В своем комментарии к таинствам Лудольф подсказывает идею, что человек поистине ставит чувства под контроль, не подавляя их и не погружая воображение в своего рода темноту, а научаясь останавливать его на должных вещах: на явлении, словах и делах Христа; на евангельских событиях; на церковных обрядах и убранстве; наконец, на тех элементах материального мира – именах, местах, предметах, временах года, растениях, животных и др. – которые в наибольшей мере допускают соотнесение с духовной реальностью. Лудольф аргументирует таким образом, например, объясняя, как сосредоточивать чувства во время молитвы:
Et ideo, cum omni attentione nec non et devotione, distincte et alacriter offi cium divinum exolvas; et in omnibus, scilicet: cogitando et verbo proferendo, videndo et audiendo, stando et sedendo, supplicando et veniam sumendo; nec non in aliis singulis ad interiorem et exteriorem hominem in hoc offi cio spectantibus, sic reverenter et humiliter te habeas, quasi Deum ac beatam Virginem et omnes Angelos et Sanctos corporalibus oculis coram te videas, recogitans quod sine dubio praesentes sunt Angeli sancti, in quorum conspectus psallis Deo ibi et ubique presente. Unde qualiter homo[16] in orations posit intentionem suam recolligere, docet Basilius, dicens: ‘Quomodo non obtinebit quis, ut in oratione sensus ejus non vagetur, si certus sit assistere ante oculos Domini?’ Recogitet ergo homo se stare, seu pronum jacere, ante conspectum Dei, et secum loqui, et juvabitur a vagatione mentis. (Часть II, Глава 6, III: 41)
И потому ты должен участвовать в богослужении со всем вниманием и благочестием, точно и бодро: размышляя и произнося слова, смотря и слушая, стоя и сидя, прося и получая прощение, а также во всех других действиях в богослужении, относящихся как к внешнему, так и к внутреннему человеку, ты должен вести себя так почтительно и смиренно, как если бы телесными очами видел перед собой лицом к лицу Бога, Пресвятую Деву, всех ангелов и святых, размышляя, что святые ангелы, без сомнения, присутствуют и что у них на виду ты поешь псалмы Богу, где бы ты ни находился. Поэтому Василий учит, как человек может сосредоточить свое внимание в молитве: «Если кто-либо уверен, что присутствует перед очами Божьими, каким образом он может не добиться, чтобы в молитве его чувства не рассеивались?» Итак, пусть человек подумает, что он стоит или склоняется пред взором Бога и разговаривает с ним, и это поможет ему не рассеиваться умом.
Итак, почти зримо вообразив присутствие Бога, ангелов и святых, человек в самом деле может затем позволить уму совершенно свободно двигаться, не отвлекаясь от предмета молитвы: конкретный образ позволяет человеку контролировать свою мысль. Следующий шаг этого процесса ассоциирует с духовными вещами предметы и сущности, не обязательно, на первый взгляд, «небесные». При этом используется такое средство, как герменевтическое прочтение, с помощью которого над буквальным определением или внешним видом вещи возводится ряд уровней, ведущих к раскрытию ее аллегорического, морального и мистического смысла. Этот способ соотнесения часто возвещается с помощью модели «sicut… ut», которая может быть проиллюстрирована следующим отрывком, содержащей всю «фразу» соотнесения:
Sicut enim tempore vernali, cum ad alta coeli sol incipit ascendere, et terris foecundam radiorum suorum luminositatem infundere, vegetabilia cuncta hiemali glacie constricta incipient reviviscere; animantia quoque et volatilia in antris et specubus, ac diversis quibusque latibulis abscondita, ad tantae lucis novitatem respirare incipient, ac vires resumere, et cordis laetitiam cantibus, et plausibus laetabundis ostendere; homines quoque senes cum junioribus, ejus in adventu exhilarantur; et tota superfi cies terrae decore induitur, et applaudit, ac congratulatur: sic nobis accidit, cum sole amicta virgo foecunda, Regina coeli praeelecta, ut sol fi nes cordis nostri ingreditur, et memoria ejus mentibus nostris rutilantibus absque nube infunditur; continuo namque durities omnis ad tantae lucis immensitatem resolvitur, arida cuncta rore coelestis gratiae irrigantur, fugantur tenebrae, lumen novum exoritur, et gaudiorum nobis materia immensa cumulatur. (Часть II, Глава 86, IV: 292)
