Но Болгария, только что вступившая в Европейский союз, ходатайствовала перед Брюссельской комиссией: пусть-де та выторговывает у Триполи освобождение ее граждан. Ливия снова оказалась лицом к лицу с чиновниками, обвинявшими ее в покушении на рейс 103 «ПанАм», взорвавшийся над Локерби (Шотландия) в 1988 году и унесший 270 жизней. Хотя Муаммар Каддафи всегда отрицал свою причастность, Ливия была согласна возместить ущерб семьям жертв в сумме 2,7 миллиарда долларов с условием: это последний спорный момент, разделяющий ее с Западом. Осознавая, что ему следует соответствовать представлениям исламистов, вождь решает использовать эту историю с инфекцией, чтобы возместить то, что с него несправедливо взыскали за Локерби. Теперь он требует возвращения этих денег в обмен на его уход из некоторых африканских государств и на свободу врача и медсестер. В конце концов Соединенные Штаты перечислили сумму Катару, а тот под контролем Евросоюза уступил ее Ливии. Министр юстиции, «брат-мусульманин» Мустафа Абдель Джалиль, оправдывавший пытки в бытность председателем апелляционного суда в Триполи, также был знаком с эмиссарами президента Саркози. По словам того же высокопоставленного ливийского чиновника, Сесилия Саркози получила вознаграждение, сопоставимое с ливийским (2,7 миллиона долларов). Это был подарок от Николя Саркози, который вот-вот должен был с ней развестись. С новым мужем она смогла открыть Бюро общественных связей в Катаре. Болгария же радовалась освобождению своих подданных, хмуря брови от того, каким способом было достигнуто согласие.
Ставший теперь выездным Каддафи отправился в европейское турне и провел 5 дней во Франции. Он со скандалом раскинул свой шатер прямо в садах отеля «Маринье», резиденции государственных гостей. А главное – заявил телеканалу France 24, что Ливия демократичнее Франции. Эта провокация не столь безрассудна, как могут подумать все ее слышавшие. Да это можно проследить и по всей этой истории: Франция действительно больше не является демократией в том смысле, что ни народ, ни его представителей не спрашивают при принятии целого ряда решений, особенно касающихся международной политики и безопасности. Зато во время президентства Жака Ширака и до конца его мандата это была Республика, ибо власть принимала решения, исходя из представлений о главных интересах.
Вскоре мы увидим, как недолго это будет казаться правдой. Ливия же – прямая демократия, основанная на идеях французских утопистов XIX века. Но и эта система – тоже обман. В действительности ливийское общество основано на племенных отношениях, и личное мнение там почти ничего не значит. Именно такая социальная реальность и позволяет Каддафи исполнять должность главы государства даже при том, что официально ее не существует. Между двумя странами очень большая разница: Ливия по условиям торга с Соединенными Штатами прекратила всякое вмешательство в дела соседей, а вот Франция с легкостью растоптала Хартию Объединенных наций, особенно в Африке, а вскоре и в Леванте. Главное же – Каддафи провозгласил эмансипацию каждого человека и покончил с рабством, тогда как Франция – на территории которой его не существовало еще с 1848 года – без зазрения совести вступала в союзнические отношения с такими рабовладельческими странами, как Саудовская Аравия или Катар.
Первым деянием президента Саркози против Ливии была организация в марте 2008 года побега главного лже-свидетеля по делу Харири, Мохаммеда Зухейра ас-Сиддиа, которому он выдал фальшивый чешский паспорт. Вот так обвинение в убийстве, брошенное Эмилю Лахуду и Башару аль-Асаду, рассыпалось в прах, а загадка организатора этого маскарада жива и по сей день. Саркози же, словно ничего и не произошло, отправился с официальным визитом в Дамаск – оживить связи между двумя странами и убедиться, что Сирия больше не станет вмешиваться в ливанскую политическую жизнь.
