Пока глава семейства занимался шашлыками и облагораживал местечко для пикника, мы с Леной взяли Зури и отправились куда-то вниз, где склон таил пещеры и гроты. Было немного не по себе, и мы признались друг другу, что боимся подобных мест. Псина бегала за мелькавшими бабуинами и лаяла во весь голос.
Путь нам преградила речушка, которую я перешла с увесистым посохом для устойчивости. За ближайшими кустами открылась совершенно гладкая каменистая площадка, отшлифованная течением, а напротив он – прекрасный Микуми.
Подойти близко не получилось, следующий речной рукав был широк и глубок, идти вброд не осмелилась. Дикое, нетронутое пространство восхищало, но я никак не могла прийти в себя от дорожных потрясений, а потому всю его прелесть оценила гораздо позже.
Я осознала, что видела нечто первозданное, сокрытое от людских глаз, только приматы и чудные птицы были хозяевами тому водному сальто. Для них он искрился и струился, для них блистал, изливая каскадами хрустальные стоки.
Фантастически живописные чащи простирались в самые дали, сцепившись неразрывно кронами, под которыми скрывалась кипучая жизнь африканской фауны. И прав был Андрей, сказав, что сие великолепие достойно съёмки фильма о Тарзане. Это действительно оказалось так.
Лена ждала меня у пещер. Возвратились той же стёжкой, а вскоре шашлыки были готовы. Расселись вокруг угасавших углей и с удовольствием пообедали на лоне природы. Цеце больше не донимали. Зури временами пугала нас, с диким лаем бросаясь в заросли в погоне за верветками. Боковым зрением видела мелькающих в лесу любопытных мартышек, но нам они были не помеха.
Всё хорошее имеет свойство быстро заканчиваться, вот и пришло время возвращаться. У меня сжималось сердце, ясное дело, паниковала, но почва уже подсохла, а где-то внутри теплилась слабая надежда, что выехать обратно будет проще.
Действительно, обратный путь был много спокойнее, ведь дорога была известна. На трассу выскочили без глушителя. Рёв нашего мотора огласил окрестности. Я скисла, настроение было сложное. А тут ещё маленький Денис без конца спрашивал:
– Мы что? Гонки?
Благодаря оптимизму друзей, я побывала на водопаде Кимани в столь сложный дождливый сезон. Безмерно благодарна замечательной паре, они вновь открыли мне Танзанию, что показалась совсем неизведанной. Сюда можно приезжать много раз, удивляясь затерянным мирам и наслаждаясь ими.
Ну, а вечером состоялись скромные посиделки, ведь завтра уезжаю в Лусаку. Лена с Андреем утром отвезли меня в Ирингу на автомашине без глушителя, распугивая по обочинам кур, козлов и зебу. Попутно купила в дорогу внушительный пакет с маракуйей, которую обожаю, а зреет она в этой климатической зоне и больше нигде не встречалась. Даже попутчики в замбийской маршрутке, коих угощала сим вкуснейшим фруктом, безошибочно определяли регион его произрастания.
Автобус в Лусаку отправлялся в два часа дня, а пока оставалось время. Напоследок пообедали в кафе вкусными пирогами и явились на автостанцию. Билет стоимостью в $60 продали за тридцать минут до прибытия автобуса. Он приходит из Дар-эс-Салама, а чтобы продать на него билет, сотрудники служб звонят водителям, узнавая о свободных местах. Их почти всегда оставляют для транзитных пассажиров, но при этом плата на билет взимается за полный проезд из Дар-эс-Салама. Таков порядок.
Вот и в этот раз сотрудник по имени Форд созвонился с ожидаемым рейсом и оформил продажу. Форд – имя неслучайное. Давно заметила, что в Африке любят громкие имена: Ленин, Владимир, Помпиду, теперь вот Форд, а у Лены в доме служанка по имени Хеннеси. Такие вот африканские шуточки!
