Кире хотелось сжаться, провалиться куда-нибудь, только бы не чувствовать этой ледяной ярости. Но она лежала в углублении, на замерзшей земле, и деться ей было совершенно некуда. Снег был таким же твердым и неподатливым, как этот странный – и страшный – человек.
Она не могла ничего сделать.
– Пожалуйста, – еле-еле выдавила Кира. – Не делайте мне ничего плохого.
Он широко открыл глаза – как будто удивился, а затем медленно, очень медленно покачал головой.
Он отошел, но вскоре вернулся, снова раздался треск ткани.
Ее трясло, и тело не слушалось, но она постаралась сесть. Человек скривил губы и опять покачал головой. И что он хочет этим сказать? Что она должна смирно лежать на снегу, пока он будет ее раздевать?
Кира поняла, что произнесла это вслух, когда он кивнул.
Она попыталась сказать ему, что не будет этого делать, но, как только открыла рот, его тут же заткнул порыв ледяного ветра со снегом.
Видимо, он принял ее молчание за согласие, потому что снова исчез, и Кира вдруг обнаружила, что она уже почти голая. Под ее легкомысленным платьем были только кружевные трусики-шортики.
Неожиданно ей стало жарко. Кира почувствовала неодолимое желание проверить, действительно ли трусики такие прозрачные, как ей помнится.
Она сделала попытку поднять руки, но они будто налились свинцом. Кира чуть не заплакала от бессилия.
– Мне нужно посмотреть на свои трусики!
В этот момент ветер слегка стих, и ее слова прозвучали слишком громко, Кире вдруг показалось, что это очень смешно. Она невольно хихикнула. Незнакомец тут же подскочил к ней с озабоченным лицом, и это тоже было забавно. Только что он сердился, а теперь волнуется за нее.
– На что это вы пялитесь, а… хм… Горец? – спросила она.
Кира все смеялась и смеялась и не могла остановиться. Незнакомец резко встал. Кире, которая лежала на земле, он показался настоящим гигантом.
И он был странно одет. Его широкие плечи укутывал белый мех, но под ним она разглядела куртку фирмы Gore-Tex. Шапка – ее она заметила еще раньше – была кривобокой и тоже смешной. Штаны у него были кожаные, но совсем не такие, как носят байкеры или безвкусно одетые клаберы. Они были заправлены в сапоги из такой же замши и сшиты крупными стежками чем-то похожим на жилы.
Она наконец перестала хихикать, у нее буквально отвисла челюсть, потому что незнакомец стал быстро раздеваться.
У него было великолепное тело. Она успела отметить шесть кубиков на прессе, мощные, прекрасно развитые бицепсы и сморщенный шрам прямо под левой ключицей.
Ее взгляд двинулся ниже, но, как только она достигла пупка, он бросил ей свою футболку с длинными рукавами, которую снял с себя.
Прежде чем Кира успела спросить, что он делает, незнакомец нырнул в углубление рядом с ней. Он мгновенно натянул ей на ноги свои сапоги, а потом из всей остальной своей одежды устроил им что-то наподобие кокона. Штанами обмотал им обоим грудь. Белый мех, что был у него на плечах, укрыл их ноги и ступни.
Проделав все это, он с силой перевернул Киру, обернув их тела своей курткой, и притянул девушку к своей груди. Она все еще дрожала.
Не спрашивая Киру, ее тело предательски прижалось к его телу, впитывая тепло незнакомца.
Он глубоко вздохнул и, обхватив ее рукой за талию, притиснул к себе еще плотнее. Его обнаженная нога скользнула между ее бедрами, именно это, именно там и именно так ей было нужно.
Наконец дрожь в теле утихла.
Его горячее тело усыпляло ее. И… в его объятиях она, без всяких на то причин, чувствовала себя в безопасности.
Проваливаясь в дрему, она вдруг поняла: горец вовсе не хотел сделать с ней что-то нехорошее. Он просто старался согреть ее.
И кажется, он спас ей жизнь.
Обнаженная плоть – к обнаженной плоти. Старейший прием, описанный в книге для бойскаутов, для спасения от гипотермии. И очень эффективный – судя по тому, как жарко стало в снежном алькове.
