Дерево-до-небес (сборник)
Венгерские народные сказки
В сборник включены сказки из коллекции Элека Бенедека
© Малыхина Е. И., наследники, вступление и перевод, 1989
© Вольский Р. А., наследники, иллюстрации, 1989
© Оформление. АО «Издательство «Детская литература», 2017
* * *
Пожалуйте в сказку!
Дорогие ребята!
Сейчас перед вами откроется мир венгерских народных сказок. Хотя, наверно, правильнее было бы сказать – приоткроется. Потому что в памяти венгерского народа живет великое множество сказочных сюжетов и книга, которую вы держите сейчас в руках, вместила в себя лишь малую их часть.
Я знаю многих взрослых людей (да и сама к ним принадлежу), которые убеждены, что сказка вообще – одно из самых великих и замечательных творений человеческого духа. В самом деле, ведь в сказке заключен преображенный фантазией жизненный и нравственный опыт народа, наблюдения и толкования явлений природы, практика личных и общественных отношений и даже осмысление сущности и цели бытия человека.
В истории каждого народа сказка как жанр возникает в многовековой дали и потом, на протяжении столетий и даже тысячелетий, служит детям и взрослым не только забавой и развлечением в часы досуга, но и мощным средством познания, постижения мира.
А может быть, вы не согласны с этим? В сказках, мол, всякие ведьмы, драконы, волшебные, говорящие человеческим языком животные, превращения… Да ведь любому первокласснику известно, что в жизни ничего такого не бывает!
Не бывает, не бывает… Но это если слушаешь про дракона и видишь перед собой только чудище многоголовое, огнем дышащее. А если подумать, что же оно такое – чудище? Ведь это красочный, на всю жизнь остающийся в душе образ Зла – того Зла, с которым человек во все времена должен бороться, иначе не видать ему счастья. Его отнимут злые, подлые – и вполне реальные! – силы.
Но вернемся к венграм, вернемся на два, а может, и на три тысячелетия назад. Когда наша земля была еще не так уж плотно обжита и неведомого на ней было больше, чем ведомого.
Существовали, конечно, в ту пору и могучие многолюдные державы: Китай, Египет, Рим… Но существовали и отчаянно боролись за право жить и маленькие племена, союзы племен, такие, как, например, венгры.
Как они тогда назывались? Даже этого определенно сказать невозможно. Смутно, на ощупь ориентируются в этом науки – история, этнография. Но люди жили, жили где-то в сердце Азии. Вокруг темнели лесные непроходимые дебри, в них водились опасные и сильные хищники, по ночам вокруг становищ раздавался ужасный грозный рык, полыхали во тьме глаза невидимых зверей – мы-то знаем, что не драконьи, а всё же…
Люди по утрам вздыхали свободней, а сердце полнилось ночными кошмарами. С ними надо было бороться, и у самых мудрых и смелых рождалась сказка, веселая, умная сказка, – например, такая, как «Больше умом, чем силою». И продолжалась борьба за жизнь.
Предки нынешних венгров искали пристанища поспокойнее и со своими шатрами, скотом, нехитрым скарбом перебирались с места на место. На пути у них вставали водные преграды – реки-великаны. Но и в новых краях ждало неведомое, опасное, грозное.
И с соседями новыми не всегда кончалось дело миром, а уж про дальние страны и вовсе разное говорилось: там, дескать, и люди-то на людей не похожи, – и вовсю работала фантазия: у одних головы пёсьи, а в другом краю, «за семьюдесятью семью странами-государствами», всё-всё красное – и люди, и деревья, и земля даже.
Но всегда жива в человеке надежда, и вот уже передают из уст в уста, что где-то там, «за горами, за лесами», добрые люди живут… И собирается в благословенные те края младший сын (крестьянина или короля – не важно, да и какой он король, если младшего прокормить не может!) и идет сквозь бури и грозы, каверзы злых сил преодолевая, идет в трудный путь за счастьем. И даже если пугают его бывалые люди – страсти и ужасы про чужие земли рассказывают, младший сын все равно идет – «второй жизни не бывать, смертыньки не миновать». Идет, чтобы померяться силами со злыми людьми (или духами, или чарами), – здесь-то, дома, никто ему не преподнесет счастья-удачи.
