Питер Пэн должен умереть - Виноградова Мария М. 11 стр.


Фрэнк отпер квартиру и договорился с Гурни, что тот никуда не уйдет, пока он не вернется спустя час. Злопамятный Фрэнк продолжил обход – по его словам, речь шла о всех владениях «Спалтер Риэлти» в Лонг-Фоллсе.

Квартирка оказалась небольшой, но по сравнению с унылым подъездом даже симпатичной. Наружная дверь открывалась в тесный коридор с попорченным водой деревянным полом. Справа была маленькая, без окон, кухня, слева – пустая кладовка и ванная комната. Прямо впереди находилась комната средних размеров с двумя окнами.

Гурни открыл оба окна, чтобы впустить свежего воздуха, и посмотрел за Экстон-авеню и узкую речку вдоль дороги, поверх низкой кирпичной ограды «Ивового покоя» – туда, где на пологом склоне, укрытое деревьями, рододендронами и розами, виднелось то самое место, где был застрелен, а потом похоронен Карл Спалтер. С трех сторон окутанное листвой, оно напоминало сцену. Даже портальная арка имелась – иллюзия, сотворенная горизонтальной частью фонарного столба, стоявшего возле дороги со стороны реки. С того места, где находился сейчас Гурни, казалось, будто фонарь нависает над самой сценой.

Такое сходство со сценой подчеркивало театральность всей этой истории в целом. В том, что жизнь человека оборвалась над могилой матери, что он, смертельно раненный, рухнул на ту самую землю, в которую ему было суждено скоро лечь, мерещилось нечто от оперы. И от мыльной оперы – в сопутствующих мотивах алчности и прелюбодеяния.

Гурни застыл, завороженно разглядывая открывшуюся ему сцену, испытывая ту диковинную дрожь возбуждения, что всегда охватывала его, когда он стоял там, где, по его представлениям, стоял убийца, и видел то, что видел убийца. Правда, в тот злополучный день земля была припорошена снегом и, судя по фотографиям из материалов дела, по другую сторону разверстой могилы Мэри Спалтер стояли в два ряда шестнадцать складных стульев для скорбящих. Желая убедиться в том, что он правильно представил сцену действия, Гурни требовалось разобраться, где именно стояли эти стулья. И переносная трибунка для речей. И где был Карл. Полетта с максимальной точностью описала положение тела Карла, когда он рухнул на землю, но Гурни надо было представить картину целиком, в том виде, какой она была в момент выстрела.

Решив принести из машины фотографии с места убийства, он уже направился к выходу, как вдруг телефон зазвонил снова.

И снова это была Полетта, еще взволнованнее прежнего.

– Послушайте, детектив Гурни, может, я вас неправильно поняла, но меня это и в самом деле очень беспокоит. Я должна вас спросить… вы и впрямь предполагаете, что Йона как-то… ну, то есть, вы сказали правду?

– Я говорил, что, возможно, дело вовсе не так уж окончательно закрыто, как всем кажется. Что, возможно, Карла застрелила не Кэй. Но если это не она…

– Но как вы можете хотя бы предположить, будто Йона…? Кто-кто, а он…

– Постойте. Пока я только и знаю, что знаю слишком мало. И хочу, чтобы вы были осторожнее. Ради вашей же безопасности. Вот и все, что я сказал.

– Хорошо. Понимаю. Простите. – Дыхание у нее чуточку выровнялось. – Я могу вам чем-то помочь?

– Собственно говоря, да. Я сейчас за рекой, в квартире, откуда стреляли. Хочу точно представить, что видел стрелок из окна. Вы мне очень помогли бы, если бы вернулись на то место, где мы сегодня стояли, когда вы показали мне, куда именно упал Карл головой.

– И была еще капля крови на снегу.

– Да. И капля крови на снегу. Вы не могли бы прямо сейчас туда подойти?

– Думаю, да. Конечно.

– Чудесно, Полетта. Спасибо. Прихватите с собой тот ярко-синий зонтик. Из него выйдет хороший сигнальный знак. И телефон не забудьте: позвоните мне, как туда доберетесь. Хорошо?

– Хорошо.

Воодушевленный этим первым шажком вперед, Гурни поспешил к машине за материалами дела и через несколько минут вернулся с бумажным пакетом под мышкой – как раз вовремя, чтобы увидеть, как кто-то заходит в соседнюю квартиру.

