Дела у Алексея пошли как нельзя лучше. И даже, когда он понял, что все же влез на чужую ниву, его это не сгубило. Ведь он знал главное правило – не устанавливать своих правил. Нашелся хозяин, ну что ж, значит, так тому и быть…
Едва обретя столь нужный первый капитал в квартире стареющей нимфоманки, Алесей взялся за дело. Он не тянул и дня, не терял даже часа на то, чтобы хорошенько поесть в каком-нибудь кафе. Он не мог вспомнить, перекусывал ли вообще в первые три дня. Заподозрил неладное, лишь, когда ремень на любимых джинсах перестал их держать. Глянул и понял, что кончились дырочки для утягивания.
Первые шаги были просты в исполнении. Давно и многократно продуманы. Осталось только реализовать, привести план в действие. И этому процессу Алексей отдался полностью. Самым первым делом, он снял квартиру в Химках. Его мало интересовали потуги местного населения спасти какой-то там парк, о чем рассказывалось в многочисленных листовках, у него было дело поважнее. Надо было найти микроавтобус. Права у Алексея были давно, это важный инструмент для работы и он их хранил тщательно. Благодаря интернету удалось легко найти варианты аренды нужного автомобиля. Алексей набрал номер компании с самыми умеренными ценами.
Затем без оглядки, без остановок, на всех порах он полетел на восток Подмосковья. Маршрут был не только продуман, был записан телефон помощницы. Молоденькой проститутки Веры. Да и опросы других участниц древнейшей профессии, показывали, что, помимо приезжих из ближайшего зарубежья, основным поставщиком живого товара для Московских улиц, был именно восток области. Алексея не интересовало, с чем это связано, ему нужно было направление и оно было.
Ни без труда выбрался из города, дальше дорога была свободна. Гудел мотор, по сторонам проносились деревья, проблески пустых полей, покосившиеся домики частных секторов. Временами это однообразие прерывали, невесть откуда взявшиеся, на этом не самом престижном направлении застройки богатых элитных коттеджей. Но они, как черный листок, в зимнюю стужу, сорвавшийся со своего дерева слишком поздно и не к месту, не могли нарушить общей картины однообразия. Они появлялись и пропадали, как сон, как лишняя и ненужная реальность. Дальше снова летели деревья, поля, осевшие избенки.
Добравшись до Орехово-Зуевского района, Алексей сбросил скорость, прижался вправо и, найдя, удачный пяточек для парковки, остановил свой микроавтобус. Дотянулся и взял телефон, лежавший на правом пассажирском сидении. Не задумываясь, не прикидывая, что будет говорить, набрал номер. Она ответила не сразу. А он не тянул резину с расшаркиванием, напомнил о себе, как договаривались о встрече. Она не была в восторге, эмоций особенных не выказывала. Но дала согласие, и теперь он ждал действий.
– Я заеду, поедем дальше, – коротко рубил Алексей.
– Я еще не дозвонилась до девчонок, – неуверенно тянула Вера.
– Отсюда дозвонишься, – снова рубанул Алексей, – не дозвонишься до этих, дозвонишься до других. Бабло уже вложено, времени нет. Запрыгивай, походу разберемся, кому звонить. Мне старшая нужна, когда дела пойдут. В первый месяц, минимум полторы сотки поднимешь, не считая своих личных подработок. И подработки будут не с лошней, а с людьми серьезными. Тебе бабки нужны?
– Да, – Вера начала оживляться, – я ничего не говорю…
– Не надо тянуть время. Садимся, едем. Уже завтра первые бабки считать будем. Я уже хату снял, у тебя своя, отдельная комната. Все, бабло уже влито, дело пошло. Ты или в теме или нет. Мне тебя уговаривать, какой резон? Я тебе звоню, потому что обещал. И ты район знаешь…
Женщины не любят, когда на них давят. Они хуже поддаются прямому давлению, но значительно легче манипулированию. Алексей сбавил темп.
