Сегодня три его близоруких приятеля-изобретателя тыкали пальцами в корпус рояля, смотрели на молоточки. Хотя Эрхард стоял рядом, они говорили о нем в третьем лице и называли «настройщиком». Зять Аритца рассказывал, как можно настроить рояль с помощью мобильного телефона.
– Очень, очень умное приложение, – объяснял зять. – Вот скажи, сколько ты платишь настройщику?
– Пожалуй, многовато за такую ерунду, – ответил Андре Аритца.
– Так скачай приложение, – советует зять, – оно стоит всего семьдесят девять центов.
Все засмеялись.
– Скоро бедняга останется без работы, – заметил «изобретатель» помоложе.
Эрхард поворачивал колки настроечным ключом; голова его под крышкой рояля. Он часто слышит такие разговоры. И когда водит такси – тоже.
Он все время помнил о пальце, который лежит в кармане. Конечно, он не мог его пощупать, просто знал, что палец там. Из-за этого в голову лезли странные мысли. Например, ему вдруг захотелось вырвать все струны из этого чертова рояля. Или сыграть этюды, ударяя головой Андре Аритца по клавишам. И вместе с тем палец вызывал у него желание оставить все как есть. Сохранять хладнокровие и не упускать своих возможностей.
Рейна Аритца стал созывать гостей к столу. За закрытыми раздвижными дверями в их доме не столовая, а целые апартаменты. Из кухни пахло пережаренным лобстером. Пока гости переходили в столовую, Эрхард не спеша закончил работу и взял с рояля бокал с шампанским. Он пил у окна, любуясь видом на порт и на океан. Потом спустился в кухню, вымыл почерневшие пальцы и собрался уходить. На пороге вдруг вспомнил о конверте с деньгами. Его всегда клали на одно и то же место, на низкий столик. В конверте сто евро. Не нужны ему их деньги. Если он не возьмет конверт, докажет Андре Аритца, что их подачки ему не нужны. К тому же его еще и обсуждают, как неодушевленный предмет… Правда, они решат, что он просто забыл взять деньги. Он ничего не ответил, слушая презрительные замечания. Аритца наверняка решит: бедный свихнувшийся настройщик забыл свои деньги. Может быть, они еще больше над ним посмеются.
Ну уж нет! Он вернулся наверх, прошел мимо столовой, где Рейна рассаживала гостей, заботясь о том, чтобы мужчины и женщины сидели попеременно. Она позвала Андре, но тот не ответил. Эрхард взял конверт со столика и мельком заглянул сквозь приоткрытую дверь в гостиную. Там у рояля стояла племянница и смотрела в окно. Андре Аритца наклонился к ней, приблизив губы почти к самому ее уху. Он пристально посмотрел на девушку, как будто ожидал какой-то реакции, но его ладонь скользнула по ее бедру снизу вверх, задирая полу длинной серебристой блузки, которая свободно свисала ниже талии. Похоже, ей это совсем не понравилось, с другой стороны, не заметно, чтобы ей было стыдно или она возмутилась. Единственное смягчающее обстоятельство в данном случае заключалось в том, что она ему не родственница, просто дочь хорошего друга, к которой они относятся как к племяннице. Кроме того, она не ребенок; ей лет семнадцать или восемнадцать. Эрхарду, который почти забыл, что такое секс, и не умеет соблазнять женщин, заигрывание Аритца не кажется ни сексуальным, ни соблазнительным.
Сзади послышались шаги Рейны Аритца; она идет по коридору.
– Сеньор Йоргенсен! – воскликнула она, когда увидела, как он стоит с конвертом в руке. – Спасибо за помощь! С Новым годом!
Эрхард быстро повернулся и распахнул дверь гостиной. Андре Аритца поспешно отдернул руку и застыл рядом с племянницей, как дворецкий, он посмотрел на Эрхарда исподлобья. Племянница по-прежнему выглядела равнодушной. Как будто он просто налил ей шампанского или сказал что-то, над чем стоит подумать.
– Вас ищет ваша красавица жена, – громко произнес Эрхард.
– Понятно, спасибо, – ответила Андре и отвернулась.
– Лобстер остывает! – объявила Рейна Аритца, заглядывая в гостиную. – Не забудьте взять с собой бокалы.