Девушка рядом с Грэмом слегка пошевелилась. Малейшее ее движение сообщало Грэму, как далек он от хорошего, чистого помыслами бойскаута. Особенно теперь, когда его паника немного улеглась и он больше не боялся, что она умрет у него на руках.
Она прижалась к нему еще теснее, и он остро почувствовал, какая она хрупкая и изящная. Ее спутанные рыже-каштановые волосы щекотали его грудь, и их легкий запах кружил ему голову. И какой нежной и шелковистой была ее кожа!
Грэм поморщился. В такой аварии она должна была погибнуть. То, что она осталась жива, было уже сказочным везением и в некотором роде подвигом с ее стороны. Но как она дралась, когда пришла в себя! Ей даже удалось пару раз здорово ему двинуть, и это впечатлило Грэма.
Обманчивая хрупкость. Эта девушка – настоящий порох.
Грэм осторожно коснулся ее раскрытой ладони, наслаждаясь мягкостью кожи. Просто потому, что у него имелась такая возможность.
«И потому, что тебе этого очень хочется», – упрекнул его внутренний голос. Ему действительно этого хотелось. Прошло очень много времени с тех пор, как его рука вот так искала прибежища в чьей-то ладони.
Она инстинктивно сжала его пальцы, и Грэм отдернул руку.
«Молодец, нечего сказать, – подумал он. – Сначала спасти девушку, а потом попытаться… Мог хотя бы подождать и узнать для начала, как ее зовут».
Ему вдруг очень захотелось узнать ее имя, и, подумав секунду, Грэм решил, что можно попытаться это сделать. Может быть, поискать в машине ее права или удостоверение личности. Сейчас она уже достаточно согрелась, так что он мог без опасений ненадолго ее оставить.
Он вылез из-под импровизированного одеяла из одежды и подоткнул его вокруг девушки. Затем выбрался из углубления в земле, постоял несколько минут и осмотрелся. Мороз щипал кожу, но Грэм привык к этой погоде и к холоду. Буря слегка утихла. Снег шел уже не такой сплошной стеной, он стал легче, и ветер тоже более или менее унялся.
Он посмотрел на девушку и поправил на ней рубашку, так, чтобы ни одна часть ее тела не осталась неприкрытой. Наверняка в ее машине есть какие-то документы, он узнает, кто она такая. А потом ему придется решать, оставить ее у себя ненадолго или вернуть обратно в город.
Пока он возился с девушкой, встреча с Дэйвом совсем вылетела у него из головы. Он снова посмотрел на незнакомку.
Последние четыре года Грэм без устали искал справедливости. Его преследовала одна мысль – найти человека, который навсегда забрал у него Холли и Сэма. И теперь, совершенно неожиданно, он отвлекся от своей цели.
И отвлекла его эта девушка.
Грэм подошел к машине: с того момента, как он совершил свою безумную спасательную операцию, ее передняя часть еще глубже ушла в снег. Фиолетовый корпус был адски исцарапан ветками деревьев, задние шины сдулись. В остальном машина выглядела вполне целой.
Он стоял неподалеку от автомобиля и изумленно хмурился. Невероятное, чертовское везение. Машина могла сорваться с дороги несколькими милями выше, и в этом случае Грэм никогда бы ее не нашел. Да, эта барышня, должно быть, совершила какой-то на редкость хороший поступок в прошлой жизни.
«А что, если ее кто-то ждет?»
Внутри у Грэма все перевернулось. Как только кто-нибудь – спасатели или кто-либо еще – найдут почти невредимую машину с пустым водительским местом, его далекая хижина в лесах окажется совсем не такой далекой.
«Давай, парень, возьми ситуацию под контроль», – скомандовал он себе.
Он окинул взглядом машину – под сиденьем водителя образовалась небольшая лужица, вероятно, она и была источником запаха бензина. И у Грэма появилась идея.
«Они не найдут машину невредимой».
Он сделает так, что им будет трудно найти ее. И найти его.
Все, что ему требовалось, – это одна искра. И ее очень легко получить от одного из электрических проводов двигателя.