В мае ливанский премьер-министр – и агент иорданских спецслужб – Фуад Синиора начал конфликт с «Хезболлой»: он попытался перекрыть воздушное сообщение между Ираном и Сопротивлением и средства их внутренней связи, чтобы Соединенные Штаты и Саудовская Аравия смогли установить контроль над страной и напасть на Сирию. Но «Хезболла» перешла в наступление. За несколько часов система безопасности Синиоры разрушилась, и ему пришлось сражаться, отступая. В Дохе начались переговоры о мире. Катар и Франция продавили кандидатуру нового президента Ливана, который уже шесть месяцев – с тех пор как истек срок мандата Эмиля Лахуда – жил без главы государства. Париж сделал ставку на шефа генерального штаба, генерала Мишеля Сулеймана: им очень легко манипулировать. Этот последний в действительности имел фальшивые документы – свои и на всю семью, стремясь получить для всех двойное французское гражданство. Его вступление в должность президента Ливана подвесило над его головой дамоклов меч – дело до сих пор находится в судопроизводстве (по поддельным паспортам Сулейман с семьей пытался пересечь границу Франции. – Прим. ред.). Встревоженный возможной сирийской реакцией, Катар преподнес в дар президенту Асаду, ни о чем таком и не просившему, самолет и автомобили для официальных поездок.
Катарский эмир Хамад бен Халифа Аль Тхани приехал «посвятить в президенты» Сулеймана вместо его предшественника Эмиля Лахуда, даже не приглашенного на церемонию. На торжественном вступлении в должность в Национальной ассамблее Ливана французский министр иностранных дел Бернар Кушнер восседал не на скамейках для публики, а вместе с ливанским правительством. Он был явно раздражен, когда бывший председатель ассамблеи заметил, что статья 49 Конституции запрещает главе Генерального штаба, пост которого занимал Сулейман, становиться президентом, если не прошло двух лет после его увольнения из армии. Однако времени менять текст не было, и депутаты нарушили конституцию, выбрав Мишеля Сулеймана.
В июле 2008 года Николя Саркози попытался создать Союз средиземноморских стран: грандиозная затея была нацелена одновременно и на конкуренцию с европейскими партнерами, и на то, чтобы снова включить Израиль в хор наций региона. Он пригласил на торжества в честь 14 июля на Елисейских полях и Башара аль-Асада, и его израильского коллегу Шимона Переса. Оба тщательно избегали встречи друг с другом. Но, пользуясь случаем, Ливан и Сирия установили дипломатические отношения, которых не имели еще с отделения от французов в 40-х годах.
Союз средиземноморских стран (UPM) потерпел фиаско по тем же причинам, что и Барселонский процесс, запущенный Европейским союзом в 1995 году: всех участников региона объединить невозможно – этого не позволяет сделать израильский конфликт.
В январе 2009-го Саркози совершил второй государственный визит в Сирию. Наставляемый администрацией Обамы, французский президент воздержался от принятия в этой поездке каких бы то ни было официальных решений. Это был визит-выведывание.
Подготовка к вторжению в Ливию и Сирию
Еще до утверждения в Сенате будущий госсекретарь Хиллари Клинтон предложила Лондону и Парижу провести совместную военную операцию на «освобожденном Ближнем Востоке». После иракского фиаско Вашингтон понимал, что использовать для подобных авантюр собственные войска нельзя. С американской точки зрения пришло время перебалансировать регион, то есть перечертить те государственные границы, которые были зафиксированы в 1916 году тремя империями – английской, французской и русской (странами Антанты), проложив линии, которые отвечали бы интересам США. Это соглашение известно по именам британского и французского политиков Сайкса и Пико (имя русского посла Сазонова после революции в России было забыто). Но как убедить Лондон и Париж разрушить их же собственное наследие, если не пообещать позволить им снова превратить регион в свои колонии? Отсюда и теория «руководства издалека». Эту стратегию подтвердил и бывший министр иностранных дел в правительстве Миттерана Ролан Дюма: в 2009 году, выступая по телевидению, заявил о контактах британцев с американцами с целью узнать, поддержит ли французская оппозиция новый колониальный проект.