– С Новым годом вас и вашу племянницу, – сказал Эрхард, обращаясь к Андре Аритца. Потом он развернулся и пошел вниз. Он навидался всякого, и все же задавался вопросом, не в последний ли раз он пришел в этот дом. После сегодняшнего ему еще труднее будет найти общий язык с Андре Аритца. Конечно, настраивать здесь рояль в любом случае придется нескоро. Эрхард делает свое дело очень тщательно. Так что решать все именно сейчас ни к чему. Пройдет еще год, прежде чем он снова увидит этих людей.
Он включил знак «Свободен». Может быть, удастся подобрать еще пассажиров до того, как он поедет домой.
Глава 10
У двери стоял мужчина. Прежде чем открыть, Эрхард долго смотрел в крошечный глазок и считал до тридцати – может быть, он постоит и уйдет? Имя незваного гостя – Франсиско Берналь. Он приподнял темные очки и потер глаза, как будто не выспался или у него аллергия. Тридцать один, тридцать два, тридцать три… Берналь по-прежнему стоял и смотрел на дверь, словно ждал, что она вот-вот распахнется. Красивый молодой человек лет тридцати восьми; у него двое детей и жена, которая работает в одном из многочисленных отелей. Эрхард открыл дверь.
Полицейский смотрел на Эрхарда.
– Отшельник, – сказал он.
– Суперинтендент!
– Я не суперинтендент.
– А меня зовут не Отшельник.
Берналь ухмыльнулся:
– Ну ладно, Йоргенсен. Как жизнь?
– Отлично. А у вас? Как дети?
– Младший только что переболел корью.
Эрхард кивнул. Они с суперинтендентом полиции нравов знакомы уже несколько лет.
– Вчера мне звонил ваш коллега, – сообщил Эрхард.
– Лучше бы вы вчера приехали в управление.
– Вчера я не мог.
– Тогда поедем со мной сейчас.
– Но вы ведь сами приехали сюда. И потом, я не понимаю, что вам от меня нужно. Я почти ничего не знаю. Обо всем, что мне известно, я уже рассказал.
Полицейский снял темные очки. У него усталый вид.
– Я отвезу вас туда и обратно.
– Соблазнительно, конечно, и все-таки позвольте отказаться.
Берналь покосился на машину Эрхарда:
– Что с вашим боковым зеркалом?
– Такое часто случается, когда водишь такси.
– Йоргенсен, меня прислали за вами. Перестаньте валять дурака!
– Называйте меня Сеньор Против Правил.
Берналь засмеялся. Смех у него искренний. Вот что в нем нравится Эрхарду.
– Почему вчера по телефону вы не назвались?
– Было плохо слышно, – ответил Эрхард. – Вы же знаете, какая связь в нашем захолустье.
– Насколько я могу судить, после того, как проложили новый кабель, связь стала гораздо лучше.
Эрхард ничего не слышал о новом кабеле.
– Почему вы не перезвонили? – не сдавался Берналь.
– Вчера был канун Нового года, и я устал.
– Когда вы обнаружили труп, вы тоже были усталым?
– Да. – Эрхард вспомнил слова, которые как будто вылетели из глаз Билла Хаджи. Что он такое говорил? В любом случае, если он сейчас расскажет об этом полицейскому, лучше не станет.
– Когда вы в последний раз были у врача?
– Расслабьтесь, – посоветовал Эрхард, доставая водительские права. Таксисты обязаны все время держать медицинские справки при себе, но он никогда не показывал свою никому, кроме Берналя, который каждый раз проверял ее.
Берналь посмотрел на дату: октябрь 2011 года.
– Вы хорошо видите в темноте?
– Конечно.
– Иногда, знаете ли, зрение подводит… в вашем-то возрасте.
– Вы меня обижаете. У нас работают еще два водителя, которые старше меня.
– Дело обстоит не совсем так. Альберто Рамиресу шестьдесят восемь, Луису Эрнандо Эспозито – шестьдесят шесть.
– Молодой человек, я поражен! Однако это не меняет того, что я хороший водитель.
– Я в курсе. И все-таки ваше упрямство меня бесит… Руки чешутся вас арестовать. – Внезапно Берналь посерьезнел. – Отшельник, у меня к вам просьба.
Никак ему не избавиться от клички. Несколько лет назад она его задевала, и он просил, чтобы его называли Йоргенсеном. Но надолго никого не хватало. Нет ничего более прилипчивого, чем случайная кличка…
– Какая просьба? – спросил он.
– Нам хотелось бы кое-что выяснить насчет… насчет Билла Хаджи. – Берналь огляделся.
– Успокойтесь! Здесь никого нет, кроме нас. Разве что козлы…
– Я попросил Переса-Луниго подождать в машине.