Меньше чем через час машину Киры было уже практически не опознать.
Он отошел и еще раз полюбовался своей работой. Ветка, проткнувшая топливопровод, машина, накренившаяся под таким углом, что бензин потек к двигателю… а все остальное осталось за дымовой завесой.
По правде говоря, Грэм даже немного удивился, как быстро занялся огонь. Несколько минут машину пожирали зеленовато-голубые языки пламени, потом – огромный столб ядовитого черного дыма, постепенно превратившегося в серое облако, которое идеально слилось с туманом, что окутал окрестности.
Остов машины еще тлел, но топливо уже выгорело, и, учитывая мороз и лед вокруг, можно было не беспокоиться о том, что огонь распространится дальше.
– Это моя машина?
От звука этого тихого усталого голоса Грэм чуть не подпрыгнул. Целую секунду он просто таращился на нее, не в силах отвести взгляд, впитывая в себя ее красоту, то, как ее длинные темные ресницы оттеняли фарфорово-белую кожу, очарованный ее нежным, будто припухшим ртом.
Он еще не видел девушки красивее, чем она.
– Это моя машина? – повторила она.
Грэм мгновенно вернулся в реальность. Если верить инстинкту – а он Грэма обычно не подводил, – небольшая прогулка в снежную бурю, превратившаяся в импровизированную операцию по спасению, должна была привести его к гибели.
Глава 4
Кира настороженно смотрела на незнакомца. На мгновение ей показалось, что в его глазах взметнулось пламя и холодный воздух между ними вдруг стал жарким. Но все тут же пропало. В его глазах были только осторожность и подозрительность, и Кира решила, что ей все почудилось.
Может, это была галлюцинация, вызванная травмой головы.
Голова у нее действительно болела и кружилась, и все вокруг – весь этот заснеженный мир как будто плавал и качался перед глазами. Даже этот большой мужчина словно пошатывался. Ее тело вдруг сотряс приступ дрожи, и лицо Горца тут же смягчилось, а взгляд стал обеспокоенным. Он расстегнул свою большую красную куртку, подошел и протянул ее Кире.
Она секунду поколебалась, но с благодарностью взяла. И мысленно пообещала себе, что вернет ее сразу же, как только согреется.
– Моя машина… – повторила она хрипло.
Горец молчал. Кира склонила голову к плечу, оглядела дымящуюся гору металла и снова перевела взгляд на него. Он тоже смотрел ей в глаза. Его лоб был испачкан чем-то черным.
– Вы говорите по-английски?
Он коротко кивнул.
– Тогда… в чем дело? Вы что, меня проверяете? Решаете, достойна ли я того, чтобы со мной разговаривать, или нет?
Он криво ухмыльнулся.
Что-то вроде того, догадалась Кира.
Она опять вздохнула. Несколько часов с совершенно незнакомым человеком (при этом, заметим, не было произнесено ни единого слова) – и вот она уже прекрасно его понимает. Сомнительно, что она когда-нибудь сможет так же легко читать мысли Дрю.
Ее снова сотряс приступ дрожи. Горец протянул ей руку, но она отмахнулась.
– Со мной все в порядке, – соврала она.
Он поднял бровь. Врешь.
– Мне все равно, верите вы мне или нет. – Она раздраженно прищурилась, чтобы скрыть смущение, и пробормотала: – Я просто не привыкла сидеть на снегу почти голой.
Он негромко рассмеялся – низко и очень сексуально, и ее окатила волна тепла. Затем сел на корточки и снова молча уставился на нее. Эти пронзительно-серые глаза требовали ответов, и Кира вдруг поняла, что ужасно хочет все ему рассказать.
Она была детским психологом и в силу профессии умела быстро и правильно оценивать людей. Что-то в красивом лице незнакомца говорило ей, что этому человеку можно доверять.
Он и правда был очень хорош собой. Красиво очерченные губы, высокий лоб и правильные черты лица. Внезапно Кира вспомнила, как уютно и тепло ей было в его в объятиях.
Дрю даже и близко не обладал таким магнетизмом.
И он снова смотрел на нее. «Может быть, он вспоминает, как ты прижималась к нему всем телом». При этой мысли она залилась румянцем и почувствовала, как горячая волна пошла ниже.
