– Королева станет проклятием Семперы, сосущим кровь бедных. Чего стоят наши годы тебе? Твоей матери? Герлингам? Я видела, как люди умирают, пока вы с Роаном пировали и сорили кровавым железом, когда мы голодали, – я задыхаюсь, но продолжаю: – Королева заслужила смерть.
Ина звонит в колокольчик.
Громкий, чистый звон пронзает меня. Я слышу шаги, громыхающие по коридору. Высокий женский голос прорезается через топот, выкрикивая команды.
Да, я сама сказала ей, что именно я – тот монстр, которого она ожидала, но все равно испытываю шок от предательства, когда она двигается вперед – с еще более смертоносной грацией, чем я замечала за ней в Эверлессе, – и приставляет кончик кинжала к моей груди. Я ловлю ее взгляд в надежде передать ей правду о нас одними лишь глазами, вспоминая молчаливый язык, который Амма с сестрой хранили между собой так же нежно, как секрет.
Губы Ины напряжены. Смущение и осторожность сражаются на ее лице. Между нами висит оглушительное молчание, более звучное, чем поток шагов с другой стороны двери. Я смотрю на нее, по лицу текут слезы, я разрываюсь между тем, чтобы оттолкнуть ее и выдать правду, несмотря на здравый смысл.
Наконец, как раз когда дверь открывается и влетают кричащие стражники – юбки Каро кружатся среди них, – Ина убирает кинжал от моей груди.
А потом кто-то бьет меня в висок – и все вокруг погружается в темноту.
* * *
Когда я прихожу в себя, лицо Каро медленно появляется перед моими глазами: ее резкие черты и зелено-стеклянные глаза, такие же милые, как и ядовитый плющ. Мгновение я представляю, что снова в Эверлессе, валяюсь с ней на кровати после веселой ночи, как в тот день, когда мы все вместе отправились в Лаисту и выпили мадели, чтобы отпраздновать грядущую свадьбу Ины и Роана. И сперва даже чувствую радость и безопасность.
А потом возвращается боль, и с ней – сознание. Обстановка вокруг обретает форму. Сквозь высокие окна видно звездное небо, отражающееся в зеркалах, окружающих нас, так что повсюду только серебро и звезды.
Значит, я все еще в комнате Ины. Но ее нет.
Каро – снова молода и красива, ни намека на то, что я всадила кинжал ей в бок, – сжимает меня в объятиях, одной рукой поддерживает меня полусидя, а другой водит пальцем по моему лбу. Меня пронзает холод. Каро протягивает руку перед собой, завороженно изучая кровь на своих пальцах, ставшую черной в звездном свете.
Затем шепчет слово на непонятном языке – и пламя вспыхивает на кончиках ее пальцев, горя ярко, как свечи, а потом гаснет, не оставляя ожогов на ее руках. Словно оно питается моей кровью.
Я думаю о том, какой глупой была. Считала, что становлюсь равной ей, учитывая собственное слабое умение контролировать время. Но ее силы вне моего понимания. Судя по дикому блеску в ее глазах, я даже не уверена, что сама Каро их осознает.
– Хватит играть со мной, – шиплю я сквозь туман в голове. – Если собираешься убить меня, убивай.
Каро замирает, а потом наклоняется ко мне.
– Мы уже это проходили, Джулс, – говорит она, и, несмотря на жутковатое выражение лица, ее голос звучит нормально, даже мелодично, как всегда. – Я не причиню тебе вреда, пока не придется.
– Пока ты не сможешь разбить мне сердце, – отвечаю я сквозь зубы.
– Именно. – Ее взгляд останавливается на мне. – А теперь скажи мне…
Внезапно далекий звук музыки прерывает ее слова. Посреди происходящего ужаса он кажется чем-то нереальным, и я не сразу его распознаю. Стены приглушают доносящийся бой барабанов, заставляющий пол едва заметно дрожать.
Каро вздыхает, ее лоб покрывается морщинами от досады.
– Коронация. Боюсь, мне придется тебя на время покинуть, Джулс.
Она запускает руку в платье и достает флакон, полный чего-то, похожего на коричневую соль. Прежде чем я успеваю двинуться или подумать, она подносит его к моему носу – и, когда я делаю вдох, некий мерцающий туман пробирается в меня, высасывая остатки сил из моего тела. А потом острая боль возникает посередине головы, словно мой череп раскололи надвое.