Ведь как весенней порой, когда солнце начинает подниматься к верхней части неба и лить на землю плодоносное сияние своих лучей, все растения, скованные зимним льдом, начинают оживать; животные и птицы, скрытые в пещерах, гротах и всяких убежищах, из-за нового и столь большого количества света начинают приходить в себя, вновь набирать силу и являть радость сердца песнями и радостным хлопаньем крыльев; люди, стар и млад, веселятся от прихода весны, а вся поверхность земли красиво наряжается, радуется и празднует, – так к нам нисходит облаченная в солнце плодоносная дева, превосходнейшая Царица небес, чтобы, как солнце, войти в пределы нашего сердца и влить память о Себе в наши безоблачно блистающие умы; именно поэтому все окаменевшее от столь большого количества света плавится, все сухое росой небесной благодати орошается, тени изгоняются, новое светило поднимается и предметы нашей радости бесконечно умножаются.
Первая часть этого отрывка – живое и прекрасное описание весны, независимо от того, предполагаем ли мы, что термины этого описания заимствованы из традиционных источников или что Лудольф выразил какие-то свои собственные взгляды на весну. В любом случае детали описания природного события и его эмоционального воздействия на мир не отвлекают от благочестивой темы данного отрывка, а используются в качестве средств, которыми благочестивые идеи могут быть лучше поняты. Таким образом, обе части дополняют друг друга. Размышление о радости весны может вывести человека за пределы материального явления. По-видимому, Лудольф испытывал радость от природных явлений этого времени года, но чем более подробным является восприятие природного мира этим автором, тем к более глубокому пониманию духовной истины оно ведет.
Только что приведенный отрывок вводит целый ряд образов, весьма важных для описания небесной реальности: Дева Мария (о которой позже будет сказано больше); весна как символ обновленной благодати; солнце как символ божественной силы; плодородная земля как символ природы, отвечающей Богу; растущие растения, свет, тепло, песни и празднества как символ состояния благодати. Мы также замечаем, что зима, холод, сухость и темнота используются как символы качеств, противоположных духовной благодати; и ниже мы рассмотрим этот тип образов (см. ниже, с. 75–85).
Осознавая разрыв между Божественной волей и природным творением после грехопадения, Лудольф в то же время видит в принятии Христом человеческой плоти средство, которым гармония между Божественной волей и природным творением будет в конце концов полностью восстановлена. Воплощение рассматривается как процесс, благодаря которому ценности материального мира побеждаются ценностями мира духовного, что обеспечивает человеку как надежду на окончательное избавление от естественного удела материального существования, так и средство соединиться с Христом в его продвижении через мир обратно на Небеса. Благодаря Евангелиям Лудольф видит непосредственно близкую, осязаемую реальность как важную для человека; и высказывания о мире могут стать весьма проницательными. Тем не менее, материальный мир не рассматривается как имеющий ценность только в себе и для себя, но как возможное средство передачи благодати Бога, вошедшего в мир. Все же, как мы увидим, о человеческой жизни, по Лудольфу, следует думать как о проходящей в изгнании. Однако, говоря, что мир идет к смерти, если рассматривается в его собственных терминах, Лудольф в то же время утверждает, что если поместить свое восприятие жизни в контекст Божественного действия в человеческой жизни, то опыт человеческого существования может стать доступным средством достижения окончательного спасения.