– Мне нужна твоя помощь. В конце, концов, покатаешься со мной день, если хочешь, соскочишь. За этот день я тебе плачу пять тысяч. Только за то, что ты мне район показываешь…
В тоже время женщине нельзя предлагать принимать решение. Они не любят, когда на них давят, но и когда заставляют самих принимать решения, тоже не любят. Их решения, это тема интимная.. Алексей решил просто дождаться результата работы крохотного женского мозга, рисующего картины покупок в рамках пяти тысяч. Долго ждать не пришлось.
– Давай, через десять минут, – сказала Вера.
– Уточни адрес, сейчас подъеду.
Как и любое дело, которому отдаешься полностью, всей душой, разумом, дело Алексея пошло в гору. Вера несильно помогла в подборе кадров. Но Алексей ни на кого и не рассчитывал. В своем «монастыре» ты сам должен быть хозяином. Они покатались по Подмосковью, добрались до Владимирской области, заглянули и туда. Алексей методично объезжал все сгустки цивилизации и несильно тушуясь, останавливал машину и подходил к девушкам, которые оказывались в поле зрения. Он коротко, и доступно, обрисовывал предложение. Если они садятся в машину, то со следующего дня работают в Москве. Жилье уже организовано, решение всех проблем он берет на себя. Враждебных реакций на предложение не было. Были отказавшиеся, сомневавшиеся, но были и согласившиеся. Через несколько часов автобус был полон.
По дороге обратно в Москву, Алексей неохотно вступал в дискуссию. На вопросы отвечал коротко. Девочки и не лезли к нему, они осваивались, знакомились, припоминали общих знакомых, ворковали на свои девчачьи темы.
Снятая в Химках квартира оказалась не тем хрустальным замком, который обрисовали в своем воображении некоторые из новых сотрудниц. Но Алексей не спешил извиняться или, что-то объяснять. Он предложил им располагаться и составить список всего самого необходимого и ушел. Перед уходом сказал, что им даются сутки на отдых. На следующий день он привезет им все, что они закажут, пожелания должна будет передать Вера, а следующей ночью начнется нетрудная и очень доходная работа.
Так, изнутри, Алексей видел истинно женский коллектив впервые. Он наблюдал со стороны и общался в своем родном городе и с проститутками и с теми, кто их крышевал, но вот так, в святая святых, в самом гареме, он не бывал. Нельзя сказать, чтобы ему нравилось управлять ими, но и отвращения процесс не вызывал. Тут был другой, новый уровень. Ощущение своей вотчины, своего «огорода», своих рабов, вот что наполняло душу новым, доселе неизвестным чувством радости. Какой-то особенной, высшей. Дающей легкость, уверенность. Будто мысли, уверенность, жизнь и сама красота, тех кто тебе подчиняется частично переходят и тебе. Ты даже сил прибавляешь. А уж если твой «огород» еще и дает всходы, прибыль. Это чувство и описать невозможно.
Дела шли. Женский коллектив оказался очень жизнестойким, самоорганизующимся и самодостаточным. Одни уходили, некоторых изгоняли, кого-то звали и те приезжали. Алексей подсчитывал возможную прибыль так, следил за тем как работает на трассе одна из девочек, составлял упрощенную статистику, а затем требовал половину оборота. И они отдавали. Спокойно и даже радостно. Иногда он врал, что проплатил какому-то начальнику местного отделения полиции. Он это делал после того, как девочки жаловались, что в такую-то смену их часто задерживают. В такие дни он забирал больше, и они также безропотно отдавали. Результатом стало то, что девочки стали все реже жаловаться на поборы и задержания в полиции, предпочитая решать вопрос самостоятельно.
Проблема пришла позже. Когда Алексей решил выйти на новый уровень и создать квартирный притон. Он успел поработать и в этом режиме и даже снял еще пару квартир, продолжая расширять бизнес, вот тут и пожаловала контрольная закупка. Притон накрыли, девочек забрали. По счастью, они успели его предупредить. Материальные потери были небольшие. Плохо было то, что с притоном, ты теряешь мобильность. Публичный дом, как статус, тут ты виден и подвержен удару. Перестаешь контролировать ситуацию. Однако оставаться только на улице, уже казалось мелким. Да и там менты начали интересоваться таинственным хозяином конкретных девочек.