Я неспособна сопротивляться, пока Каро опускает меня с колен, и валюсь на пол как тряпичная кукла.
Сквозь пульсирующую боль слышу ее голос, высокий, резкий и уверенный, обращенный к кому-то внизу лестницы. Не могу разобрать, что она говорит, но проходит мгновение, и Каро уходит, ее шаги затихают вдали, а голос сливается с оркестром.
Подходит пара неровных темных силуэтов – я вижу сквозь туман перед глазами, что двое дворцовых стражников осторожно приближаются ко мне.
Я не могу сопротивляться, когда они поднимают меня за руки и грубой веревкой связывают их у меня за спиной. Пытаюсь закричать, но могу лишь выдавить непонятные слова. Такое впечатление, что Каро наложила на мой разум заклятие, заблокировав то, чем я могла бы защититься.
Это неважно, обреченно думаю я, ведь кто придет на помощь убийце!
Лицо Лиама возникает перед глазами. Нужно было послушать его и сбежать в Эмбергрис. А теперь наш план разрушен.
Моя бессвязная речь, кажется, придает стражникам уверенности. Вскоре они уже тащат меня к двери, по ступеням, коридору. Какое бы снадобье ни заставила меня вдохнуть Каро, оно сделало мои конечности слабыми и безжизненными. Я лишь могу попытаться запомнить, каким путем мы идем: вниз по каменной лестнице, через коридоры, которые становятся все темнее и ýже с каждым шагом, – но в голове звучит непрерывный шепот, который одновременно похож на голос Каро и мой собственный, и он спрашивает: «Какая разница? Зачем пытаться? Ты никогда от нее не сбежишь».
Но даже он затихает, когда стражники заталкивают меня в маленькую камеру, а потом захлопывают дверь у меня за спиной.
5
В своих снах я превращаюсь в Змею, мои длинные мышцы покрыты блестящей, как изумруды, чешуей. Я проскальзываю сквозь тьму и тени, протягивающие свои длинные пыльцы, чтобы поймать меня. Мимо проносится золото. Стройная фигура, янтарные глаза. Лиса, думаю я, мои мысли становятся лишь вспышками ощущений и чувств. Тела касается ледяной воздух, впереди свет, и Лиса оборачивается. Страх, ужасный страх и шум позади меня, словно завывание сильного ветра или лай собаки: ее челюсти щелкают, и она рычит, следуя за своей добычей по пятам, приближаясь…
Меня будит страх. По крайней мере, мне кажется, что я проснулась: слишком темно, чтобы точно понять. Мой взгляд сосредотачивается на полоске света, пронзающей темноту. Свет исходит из-под двери камеры. Кровь кипит в венах, взбудораженная кошмаром. Этот ужасный вой.
Я приподнимаюсь, пытаясь стряхнуть сон, снова моргаю, пока глаза привыкают к свету. Должно быть, это темницы в недрах дворца Семперы – земля подо мной из того же камня цвета слоновой кости, как и все остальное, но он припорошен пылью и грязью. Практически в полной темноте я вижу на полу следы, оставленные узниками. Ноги и руки сводит от боли, когда я пытаюсь сесть.
Здесь тихо, но, если хорошо прислушаться, можно услышать слабые голоса за дверью, увидеть, как расхаживают часовые возле моей камеры.
Время сочится сквозь пальцы словно песок. Я часами смотрю через маленькое отверстие в двери, фокусируя взгляд на прямоугольнике света. Считаю кружащиеся пылинки, то появляющиеся, то исчезающие в тени. Жадно поглощаю каждое слово стражников, доносящееся из-за двери, пытаясь разобрать их произношение и понять, откуда каждый из них. Что угодно, чтобы привести в порядок мысли после того снадобья, что Каро заставила меня вдохнуть. Что угодно, чтобы не думать о блеске кинжала Колдуньи, ледяном взгляде Ины и том, как ее глаза изменились, когда в них погас свет.
Когда новая тень закрывает луч, падающий на пол камеры, все мое тело в тревоге напрягается.
– Вы оба пропускаете отличный пир там, внизу, – говорит незнакомый женский голос. – Можете отправляться туда, она никуда не уйдет.
– Капитан, – говорит один стражник, его голос хриплый, но нервный, – у нас приказ от леди Каро охранять ее здесь.