Эрхард посмотрел на полицейскую машину и только теперь заметил фигуру на пассажирском сиденье. Перес-Луниго держался за ручку в потолке салона. Лоренсо Перес-Луниго – врач весьма заурядный, но, помимо всего прочего, он – единственный на всем острове судмедэксперт. Свое дело он делал не особенно хорошо, однако он очень высокомерен и, по мнению Эрхарда, проявляет нездоровый интерес к трупам. Жуткий тип. Несколько лет назад Эрхард собирался заявить на него в полицию за надругательство над трупом, но Берналь его отговорил.
– Как говорится, таксист не болтает о том, что происходит в такси.
– В дом хоть пустите? – вздохнул Берналь.
Эрхард провел его в гостиную, которая по совместительству исполняла роль кухни. Прислонился к столу и жестом пригласил полицейского последовать его примеру.
– У вас до сих пор нет водопровода, – заметил Берналь, глядя на пустую бутылку из-под коньяка на столе.
– Водопровод – для черепах.
– Вы сами живете как черепаха, что меня немного беспокоит.
– Не нужно беспокоиться. Мне приходилось и труднее.
Берналь пожал плечами и приступил к расспросам.
– По телефону вы сказали, что собаки обгрызли ему лицо.
– Я сказал «обглодали».
– Где сидели собаки? Сверху, на машине? И кусали его?
– Можно сказать, пожирали. Да, вот что я видел.
– Вы уверены? Уверены, что видели именно его лицо?
– Я видел его баки, я видел его волосы. Я видел его глаза.
– Может, вы тогда устали?
– На память не жалуюсь.
– А может, вы видели его только со спины?
– Если у него глаза на спине.
Берналь улыбнулся и продолжил:
– Мы не можем найти его кольцо. Оно уникально, однако само по себе ничего не стоит, так что продавать его бесполезно.
– Дикие твари могли сожрать его вместе с руками.
– Приехав на место, мы перестреляли всех четвероногих, которые двигались. Даже нескольких домашних псов прикончили по ошибке. Лоренсо по локти извозился в собачьих кишках. Кольца нет.
– Значит, он в своей стихии. А может, собаки не проглотили кольцо. Может, оно до сих пор где-нибудь валяется. Кто знает, где прячут добычу дикие звери?
– Если бы они его спрятали, мы бы наверняка нашли. Мы обыскали всю округу. Загвоздка в том, что пища в желудках у собак больше чем за три или четыре часа настолько растворилась, что мы уже не можем понять, что там такое. Конечно, к кольцу это не относится – его бы мы узнали сразу. А если лицо было последним, что собаки… м-м-м… объели, тогда мы должны были его найти.
– Когда вы туда приехали?
– Мы приехали, как только смогли. – Берналь смотрел на ламинатный пол, протертый и местами подклеенный клейкой лентой. – Случившееся пока квалифицируется как ДТП с участием одного автомобиля, – несколько раз повторил он, как будто собственные слова его страшно удивляли. Эрхард почувствовал облегчение и, пытаясь скрыть свое состояние, деловито расставлял какие-то вещи на столе.
– Долго вы добирались? – поинтересовался он.
– К тому времени, как мы прибыли, он, конечно, уже умер. Вы сами сказали – был канун Нового года.
– Ну и в чем проблема?
– Его родные дышат нам в затылок. Любовь лишает людей рассудка. Они хотят что-нибудь положить в гроб, но не просто камни с тропы Алехандро. А уж кольцо… сестра покойного просто зациклена на нем.
– Вы с ними не шутите. Особенно с Элинор. Ничего хорошего не получится. – Эрхард представил сестру Билла Хаджи, которую несколько раз видел в зеркале заднего вида. Она еще больше мужик, чем ее покойный брат.
– Потому-то мы и рвем жилы. Понимаете, такое кольцо – не просто украшение. Оно как будто олицетворяет его. Я бы хотел вернуть кольцо его сестре и сказать, что в гробу лежит ее брат, а не только остатки его туфель и печень, которую эти твари почему-то не тронули.
– Ничем не могу вам помочь. – Эрхарда так и тянуло оглянуться на полку, но он не смел: палец лежал за книгами, в банке из-под растворимого кофе «Мокарабиа».
Берналь озирался по сторонам, как будто хотел еще что-то сказать. Его взгляд на какое-то время задержался на стене, в том месте, где не было обоев. Там даже краски не было, лишь светлая клееная фанера с пометками плотника.
Эрхард проводил Берналя до машины. Перес-Луниго, похоже, уже проявлял нетерпение.