Подскочив к двери, Гурни вставил ногу в проем, пока дверь не успела закрыться.

На него уставился низкий жилистый мужчина с забранными в хвост длинными черными волосами. Через пару секунд он заулыбался, как ненормальный, демонстрируя несколько золотых зубов, точно мексиканский бандит в политически некорректном боевике. Гурни подумалось, что пристальная напряженность его взгляда может объясняться наркотиками, естественным стрессом или психическим расстройством.

– Чем могу служить? – Голос звучал хрипло, но без враждебности.

– Простите, что вот так вваливаюсь. Это не имеет никакого отношения к вам лично. Мне просто нужна кое-какая информация об этой квартире.

Мужчина посмотрел на ногу Гурни, все еще придерживающую дверь.

Гурни улыбнулся и отступил на шаг.

– Еще раз прошу прощения. Я вообще-то спешу и никак не могу найти хоть кого-нибудь, кто ответил бы на мои вопросы.

– Какие еще вопросы?

– Самые простые. Например, кто живет в этом доме дольше всех.

– Зачем вам знать это?

– Ищу кого-нибудь, кто был здесь восемь-девять месяцев назад.

– Восемь-девять месяцев? Гммм. – Мужчина впервые за все это время мигнул. – То есть, во время Большого Взрыва, да?

– Если вы имеете в виду стрельбу, то да.

Собеседник Гурни погладил подбородок, словно у него там росла бородка.

– Фредди ищете?

Сперва это имя ничего не сказало Гурни, но потом он вспомнил, что где-то в материалах дела ему попадался некто Фредерико.

– Вы имеете в виду того Фредди, который сказал, что видел в этом здании Кэй Спалтер утром в день стрельбы?

– Единственный Фредди, который только показывал здесь свою задницу.

– А с какой стати мне его искать?

– С такой, что он пропал. Зачем бы еще?

– Когда пропал?

– А вы что, не знаете? Шутите, что ли? Эй, приятель, да ты кто такой?

– Просто тип, который хочет взглянуть на все свежим взглядом.

– Не слишком ли большая задача для просто типа?

– Большая заноза в заднице.

– Смешно.

Он не улыбнулся.

– Так когда Фредди пропал?

– После того, как ему позвонили. – Незнакомец наклонил голову набок и посмотрел на Гурни искоса. – Приятель, я думал, ты уже знаешь все это дерьмо.

– Расскажи про звонок.

– Да не знаю я ничего про звонок. Просто Фредди позвонили. Похоже, кто-то из ваших.

– Из копов?

– Ну да.

– И когда это было?

– Сразу как дамочку упекли.

У Гурни зазвонил телефон. Он не стал отвечать.

– А Фредди не говорил, что это был коп по фамилии Клемпер?

– Возможно.

Телефон у Гурни все звонил. На экране высветилось имя Полетты Парли. Гурни спрятал телефон обратно в карман.

– Ты живешь в этой квартире?

– В основном.

– Будешь здесь попозже?

– Может быть.

– Нам удастся поговорить?

– Может быть.

– Меня зовут Дэйв Гурни. А тебя?

– Боло.

– Как галстук?

– Нет, чувак, не как галстук. – Он ухмыльнулся, снова демонстрируя золотые зубы. – Как нож.

Глава 17

Немыслимый выстрел

Гурни стоял у окна с телефоном в руке, глядя через улицу и реку на место смерти и последнего упокоения Спалтера. Полетта стояла примерно в центре участка, с зонтиком в одной руке и телефоном в другой.

Он отошел на несколько шагов от окна в глубину комнаты, на то место, где, согласно фотографиям, был обнаружен треножник с винтовкой. Опустился на колени, чтобы смотреть в окно примерно с уровня прицела винтовки, и сказал в телефон:

– Отлично, Полетта. Раскройте зонтик и положите туда, где, по вашим воспоминаниям, лежало тело Карла.

Глядя, как она выполняет его распоряжения, он пожалел, что не захватил бинокль. Потом он посмотрел на полицейскую схему места преступления, которую расстелил на полу перед собой. Там было указано два положения Карла: где он стоял, когда в него попала пуля, и где он упал на землю. Оба места находились между могилой его матери и двумя рядами складных стульев. На каждом из шестнадцати стульев на схеме стоял номер: предположительно, привязывающий схему к списку присутствовавших лиц.