– Она опасна, – добавляет другой мужчина и пинает дверь своим сапогом. – Попыталась напасть на Королеву голыми руками. Видел это собственными глазами.
Аккуратно приподнимаясь на локте, я подползаю к двери, чтобы лучше слышать. Чувствую себя какой угодно, но не опасной – хотя снадобье, кажется, теряет силу, и ощущение собственного тела постепенно возвращается ко мне.
Женщина – капитан? – открывает дверь так широко, насколько позволяет цепь, и заглядывает в камеру. Она смотрит на меня критически. А потом ее лицо меняется, глаза расширяются, она что-то бормочет.
Я уставилась на нее в непонимании. Она беззвучно шепчет слова, и я могу прочитать по губам.
Останови время.
Мой разум все еще в тумане, голова болит, но это значит, что я не задумываюсь, почему капитан говорит мне воспользоваться моей магией. Сердце бешено стучит. Скорее прижать ладони к полу и пожелать, чтобы время вокруг меня замедлилось. В тумане я почти представляю его струйки, выползающие из моих рук, проскальзывающие мимо женщины и окружающие двух мужчин. Они замирают, две механические куклы, чей завод закончился.
Хотя я не смогу удерживать их долго, ведь я так слаба. Но мне и не надо. Женщина пересекает коридор и гасит неподвижное пламя факелов. Ее движения точны. Затем она возвращается на место, и я теряю контроль над временем.
Мир ускоряется. Огонь потухает за мгновение.
Опускается темнота, и женщина вполне правдоподобно кричит от ужаса. Затем раздаются два удара, потом еще. Второй стражник как раз успевает коротко и приглушенно закричать, прежде чем и он с громким стуком падает на пол. У меня перехватывает дыхание. Я слышу шипение заново зажженного факела.
Шаги женщины раздаются по каменному полу, и дверь моей камеры открывается.
Я щурюсь от света и вижу стражницу Береговой Гавани: с длинной косой вдоль спины, в той же форме, что и мои захватчики. Я ее не узнаю. Пока женщина стоит, тяжело дыша, кто-то еще появляется из тени в другом конце коридора. Лиам.
Я почти уверена, что это галлюцинация, вызванная зельем Каро, но, когда он спешит в камеру, понимаю, что Лиам настоящий. То, как он двигается, как несколько локонов выбиваются из прически и спадают ему на лицо, кажется вполне реальным. Он выглядит более бледным и худым, чем я его запомнила, но на нем новый зеленый военный жилет с золотыми пуговицами и эполетами. Знак отличия Герлингов сверкает на его груди. Именно Лиам рассказал мне, что я Алхимик.
Он кивает капитану, которая молча скрывается в коридоре, ее коса – последнее, что исчезает за темным поворотом.
Старый страх – перед Герлингами и особенно Лиамом – шевелится во мне, когда он пересекает камеру тремя широкими шагами. Я немного отстраняюсь. Я знала, что он может быть здесь, в Береговой Гавани, но одно дело – знать, и совсем другое – видеть, как он стоит здесь прямо сейчас.
Перед глазами все еще туман, но я четко вижу его лицо в свете факела. Безразличие в его взгляде сменяется сперва облегчением, а потом страхом.
– Джулс, – выдыхает он, – ты жива.
Когда я видела Лиама в последний раз, он помог мне сбежать из темницы Эверлесса и отправил с инструкциями в Эмбергрис. Он спас мне жизнь, хотя не был обязан. Лиам садится передо мной на корточки и осматривает порванную одежду, кровоточащую рану на голове. От него исходят жар и вместе с тем тревога.
– Ты так и не добралась до Эмбергриса, как мы планировали. Я подумал, может, кровососы…
Я опускаю глаза: вот уж не думала, что он станет волноваться.
– Я в порядке.
Не поддаваться эмоциям.
Была причина, по которой я сбежала из Эверлесса, не сказав ничего, кроме «спасибо». Я почти не знаю Лиама, но едва знала и Роана, а Каро все равно его убила. Чересчур многое произошло между мной и Лиамом в тот короткий период, когда мы стали союзниками. Эта тишина кажется тяжелой, опасной.
Не желая показаться слабой, я опираюсь на стену в поисках поддержки и пытаюсь встать. Лиам протягивает руку, чтобы прикоснуться ко мне, но я непроизвольно отшатываюсь. Если Каро узнает, что он мне помогает…
– Ты не должен быть здесь.