В тот момент до Алексея и стало доходить, что совсем пустых мест нет, появилась информация, что его уже хотят видеть менты. И не для простого знакомства. Со слов девочек менты уже знали и его имя и частенько задавали вопросы о нем, и передавали послания с требованием выходить на контакт, пока они сами не вышли. Алексей не хотел контактов, потому что не собирался становиться чужим рабом. И воевать за место под солнцем он тоже не собирался. Надо было принимать решение…
Момент истины случился дождливым днем, когда Алексей катился на недавно приобретенном минивэне. Новых девочек он нашел по социальным сетям. Была переписка, переговоры, намеки и вот три настоящие красавицы сидели в машине. Все более или менее образованные, модельной внешности. Не затасканные, без следов разгульной жизни. Даже застенчивые. Девушки ехали на работу, чтобы поднять Алексея на новый уровень хозяина элитных эскорт услуг.
Он заметил старенькую Нексию севшую на хвост. Сначала думал, что показалось, но машина шла неотрывно. Сильно не приближалась и не отставала. Впереди был отрезок дороги, пробиравшийся сквозь лес, с минимальным количеством населенных пунктов, и те были расположены в стороне. Алексей не беспокоился, он еще не был до конца уверен, что едут за ним. Когда он окончательно понял, что все же сбываются худшие предположения, было уже поздно. После одного закрытого поворота, и перед следующим, на отрезке с минимальной видимостью в обе стороны, Нексия быстро прибавила ходу, догнала минивэн Алексея, поравнялась, из открытого окна показалась рука с пистолетом. Смуглое лицо, глянуло на Алексея спокойным взглядом и, махнув рукой, показало, чтобы тот остановился.
Страх это такое чувство, которое нападает, накатывает на тебя, словно лавина. Сколько не строй заградительных сооружений, природа всегда сметет их. Страх не знает и не считает нужным учитывать твою крутизну и деловые качества. Когда тебе угрожают пистолетом, ты теряешь способность трезво мыслить и спокойно смотреть в глаза собеседнику. Ты тушуешься. Даже если тебя самого это раздражает, сделать с этим ничего невозможно.
Алексей остановил машину. Девушки занервничали, о чем-то его спрашивали, но он молчал. Единственное о чем думал, что нельзя дрожать. Это плохо. Это разрушит и испортит больше, чем если просто испугаться и не дрожать. Но пальцы все равно предательски дергались, а ком в горле стоял непреодолимой преградой для ровного звучания голоса. Скажи он хоть слово, знал точно, его сразу раскроют, как типичного труса и ничтожество. И поэтому, расслабив лицо и не произнося ни слова, Алексей, остановил машину и открыл окно.
2012 год
Пусси Райот – панк молебен. Волна детских и подростковых самоубийств. Жуткое убийство подозреваемого полицией – массовое снятие с должностей высших чинов УМВД. Битва на «Марше Миллионов». Северная Корея провозгласила себя ядерной державой. Вступает в силу закон о прямом назначении губернаторов. Закон о митингах. Трагедия в Крымске. Президент спасает стерхов. Массовое убийство школьников и учителей в штате Коннектикут. Обама отменил поправку Вэника о возможности вводить санкции против государств и тут же конгрессом принят закон «Магницкого», вводящий санкции против чиновников, подозреваемых в причастности к смерти Магницкого. В ответ принят закон «Димы Яковлева». Продолжается рост необеспеченного кредитования.
Прокурор Галикин обратился к непорядочным журналистам, распространяющим пасквили на его сына. Он заявил, что сын является честным, успешным бизнесменом. А все попытки опорочить его имя, лишь желание сделать себе политический пиар.
Алексей выключил телевизор и задумался. Он не хотел и даже не стремился покупать квартиру. Он уже мог позволить себе думать об этом, но душа не лежала. Квартира это якорь. Он доверялся интуиции. Квартира, это домик фермера, когда у тебя уже есть статус. Когда есть «огород». Когда права на него закреплены и всеми приняты. Пока это не так, не стоит ставить указатель с местом своего постоянного пребывания.