Мой транспорт подошёл, тепло простилась со ставшей мне очень близкой семьёй, обещая писать и звонить. Обещание выполняла всегда, где бы не находилась. А пока выдвинулась в Лусаку, удобно устроившись у окна и завладев розеткой для зарядки гаджетов. Салон большой и комфортный, оконное стекло с широким обзором, а главное, колени в переднее сиденье не упирались, его просто не было.
Трасса на Лусаку достаточно оживлённая. Предполагалось быть на пограничном кордоне в девять вечера, но переход из Танзании закрывается в 19.00, потому предстояла ночёвка на приграничной территории, а следующим днём перейду пограничный пункт в Замбию.
За окном шёл проливной дождь, перевёрнутая на буераках фура перекрыла проезд всему машинному потоку. Развалившийся поперёк трассы грузовик приходилось объезжать по разбитым ямам, заваливаясь с боку на бок.
Водитель пострадавшей машины надел шапку Деда Мороза, взял в руки мачете и давай зелёные сучья рубить, разбрасывая их по обе стороны вместо аварийных знаков. Сцена напоминала новогодний спектакль в пелене мороси. Хоть и Африка, а башка в сырости стынет. Что хорошей шапке зря пропадать? Ведь жизнь продолжается.
Да и вообще, в Танзании народ не очень-то думает во что оденется с утра? Свет здесь часто отключают, что найдут в темноте, то и наденут.
На боду (границу) приехали в десять ночи. Сыро, грязно, темно. Попробовала поискать гостиницу, но всё было занято. Ведь не только мы собирались завтра в соседнюю страну, нескончаемый поток фургонов вперемежку с легковушками и маршрутными такси оккупировали все подъездные пути. Где уж тут на всех желающих гостиниц настроишь? Потому вернулась в полупустой автобус, влезла в спальник и прекрасно выспалась.
Сегодня отправлюсь в Замбию. Как оно там? Не знаю. Но в Танзанию в этот раз вошла с другого входа, совершенно для меня неожиданного и волнующего. Жизнь полна сюрпризов!
Глава 4. Немного о людях-страусах
Сколько денег нужно миру? Вечная нехватка!
Ещё домик не достроен, а машина «Вятка»
Срочно требует замены, вроде для порядка.
Да и шуба в магазине лучше той, последней.
У соседки по квартире, сапоги заметней.
Сколько денег нужно мне? Видимо, не мало.
Столько, чтобы было всё и на мечту хватало!
Замбия, Замбези, Виктория! Эти названия ещё в школьном возрасте представлялись мне загадочными, таинственными, а места совершенно недосягаемыми. Часами просиживала над географической картой, вновь и вновь всматриваясь в очерченные контуры далёких земель, нашёптывая себе их чарующие названия. Там было удивительно всё: непохожие на нас народы говорили на иноземных языках, неведомые тропы таили невиданных зверей, там реки низвергались радужными водопадами, а леса звенели многоголосием птиц, океаны и моря устилали берега разноцветными раковинами, а горы роняли каменные глыбы к зелёному подножию. Мне хотелось туда! Так хотелось, что просто до слёз! Я не знала, как это сделаю, но верила своей судьбе!
Два года назад подруга посоветовала посмотреть фильм «Секрет», сказав, что он про меня. Посмотрела. Про меня ни слова. Эта картина о том, как исполняются мечты. Я была поражена, что на протяжении жизни я всё делала именно так, как тому учит кино. Поэтому давнишние желания становились явью. Я ехала в Замбию, чтобы увидеть каскады Виктории!
***
Девять часов утра. Мой рейс из Танзании прибыл к замбийской границе ещё с вечера и ночевать пришлось кому где до следующего дня, так как ночью переход закрывается. С рассветом надоедливый дождь закончился, и танзанийцы потянулись на погранпост. Длинная очередь с противоположной стороны тоже нарастала. Пограничный пункт устроен так, что сначала замбийцы проходят контроль, а затем идут танзанийцы.
Судя по количеству желающих перейти в Танзанию, стало ясно, что подождать здесь придётся. Автобусы выстроились вдоль улиц, терпеливо дожидаясь своих пассажиров. Торговки с подносами разносили относительно съедобные продукты, проталкиваясь среди толчеи, только мне что-то ничего не приглянулось. Варёные бананы и жареная кукуруза была нарасхват, а сахарный тростник грызли почти все вокруг, видимо, вместо утреннего кофе.
