– А еще был случай, – загадочным голосом, как в летнем лагере перед сном, рассказывал один из паломников, – приехали на раскопки из школы дети с учителем. Учитель вышел из автобуса, побежал на раскопки. Через сутки только поймали – все бегал и кричал, что видит древних жрецов. «Скорую» вызывали. Не все эти контакты способны выдержать.
– Конечно, – кивнула Артурова мама. – На Аркаиме есть шесть мест, где проходит Луч энергетический. Если ты без специальной подготовки в места силы попадешь, то сознание не справляется. Особенно один луч силен. Мы на него новичков не водим. Только после трех спецзанятий… Там человек сам Лучом становится, соединяя Небо и Землю. Чем шире Луч, тем больше в человеке сил для исполнения своих желаний. Записаться на тренинг можно у меня.
Если папа это услышит, он уже не будет орать, куда мы его затащили. Он нам просто тихо свернет шеи. Он терпеть не может всякую бесовщину и в приметы не верит.
– А ты что-нибудь тоже умеешь? – спросил Димон Артура.
– Да так… – скромно улыбнулся тот. – Иногда получается пропавшие вещи находить. Или людей. Только вы в школе не говорите: отбоя не будет.
– Наш Очкарик тоже мог, – кивнула я, но вовремя заткнулась и не стала уточнять, кто такой Очкарик.
Уже в темноте мы поднялись на холм Покаяния. Там сидели мама с Алешкой, смотрели на звезды.
– А папа где? – спросил Димон.
– Пьет из фляжки священный напиток хаому или что-то типа, – ответила мама. – Хаома молочная и прутья барсмана – чудесное средство от злобных карапанов.
Я пробормотала несколько раз цитату про злобных карапанов. Почему-то с каждым разом они в моем представлении становились все менее злобные и более несчастные.
– Тут вообще у всех крышу снесло, – сказал Димон. – Дурдом на выезде. Если б я знал…
– Не поехал бы? – удивился Лешка.
– Не, я бы взял твой костюм Бэтмана и прокатился на лошади, как какой-нибудь Зорро. Отпад! Кто что хочет, тот то и делает. И никто не смеется над ним. Свобода полная. Без всяких денег, без связей и прочих выделываний можно жить. Словно с тебя путы сняли.
– Так я взял его, костюм. – Лешка встал, включил надетый на голову фонарик и раздвинул руки. Он был в бэтмановском плаще и с игрушечным мечом.
– Дэвы!
– Ангел!
Мнения у смотревших снизу разделились. На соседнем холме шаман ударил в бубен. Настала полночь.
Синяя записная книжка. Дина о желаниях
Встали мы за пятнадцать минут до рассвета. Если бы Артур не пришел нас будить, чтобы позвать на гору, я бы не стала подниматься. Мы полночи ходили от костра к костру, историй наслушались и потом еще долго укладывались.
Мы вылезли, солнца еще не было, но было светло. Интересно – почему?
Родителей будить не стали. На горе уже было полно народу. Кто сидел, глядя на рассвет. Кто ходил по лабиринту. Чуть пониже люди стояли группами, поднимали и опускали руки и загадывали свои желания.
О, духи Аркаима и сам Ахура Мазда со всеми, как называет их Леха, заратуштрами! Я хотела только спать, и вообще очень сложно в пять утра сформулировать, что ты хочешь от жизни.
Димон тоже молча смотрел на солнце. Было как-то стыдно перед такой толпой народа озвучивать свои мечты. Видимо, кричать стеснялись не только мы… Под камнями выложенного на вершине лабиринта лежали записки с желаниями. Многие развернулись, вылетели. «Хочу машину»… «Хочу мир во всем мире»… «Большую зарплату»… «Хочу за него замуж»…
– Я сегодня хочу научиться свистеть, подружиться с сусликом, сходить и посмотреть все вокруг, поесть, перестать бояться лошади и чтобы у всех настроение хорошее было… – Один только Леха, наш весь из себя научно-познавательный братец, шептал свои планы, водя руками вверх и вниз.
Солнце поднималось медленно. На какое-то мгновение я почувствовала скорость движения Земли: как величаво она поворачивается моей стороной к Солнцу. Не хватало только, чтобы Земля сказала: «Познакомься, Динка, это – Солнце; познакомься, Солнце, это – Динка; она на мне живет и пока не понимает, зачем она это делает; но в целом ей нравится».
