– Госпожа Юдина, не найдется ли у вас времени, пока вы еще в Батуме, дать мне несколько уроков русского языка?
Смышленый грек решил найти благородный предлог для того, чтобы иметь хоть небольшую возможность видеть свою обожаемую Александру. Конечно, это также прекрасно поняла и мать Александры, но она была настолько уверена в своей дочери, которая ни при каких обстоятельствах не пошла бы против воли своей родительницы, что, не увидев никакой опасности для себя в этом начинании, милостиво согласилась дать несколько уроков юноше.
– Вы же, Василий, очень сносно говорите по-русски, зачем вам еще заниматься? – прищурив глаза, уточнила Юдина.
– Да, говорю-то я уже неплохо, но у меня большие пробелы в письменном языке и в чтении, как я смогу поступить в инженерное училище без этих знаний? А денег на занятия с преподавателем у меня, увы, нет, вот я и подумал, если вы могли бы мне помочь…
– Да, да, конечно, приходите завтра после работы. – Юдина, как обычно, подала ему на прощание ручку для поцелуя и направилась по своим делам в центр города.
В течение трех месяцев Вазилис Савулиди приходил каждый день заниматься в гостиничный номер Юдиных. Но за все это время смог перемолвиться лишь несколькими словами с Александрой, обмениваясь с девушкой выразительными, полными любви и нежности взглядами.
Госпожа Юдина всякий раз под благовидным предлогом отправляла сестер на время ее занятия с Вазилисом из гостиницы или давала какие-нибудь задания типа чтения или вышивания в другой комнате. Она всячески препятствовала возникновению более близкого общения между двумя молодыми людьми.
Но разве настоящей пылкой юношеской любви страшны какие-нибудь преграды?! Молодые люди полюбили друг друга и очень страдали от невозможности быть вместе, разговаривать, гулять или просто наслаждаться обществом друг друга без навязчивого присутствия посторонних. У Вазилиса еще не появился настоящий друг в Батуме, такой, каким для него был Лукас из его родного Трапезунда, с которым приятно было поделиться самыми сокровенными мыслями и чувствами, и ему приходилось все держать глубоко в себе, а Александра, напротив, все же рискнула и открылась своей сестре Ксении, что безумно влюблена в этого греческого юношу.
– Ой, как романтично! – защебетала вечером после вечерней молитвы Ксения. – Неужто ты так влюблена, Сашенька! А как это? Что ты конкретно чувствуешь? Расскажи, сестренка? – пыталась понять младшенькая, что, собственно, это такое – Любовь?
– Да разве словами это можно выразить, Ксюша, дорогая?! Ну, в общем, это когда ты видишь его или касаешься его руки и по твоем телу пробегает такая дрожь, что просто жуть, почти до обморока!
– Поняла!!!! И ты, наверное, постоянно о нем только и думаешь?
– Думаю и день, и ночь, постоянно, сестренка, думаю, только радости от этого у меня мало! Ведь ничего у нас с Василием не получится, он останется здесь, а мы с маменькой поедем во Францию!
– Да… Жаль, конечно. Ну, ничего, мы еще с тобой очень молоды, найдем себе суженых. К тому же, ты же понимаешь, что он не из нашего круга! Родители никогда бы не дали своего благословения на этот брак!
– То-то и оно! Никогда! – Александра глубоко вздохнула, повернулась на другой бок и тихо заплакала в подушку от безнадежности своего положения.
Но, все же, один раз своей природной деликатностью и обаянием Вазилис (отныне он просил всех называть его на русский манер Василием) смог убедить маму Александры опустить их ненадолго погулять в Александровский сад.
– Но только на часок, не больше, слышишь меня, Саша? – строго наказывала мать.
– Да, хорошо, мама. – Саша была безумно счастлива, что, наконец-то, сможет остаться со своим возлюбленным наедине.
– Побежали скорей, Сашенька, в парк! Не будем терять время, у нас его и так мало! Вот увидишь, он такой красивый! А хочешь, я рассажу тебе его историю? – юноша взял девушку за руку.