Исходя из этого можно понять, что читатель Жизни Христа не открывает для себя облако неведомого и не следует разработанному множеству метафор и парадоксов, способствующих мистическому лицезрению Божества. Лудольф, безусловно, не игнорирует созерцательных или мистических путей – и число позднейших мистиков, читавших Жизнь, наводит на мысль, что это сочинение занимает определенное место в такого рода деятельности, – но задача Лудольфа состояла в том, чтобы проследить осязаемый путь Бога в мире, в предположении, что такой образ мыслей сам приведет сердце в состояние, подходящее для получения дальнейших даров благодати. Это сочинение говорит мало или не говорит ничего на тему собственного личного восприятия Бога автором. Вместо этого Жизнь Христа и ее автор довольствуются такой анонимностью, которая оставляет читателя не с впечатлением от дарования или личности писателя, а с впечатлением от целостной католической традиции. Именно это является главной причиной влиятельности этого сочинения при жизни и после смерти его автора, потому что оно настолько хорошо подходило для обучения Евангелию и потому что те, кто сами были мистиками, использовали эту книгу с энтузиазмом, который соответствовал учебному пособию на тему жизни Христа.
Как было отмечено и еще будет показано впоследствии, учение Лудольфа о Воплощении наводит на мысль, что принятие человеческой плоти Христом радикально изменило материальную вселенную. Воплощение Бога в его Сыне затронуло мир, что в свою очередь позволило человечеству восстановить связь с миром и, сверх того, с Богом. Лудольф рассматривает события жизни Христа как имеющие первостепенное значение для христианина, поскольку считает, что размышление по поводу этих событий и воображаемое участие в них, как и подражание им на деле, вводят душу в состояние благодати. Жизнь Христа – это очень важная жизнь. Используя термины Лудольфа, можно сказать, что жизнь Христа представляет собой основу для всего, новое начало, упорядочивающее вселенную.
Часть II
Эта часть нашей работы будет разделена на три основных раздела. Вначале мы изучим формальный и структурный аспекты Жизни Христа. Это нужно, в первую очередь, для того, чтобы читатель получил некоторую идею о строении и содержании этого малоизвестного сочинения. Затем будет рассматриваться описание Лудольфом цикла Воплощения как увиденного в аспекте жизни Христа. Цель этого рассмотрения – показать, каким образом Лудольф усматривал в Воплощении событие, имеющее жизненную важность для материального творения в его целостности, что не только позволило данному автору выработать определенный богословский подход к материальным предметам, но и допускало определенный тип молитвенного размышления, в котором благочестивые идеи присутствуют в конкретной и осязаемой форме. Наконец, мы рассмотрим, что Лудольф должен был сказать о подражании Христу и каким образом это понятие повлияло не только на христианский подход к событиям жизни Христа, но и на описание представлений о духовном развитии. Традиция подражания Христу, безусловно, началась не с Лудольфа Саксонского и не принадлежит исключительно ему; но, поскольку она сыграла важную роль в том, как он обращается к своим читателям, мы обсудим, как эта идея была развита в Жизни Христа.
А. Структура жизни Христа
Жизнь Христа – сочинение, главы которого в их последовательности посвящены событиям жизни Христа, как они изображены в Евангелиях. Сочинение разделено на две части: девяносто две главы первой части доходят до Насыщения Четырех Тысяч и предостережения Христа против фарисейской закваски; восемьдесят пять глав второй части начинаются с Исповедания Петра и Преображения.[17]
Примечания
1
Ludolphus de Saxonia, Vita Jesu Christi ex Evangelio et approbatis ab Ecclesia Catholica doctoribus sedule collecta (ed. L.M. Rigollot, 4 vol., Paris: Palmé, Bruxelles: Lebrocquy, 1878).
2
См. Sister Mary Immaculate Bodenstedt, S.N.D., The Vita Christi of Ludolphus the Cartusian (Washington: Catholic University of America, 1944). По словам данного автора, это первенство могло бы оспорить только сочинение De gestis Domini Salvatoris августинца-эремита Симоне Фидати из города Кашиа, однако оно упорядочено тематически, а не хронологически, как Vita Christi.