Решила позавтракать позже, продолжая слоняться по приграничной зоне и поглядывая на почти неподвижную колонну людей, где за собой застолбила местечко среди очередников. Грузчики перевозили тюки и коробки из одной страны в другую. Их тачки походили на деревянные лестницы с приделанным к ним колесом. Каких только в мире нет тележек! Они были громоздки и тяжелы, месили грязь, превращая её в непроходимую жижу.
Продавцы валюты напрягали, поставив своей целью поменять все мои доллары на свои замбийские квачи. Делать этого здесь не стоит, в банках Замбии отличный курс обмена денег, а мудрецы на границе предлагали в четыре раза меньше. Неужели это от недостатка ума? Ведь ни один иностранец не станет менять деньги, не ознакомившись с ценой банка. Да и белых-то кроме меня не было, а свои уж точно знают всё. Эти денежные манипуляции так и не смогла понять.
Лениво рассматривала граждан соседнего государства, пытаясь уловить различия с танзанийцами, но одни от других ничем не отличались. То же равнодушное отношение к своему костюму, те же сланцы на босу ногу. Стоп! Я замерла. Странные ноги в максимально закрытых шлёпанцах попали мне на глаза.
Низкорослый человек в неопрятно спущенных брюках имел по два пальца на каждой стопе. Это даже были не пальцы, а толстые обрубки без ногтей. Попутчица по автобусу, жительница Ботсваны, пояснила, что этот мужчина из общины сапади.
Я не могла поверить, что смотрю на представителя племени двупалых! Проживают эти интересные африканцы на границе Зимбабве и Ботсваны, недалеко от городка Фейра. Фотографировать на близком расстоянии было неприлично, только потихоньку издалека получился не очень чёткий кадр, но он есть.
Знала ли я об этом? Конечно. Я хорошо помню, когда необычное племя обнаружили в джунглях, и журнал «Вокруг света» опубликовал большую статью с лощёной фотографией, где в ряд сидели жители лесов с выставленными вперёд уродливыми конечностями, на которых всего по кривой клешне.
То была первая официальная экспедиция в африканские дебри, где этнографы разных государств объединились, чтобы отправиться на поиски людей с синдромом клешни. Хотя в истории Африки отмечены путешественники, которые встречали загадочный народ ещё 100 лет назад.
Готовясь к путешествию, отыскала немного информации об этом потерявшемся во времени и пространстве этническом обществе, но побывать в нём было нереально. Его никому не показывают и туда не добраться. Старейшины не позволяют смотреть на соплеменников, как на диковину. Но слабая надежда на Ботсвану всё-таки была, собиралась там о них хотя бы расспросить.
И вот, пожалуйста! Совсем в другом месте я гляжу на эти ноги. Да, я довольствовалась мизером, будучи уверенной, что редко кто даже слышал об этом феномене, а уж погостить у сапади вовсе невозможно.
Мужчина имел обычную негроидную внешность. Он был одет в чистую полосатую рубашку, лишь брюки собрались на земле гармошкой. Значит, цивилизация наступает, и малые африканские народности учатся носить привычные нам вещи.
Именно по вине двух пальцев и по скорости передвижения скрытных аборигенов называют страусами, только деформированные фаланги на быстроту никак не влияют. Обладатели врождённого дефекта стопы прекрасно умеют лазить по деревьям, собирая плоды и проводя в кронах не одни сутки. Всегда боялись вторжения неизвестных, были очень пугливы, а теперь иногда сами выходят к нам.
Редкостная особенность племени не что иное как уродство. За сотни лет ген уродливых пальцев охватил всех представителей народности, передаваясь по наследству, формируя новые навыки и привычки. Люди были изолированы от мира, не предполагая о нём, а их взяли и нашли, то есть открыли. Вот и рассасываются они по нему. Благо, туристов к ним пока не возят. Хотя есть ещё народность каланга в точке сближения Замбии с Зимбабве, там подобные физические изъяны у некоторых соплеменников. Туда путешественники просачиваются.