– Да откуда ты все это знаешь, Василий? Ведь ты такой же приезжий, как и мы?
– Я хоть и приезжий, но очень любознательный по природе своей человек, меня многое увлекает и интересует в жизни! Я обожаю этот город, и все, что с ним связано, мне любопытно и дорого.
– Ты большой молодец! Я думаю, что тебя ждет большое будущее!
– Я тоже хотел бы в это верить! Обязательно кем-нибудь стану! Ну, в профессиональном смысле! Правда я еще достаточно молод, и у меня есть еще время все хорошенько обдумать! Не так ли, Сашенька?
– Да, конечно, у нас еще есть много, много времени впереди! – весело отозвалась девушка, и они побежали вдоль моря по набережной по направлению к парку.
– Видишь, какое это красивое место, я не обманул тебя! Этот парк в 1885 году создал французский садовник Альфонс, а позже сюда приезжал сам русский император Александр Третий с семьей и лично участвовал в посадке нескольких деревьев. Поэтому его так и назвали.
– Интересно! А как называется расположенное в центре него озеро? – спросила девушка.
– Сначала оно называлось Гёль-Баши, что в переводе с турецкого означает «главное, основное озеро», а потом здесь произошло одно очень печальное событие: утонул турецкий мальчик Нури, и тогда местные жители назвали озеро в честь этого несчастного мальчика Нурие-гель. А еще в этом озере турки искали жемчуг, то есть, жемчужные устрицы, и местные жители уверяют, что им удалось их найти! Наверное, на этом кто-то тогда хорошо разжился!
– Как интересно! – Александре Юдиной очень нравилось, как этот по сути своей малограмотный греческий юноша так толково и подробно, со знанием дела ей все рассказывал. Александра почему-то была просто уверена, что этот, из простой семьи, понтийский юноша, так щедро наделенной не только природной внешней красотой, но и гибким умом, и великолепной памятью, сможет достичь небывалых высот в своей будущей жизни.
– Пойдем, купим вон в той лавочке немного хлеба и покормим лебедей! – предложил ей Василий.
– Пойдем! – взявшись за руки, они побежали к хлебному ларьку.
– А потом давай возьмем напрокат лодку и покатаемся на ней по озеру, ты не против, Сашенька?
– Нет, конечно! Как это романтично! Только, к сожалению, нужно посматривать на часы. Маменька засерчает, если мы надолго задержимся!
– Ничего. Не волнуйся! Если даже мы немного припозднимся, я весь огонь беру на себя! – юноша еще больше выпятил вперед свою и без того широкую, могучую грудь, как бы доказывая, что от всех невзгод и неприятностей сможет оградить свою любимую.
До этой судьбоносной встречи с Василием Савулиди юная Саша Юдина не то чтобы не была ни в кого влюблена, но ей даже никто и не нравился из щеголей местной курской знати, хотя отец ее, Александр Иванович, уже прочил в мужья своей старшенькой дочери сына одного местного промышленника. Их даже успели в чопорной обстановке представить друг другу, но Александре молодой человек не понравился своей чванливостью и надменностью, хотя и был не лишен привлекательных внешних данных. Александра была воспитана, как, впрочем, и все дети ее поколения, в полном повиновении своим родителям и, скорей всего, вышла бы замуж за этого парня согласно святой воле ее родителей. Но, к счастью, этого не произошло, началась гражданская война, и уже было не до свадеб и заранее запланированных браков.
«Боже, как я счастлива! Мне кажется, что я на самом деле самая счастливая девушка на свете!» – Александра завидовала самой себе, после того как Василий в лодке признался ей в любви и она первый раз в своей жизни страстно поцеловалась с мужчиной.
– Я никуда тебя больше от себя не отпущу, слышишь, Сашенька?! – покрывая ее лицо поцелуями, заверял Василий. – Выходи за меня замуж, Александра! Я клянусь тебе светлой памятью моих родителей и сестры, что сделаю все, чтобы ты была со мной счастлива, ни в чем не нуждалась и чтобы ты даже ни на секунду не пожалела в будущем о том, что вышла за меня замуж! – Молодые люди лежали, протянув ноги, в лодке и смотрели на плывущие по небу светло-голубые облака.