И вот что интересно: идет этот храбрец ради своего счастья, да не только о себе думает – и чужое горе-беду замечает. Вам и самим это в глаза бросится, когда будете читать сказки «Король Ледяного королевства», или «Чудо-мельницу», или «Счастье-Удачу».
Далеко-далеко в прошлое уходят корни Добра, заложенного в человеке, но также и силы Зла, с которым человек борется, чтобы остаться Человеком. Венгерский народ хранит память с незапамятных времен, когда его предки-кочевники жили в Азии, в Приалтайских краях, охотились в чащобах, разводили скот, приручали, знали, любили животных. Не случайно в их сказках и лошади, и бараны, и поросята даже, и разные птицы – добрые вестники и советчики. Вспомните об этом, когда будете читать сказки про «Козу-вещунью», «Дерево-до-небес», «Златорунного барана».
Да что говорить, животные чуть ли не во всех венгерских сказках присутствуют как нечто родное, общей матерью-природой сотворенное. Оттого-то так часто, так просто превращаются герои этих сказок в животных («Прекрасная Церцерушка», «Белый мышонок»), ведь природа и вправду неделима, един мир всего живого!
Проходили столетия, перекатывались по Евразии волны людского моря, одно за другим совершались великие переселения народов. И оказался в конце концов маленький, но стойкий венгерский народ в центре Европы, там, где мы и видим сейчас на карте Европы Венгрию.
Началась для венгров новая, оседлая жизнь, сложилось государство – это тоже случилось давно, в X веке, – возникла письменность, зарождалась литература, наука история.
Однако народ память о своем прошлом, обычаях, нравах предков, а также о том новом, что вошло в его жизнь в Европе, по-прежнему хранил, собирал в своих ярких, красноречивых сказаниях и легендах. В них простой люд черпал веру в себя даже в самые черные годы закрепощения и полной зависимости от воли сильных мира сего, с помощью преданий и сказок воспитывал в своих сыновьях мужество, храбрость, благородство, изобретательность, верность.
Поэтому сказки по праву можно считать живым свидетельством душевного склада народа. О многих чертах национального характера венгров, как в зеркале отраженных в этих сказках, мы уже говорили. Но еще не упоминали о том, сколько в сказках веселья, юмора! И находчивости, лихости, любознательности, проявляемой героями на каждом шагу. Вот почитайте сказки «Петер и Пал» или «Работай, кошка, работай!». И обратите внимание: над кем смеется венгерский народ в своих сказках? Над лентяями, завистниками, жадными богачами.
А впрочем, знакомьтесь теперь сами с чудесным миром венгерской сказки.
Я же на прощание расскажу вам немного о человеке, который эти сказки собрал. Ведь собирание сказок в истории каждого народа начиналось, когда просыпалось национальное сознание, а оно неизменно связывалось с идеей свободы, свободы для всех, в том числе и для закрепощенного крестьянства.
Знаменательный исторический поворот произошел в Венгрии в середине XIX века. Маленький народ, находившийся в полуколониальной зависимости от габсбургской Австрии, поднялся на национально-освободительную борьбу. Это было прекрасное время, когда на революционный бой призывали поэты (вы, наверное, слышали о знаменитом Шандоре Петёфи?), и народ, простой крепостной люд, пошел за ними и сражался храбро, до последнего часа.
Эта революция была подавлена – слишком неравны были силы, – но ее идеи победить было уже невозможно. Главное же, было отменено крепостное право, дотоле существовавшее в Венгрии, и все передовые люди страны с особым интересом и душевным волнением обратились к народу, своему народу – его быту, характеру, культуре. К фольклору.
Одним из первых собирателей произведений устного народного творчества и стал Элек Бенедек, из коллекции которого составлена наша книга. Он родился в 1859 году, жил в Эрдее (Трансильвании) среди интереснейшей этнической венгерской группы – секеев, с детства упивался сказками и легендами, которые бытовали среди его односельчан и которые удивительно талантливо рассказывал его отец, собирая вокруг себя всю окрестную детвору.
