– Почему ты сама не платишь? И деньги не берёшь?
– Они у меня не задерживаются. Карман жгут. Что смотришь? На жизнь я зарабатываю, не беспокойся. Может, ещё больше тебя.
– Не злись, – Николаев вручил ей пломбир. Второй – Фёдору, ну и себе взял, хотя особенно не любил. Стеснялся при своих. – Ну, куда нам?
– Второй подъезд, третий этаж, – указала Мария. – Вот номер домофона.
– О, Маша! – Фёдору на вид лет двадцать пять, но манера держаться и речь его не очень соответствовали возрасту. – Замечательно выглядишь! – она обняла его с улыбкой. – Добрый день, Сергей, очень рад. Маша, я так понял, уже кое-что рассказала?
– В общих чертах, – согласился Николаев. – Если честно, до сих пор не верю. Не во всё.
Фёдор покивал.
– Ешь давай, вкусно, – Мария протянула ему пломбир. – Все свои, чего тут стесняться?
– Спасибо, – Фёдор явно смутился. – Что ж, тогда идёмте на кухню. Чай? Кофе?
– Чай, – шепнула Мария. – Он его классно делает.
– Чай, – выбрал Николаев.
Фёдор заварил чай, поставил на стол множество десерта – от варенья до печенья и конфет. На всё ушло минут десять, никто не говорил – Мария с Николаевым доедали свой пломбир, а Фёдор сосредоточенно занимался чаем.
– Что ж, давайте пока о самом главном, – он поправил очки. – Маша сказала вам про месячную цикличность, верно? Мы выяснили не очень много интересного, но… Ах, да, – он улыбнулся. – Извините. Фёдор Сергеевич Первушин. Попал сюда двадцать третьего сентября тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года. Работал главным инженером проекта, – он протянул руку. – Маша здесь с тысяча девятьсот девяносто пятого года, а вы…
– Николаев Сергей Васильевич. Тридцать первое декабря две тысячи девятого, – Николаев не думал, что сможет сказать так спокойно.
– Сочувствую, – Фёдор был совершенно серьёзен. – У нас всех были родные и близкие. Не моё, конечно, дело, но можно два совета?
– Попробуйте, – Николаев чувствовал себя необычайно спокойным. Мария нашла под столом его ладонь и сжала в своей.
– Не пробуйте самоубийство, – Фёдор поправил очки. – Здесь почти все пробовали. Может, кроме меня, Дарьи Васильевны и Георгия Платоновича. Ну и Михаила Петровича, конечно.
– Почему? – Николаев чувствовал, что его ладонь сжали сильнее.
– Вас вынесет в нестабильную область. Простыми словами: вы снова придёте в себя, всё будет как в нулевой точке, но конец света вокруг уже будет происходить. И всё.
– Что, если меня… не знаю, съедят во время этого самого конца света?
– То же самое. Со мной такое случалось несколько раз, ничего приятного.
– Ешь, – приказала Мария. – Растает. Мы подождём. Серёжа, чаю налить?
Фёдору явно нравился пломбир. И действительно, смущается этого.
– А второй совет? – чай произвёл магическое действие, Николаеву сразу полегчало во всех смыслах.
– Не напивайтесь. Я в широком смысле: наркотики тоже не помогут.
– И что будет?
– Болото, – хмуро ответила Мария. – Очнёшься в болоте, в самой трясине, и будешь тонуть. Долго, с подробностями. А как снова очнёшься – чуть ближе к берегу, но снова в болоте.
– Примерно так, – согласился Фёдор. – У каждого своё, как говорит Маша, болото. Попадёте в ловушку. В конечном счёте вас отпустят, но придётся много раз умереть неприятной смертью. Такие вот тут порядки.
– А вы знаете, отчего всё так?
Фёдор развёл руками.
– Здесь сейчас сотни таких, как мы, – пояснил он на словах. – Много очень умных людей, но – никто не знает, отчего. Есть факты, и всё. Вы ведь тоже инженер, верно?
– Был, – согласился Николаев.
– Замечательно! Очень нужен свежий взгляд на наши теории.
– А зачем вы заставили всех смотреть в зеркала?
– Долго объяснять, – Фёдор протянул брошюру. – Вот тут всё, что известно. Почитайте. Если вкратце: мы думаем, так можно вернуться. В нормальный, обычный мир, где не происходит конца света каждый месяц.
– Или умереть, – спокойно добавила Мария.
– Или умереть, – согласился Фёдор. – Пока нет единого мнения, чем это всё может кончиться. Да, чуть не забыл самое главное. Если сегодня увидите Дарью, не относитесь к ней как к девочке десяти лет. Она здесь пятнадцатый год.