– Ура! Слава! – кричали то тут, то там.
А кому «ура» – было не разобрать. Каждая компания произносила имя своего бога. Неужели он на все откликается? Или ему все равно? Сидит он там, наверное, и думает: «Хоть горшком назови, только конкретней желание формулируй…» Он же един. Ну так говорят.
Несколько йогов и Артур с ними делали Сурья-намаскар – приветствие Солнцу.
Я заметила, что Димон шевелит губами. Он что-то шептал. Артур закончил комплекс, отряхнул руки.
Мы отправились досыпать. Солнце уже встало, но еще не оторвалось от горизонта. Словно ждало, когда я озвучу свой план на сегодня. Чтобы знать, чего ради ему мне светить.
– Пусть Артур пригласит нас… меня купаться, – прошептала я самое безопасное и, наверное, самое желанное на сегодня желание.
Солнце рвануло, глазам стало больно. Я легла, но больше не уснула. Птицы пели как сумасшедшие. Грачи с Грачиной сопки, которую еще называют горой Любви и которая единственная здесь покрыта кривыми березами, полетели куда-то с громким криком. Свистел Лешкин суслик. Я закрыла глаза и увидела восходящее солнце и почему-то кувшинки. Кувшинки плавали на воде, большие-большие, красивые-красивые.
Наблюдения Дмитрия за печами, горшками и молекулами
У меня фантастический братец! С Лешкой на экскурсии вообще ходить нельзя: он всех достанет. Пока Динка и папа осматривали городище, мы были в музее печей. У аркаимцев было пять видов печей! Самая таинственная – в углу – большая, похожая на камин. Для чего она, археологи не поняли и решили, что для жертвоприношений. Для богов то есть. А Лешка посмотрел и сказал, что нет, не для богов. Аркаимцы на этой печи сушили промокшую одежду и сжигали мусор. А еще в ней можно было мыться, как в русской печи, – такая она большая. И выпекать хлеб. И они стали с экскурсоводом Григорием спорить.
– А зачем тогда выемка возле печи в полу? – поинтересовался у Лехи студент-историк. – Узкая, приготовить в ней ничего нельзя! Туда складывали еду для богов.
Алешка объяснил, что это выемка для кормления кошек или щенков, там для них еду оставляли. Или для ласок и ужей. Раньше их от мышей дома держали. Вся группа тут же согласилась с Лешкой, потому что у многих дома собаки и кошки, и их тоже кормят недалеко от плиты.
Экскурсовод сказал, что такие любознательные люди в археологии очень нужны, и пригласил Лешку учиться на исторический факультет, когда подрастет.
Тут кто-то из туристов вспомнил, что Аркаим-то, кстати, нашли двое мальчишек, которые шатались по степи, и поэтому здесь вообще должен быть памятник любознательным пацанам.
Народ плавненько отделился от экскурсовода, который собирался поведать о способах ткачества, и окружил Лешку.
– Мальчик, ты случайно не помнишь свои прежние жизни? – спросил бородатый дяденька с синим напопником.
– Помню, – признался наш вундеркинд.
Конечно, у него их столько было! Была чудесная жизнь до детского садика. Потом началась новая жизнь, горькая, – с детским садиком. Совсем другая жизнь начинается, сладкая, когда его бабушка забирает. Но все это уже в прошлом.
– А в будущее ты можешь перемещаться? – поинтересовался другой турист, без напопника, но с банданой и каким-то сложным большим знаком на груди.
– Могу, – опять не соврал Лешка. – Но с небольшой скоростью. В среднем – на один час в час. Но если с учетом движения вокруг Солнца, то это тридцать километров в секунду.
– Знаете, у меня в полдень будут занятия в группе «Раса Водолея». Вы не могли бы прийти и рассказать о своей технике движения? – Целитель с напопником поискал глазами взрослого, с которым пришел этот мальчик, но, разумеется, никого не обнаружил. – Мы оплатим, – шепнул он.
И тут все стали интересоваться, в каком месте он будет проводить занятие и сколько это стоит.