Он снимал жилье в спокойном районе, квартиру мог позволить себе просторную с хорошим ремонтом. Кондиционер, обилие бытовой техники, ковры и модная, дорогая мебель уже были. Для комфорта физического этого вполне хватало.
Алексей помнил, как его поймали на безлюдной дороге, как пересадили из минивэна в старую Нексию, а его машину погнал чужой мужик. Как его и трех девушек отвезли в какой-то дом, как его пугали, орали, и даже немного били. Он в ответ молчал и ждал развязки. Он тогда почувствовал, что жизни ничто не угрожает. Такие вещи чувствуешь, а значит, будет какое-то предложение. Залез в чужой «монастырь», значит, попросят покинуть или предложат должность раба. Предложили должность. По словам мужиков, Алексей забрал когда-то какую-то девочку, которая была чьей-то, то ли дочерью, то ли матерью, он не понял, да и не вникал. Он ждал предложения. А предложение было таким: его работа сутенера давала возможность распространять наркотики. Возможно, дело было не в сутенерстве, а в его личных качествах организатора. Алексей легко согласился. Он понимал, что заставить его делать это трудно. Старательно изображал животный страх, которого, когда он понял, что убивать не будут, уже не было. Прикидывал возможные дивиденды и соотносил их с опасностью уголовной ответственности.
И это, новое дело завертелось, словно самостоятельная жизнь. Как и в деле торговли женским телом, здесь было легко уйти в тень и ставить на ключевые должности своих рабынь. Однако полного покоя не давала мысль, что за такие действия Российский закон, в отличие от «вовлечения в проституцию», предлагал значительно большие сроки, а следовательно и более высокие награды тем, кто раскроет подобное преступление. Даже за малолетнюю проститутку получишь меньше, чем за продажу грамма героина старому тупому наркоману.
Юридическое поле, это тот же «монастырь». Сектор с маленькими сроками, стоит мало, его и охраняют слабо. Монастырь с большими сроками, охраняют соответственно, ведь он и приносит доход соответствующий. Изучив и прикинув план действий, Алексей попробовал эти новые, неизведанные воды. Очень осторожно, с десятью оглядками, трусливо шарахаясь от каждой тени и дурного предчувствия. Однако, после второго месяца эксперимента, доход его вырос в столь значительных масштабах, что мысли о безопасности, стали вытесняться мыслями о планировании. Страх, сменила осторожность.
Уже налаженный бизнес ночных бабочек, оказался как нельзя кстати. Еще вчера стоявшие под серьезным сомнением сотрудницы, явно злоупотреблявшие спиртным, а так же подозревавшиеся в наркомании, теперь казались Алексею спасательным кругом, основным костяком. Для стремительного продвижения нового направления деятельности можно было выбрать именно их.
Поговорив с девочками, Алексей пришел к выводу, что дело не такое уж сложное. Схема работы давно придумана другими. Самый опасный момент – момент продажи максимально разбивается на отдельные операции, координируемые при помощи смс. Даже при контрольной закупке, прямых улик не должно быть. Товар прячется, затем покупателю отправляется смс. Кто-то делает «закладку», кто-то, потом, в случайном месте, например у окошка дежурной аптеки, забирает деньги. Все просто.
Алексей менял места и районы работы, старался работать и выводить своих распространителей только на постоянных клиентов. Как мог, устранялся от личного участия. Даже самый факт получения денег от уже реализованного товара, он усложнил до нескольких этапов. Деньги перетекали на карту, затем с карты на карту, использовались карты разных банков. Карты были оформлены на нескольких девочек. Он никогда не обналичивал с одной и той же карты. Никогда в одном и том же месте. Всегда ночью и всегда закрыв лицо от камер. Расстраивало то, что много денег терялось. Терялось при продажах, при перекачивании по картам. Сам товар разворовывался нещадно. Изменить это можно было лишь тщательным контролем, но это привело бы к лишней опасности. Но процесс шел. Распространителей время от времени хватали, пара девочек уже были под судом. Алексея это волновало мало, его волновали только ровные пачки денег, которые стремительно копились в квартире.