Не переставая восхищенно смотреть на своего любимого, Александра ответила на его предложение:
– Василий, я согласна стать твоей женой! Я остаюсь здесь, с тобой, и не поеду с маменькой и сестрой во Францию. Сейчас для меня самое важное – это ты. Хотя я и буду бесконечно скучать по ним. Наверняка папенька очень разгневается, что я вышла замуж без его родительского благословения, но это только первое время, он у меня очень добрый и очень любит нас с Ксюшей. Он потом поймет и простит меня. К тому же, мы ведь приедем к ним в гости, правда, Василий?
– Конечно, любимая! Да мы вообще можем повременить со свадьбой, подождем, когда твой отец вернется с фронта, попросим у него твоей руки, а потом, как полагается, пойдем венчаться в церковь.
Василий вовсе не был уверен, что Александра согласится выйти за него замуж. Скорее, наоборот. Поэтому услышав такое твердое «да» из юных уст девушки, был приятно удивлен и обрадован.
«Боже, неужели это правда? Она согласилась выйти за меня, нищего, безродного грека? От счастья у меня даже в глазах потемнело! Только с этого дня на меня ложится вся ответственность за наше будущее! Мне предстоит много учиться, а потом также много работать, чтобы выполнить все то, что я ей только что пообещал. Лишь бы Валентина Сергеевна не смогла переубедить Сашеньку в обратном! Сможет ли она, во всем послушная маменькина и папенькина дочка, противостоять всем тем доводам своей строгой и не терпящей возражений мамаши?» Влюбленные спешили обратно в гостиницу, ведь время, выделенное им Юдиной для прогулки, давно уже истекло.
Запыхавшись, с немного растрепанными на ветру волосами Александра влетела в свой гостиничный номер с двадцатиминутным опозданием. Валентина Сергеевна сделала, как подобает, недовольный вид, сухо попрощалась с Савулиди и приказала Саше идти умываться и ложиться спать.
Наутро состоялся неприятный и очень откровенный разговор между матерью и старшей дочерью.
– Мама! – набрав побольше воздуха в легкие, первой начала разговор Александра. – Я должна сказать вам что-то очень важное.
Валентина Сергеевна подняла кверху свои очки и, оторвавшись от чтения местной газеты, сказала:
– Я тебя внимательно слушаю, Александра.
– Маменька, я больше чем убеждена, что вы меня не одобрите и, может быть, даже проклянете, но я не могу поступить иначе. Не знаю, как вам это объяснить получше… В общем, я не могу жить без Василия! Я его очень люблю, и он меня любит очень! Он попросил стать его женой, и я согласилась. Я, мамочка, никуда не еду, я остаюсь здесь, в Батуме, жить со своим любимым человеком! – как можно тверже старалась произносить каждое слово Александра. Она боялась, что матери все же удасться со своими неоспоримыми аргументами ее переубедить. И тогда конец ее счастью с Василием!
– Да что ты такое говоришь! Ты это про что, Александра?? Ты хочешь предать, а по иному я это не могу назвать, свою семью, своего отца и мать?! Ты, урожденная Юдина, дворянка с внушительным наследством и высоким положением в обществе, хочешь связать свою судьбу с без рода и племени понтийским греком? И остаться жить в этой полумусульманской провинции?! Нет, даже и не думай ничего такого, я никогда не дам тебе моего благословления! И отец тоже бы так же поступил. Ты нас позоришь, Александра, неужели ты этого не понимаешь?!
Валентину Сергеевну просто колотило от ненависти к этому греческому юноше, который позволил себе попытаться украсть у нее дочь! Немного переведя дух, Юдина-старшая категорично заявила:
– Мы немедленно уезжаем вместе с англичанами. И если вам еще непонятно, – она уже обращалась к обеим дочерям, – то это вопрос жизни и смерти, потому что сюда очень скоро придут красные и тогда всем нам конец! – истерично кричала она. – Собирайте ваши чемоданы! Я скоро вернусь! А пока я вас закрою на ключ!