Элек Бенедек прожил интереснейшую и достойную жизнь. Она вся была посвящена стремлению сделать общим достоянием те сокровища народной поэзии, народного творчества, в значимости которых для становления и утверждения гуманных начал в жизни страны он не сомневался. Он неутомимо ездил по селам, отыскивал талантливых сказителей, записывал сказки, легенды, издавал их, при этом много сил отдал журналистике, выпускал журнал для детей, вообще был одним из первых венгерских писателей, которые писали для детей специально.
Элек Бенедек умер в 1929 году за своим рабочим столом. Последними словами, которые начертала его рука, были: «Главное, надо работать…»
Из огромного моря легенд и сказок, собранных Элеком Бенедеком, в эту книгу вошли самые колоритные и характерные, чтобы нам ближе стали душевные сокровища венгерского народа.
Елена МалыхинаДерево-до-небес
Было ли, не было, точно не знаю, а только все ж таки где-нибудь было, жил на свете король, и была у того короля красавица дочка. Женихов к ней сваталось – и не пересчитать! Со всего света съезжались королевичи статные, князья-герцоги знатные, гордые да разодетые. Но вот беда: ни один королевской дочке по сердцу не пришелся, всем отказывала она наотрез. «Ни за что замуж не пойду! – говорила. – Не оставлю дорогого моего государя-батюшку, покуда жива».
Сладко было королю слушать такое, сладко, да не радостно. Крепко любил он свою единственную дочку, и не отпускала его горькая дума: вот умру, останется она, как былинка, одна-одинешенька, а все эти князья-королевичи, обозлясь, нападут да и отберут у сироты королевство. Много раз подступался король к дочери с уговорами: «Одумайся, доченька любезная, что-то будет с тобой, когда я помру!»
Но ничего не отвечала на это красавица дочка, молча уходила в любимый свой сад, краше которого не было в целом свете, и плакала там, и стенала: «Да неужто могу я с этакою красотою расстаться? Где еще растут такие цветы ненаглядные!»
Очень любила королевна цветы свои, а того пуще – любила дерево, что росло посредине сада и – хотите верьте, хотите не верьте – доросло до самого неба. Нет, ни за что не пойдет она замуж, потому что такого сада, такого дерева нет в целом свете!
– Не бойся, мой садик любимый, и ты не бойся, мое дерево-до-небес, не покину я вас, покуда жива!
И вот, только она это выговорила, поднялся сильный ветер, закружил смерчем, подхватил королевну и унес ее в сине небо, словно и не стояла она только что под деревом, даже проститься не поспела ни с батюшкой любезным, ни с садом своим ненаглядным. А смерч как налетел, так и улетел в одночасье; опять засияло в чистом небе солнце, да только теперь уже не грело – палило оно, и цветы в саду все поникли, увяли, словно их кипятком обдали.
Выходит из дворца старый король, спускается в сад, видит повсюду разгром и поруху, зовет: «Доченька, доченька, где ты?!» – только нет его зову ответа. Тут сбежались придворные, искать принялись, весь сад обшарили, во дворе, во дворце в каждый уголок заглянули – нет нигде королевны, пропала.
– Украли ее, как пить дать…
– А может, земля поглотила.
По-всякому судили-рядили люди, всякие догадки строили.
Плакал старый король, словно дитя малое, как только сердце не разорвалось от великого горя. Всех на ноги поставил, королевну искать велел по всему государству и за его пределами, половину королевства сулил тому, кто дочь любимую сыщет. Искали королевну стар и млад, с ног сбились все – не нашли: словно в воду канула.
Время шло. Однажды увидел король во сне, будто дочку его подхватило смерчем, вот тогда же, когда тот страшный ураган сад погубил; вознес смерч королевну на дерево-до-небес и опустил там в замке девятиглавого дракона. И если не освободят королевну, быть ей дракону женой.