В ноябре 2010 года, то есть перед началом предполагавшейся «арабской весны», Дэвид Кэмерон и Николя Саркози подписывали Договор в Ланкастер-Хаусе, в Лондоне. Официально речь шла об объединении усилий в целях безопасности, в том числе и ядерной, и привлечении для этого возможностей крупных экономик. Учитывая разные интересы обеих стран, это была глупая идея, однако общественное мнение не уловило здесь интриги. Один из договоров объединял «силы внешнего применения» (читай: колониальные) обеих наций.
В приложении к этим договорам указывалось, что с 15 по 25 марта 2011 года франко-британские экспедиционные силы проведут самые масштабные совместные маневры за всю историю двух стран под названием «Южный мистраль». Сайт министерства безопасности уточнил, что отрабатываемым сценарием учений должна стать бомбардировка очень большой дальности в целях помочь народам, страдающим под игом «двух диктаторов Средиземноморья».
Но именно 21 марта AfriCom и US CentCom – региональные отделения американских вооруженных сил – выбрали днем, когда Франция и Соединенное Королевство нападут на Ливию и на Сирию. Это пришлось кстати, и франко-британские силы были готовы. Поскольку планы редко сбываются в точности, война с Сирией начнется немного позже, и Николя Саркози, пожелавший нанести первый удар, уже 19 марта приказал своим войскам напасть только на Ливию в рамках операции «Харматтан» (по-французски «Южный мистраль»).
Франция думала, что у нее на руках козырной туз: шеф ливийского протокольного отдела Нурит Массуд Эль-месмари оказался изменником и попросил убежища в Париже. Саркози уверен: этот человек – доверенное лицо Каддафи и может назвать ему тех, кто готов предать. К несчастью, этот краснобай лишь вел ежедневник мероприятий вождя, не присутствуя на заседаниях.
Через несколько дней после подписания договоров в Ланкастер-Хаусе на ярмарку в Бенгази прибыла коммерческая французская делегация вместе с чиновниками из министерства сельского хозяйства, управляющими французской экспортной злаковой компании и «Франс Агример» с менеджерами «Суффле», Луи Дрейфуса, Гленкора, Кани Сереаль, Каржилл и Конагра. Прибывшие вместе с ними агенты министерства безопасности тайно встретились в Бенгази с военными, чтобы организовать государственный переворот.
Предупрежденный Соединенными Штатами, Триполи 22 января 2011 года арестовал изменников. Ливийцы вообразили, что новый союз с Вашингтоном надежно защитит их; тогда как им уже была уготована смерть. Что до французов, тем оставалось лишь отступить в тень Большого брата – США.
Пока французы занимались подготовкой вторжения в Ливию, американцы начали операцию. Она была гораздо масштабнее, чем они говорили своему агенту Саркози. Речь шла не только о свержении Муаммара эль-Каддафи и Башара аль-Асада, как его убеждали, но всех светских правительств, которых собирались заменить на «братьев-мусульман». И начинали с дружественных государств (Туниса и Египта), предоставив британцам и французам заниматься враждебными (Сирией и Ливией).
Первый удар был нанесен по Тунису. В ответ на попытку самоубийства, предпринятую 17 декабря 2010 года уличным торговцем Мохамедом эль-Бузази, по стране прокатилась волна демонстраций против полицейского произвола, а потом и против правительства. Франция, поверившая в стихийность этих выступлений, предложила экипировать тунисскую полицию спецсредствами для подавления мятежа.
Николя Саркози и его министр внутренних дел Мишель Алльо-Мари доверяли Бен Али (президенту Туниса. – Прим. ред.) как человеку, с которым можно вести «личные дела». Построив и оснастив аэробус А330 как суперпрезидентский самолет, они перепродали два старых летательных аппарата, предназначавшихся для официальных визитов. Один – А319CJ – был потихоньку удален из реестра, и его уступили тунисской компании «Картаго Эйрлайнс», принадлежащей Азизу Миледу и Бельхасану Трабелси (брату жены Бен Али). Никому не известно, кто оказался счастливым бенефициаром этой сделки. После бегства Бен Али самолет будет возвращен и продан игорной компании в Сингапуре, а потом в Турцию.