На мгновение на его лице мелькает обида.
– Ну, тогда это касается нас обоих. Еще больше причин выбираться. – Он берет меня за руку и помогает встать, потом развязывает путы на моих запястьях. – Что случилось? Каро навредила тебе?
Наши взгляды встречаются. Знаю, что он имеет в виду рану на моем виске, но это лишь малая толика того, что сделала Каро.
– Она сожгла Крофтон, – говорю я. Горло снова сжимается, когда я об этом думаю: крики, дым, ненависть оставшихся людей, тело Аммы.
Лиам бледнеет.
– Сожгла? Что ты имеешь в виду?
– Сожгла, – моя кровь бурлит. – Ты не слышал? Герлингов там не было.
От стыда он прячет взгляд, но его голос звучит резко.
– Я не занимался интересами Герлингов и ни о чем не думал, кроме тебя, твоей безопасности, – быстро добавляет он.
– Там был Айван, – шепчу я пересохшими губами. – Ничего не осталось.
Лиам замирает, держа в руках мои запястья. Тяжкий вздох вырывается из его груди. Потом он собирается с силами, и мои путы падают на пол. Он проверяет коридор за дверью и, беря меня под руку, показывает следовать за ним.
– У нас был план, – говорит он низким отрывистым голосом.
– У тебя был план, – сопротивляюсь я, словно чувствуя взгляд Каро, обращенный на меня из какого-то невидимого убежища. Слова звучат громче, чем я хотела бы, раздражение поднимается в груди и выталкивает их из моих уст. Даже после произошедшего его назойливость все еще раздражает меня.
Лиам помогает мне выйти из камеры в плохо освещенный узкий коридор, крепко держа меня за руку.
– Теперь это неважно. Нам нужно уходить.
Я прислоняюсь к двери, пока он оттаскивает двух стражников в камеру, поднимая на ходу ключи и закрывая дверь. Хоть он и контролирует свою мимику, я вижу еще одну вспышку эмоций на его лице, словно блеск монеты на дне колодца. Страх за меня. Он исчезает мгновенно, но из-за него у меня внутри все переворачивается.
Лиам снимает масляную лампу со стены и несет ее, освещая нам путь.
– По крайней мере, скажи мне, что Каро тебя не видела.
Мое молчание – уже ответ.
В голосе Лиама звучит резкость.
– Джулс, Крофтон, скорее всего, был ловушкой для тебя.
Во мне вспыхивает злость.
– Я это поняла.
– Она знает тебя…
– Она знает Алхимика, – шиплю я, хотя от этой правды мурашки бегут по коже. Каро устроила ловушку, зная, что я приду, если Крофтон окажется в опасности. Всего пару часов назад с ножом, направленным на меня, она дразнила меня за мою сентиментальность. Но я все равно говорю:
– Каро не знает меня.
Кошмар из камеры вспыхивает в моей голове, фрагменты прошлого, засевшие где-то глубоко: магия крови, слабость и сила, Лиса и Змея…
– Что такое? – мягко спрашивает Лиам.
Я и не заметила, как замедлила шаг, поэтому снова ускоряюсь.
– Ко мне начинают возвращаться воспоминания. Других… жизней. – Я стараюсь казаться безразличной. Правда все еще выглядит неестественной, какой-то неправильной. – Откуда ты узнал, что я здесь?
– Нашел это на территории дворца. – Пока мы спешим по жутко тихим коридорам, он достает что-то из кармана плаща и передает мне. Мой журнал.
– Не стоило это носить с собой, – говорю я дрожащим голосом. – Кто-нибудь мог увидеть тебя с ним и понять, что ты мне помогаешь.
– Подумай, Джулс, – говорит Лиам, опуская журнал обратно в нагрудный карман куртки. Он замедляет шаг, открывая дверь справа от нас. Мы проскальзываем в еще один тихий коридор, вдоль которого на большом расстоянии друг от друга находятся двери. Жилые комнаты. В любой момент одна из этих дверей может распахнуться, и тогда мы пропали. Остается лишь молиться, что все гости празднуют внизу. – Есть еще одна причина, по которой я могу тебя искать. История гласит, что ты убила моего брата. Никто не считает нас союзниками.