– Не очень понимаю, – признался Николаев.
– Когда происходит коллапс реальности, – Фёдор посмотрел в его глаза. – Ну, простыми словами, в двенадцать часов двенадцать минут и двенадцать секунд по Гринвичу – вы возвращаетесь в нулевую точку. При вас обычно одни и те же вещи, и вы возвращаетесь в биологически одно и то же состояние. С гарантией переносится только память. Тело возвращается в исходное состояние.
– Мне сейчас было бы тридцать пять, – пояснила Мария, – а выгляжу всё так же на двадцать. Даше сейчас двадцать четыре, а выглядит всё равно на десять.
– Верно, верно, – покивал Фёдор. – Мне было тридцать два. Сейчас мне было бы за шестьдесят, если предположить, что время здесь идёт с той же скоростью.
– С ума сойти, – признал Николаев. – А оно идёт с той же скоростью?
– С той же. Опыты ставили. Если хотите, расскажу подробнее.
Николаев потёр лоб.
– Давайте не сейчас, – попросил он. – Мне бы переварить то, что уже услышал. Я могу позвонить, если…
– Обязательно, – заверил Фёдор. – В любое время. Я поздно ложусь и рано встаю.
– Дядя Гоша приглашает всех на шашлык, – Мария обняла Фёдора. – Завтра. Мы заедем. Не скучай!
9
– Входите, входите, – им открыла дверь та женщина, похожая на учительницу. – Маша, ты замечательно выглядишь! – улыбнулась. – А вас зовут Сергей Васильевич, я помню. Курчатова Надежда Петровна, очень приятно. Даша! Подойди сюда, пожалуйста!
Девочка – та, с которой говорил дядя Гоша там, в учительской – выскочила из-за угла коридора.
– Ой, Маша! – бросилась той на шею. – Всё хорошо, да? Нормально добрались?
– Даша, – представила её Надежда Петровна. – Петрова Дарья Васильевна. А это Николаев Сергей Васильевич. Обедать хотите?
– Ой, мы только что от дяди Гоши, – помотала головой Мария. – Уже обедали. Только кофе, если можно.
Надежда Петровна посветлела лицом.
– Что ж, мы как раз собирались пить кофе. Даша?
– У меня всё готово, – девочка отпустила Марию и подошла к Николаеву. – Здравствуйте! Вы в первый раз, да?
– Даша! – укоризненно покачала головой Курчатова.
– Ой, да ладно, тётя Надя, я что, маленькая?
«Не относитесь к ней, как к десятилетней девочке».
– В первый раз, – согласился Николаев. – До сих пор не понимаю, как уцелел.
– Вы хорошо держались, – похвалила Дарья. – Ничего, теперь везде продаются мобильники, не потеряемся. Расскажете? О себе расскажете?
– С удовольствием, – Николаев легонько пожал её руку и едва заметно поклонился. Дарья рассмеялась и потянула его за собой.
– Что ж, начнём с копилки, – Надежда Петровна улыбнулась. – Мы с Дашей работаем сберкассой, – пояснила она Николаеву. – Даша?
– Уже несу! – Дарья появилась в гостиной с игрушкой в руках. Плюшевый мишка – точь-в-точь Винни-Пух из советского мультфильма. Очень симпатичный и большой – в треть роста самой Дарьи. Она уселась поудобнее и осторожно расстегнула застёжку-молнию на спине медведя. – Вам сколько? Маша? Сергей Васильевич?
– Можно просто Сергей, – Николаев не мог поверить, что Дарье уже двадцать четыре. Наверное, не самое приятное – «застревать» в детском возрасте. – У меня самого было шестьдесят пять тысяч. Сейчас сорок две.
– В этом году мы выдаём по сто пятьдесят, – пояснила Дарья. – Если что останется, и нужно будет перенести… ой, а у вас что, всё сохранилось? Всё, что было в портфеле?
– Сохранилось, – подтвердил Николаев, и Дарья захлопала в ладоши.
– Как здорово! Сергей Васильевич, тогда помогайте нам!
– Всё, что она спрячет в игрушку, а Надежда Петровна в ридикюль, всё переносится, – пояснила Мария. – А у меня только сам рюкзак и диски переносятся. Всё остальное пропадает. Ну, кроме одежды. Вот такие пирожки.
– Давайте проверим, – согласился Николаев. – Если уцелеет, принимайте в ряды сейфов.
Дарья рассмеялась.
– Вот, – вручила ему перевязанные пачки банкнот. – Это вам обоим. Маша, где такие шикарные джинсы нашла?
– Если хочешь, покажу. И вообще, может, поездим по магазинам денёк? Сергей у нас шофёр, – пояснила Маша. – Здорово, да?