– Обязательно приходите! – еще раз пригласил Леху Водолей, когда мы выходили из музея.
Грустный экскурсовод печально смотрел нам вслед, размешивая в тазу глину для практических занятий по лепке керамики.
Лешка вернулся к нему, чтобы подбодрить:
– Вы тоже перемещаетесь в будущее. Все мы перемещаемся в будущее. И пока шла экскурсия, мы все переместились на сорок минут вперед. Это в среднем.
– А!.. – махнул рукой практикант, и глина разлетелась во все стороны. – Иногда такое отчаяние накатывает: гипотез много, какая из них верная? А хочется точно знать, как там оно раньше было! Хотите горшки полепить?
Нам неудобно было отказываться, и мы остались лепить горшки, чтобы подбодрить парня. Григорий дал нам таз для замеса.
продекламировал Григорий.
Я не запомнил, но Леха мне потом слово в слово повторил, и я записал.
– Сам сочинил? – спросил я.
– Нет, – признался Григорий. – Омар Хайям сочинил.
Мы какое-то время молча разминали бывшие растения, черепа, камни, ракушки, бывших мамонтов и рыб. Я подумал, что там и остатки древних лошадей есть. Потом пришла группа новых туристов, которые, в отличие от нас, записались на мастер-класс по лепке. Они сели у гончарных кругов, а мы остались за столом.
– Вообще-то в Аркаиме жители не знали гончарного колеса, – сказал Григорий.
Он показывал каждому, как крутить станок, а мы с Лехой пытались «сообразить» горшки по старинке, по-аркаимски. Вылепили донышки и, как в детском садике, из колбасок стали накручивать стенки.
Когда мы возвращались к палатке, то увидели, как папа поехал куда-то на лошади. Сначала хозяин лошадки шел за ним следом, потом побежал и наконец совсем отстал. И почему это папа должен скакать, а я опять присматривать за братом! В конце концов, это мне нравятся лошади и я мечтаю пасти коня, а вовсе даже не младшего брата. Но, конечно, я ничего Лехе не сказал.
Мы пошли на обратную сторону сопки Шаманки. Если бы не ветерок, можно было расплавиться от жары. Но целитель Водолей велел впитывать всем энергию бога Ра, и желающие стать расой Водолея организовали кружок для впитки. Мы стояли немного в стороне, скромно рассматривали напопники. У всех водолейцев они были голубые.
– Сегодня у нас необычный гость, – наконец, напитавшись, объявил главный Водолей. – Это ребенок, пришедший на землю из космоса, как и мы все. Но ему было даровано не потерять связь с космосом, не растерять свои вселенские знания. Как мы знаем, устами ребенка глаголет истина. Ребенок Индиго, о котором мы так много говорим!
Истина заглаголела. Лешка рассказал о квантах, лептонах и нейтрино, о форме Вселенной всё, что прочитал в подаренной на последний день рождения книге «Самые главные тайны на свете». Чтобы слушатели получили хоть какие-то практические знания, он дополнил доклад рассказом о появлении первозданного Быка и смысле очищения коровьей мочой.
– А теперь вопросы! – объявил Водолей.
Но загруженные водолейцы молчали.
– Вы не знаете, как подзывают сусликов? – спросил тогда Лешка.
– За-ачем? – удивился тот.
– Для дружбы.
Водолей на секунду замешкался, а потом его пробило:
– Мир во всем мире! Мы должны жить в гармонии со всеми существами, потому как на квантовом уровне всё может перейти во всё! В любом суслике уже есть часть ваших предков, и, наоборот, в нас живут предки сусликов!
Лешка согласно кивнул и добавил, что в каждом из нас есть несколько молекул Александра Сергеевича Пушкина, и Заратуштры, и тех аркаимцев, которые жили пять тысяч лет назад. Ну и какая-то часть предков суслика тоже есть. А потом он прочитал Омара Хайяма, которого цитировал Григорий, чем развеял последние сомнения в своем неземном происхождении.
– Так давайте прислушаемся к молекулам тех существ, в контакт с которыми мы хотим войти! Мы не можем не знать, как подзывают сусликов, потому что в каждом из нас живет и суслик тоже! Все, что нужно знать, уже внутри нас. Нам остается вспомнить!
Все стали вспоминать.