– Если услышите, что кто-то нашел кольцо, пожалуйста, сообщите мне.
– Ладно, – легко согласился Эрхард. – Если услышу, что кто-то нашел кольцо, сразу позвоню.
– Я вам рассказывал, что когда-то был знаком с девушкой из Дании? Давно, когда я жил на Лансароте. Совершенно дикая девчонка, ее невозможно было приручить. – Берналь сел в машину, но дверцу не закрывал. – А потом она вдруг уехала домой. На наших островах такое бывает часто. Все разумные люди рано или поздно уезжают домой.
– Я ее не знаю, – сказал Эрхард.
Глава 11
Он беседовал с мальчиком-мужчиной. Возможно, Аас – единственный, кого он не в состоянии прочитать. Ему кажется, что Аас первый из его знакомых, который одновременно является ничем и всем. Вот что так привлекает к нему Эрхарда. Они ехали по улице Тиндайя. Аас считает, что Эрхарду стоит попробовать.
– Ты этого заслуживаешь, и рано или поздно это случится, – сказал он.
Но Эрхард сомневался:
– Аас, с прошлого раза прошло восемнадцать лет! К нам на остров прилетает все меньше туристов. Причем многие из них – заядлые болельщики «Арсенала», которые ищут дешевое пиво и, грубо говоря, еще более дешевых шлюх! Ну, и еще семьи, семьи с толстыми детьми, которые, едва сойдя с трапа самолета, вопят, чтобы их отвезли в «Макдоналдс»! Хорошие пассажиры, постоянные клиенты попадаются все реже и реже, даже мне. А покладистые женщины попадаются еще реже.
– Может, познакомить тебя с Лианой или с другими сестрами?
– Спасибо за предложение, но монахини не совсем в моем вкусе, да и я, похоже, не особенно им нравлюсь. Если повезет, найду себе какую-нибудь старую, потрепанную, злую вдову из Хорналя, городка, где сплошные вдовы.
При этих словах они оба рассмеялись.
– Да ладно, кому нужен потрепанный таксист, – продолжал Эрхард. – Простой работяга с инвалидностью, плохими зубами и так далее.
– Ты еще фортепиано настраиваешь.
– Пройдет совсем немного времени, и только идиоты будут платить за такого рода услуги. Прости меня, но настраивать рояли можно современными методами, проще, лучше и дешевле. Судя по всему, то же самое в ближайшее время произойдет и с такси. Их будут водить роботы.
– А как же ты? Чем ты будешь заниматься? Кто будет возить меня домой?
– Аас, к тому времени я уже умру. К тому времени ты станешь взрослым и забудешь про меня. К тому времени пророют туннель в Африку, и ты сможешь добраться по нему до Сахары и кататься там на электрических верблюдах.
Аас молча смотрел на замок бардачка, который открывается нажатием пальца.
Глава 12
Взрослые мужчины с воздушными змеями.
Он выключил свою вывеску, припарковался у дюн и стал наблюдать за кайт-серферами.
Он сам решал, сколько ему работать и когда. Иногда он работал с утра до вечера. Иногда брал выходной. Он ехал туда, где мог найти пассажиров, и вез их. Во всяком случае, ему так представлялось. Все не так сложно; от него много не требовалось. Он просто знал, где можно найти пассажиров. То же самое с фортепиано. Стоило ему услышать несколько нот, как он понимал, над чем нужно работать, где западание клавиши вызвано влажностью, а где – просто пыль или пух попали внутрь. Точно так же он заранее предчувствовал плотность потока, угадывал по погоде, по состоянию воздуха, по звукам, доносящимся из аэропорта. Он знал, есть ли пробка на главной дороге. И он знал, где ждут такси женщина с дочерью-подростком, которые возвращаются в отель после прогулки по магазинам, или где вскоре на дорогу выйдет группа бизнесменов и подзовет его свистом, чтобы ехать в ближайший стриптиз-бар. Иногда он ехал туда, где его ждал серфер с песком между пальцами ног. Он не жалел долларов, чтобы добраться до города. Серф привязывали к крыше. Одни коллеги терпеть не могли Эрхарда за такую способность, другие им восхищались. Многие католики крестились, когда он заходил в авторемонтный цех. Девушки-диспетчеры редко подбрасывали ему заказы: всем известно, что у него и без их помощи много клиентов. Время от времени какой-нибудь молодой водитель спрашивал, как ему все удается. Увидев его в баре при отеле «Феникс», приставал с расспросами, а товарищи окликали его из глубины зала.