На зов из смежной комнаты прибежала Ильза. Как всегда в приталенном платье и деревянных башмаках, которые сваливались с маленьких ног и стучали.
– Что такое? – спросила Ильза.
Тонкий палец Эльзы показывал на голубой силуэт в предрассветной тени. Ильза прищурилась. Закрыла окно. Вновь воцарилась тишина.
– Не вижу никого, – служанка пожала плечами. – Давайте я вам помогу.
Ильза помогла Эльзе снова улечься в постель. Но странная гостья не исчезала. Она вплела в золотистые волосы голубую ленту и вдруг пропала. Не пришла она и в полдень к озеру. Господин Дюре доложил об этом правителю Тилю, и тот приказал бросить в темницу старшего в отряде. Парня избили, а потом привязали к столбу у главных ворот. