– Как же ты хочешь работать на меня в своем возрасте?
– Может, не сейчас, но скоро я буду вам очень полезен, – ответил тогда Чарли.
Эцио только ухмыльнулся и, узнав, где живет Чарли, сказал ему идти домой. Через неделю к ним пришел его человек и оставил матери сумму денег, на которую они смогли прожить, пока Чарли не исполнилось шестнадцать. Он отучился в школе, и, когда система выбрала его для поступления в институт, он вернулся к Эцио. Он прекрасно знал, что теперь он должен отработать данные его семье деньги. Теперь он обязан Кулаку и будет у него на службе. Так, за девять лет Чарли поднялся с простого солдата до приближенного крестного отца города. Каких трудов ему это стоило, он не скрывал: всякий раз, когда кто-то пытался упрекнуть его в жестокости по отношению к тем или иным гражданам за избиения и даже убийства, он понимающе кивал и говорил, что такова жизнь и вкалывать за гроши он не собирается. Жилось людям и так не очень, а такая деятельность была Чарли по душе: каждый раз подворачивалось что-то новенькое, требующее неординарного, зачастую творческого подхода к делу. Несколько раз ему случалось передавать послания о непогашенном долге Эцио людям, работающим на госструктуры, в основном в полиции. Провернуть это дело крайне сложно, потому как все члены полицейского управления находились под охраной государства, за их домами постоянно велось автономное наблюдение, и в случае чего в течение пяти минут на место прибывал оперативный беспилотный грузовик с отрядом роботов-штурмовиков. Камеры, наблюдавшие за домами полицейских, улавливали малейшие изменения в пульсе или температуре тела, так что определить, представляет ли собеседник угрозу сотруднику или нет, не составляло труда. Система работала безотказно. Кроме того, в жетонах полицейских имелись передатчики, фиксирующие те же изменения в организме и передающие сигнал о передвижении сотрудника на ближайшие камеры наблюдения на улицах. Полицейские оставляли жетоны в специальном гнезде на своем рабочем месте, тем самым отмечаясь на работе. Поэтому единственным моментом, когда намекнуть обнаглевшему сотруднику о его ошибочном представлении о своей неприкосновенности и защищенности становилось возможным, был непосредственный арест. Чарли навострился исполнять такие аферы за свои годы работы под крылом Эцио и проворачивал их гораздо быстрее остальных людей, занимавшихся делами такого рода. Тонкость исполнения поручения заключалась в том, чтобы подгадать, какой именно робот тебя арестует. После этого уже наступал момент творчества, иногда даже импровизации. Освобождения после инцидента добиться было несложно, да и сам процесс вызволения из тюрьмы не касался самого «осужденного», его главной задачей было донести послание так, чтобы получатель понял его в полной мере и не вздумал его проигнорировать. Потому Чарли числился в списках полиции, как завсегдатай одиночных камер на пару-тройку дней. На больше в тюрьме он не задерживался, в противном случае его пса попытаются отключить, потому как в базе он остался, произойдет это спустя месяц с поимки хозяина, а как только выяснится, что питомца в доме с его индивидуальным кодом и программой больше нет, – Чарли грозит участь каторжника и даже Кулак его не спасет. Вообще, это было идиотизмом – поклоняться остаткам от искусственной кучи компьютерных мозгов творения гения японца, но закон есть закон, люди подчиняются ему, а следовательно и всему, что узаконено. Чарли иногда думал, что если выпустят закон о запрете подтираться после хождения по-большому, люди в конце концов перестанут вытирать свои задницы. От этой мысли ему становилось и смешно и страшно: насколько глупым и ведомым страхом стало стадо, именуемое человечеством. Точнее, то, что от него осталось.
Чуть меньше сотни лет назад произошло непоправимое, как говорится во всех учебниках по истории. Три крупных коалиции развязали между собой войну. США в союзе с Европой и Австралией выступили против России и Азии. Третьей стороной конфликта стали мусульманские страны в союзе с Африкой и Латинской Америкой. У всех трех сторон было атомное оружие, потому в преддверии войны во всех странах были запущены проекты по изоляции городов на случай ядерной атаки. Вокруг крупных городов собирались огромные короба, готовые в любой момент подняться из земли и закрыть город от смертельной угрозы. Они имели форму купола в закрытом виде, так говорили те, кто видел проекты, да и Том часто говорил об этом. Дед тоже рассказывал Чарли, как это произошло.
– Зазвучала тревога по всему городу, – говорил дед. – Всем велели срочно укрыться в домах. За один месяц до этого людей из деревень и мелких городков во избежание грядущей войны эвакуировали в города побольше, где были защитные саркофаги. И когда судный день настал, наш купол, как и все остальные, захлопнулся. Его огромные мощные металлические лепестки выросли прямо из-под земли, закрыв собою от ядерной атаки все и всех. Несколько дней царила полная тишина и горело только аварийное освещение.
Затем пришел сильный грохот, а земля содрогалась под ногами. Так продолжалось с месяц. Потом включилось искусственное небо, дали электричество. Волна беспорядков и мародерства нахлынула на город, война царила не снаружи, а внутри купола. Продовольствия стало не хватать, а выход из города был только по специальным подземным шахтам, по которым сейчас ходят беспилотные грузовые поезда. Тогда эти шахты были закрыты. Люди голодали, почти вся живность исчезла за полгода. Те, кто попытался бежать наружу по тоннелям, больше не вернулись назад – радиация снаружи была катастрофической, смерть наступала моментально. Еще через два месяца приехал первый шаттл с роботами-полицейскими и продовольствием. Местные власти как ни пытались, а порядок навести в городе не могли, пока не появились эти роботы. Они устроили массовую зачистку нежелательных элементов общества, которых, по мнению властей, необходимо было уничтожить для предотвращения хаоса под куполом. Каждый мог попасть под подозрение, именно тогда началось порабощение страхом. Через месяц на огромных телевизионных панелях появилось лицо президента. Он выглядел уставшим, речь его была длинной и ошеломительной. «Дорогие братья и сестры! – говорил он. – Война окончена! Но, к своему глубочайшему сожалению, я вынужден сообщить вам, что нашего мира, каким он был раньше, более не существует. Атомные бомбы уничтожили все живое за пределами защитных куполов, выйти на свет мы не сможем еще долгие столетия. Уничтожены растения и животные, погибли все, кто не успел спрятаться, воздух отравлен – теперь дышать им невозможно, радиационный фон огромен, все страны признали, что совершили огромную ошибку, начав эту войну. В результате этой огромной ошибки человечества мы вынуждены жить в изоляции долгое время, пока природа не исправит то, что мы сотворили. Прошу соблюдать порядок в городах, и да хранит нас Господь!»
К этому моменту население города уменьшилось вдвое, растения погибли из-за недостатка света, воды и плохой системы вентиляции, от животных остались лишь паразиты да небольшое количество питомцев у самых богатых и влиятельных людей города. После выступления президента началась паника, люди не сразу осознали, что наружу больше им не выйти, поднялся бунт, но на тот момент роботов и полицейских уже хватало, чтобы сдерживать натиск смельчаков. Все быстро затихло, и через пару недель на телевидении появились первые инструкции по жизни в новом мире – инструкции по жизни в Изоляции.
Спустя десять лет люди начали забывать о тех кровавых днях, новый уклад жизни поначалу был не так уж плох, по крайней мере учитывая обстановку снаружи купола. Иногда по телевидению показывали записи с камер наблюдения снаружи куполов, записанные во время бомбежек. Передача так и называлась – «Хроники Третьей мировой войны». Она показывала кадры того, как сбрасывались атомные бомбы на крупнейшие города мира, как они разбивались о мощные купола или разрушали город, который не успели накрыть защитой. Такие города, как Вашингтон, Лондон, Нью-Йорк, Москва, Пекин, Дубай, Сидней, Токио, Берлин, Париж, Мадрид, перестали существовать. Самые крупные города и столицы мира не выдержали напора – именно по ним велся наиболее ожесточенный огонь и даже купола не спасли их. Иногда показывали то, что стало с Землей после войны: она превратилась в пустыню, обожженную и мертвую, только ветер теперь был ее обитателем. Эти кадры многих заставляли плакать. То и дело выжившие знаменитости и политики обращались с призванием трудиться на благо нового мира, лидеры государств вещали о мире без войн, о том, какую ошибку совершило человечество, что теперь все будет иначе и мы наконец-то на правильном пути. Города начали перестраивать. Их делили на блоки и корпуса. Систему вентиляции наладили, систему контроля общества тоже, теперь у каждого был тануки, по сути твой личный контролер, люди теперь всегда были под наблюдением. У роботов изъяли способность принимать решения, теперь это делали полицейские операторы. В итоге через четверть века город принял свой новый вид. В городе была река, и под купол попала часть побережья вместе с водой из океана, во избежание радиации все осушили, а на океанском дне появилось несколько жилых районов и баз для функционирования города, воду же для питья брали грунтовую. Том рассказывал Чарли однажды про канализацию, отчего того аж передернуло, ведь он мылся, по сути, в той же воде, что и неделю назад: ровно такой срок был необходим очистным, чтобы переработать грязную воду и вновь сделать ее пригодной для мытья, такая же система была для отдельной канализации, связывающей уборные жителей города. Затем начали завозить провизию из других городов по шахтам для беспилотных поездов. В городе Чарли не было своего производства еды, все доставляли из других городов, занимавшихся производством провизии. Там даже был скот и растения, судя по тому, что привозили зерно и мясо. Город US156 занимался машиностроением, здесь было огромное количество заводов для изготовления автомобилей и мелких летательных аппаратов. Тут же производили детали для роботов и даже собирали их. Сырье поставляли тоже из других городов, каким образом оно попадало туда, никто понятия не имел. Оставалось много вопросов, но никто не искал ответы, все жили по новым инструкциям и новым законам, и к тому моменту, когда Чарли появился на свет, спустя поколение, всем уже было наплевать на то, какая жизнь была до Изоляции, теперь это вошло в обиход и такой ее порядок был для каждого жителя абсолютно приемлемым и нормальным. Почти для всех, кроме таких, как Чарли. Он не знал почему, но не мог мириться с тем, что происходит. Он все время задавался вопросом, что же происходит снаружи, так уж ли страшна радиация. Как только такие мысли приходили ему в голову, он старался гнать их прочь, занимаясь тем или иным делом. В основном времени для размышлений у него не было, кроме тех моментов, когда он находился в камере под очередным арестом. В эти моменты Чарли приходил к выводам, что всю жизнь он проживет под искусственным небом и никогда не увидит настоящего. От размышлений его оторвал звонок на мобильный – связь была локальной и только в пределах города. Звонил Том.
– Здорово! Ты готов?
– Да, выдвигаюсь через десять минут.
– Жду на точке.
Сегодня Чарли должен был выполнить особое поручение Эцио. Очень опасное и серьезное дело. Эцио поссорился с мэром и пропустил уже две встречи с ним в ресторане на площади, и все из-за того, что тот не соглашался увеличить долю оплаты Эцио за порядок в городе. Из-за увеличенной рабочей нормы теперь стало тяжелее управлять гневом народа и нужно было повысить выплаты, в том числе и самому Кулаку. Он согласился отдавать часть денег из своей доли подконтрольным ему рабочим, но мэр ни в какую не шел на эти условия. Поэтому сегодня Чарли нужно было доставить послание о серьезных намерениях Эцио первому лицу города. Ему и паре его проверенных людей необходимо было проследить за мэром и взорвать его машину, конечно же без градоуправленца внутри, это повлекло бы массовую чистку в городе, сам глава должен был остаться жив и понять, что его жизнь в руках Железного Кулака. Далеко не каждый бы согласился на такое дело, но только не Чарли. Он любил риск и трудности. Сегодня был день икс. От того, справится ли с заданием Чарли и, вообще, выживет ли после такого, зависела его дальнейшая судьба. Кореш шумно вздохнул – пес охлаждал процессор. Система охлаждения тануки была хитро замаскирована под потребность живых существ в дыхании, это забавляло Чарли, и он всегда относился к Корешу, как к живому созданию. Чарли погладил Кореша по голове, вздохнул и подумал вслух:
– Господь, если ты есть на небе, то явно не на этом. Но все же прошу: помоги мне сегодня вернуться домой.
Он встал и медленно пошел по бетонной крыше к двери на лестницу. Пес поплелся за ним. Где-то вдалеке пролетел едва шумящий вертолет. Чарли спустился на лифте на подземную парковку. В отличие от большинства автомобилей, на его машине еще остались колеса, другие же ездили на электромагнитной подушке, слегка зависая над намагниченным дорожным покрытием. Многие отказались от бензиновых двигателей, но те еще были в обиходе, потому как далеко не везде можно было пропарить над дорожным полотном. После глобальной перестройки город имел окружную систему дорог, разрезанную лучами главных магистралей. Получалась круглая паутина, стягивающаяся к центральному парку и зданию городского совета. Каждая магистраль начиналась от центрального кольца города и протягивалась до самого крайнего кольца и немного дальше – к шахтам беспилотных поездов. Эти дороги были самыми загруженными – по ним все время сновали грузовики от шахт к складам в разных точках города и обратно.
Чарли сел в свою машину и поехал на точку сбора. Он и его команда наблюдали за мэром четыре дня, этого было мало, но Эцио дал кое-какую информацию о его привычках и охране, что существенно облегчило дело. Как говорил Кулак, у мэра было несколько излюбленных мест, которые он посещал одно за другим, строго соблюдая хронологию. В пятницу он ездил к самому лучшему брадобрею города, конечно, у него был свой слуга, но раз в неделю он посещал именно Большого Сэма. Огромный полный негр с его ручищами, избитыми татуировками, и толстыми пальцами в перстнях искусно брил бороды богачей самой острой бритвой в городе, одно его легкое движение – и мэра уже не было бы в живых, но и Большой Сэм последовал бы за ним, причем более жестоким и изощренным путем. К тому же он был человеком Мэта Финнигана и имел от этого свои бонусы в виде облегченной налоговой политики по отношению к его заведению. После этого Мэт ехал к его любовнице, живущей на западной стороне парка, и был там ровно два часа, после чего направлялся в ресторан-казино «Фортуна» – самое пафосное заведение такого рода в городе, окруженное элитными борделями и барами, где по выходным отдыхали богачи.
В субботу он, как правило, опохмелялся у себя в особняке, окруженном искусственным садом в блоке А на востоке города. Это был частный сектор самых высоких чинов города, охраняемый и неприступный. По воскресеньям мэр с семьей ходил в церковь в центре города – главную архитектурную постройку, которую не трогали со времен жизни под настоящим небом. Остальные святыни снесли и поставили в каждом квартале по маленькой церквушке и одну большую на каждый блок, весьма простую в архитектуре и без особых росписей и витражей внутри. Религия теперь в стране была новая – неохристианство, смесь всех христианских движений, к которой решили прийти после войны главы церквей различных направлений христианства. Главная церковь тоже охранялась, особенно во время визитов в нее мэра с семьей.