– Я все равно никуда не поеду, я остаюсь с ним! – кричала вслед матери Александра, колотя кулаками по закрытой двери.
Быстрым шагом, покрыв голову легким шелковым платком, Юдина шла по направлению к православному собору Святого Николая. Нужно усердно помолиться перед отъездом за всю свою семью, и особенно, за старшую дочь, попросить Господа наставить ее на путь истинный, и конечно же, и самой исповедоваться, спросив у батюшки совета, поведав ему о сложившейся в ее жизни столь непростой ситуации.
В православном храме курская помещица преклонила колени перед святым ликом Богородицы. Валентина Сергеевна произнесла несколько молитв перед иконой, перекрестилась и, оглядевшись вокруг себя, поискала глазами священника. Но его, как ей сказали, в данный момент в обители не было. Она искренне огорчилось этому, но все ж решила не терять времени на ожидание и прямым ходом направилась туда, где жил Василий Савулиди.
В то время Батум был совсем маленьким городом, и все его кварталы, так или иначе можно было сказать, находились в центре.
Придя по адресу, она увидела перед собой ветхий маленький домишко с покосившимся крыльцом и небольшим двором, в центре которого возвышалось в гордом одиночестве одно лишь инжировое дерево. Лишь только одна мысль, что ее драгоценная, выращенная в богатстве дочь могла бы остаться жить здесь, больно покоробила ее.
– Добрый день, дамочка! Вам кого? – вот так без прелюдий и не совсем дружелюбно спросил ее моющий, вернее, отмывающий под краном во дворе от машинного масла свои руки средних лет греческий мужчина.
– Я жена полковника Александра Ивановича Юдина, – чеканя каждое слово с высоко поднятой головой, представилась женщина. – Желаю видеть Василия. Он дома?
– А… К нам благородная дама пожаловали. Извиняйте покорно, что не можем оказать вам прием согласно вашему высокому происхождению, – съехидничал он.
– Послушайте, я не затем к вам через весь город шла, не для того, чтобы вы надо мной иронизировали. Василия позовите! – приказала Юдина.
– А вы тут не приказывайте, мы вас в гости не приглашали! – возмутился грек, и брызги от умывальника нечаянно попали на гостью. Юдина брезгливо смахнула их с себя, как-будто это была не вода, а рой грязных мух.
– Ишь, привыкли тут командовать над нами, простыми работягами, вы, никчемные изнеженные господа! Ну, ничего, советская власть всех вас поставит на место! И тогда мы поглядим, кто над кем и как будет командовать! А сейчас я желаю знать, зачем вам нужен мой двоюродный племянник!? – совершенно игнорируя присутствие дамы, он сел на старое крыльцо, раздвинув широко в грязных брюках свои ноги, и принялся пальцем неприглядно что-то выковыривать из своих зубов.
Такого в ее присутствии даже их крестьяне никогда себе не позволяли!
«Какой ужасный субъект! Неприятный и совершенно невоспитанный?! Неужели они все такие эти греки? – до этого Юдина не была знакома ни с одним греком в своей жизни. – Василий на фоне своего родственничка смотрится почти как принц Уэльский!» – отметила про себя Валентина Юдина.
– Мне срочно нужно поговорить с вашим племянником о моей дочери Александре. А времени у меня очень мало – мы практически сидим на чемоданах. Я вас очень прошу, позовите его, – уже сменив командный тон на более вежливый, попросила Юдина.
– Ну и уезжайте себе на здоровье! Все равно вы против, чтобы ваша благородная дочь встречалась с нашим Вазилисом. Так не надо ему душу рвать! Лучше уходите!
– Так в том-то и дело, что моя дочь не хочет уезжать с нами во Францию, желает, видите ли, выйти замуж за вашего племянника!
– А что?! Вазилис – отличный работящий парень! С ним ваша дочь была бы как за каменной стеной. Все умеет своими руками делать, а если еще и выучится, вообще далеко пойдет. Кстати, а ваша изнеженная дочка чаво умеет делать? – и он скривил неприятную гримасу.