У меня в животе забурчало. И суслик, и Александр Сергеевич, и Омар Хайям, и древний аркаимец во мне хором сигнализировали, что пора обедать. Я был вполне готов прислушаться к совету большинства.
Меня сообщения о молекулах не поразили. Лешка, когда выпрашивал у родителей электронный микроскоп, поведал, что на земле ограниченное количество материи и поэтому молекулы и атомы переходят из одного существа в другое. Но как-то я об этом раньше не задумывался. Вроде бы знал, но не осознавал.
«Получается, – думал я, пока Лешка после лекции получал свой первый в жизни гонорар, – что во мне есть молекулы Рокфеллера. То есть в принципе я тоже его наследник. Все живые люди наследники тех, кто умер. Прошлое внутри нас. Мы несем прошлое в будущее. Со скоростью один час в час».
Лехе заплатили тысячу рублей и пригласили приходить завтра.
– У тебя есть что еще рассказывать? – поинтересовался я.
– Ага, – кивнул гений. – Я еще читал «Что мы вообще знаем?», «Мама My на дереве» и «Кто накакал кротику на голову», но последняя на немецком языке.
Мы купили по мороженке и махнули кататься на лошадях. На честно заработанные деньги. Вообще-то есть смысл иметь такого младшего брата, как Леха.
– Дим, а правда, суслики красивые? Почти как твои лошади, да? – спросил Леха. – Может, я посижу, на суслика посмотрю…
Увы, ни башкир, ни казаков со своими конями, к Лешкиной радости, на поляне не было.
– Они в погоню кинулись, – объяснил нам сосед по туристскому стойбищу. – Мужик какой-то у них лошадь угнал. Вроде на цыгана похож.
Что за день такой!..
– Ладно, – сказал я брату, – пошли тогда купаться. Программу-минимум-то я должен выполнить.
Но, увы, и с этим не срослось. Вместо девчонок там были тетки в венках, изображавшие из себя русалок, и наша Динка, изображавшая рядом с Артуром всех рекламных девиц сразу.
Синяя записная книжка. Дина о кувшинках
Караганка неширокая, но чистая и глубокая река. Артур сказал, что она течет по тектоническому разлому, поэтому местами глубже двадцати метров.
Артуру пришлось меня пихнуть, чтобы я вышла из ступора. Здесь росли кувшинки. Настоящие. Я первый раз видела кувшинки. Они были совсем как в моей утренней дреме.
Дальше писать совершенно невозможно, потому что под такой шум о кувшинках не пишут! Папа около часа скакал на вороной длинногривой лошади. Его уже с дельтаплана разыскивать начали. Говорит, лошадь сама выбрала направление, три раза обежала вокруг какой-то горы и только потом решила вернуться. Что они на него все накинулись? Он не виноват, пусть у лошади спрашивают, зачем ей вздумалось бежать так далеко.
Башкир кричал и требовал заплатить за скачки, потому что лошадь устала и следующего туриста возить не захочет.
– Эта лошадь возит вокруг горы Разума и помогает найти правильное решение! – сурово сказал папа, но денег не дал. Видать, это было как раз то самое правильное решение.
Зато весть про гору Разума быстро разнеслась по лагерю. И пришлось ввести запись желающих найти ответы на сложные вопросы на весь следующий день. Хозяин лошади папу простил и даже разрешил Димке ее покормить.
Но это еще не беда. Беда пришла в виде миски. Какой-то индус или буддист продал папе поющую чашу, которая гармонизирует внутренний мир. Папа теперь сидит у палатки и пялится на нее, не понимая, как буддисту удалось впарить ему эту миску с пестиком и почему его разум в этот момент молчал. Но уж если деньги заплачены, не пропадать же добру.
Папа взял похожую на толкушку деревяшечку и стал водить по краю чаши. Ну вот, у кризиса появился звук! Лехин суслик в панике юркнул в нору. Соседи, что дымили на нас своим костром, быстро залили огонь и куда-то усвистали. Лешка сказал, что если чистота звука опустится до очень низкой, то человек может запаниковать и броситься с корабля в море или уйти в тундру в сторону полярного сияния. Хотя этот самый инфразвук ухом не слышен. Я стала оглядываться в поисках полярного сияния.