– Вы скорее на инженера похожи, – покачала головой Надежда Петровна.
– Я и был инженером, – и Николаев рассказал, ещё раз, свою историю. Ту, что Фёдору уже рассказал.
– Вы наш спаситель! – всплеснула руками Курчатова. – Представьте, никто не умеет водить! Михаил Петрович умеет, конечно, но годы не те, реакция подводит. Поможете?
– С удовольствием, – согласился Николаев.
– Вот и славно, – покивала головой Надежда Петровна. – Ну, кому ещё кофе? Сиди, Даша, сиди, я сама.
– У меня завтра день рождения, – сообщила Дарья, отчего-то шёпотом, когда Курчатова покинула комнату. – Ну, то есть был бы, если…
– Мы поняли, – покивала Мария. – Давай завтра и устроим – там, у дяди Гоши. Даша, мы поехали, нужно остальных повидать. Ну, кофе выпьем, то есть, и поедем. Позвонишь ближе к вечеру, ладно?
– Сейчас к Петровичу, – заявила Мария. – А остальным я позвоню, всё равно всех завтра увидим, на шашлыках. А потом подумаем, что Даше подарить на день рождения.
– Похоже, Жора тебе не очень нравится, – заметил Николаев. Припомнил, как Мария глядела на жизнерадостного Жору там, в учительской.
– Пьёт, зараза, причём всё подряд, – мрачно отозвалась Мария. – И клеится постоянно, сил нет. Что он, что Валерка со Стёпкой. Дашу-то и тётю Надю никто не трогает, Маша за всех отдувайся. Слушай, если я тебе ещё не надоела, можно, я с тобой и поживу? Хоть спокойнее немного будет.
– Да, конечно, – согласился Николаев. – Не надоела, – уточнил он, и его обняли и поцеловали.
– Ой, спасибо! А вон, смотри, вон Петрович, в парке играет.
– Вот молодцы, – обрадовался Петрович. – Сергей, присматривай за нашей Машей. Такое иногда вытворяет!
– Ой, да ла-а-адно, дядя Миша! Одна Маша, что ли, вытворяет? Дядя Миша, вы лучше скажите, что вам нужно, чем помочь.
– А я уже устроился, – довольно улыбнулся Петрович. – Мы с Георгием раньше всех успеваем. Нет-нет, у меня всё в порядке. Вы лучше отсыпайтесь, в этот раз почти месяц впереди. Отдыхайте, пока можно. Сегодня как следует выспаться, а завтра мы вам с Георгием устроим культурную программу.
10
– Чем занимаешься? – Николаев устроил в комнатах небольшую уборку (Кошка неодобрительно смотрела на пылесос со шкафа, вздрагивая всей собой), это помогло отвлечься от ненужных мыслей. Мария же, обзвонив всех остальных, достала из пакета кипу газет – на обратном пути во всех встречных киосках что-нибудь, да покупала – и принялась их листать.
– Смотрю новости, – отозвалась Мария. – Сигнал ищу, – добавила, посмотрев в глаза Николаеву. – У нас так: первый, кто добирается до почтамта, или что поблизости есть, обязательно оставляет объявление. Если есть газеты бесплатных объявлений, там тоже публикует объявление. В каждой. Ищу, может, кто ищет связи.
– У вас всё так продумано, – покачал головой Николаев, и сел рядом.
– У «нас», да? Ты же с нами? Или как?
– У нас, извини.
– Ничего, ты просто не до конца поверил ещё, – она прижалась к нему, и положила голову на плечо. – Займись делом. Только не думай, что я командую! Вон газеты, – она показала взглядом на уже просмотренные. – Даже не знаю… может, поищешь, где можно машину взять напрокат? Или купить? Даже не знаю, сколько сейчас хорошая тачка стоит. Такая, чтобы ездила, можно без понтов.
– Понял, – Николаев придвинулся, взял газеты и свой мобильник.
– Серёжа, – она взяла его за руку. – Только не молчи, ладно? Я смеяться не буду, у меня всё это было уже. Будет плохо – так и говори. Только не молчи!
– Так точно, – он улыбнулся. – Всё верно.
Буквально через пару газет он нашёл целый список номеров, и буквально на пятом улыбнулась удача – продавался, считай за бесценок, «УАЗ Барс», в хорошем состоянии.
– Ты и такую древность водишь? – удивилась Мария.
– Отец такие водил, – пояснил Николаев. – Если в хорошем состоянии – то, что нужно. Я так понимаю, нам не только по асфальту ездить.
– Сейчас поговорю с Жорой, – Мария взяла трубку. – Он у нас спец по всяким оформлениям и всему такому.