***
Очередники напротив закончились, и стройная шеренга танзанийцев быстро выровнялась. Наконец-то, в моём паспорте пропечатали выездной штамп, а на замбийском пункте оплатила многоразовую визу за $80, получив ещё один маленький штампик, и вошла в Замбию. Квитанцию об оплате сохранила, ведь мне потом в Намибию с Ботсваной надо ехать, после того сюда же вернуться, а бумага явится подтверждением уже оплаченного возвращения.
Сразу заметила разницу в построении поселений. Здесь пользовались круглыми глиняными жилищами под травяной, низко спадающей крышей, а оттого строения напоминали гигантские боровики.
С завтраком оказалось сложно. Мне досталась известная лепёшка чапати (ужас) и кисель коричневого цвета (кошмар) в меру сладкий. Другой еды на замбийской стороне не наблюдалось. Тут ещё принимали танзанийские деньги, я смогла ими воспользоваться. В двенадцать дня собрались все пассажиры нашего автобуса и мы продолжили путь в Лусаку.
За стеклом мелькали светлые и прозрачные леса в беспорядочно разбросанных по ним домиках. Вдоль нашего проезда дети продавали невероятных размеров грибы, величиной со сковороду. В каждой руке умещалось по одному экземпляру, а малышня держала грибные шляпки в охапке, чтобы удобнее было справляться. Сразу вспомнился фильм «Грибной человек». Никогда не думала, что грибы вырастают такими великанами.
Дорога в столицу стала испытанием. Всему виной десятки аварий. В основном кувыркались фуры, а их водители забирались на перевёрнутый прицеп и ждали чего-то, предварительно набросав веток впереди и сзади на расстоянии в пятьсот метров. Этим создавали нежелательные заторы, усложняя и так непростую дорогу.
На границе произошёл комичный инцидент. Внушительный большегруз едва сдвинулся с места, а у него спокойненько выкатилось среднее колесо. Оно продолжало катиться рядом, пока очевидцы не закричали командиру. Тот затормозил и вместе с толпой рванул за «беглецом», при этом громадина тяжеловесно подпрыгивала и только набирала обороты, разгоняя носильщиков с лоточниками, да зазевавшихся недотёп. Такое можно увидеть только в Африке. Ведь здесь наплевательское отношение к транспорту. Поезжай и бойся. Ну, просто нарочно не придумать!
Пакет с маракуйей из Танзании шёл по кругу, сглаживая напряжение от жуткой дороги. Мы просто пробирались меж ям и ухабов. В стольный град приехали глубокой ночью. Автовокзал угнетал своей убогостью и спящими где только можно людьми.
Оставила вещи на багажной полке, а сама отправилась принять душ. Он действительно существовал в этом суетном вокзале, как и сказала соседка по сиденью, а шофёр уверил, что наш транспорт будет стоять здесь до зари. Когда возвратилась, то с ужасом обнаружила, что его разгружают, и мой багаж выставлен без присмотра на площадку. Пока я мылась, водители всё переиграли. Они решили отъехать в отстойник, а не ожидать утра как обычно. При этом у пассажиров исключалась возможность переспать в салоне, требовалось найти ночлег в ночном городе.
Моя попутчица была в курсе, что мне надо добраться в Ливингстон, где великий водопад обрушивает свои воды в пропасть. Она пошла искать для меня очередной автобус. Я даже не предполагала, что из Лусаки рейсы идут круглосуточно по всем направлениям. Нужная машина находилась рядом, и отправлялась через тридцать минут, пообещав взять и меня.
Я была безмерно рада, что покину это страшное пристанище, где в полном сумраке происходил хаос среди людей, средств передвижения и саквояжей. Моя обретённая в пути подруга видела, что я шарахаюсь от внезапно появлявшихся из темноты силуэтов, она чувствовала мою панику. Девушка заявила, что в Ливингстоне всё совсем по-другому. Было около часа ночи.