Вот оно, горе, да и это еще полгоря. Потому как, чтоб вам было известно, у дерева-до-небес листья такие, что на каждом целая страна помещается. А кто ж угадает-то, на каком листе находится замок дракона девятиглавого?!
Ну, послали опять повсеместно глашатаев, оповестили весь свет, что королевну смерчем унесло и теперь она на вершине дерева-до-небес томится, в замке дракона о девяти головах, а кто ее оттуда вызволит, тому король ее в жены отдаст и полкоролевства в придачу, после смерти же своей – все королевство.
Что тут сразу началось-поднялось! Со всего света царевичи-королевичи съехались, герцоги, графы, бароны всякие, рыцари иноземные кишмя во дворе кишат. Быстро съехались, да вскорости нос повесив и назад воротились: к стыду своему, ни один из них и до середины дерева не умел взобраться.
А жил при дворе один парень-свинопас. Много раз он видел в пух и прах разодетых витязей; гордо подходили они к дереву, чтоб наверх лезть, да недолго спустя вниз сползали несолоно хлебавши. «Вот бы и меня король к дереву допустил, – вздыхал свинопас, – попытал бы и я счастья!»
Однажды, забывшись, он сказал это вслух, и вдруг подбегает к нему маленький поросенок. Потерся о колено да и говорит:
– Вот что я скажу тебе, свинопас! Ты всегда был добр ко мне, настало время добром тебе отплатить. Ступай сейчас к королю и скажи, что взберешься на дерево-до-небес и приведешь королевну назад. Но только прежде пусть король повелит забить того буйвола, у которого рог обломан, и сшить тебе из его шкуры одежки семь смен да семь пар бочкоров[1] крепких. Как все получишь, на дерево полезай и до тех пор лезь, пока все семь пар бочкоров и одежды семь смен не истреплешь вконец, покуда они сами с тебя не свалятся. Тут увидишь прямо перед собой ветку, иди по ней до конца, а на самом конце будет листочек последний. Вступай на него смело, там и сыщешь замок девятиглавого дракона. Больше я тебе ничего не скажу, остальное – твоя забота.
Сказал – и исчез в стаде свиней, ни полсловечка не добавил.
«Что ж, – подумал молодой свинопас, – второй жизни не бывать, смертыньки не миновать, надо счастья попытать». И пошел к королю.
Поздоровался чин чином и все рассказал, что хотел.
Эх, слышали бы вы, как король хохотал! Хоть и щемило сердце от великого горя-печали, а все же смеялся, удержаться не мог.
– Ну-ка повтори еще раз, что сказал, никудышник ты эдакий! – приказал свинопасу король, словно не расслышал как следует.
– А то я сказал, ваше королевское величество, что влезу на дерево-до-небес и без королевны нипочем не вернусь. Ваша воля – хоть казните, хоть милуйте!
А с королем рядышком и его придворный дурак[2] сидел. Спрашивает король дурака:
– Что скажешь, дурак, на эти дурацкие речи?
– Скажу, государь, что сосунок-свинопас в самый раз за второго шута сойдет.
Но тут уж молодой свинопас взъярился:
– Ваше величество государь, не слушайте вы дурака своего: из дурной дыры и ветер дурной. Прикажите лучше забить буйвола с обломанным рогом да справить мне одежки семь смен и семь пар бочкоров, а ежели я без барышни-королевны вернусь, голова моя пусть на колу красуется.
«Гм, гм, а ведь дело-то будто и нешуточное», – подумал король и сказал свинопасу:
– Ладно уж, Янош, сынок, будь по-твоему, но скажу тебе наперед: лучше сам с дерева пади, шею себе сверни, иначе не миновать тебе лап палача моего.
Поблагодарил Янош милостивого короля за добрые пожелания, и когда изготовились семь пар бочкоров да одежки семь смен, взял он в руки топорик свой, размахнулся что было силы, всадил топорик в дерево и, ухватясь за топорище, полез; там еще раз топорик всадил, и еще, и еще… Не успели люди моргнуть – а он уже и пропал из глаз, затерялся среди листьев громаднейших.