– Полетта, вы случайно не помните, кто где сидел?

– Конечно, помню. Я до сих пор все вижу так, точно это случилось сегодня утром. До малейшей подробности. Как вот ту струйку крови у него на виске. Каплю крови на снегу. Господи, хоть когда-нибудь это забудется?

У Гурни тоже имелись похожие воспоминания. У каждого полицейского их хватает.

– Может, не до конца. Но накатывать будет реже. – Он не стал упоминать, что иные воспоминания поблекли у него в памяти потому, что их вытеснили другие, еще ужаснее. – Но расскажите мне, кто где сидел, особенно в первом ряду.

– Карл, перед тем как подняться, сидел с самого края. То есть справа в ряду, если смотреть от вас. Рядом с ним его дочь, Алисса. Следующий стул пустовал. Дальше три кузины Мэри Спалтер из Саратоги, всем за семьдесят. Настоящие тройняшки, и до сих пор одеваются одинаково. Очень мило – или жутковато, это уж как посмотреть. Потом опять пустой стул. И на восьмом – Йона, как можно дальше от Карла. Оно и неудивительно.

– А второй ряд?

– Второй ряд занимали восемь дам из дома престарелых, где жила Мэри Спалтер. По-моему, они все состояли в какой-то организации. Как же она там называлась? Как-то странно. Старшее что-то… «Старшие силы», вот!

– «Старшие силы»? Что же это за организация?

– Точно не знаю. Я перебросилась с одной из них парой слов. Что-то такое… секундочку. Да. У них был девиз или лозунг. Насколько припоминаю: «Творить добро никогда не поздно». Или что-то в том же роде. У меня сложилось впечатление, будто бы они все участвуют в какой-то благотворительности. Мэри Спалтер тоже там состояла.

Гурни сделал себе мысленную пометку посмотреть про «Старшие силы» в интернете.

– А вы не знаете, может, кто-то рассчитывал, что Кэй будет на похоронах? Или удивлялся, что она не пришла?

– Не слышала, чтобы кто-нибудь спрашивал. Большинство знакомых Спалтеров знали, что у них проблемы – что у Кэй с Карлом разлад.

– Хорошо. Итак, Карл с одного конца ряда, а Йона – с другого?

– Да.

– Сколько времени прошло от того момента, когда Карл поднялся с места, до выстрела?

– Не знаю. Секунды четыре? Пять? Я помню, как он встает… поворачивается, чтобы пройти к трибуне… делает шаг, второй… тут-то оно и случилось. Как я уже говорила, все думали, он просто споткнулся. Но ведь именно так и думаешь сперва, да? Если не слышно выстрела. А никто не слышал.

– Из-за хлопушек?

– Ох, господи, да, еще хлопушки эти. Какой-то идиот все утро ими трещал. Так отвлекало.

– Хорошо. Итак, вы помните, как Карл сделал пару шагов. Можете пройти на то место, где, по вашим воспоминаниям, он находился в тот момент, когда начал падать?

– Да, легко. Он проходил ровно перед Алиссой.

Гурни видел, как Полетта отошла на восемь-десять футов вправо от зонтика на земле.

– Вот тут.

Он прищурился, чтобы отчетливо различить, где она стоит.

– Уверены?

– В том, что это то самое место? Абсолютно!

– Вы так доверяете своей памяти?

– Да, но дело не только в памяти. Просто мы всегда расставляем стулья именно так: под одинаковым углом относительно могилы, чтобы каждый сидел к ней лицом и ему не приходилось разворачиваться. Рядов добавляем, сколько потребуется, но ориентация стульев относительно могилы всегда одинаковая.

Гурни ничего не сказал, стараясь уложить в голове все увиденное и услышанное. И тут у него снова возник вопрос, что маячил где-то на задворках сознания с того момента, как он впервые прочел отчет о происшествии.

– Я вот что еще подумал. Семья Спалтеров занимает высокое положение. Сдается мне, у них очень много всевозможных знакомств. Так…

– Почему такие скромные похороны? Вы об этом задумались?

– Четырнадцать человек, если я правильно сосчитал – не так уж много в подобных обстоятельствах.

– Выбор покойной. Мне говорили, Мэри Спалтер добавила к завещанию приписку с перечнем тех, кого хочет пригласить на проводы.

