Рэнди по-своему истолковал молчание сестры.
– Сломала зуб?
Она помотала головой и тихо отметила:
– Небывалое событие.
– Что? – Рэнди завертел головой. – К нам идет покупатель, его тугой кошелек звенит на весь дом? Он жаждет заполучить сразу десяток твоих картин?
– Не болтай глупости, – Мэй торопливо подошла к окну и осторожно приподняла краешек занавески.
– Конечно, у тебя – мечты, у меня – глупости, – обиделся Рэнди.
Не увидев ничего, кроме свежей листвы, художница вернулась к столу и попыталась надкусить печенье. Невнятно проговорила:
– Сосед с четвертого этажа вздумал прогуляться.
– Какую убогую жизнь мы ведем, – неожиданно разразился брат, – тебе не хватает впечатлений! Надо же, событие: жилец вышел на прогулку!
Мэй, уставшая сражаться с печеньем, окунула его в чай.
– К тому же, он не прихрамывал.
– Он что, калека?
– Утром шаги звучали так, будто он едва наступал на ногу. Слушай, оставь и мне печенья!
– А ты не зевай.
Спор разрешила Дигги, запрыгнув на стол и стащив последнюю печенюшку.
– Рэнди, скажи… Ты стал бы носить батистовые рубашки, живя в нашем пансионе? Нет, не то. Ты стал бы ютиться в нашем пансионе, если бы мог позволить себе носить батистовые рубашки?