– Сколько же у нас денег в сберкассе? – поинтересовался Николаев, когда Мария закончила разговор, по всему видно – удачно поговорили.
– Много. Мы тут все вкалываем, кто как умеет. Что остаётся, всё в копилку, у кого переносится – с собой переносит. Так и живём.
Ясно. Николаев видел, какими глазами Мария смотрела на одежду, когда выбирала – и какую выбрала: не самое дорогое, хотя финансы позволяли, но удобное и просто красивое – глаз потом не отвести. И – всегда без денег поначалу. Будешь тут злиться.
– А ты как зарабатываешь? Ничего, что спрашиваю?
– Ничего. Не скажу! – показала ему язык и рассмеялась, вместе с ним. – Ничего неприличного, не бойся. По-разному зарабатываю, вот и всё. У меня не было профессии, уже здесь всему училась. Дядя Гоша какие хочешь часы починит, а за это хорошо платят. Валера – по электронике всякой, там тоже находится много чего. Тётя Надя у нас учительница, детей репетирует. В общем, всегда найдётся, не беспокойся. Ну всё, сигнала пока нет, – она откинулась. – Малость отдохну и продолжу. Ого, уже шесть! Что-то Даша не звонит.
Телефон тут же зазвонил.
– Даша, привет, – повеселела Мария. – Конечно, приезжай, – встретилась взглядом с Николаевым, тот кивнул. – Да, да, там выйдешь по ходу движения и направо. Я сейчас подойду, встречу тебя.
– Пойти с тобой? – Николаев встал.
– Нет, вот тебе партийное задание: дойдёшь до ЦУМа и посмотри, что есть из этого, – протянула ему листок. – Только спрячь, чтоб сразу не увидела! И поесть чего-нибудь – там тоже написано. Даша не пьёт, но чай очень любит. Кошка, пока-пока!
Мария «заказала» несколько детских книг – старых-старых, советских, их сейчас снова переиздают. Настоящие детские книги, не то что весь тот хлам, которым магазины завалены. Сам Николаев Денису выбирал только то, что сам в детстве читал, ничего прочего в дом не пускал. Обижались некоторые родственники, а что поделать? Если человек с детства мусором голову забивать станет, что в той голове останется?
Не считайте её девочкой десяти лет. Чёрт, а чем можно порадовать девушку двадцати пяти? Когда за Марией, той Марией, ухаживал, и потом, когда уже вместе жили, покупал ей украшения. Из натурального камня. Именно из камня и янтаря ей нравилось больше всего. Рискну, подумал Николаев и вспомнил, как выглядит Даша, здешняя Даша. Волосы русые, глаза серые; в ушах, он запомнил, серёжки – серебряные с красным камнем – и одевается в светлое. Рискну. Покажу Марии, пусть поможет выбрать, что именно.
– Слава?!
Он не сразу понял, что окликают именно его.
– Слава! – обрадовалась женщина, вместе с дочерью лет девяти. – Даша, это же дядя Владислав! Откуда ты здесь?
Николаеву, на пару секунд, стало отчаянно нехорошо.
– Что с тобой? – женщина встревожилась.
– Лена? Даша? – предположил Николаев и они обе кивнули, улыбаясь.
– Ты не заболел? – Елена прикоснулась ладонью к его лбу. А он не мог прогнать её видения там, под раковиной в ванной. И Даша – она радовалась, явно радовалась встрече, а Николаеву мерещились пустые белые глаза и окровавленные клыки.
– Перегрелся, наверное, – Николаев усилием воли сбросил наваждение. – Я только что приехал, – пояснил он. – В командировку.
– Дядя Слава, идёмте с нами! – позвала Дарья. – Мы тут рядом!
– Прямо сейчас не могу, – Николаев сумел взять себя в руки. – У меня дела сегодня и завтра. Давайте я послезавтра позвоню?
– Звони, когда хочешь, – Елена взяла его за руку. – Номер написать? Сейчас! И заходи. Ключ у тебя есть, да?
Николаев полез в карман брюк, в котором обычно держал ключи. Там было три: два от их с Марией квартиры, и… ещё один.
– Точно, – и Елена обняла его. – Слава! Мы очень скучаем! Обязательно заходи!
Он обошёл оставшиеся магазины, и успел окончательно взять себя в руки. И, когда пришёл домой…
– Дядя Серёжа! – Дарья кинулась ему в объятия. – Я уже соскучилась!
– Ты просто принцесса, – честно признался Николаев, когда Даша отпустила его и отошла на шаг. – Вот это платье!
– Сама шила! – гордо призналась Даша. – Ну, тётя Надя немного помогла, чуть-чуть.
– Вот даёшь, – покачала головой Мария. – Классно! Что, в Винни-Пухе прятала?