– В смысле, на погребение?

– Да. Три кузины, двое сыновей, внучка и восемь дам из «Старших сил». Мне кажется, семья – а по сути, Карл – планировала провести впоследствии куда более пышную церемонию в память усопшей, но… – Голос ее оборвался. Через несколько секунд тишины Полетта спросила. – Еще что-нибудь?

– Один последний вопрос. Какого Карл был роста?

– Какого роста? Шесть футов и один дюйм, может, шесть и два. Иной раз выглядел прямо устрашающе. А почему вы спрашиваете?

– Просто стараюсь как можно точнее представить себе всю сцену.

– Хорошо. Значит, на этом все?

– Думаю, да… хотя… если можно, постойте еще минутку там, где стоите. Хочу кое-что проверить. – Стараясь не отводить взгляда от Полетты, Гурни поднялся на ноги и медленно отодвинулся сперва влево – настолько, чтобы все еще видеть Полетту через одно из окон, а потом точно так же – вправо. Затем подошел к окнам и по очереди залез на оба подоконника, проверяя, что видно с них.

Спрыгнув наконец на пол, он поблагодарил Полетту за помощь, пообещал скоро связаться с ней снова, разъединился и сунул телефон в карман. А потом застыл посреди комнаты, силясь придумать хоть какое-то рациональное объяснение факту, который не подчинялся никаким объяснениям.

Проблема заключалась в фонаре по другую сторону Экстон-авеню. Горизонтальная поперечина загораживала все место действия. Если Карл Спалтер был ростом около шести футов и стоял примерно там, где показала Полетта, роковой выстрел в голову никоим образом не могли сделать из этой квартиры.

Из квартиры, где было найдено орудие убийства.

Из квартиры, где команда по сбору вещественных доказательств обнаружила следы пороховой копоти, соответствующие заряду «Свифта» двадцать второго калибра, – что совпадало с выводами, сделанными после обследования винтовки, и с результатами анализа фрагментов пули, извлеченной из мозга Карла Спалтера.

Из квартиры, где свидетель якобы видел в утро убийства Кэй Спалтер.

Квартиры, где стоял сейчас озадаченный Гурни.

Глава 18

Вопрос пола

Ошеломление лишает иных людей способности рассуждать здраво. Но на Гурни оно оказало ровно противоположный эффект. Очевидное противоречие – выстрел не могли сделать из того окна, из которого он явно был сделан, – подействовало на детектива, точно амфетамин.

Ему захотелось немедленно проверить кое-что по материалам дела. Вместо того чтобы оставаться в пустой квартире, он взял коричневый конверт и спустился обратно к машине, открыл, усевшись на переднем сиденье, и принялся пролистывать первый отчет о происшествии. Отчет был разбит на два раздела – в соответствии с двумя разными местами сцены преступления: местонахождение жертвы и местонахождение стрелка. К каждому разделу прилагались фотографии, описания, интервью и отчеты по сбору вещественных доказательств.

Первым, что поразило Гурни, было одно весьма примечательное упущение. Ни в первом отчете, ни в одном из последующих не нашлось упоминания о том, что поперечная ось фонаря загораживает обзор. Правда, в деле фигурировала фотография могильного участка Спалтеров, сделанная с помощью телефона из окна квартиры, но без масштабированной шкалы отсчета относительно положения Карла на момент выстрела загвоздка в виде фонаря была не очевидна.

Вскоре Гурни нашел и второе упущение, не менее примечательное. Нигде ни одного упоминания о видеозаписях с камер наблюдения охраны. Уж верно кто-то проверил их наличие на кладбище и вокруг, равно как и на Экстон-авеню. Даже не верилось, что можно забыть столь рутинную процедуру, – и в особенности не верилось, что ее провели, ни словом не упомянув в материалах дела о результатах.

Он сунул папку с бумагами под сиденье, вылез из машины и запер ее. Осмотревшись вокруг, он обнаружил на улице только три заведения, которые, по всей видимости, еще не прогорели. Бывшее «Радио Шэк», нынче, похоже, обходящееся совсем без вывески; «Ривер Кингс Пицца» и нечто под названием «Диззи-Дэз», где торговали неизвестно чем, поскольку вся витрина была забита надутыми воздушными шариками.

Назад Дальше