3
Ludolphus de Saxonia, Vita Domini nostri Iesu Christi, ed. Jodocus Badius Ascensius (Lyons: Bouillon, 1519), folio 1, col. 1. Стоит упомянуть, что копией этого издания, ныне находящейся в собственности Университета МакГилл в Монреале (Квебек, Канада), некогда владел Уильям Моррис. В этом томе имеется пространная заметка, не датированная и не подписанная (но, очевидно, относящаяся приблизительно к 1886 году), возможно, принадлежащая Моррису, о редкости изображения Первого Лица Троицы в тройной короне, как на иллюстрации, помещенной на folio 1.
4
Детальное обсуждение биографии Лудольфа см. Bodenstedt, op. cit., pp. 1–10.
5
Sister Mary Immaculate Bodenstedt Praying the Life of Christ: First English Translation of the Prayers Concluding the 181 Chapters of the Vita Christi of Ludolphus the Cartusian: The Quintessence of His Devout Meditations on the Life of Christ, Analecta Cartusiana, t. 15 (Salzburg: Analecta Cartusiana, 1973), Preface. В отношении рукописных копий и изданий она ссылается на Станислоса Отора (Stanislaus Autore, O.Cart.), автора Dictionnaire de theologie catholique. См. также L.R. von Frentz, ‘Ludolphe le chartreux et les Exercises de Saint Ignace de Loyola’, Revue d’ascétique et mystique 30 (1949), pp. 375–88, и Heinrich Boehmer, Loyola und die deutsche Mystik, Berichte über die Verhandlungen der sächsischen Akademie der Wissenschaften zu Leipzig, phil-hist. Klasse, 73 (Leipzig: 1921), Bd. I, S. 43; этот автор высказывает мнение, что использование молитв из Жизни Христа было распространено шире, чем использование молитв из Подражания Христу Фомы Кемпийского.
6
Henry James Coleridge, S.J., Hours of the Passion Taken from the Life of Christ by Ludolph the Saxon, Quaterly Series, vol. 59 (London, 1887). H. Kyneston, tr., The Footsteps of Our Lord and Saviour Jesus Christ Followed in Prayer: A Selection from the Prayers Appended to the Several Chapters of the ‘Vita Christi’ of Ludolphus of Saxony (London: Elliott Stock, 1908).
7
См. Bodenstedt, The Vita Christi, pp. 24–52.
8
Ibid., особенно pp. 31–42.
9
Boemer, op. cit., p. 6. Отмечено в Bodenstedt, The Vita Christi, p. 17 f.
10
См. обсуждение этого в Bodenstedt, The Vita Christi, p. 25 f.
11
Ibid., p. 21. Встречаются ссылки на две полных рукописных копии данного сочинения в Англии и на извлечения. Манускрипты Bodley 741 и 742, содержащие, соответственно, первую и вторую части Жизни Христа, были созданы в Англии в 1444 Джоном Честуром, что доказывает существование по крайней мере еще одной, предшествовавшей, копии данного сочинения. Оно было записано вместе с сочинением Роберта Гроссетеста De oculo morali. Эти две книги предназначались для библиотеки оксфордского Колледжа Всех Святых. Другая полная рукописная копия находится в манускрипте Arrundel 103, содержащем первую часть, и в манускрипте Arrundel 85, содержащем вторую часть. Вдобавок, отрывки Жизни Христа на французском содержатся в одном сочинении Иоанна Каулибуса – францисканца XIV века из Сан-Джиминьяно (Royal MS. 16.iii.G). О Жизни Христа в манускриптах Bodley см. Falconer Madan, H.H.E. Craster, A Summary Catalogue of Western Manuscripts in the Bodleian Library at Oxford, Vol. 2, Part 1 (Oxford: Clarendon, 1922) под номерами 2755 и 2756. В книге N.R. Ker, Records of All Souls College Library 1437–1600, Oxford Bibliographical Society (Oxford University Press, 1971) под номером 1471 отмечено, что Уильям Байконилл (Byconyll), умерший в 1448 году, оставил принадлежавшую ему рукопись Жизни Христа Джону Бёркхеду (Byrkhed), а затем Колледжу Всех Святых. В конце концов, по-видимому, два тома были в 1622 дарованы колледжу деканом и канониками Виндзора.