Всецело занятые протежированием своего скупщика краденого, Николя Саркози и Мишель Алльо-Мари пришли в полнейшее изумление, когда президент Бен Али запросил в Париже приземления и политического убежища. Елисейскому дворцу едва хватило времени, чтобы отменить отправку грузового самолета со средствами для поддержки обещанного порядка, терпеливо ждавшего на выезде из ангара, пока уладятся все долгие формальности с таможней, и выпроводить машину свергнутого президента из своего воздушного пространства.
В это время в Египте специалист по информатике, инженер Ахмед Махер и исламистская блогерша Исраа Абдель Фаттах призвали 25 января 2011 года выступить против президента Хосни Мубарака, устроив «день гнева». Сразу же поддержанные катарским телевидением «Аль-Джазира» и «Братьями-мусульманами», они начали движение, которое с помощью неправительственных организаций и ЦРУ дестабилизировало весь регион. Начиная с 28 января каждую пятницу на выходе из мечетей собирались манифестации, возглавляемые сербами, воспитанными духовным отцом «цветных революций» – Джином Шарпом. Наконец, 11 февраля Николя Саркози из телефонного разговора со своим отчимом, послом США Фрэнком Уизнером-младшим, узнал, что по указке Белого дома тот убедил генерала Мубарака уйти в отставку.
Тогда США собрали в Каире тайное совещание, на которое президент Саркози послал делегацию, включающую лоббиста Бернара Анри-Леви – бывшего любовника Карлы Бруни. Махмуд Джибрил, «брат-мусульманин», пришедший на совещание как второй человек в ливийском правительстве, обратно вышел уже лидером «оппозиции тирану». Среди присутствовавших там сирийцев были также Малик Аль-Абдех (работавший на Би-Би-Си и создавший Барада-ТВ на деньги ЦРУ и государственного отдела) и Аммар Кураби (состоящий во множестве ассоциаций по защите прав человека, создатель «Восток-ТВ»).
Так начались войны в Сирии и Ливии.
Начало войны с Ливией
По уверениям западной прессы, 16 февраля 2011 года ливийская полиция разогнала манифестацию в городе Бенгази, стреляя в толпу. С тех пор якобы страна восстала, а власть начала палить во все, что ни шелохнется. Предчувствуя возможное возвращение рабства, 200 000 рабочих мигрантов бежали из страны, и телеканалы показывали их, ожидающих перехода границы. По телевидению трижды выступал Муаммар Каддафи. Он разоблачал операцию, как организованную «Аль-Каидой», и заявлял, что готов к мученической смерти. Затем объявил о раздаче населению оружия, чтобы пролить «реки крови», уничтожить этих «крыс» и обезопасить страну. Эти фразы вождя, вырванные из контекста, вовсю тиражируются западными телеканалами, интерпретирующими их не как призыв к борьбе с терроризмом, а как начало репрессий против предполагаемой революции.
25 февраля в Женеве Совет ООН по правам человека с ужасом выслушал свидетельства ливийской правозащитной Лиги. Диктатор обезумел и «уничтожает собственный народ». Посол Пакистана начал гневно клеймить непропорциональное применение силы. Вдруг в зал вошла официальная ливийская делегация, подтвердила выслушанные свидетельства и заявила о своей солидарности с согражданами в их борьбе с диктатором. Резолюция была принята и передана Совету Безопасности. Тот сразу же проголосовал за принятие резолюции 1970 – на основании главы VII Хартии, регулирующей применение силы, – по странности, подготовленной уже несколько дней назад. Она содержала обращение к Международному уголовному суду и вводила против Ливии эмбарго. Эта мера наказания немедленно была подтверждена и расширена Европейским союзом. Но всех европейских лидеров перещеголял президент Саркози, заявивший: «Каддафи должен уйти!»