Тряхнув головой, она перевела взгляд на свою дымящуюся машину. Что-то черное и блестящее, рядом с останками ее машины, привлекло ее внимание.
«Мой телефон».
Ей непременно нужно было до него добраться. Интуиция подсказала Кире, что ее спаситель – если его можно так называть, ведь она не знает, какие у него намерения, – не позволит его взять.
От страха и волнения девушка с трудом выдавила из себя улыбку.
– Вы не могли бы извинить меня… на секунду? – Она не узнала свой голос. – Мне, кажется, нужно… э-э-э… воспользоваться дамской комнатой.
Грэм прищурился и подумал, не сказать ли ей прямо в лицо, что она врет и он это отлично понимает. Надо признать, он был удивлен, что она смогла подняться. Но она встала и направилась куда-то в темноту. Более того, она сбросила его сапоги, и не просто пошла, а побежала.
Грэм так изумился, что даже забыл, что нужно ее догнать. Он рванул за ней. Из-под его огромной куртки мелькали ее белые ноги; это было и сексуально, и смешно одновременно.
Ей бы нужно их поджать и укутать во что-нибудь теплое, пока она не испортила такую красоту обморожением, рассеянно подумал он.
Она оглянулась, увидела его и прибавила ходу.
Да какого дьявола она творит, в самом-то деле? Она бежит в самую чащу леса, раздерет там свои хорошенькие пальчики и пяточки в клочья. Лишняя работа и лишние проблемы для него.
Грэма так и подмывало дать ей поскакать еще немного, пока он не заметил рану на внутренней стороне ее бедра.
«Черт!» – мысленно выругался он.
Как только он не заметил этот глубокий порез раньше? Ее прыжки по снегу, должно быть, заставили рану вновь открыться, и даже на расстоянии нескольких ярдов он видел, как из нее течет кровь.
Грэм бросился за ней в лес и догнал ее в несколько прыжков.
Без лишних слов он наклонился, подхватил ее под колени и бесцеремонно закинул себе на плечо. Она забарабанила по его спине кулаками, но он не обращал на это внимания.
Он тащил ее, словно мешок с картошкой, и, дойдя до того места, откуда она бросилась в бега, не слишком нежно опустил ее на землю.
Но как только он сел, она поползла. Он понаблюдал, как она беспомощно елозит по снегу, протянул руку, схватил ее за щиколотку и притянул обратно.
После этого Грэм посадил ее на землю между своими коленями и крепко зажал. Потом он зубами оторвал от своей футболки несколько полос: одну – чтобы связать ей руки, другую – ноги и третью – чтобы остановить текущую из раны кровь. Увидев кровь, девушка притихла и как будто обмякла.
Он сделал из эластичного хлопка повязку и наложил ее на рану, но кровь проступила сквозь нее почти сразу же. Грэм оторвал еще одну полоску, соорудил из нее толстую давящую повязку и крепко затянул.
Кровь остановилась, но Грэм понимал, что ногу нужно зашивать.
– Горец? – тихо спросила она. – Я серьезно ранена, да?
Грэм коротко кивнул.
Помолчав, она откинулась назад, к нему на грудь, немного поерзала, устраиваясь удобнее и чуть склонила голову набок.
– Должна тебя предупредить, – пробормотала она. – Так просто я не дамся.
Грэм закатил глаза. Какой сюрприз! Какая новость!
Сделав такое заявление, она совершенно непоследовательно уткнулась носом ему в грудь. Ее глаза закрылись, она подтянула ноги и свернулась у него на коленях клубочком, как будто здесь было ее законное место.
Грэм попытался освободиться, но спящая красавица что-то пробормотала и крепче прижалась к нему. Он обернул курткой ее ноги, она сонно пошевелилась, и ее губы случайно коснулись его уха.
Его тело отреагировало мгновенно. Он ощутил острый приступ желания и невольно сжал ее крепче. Очень медленно и осторожно он развязал ее запястья и затаил дыхание: она вытянула руку, положила ему на плечо и большим пальцем как будто погладила его ключицу.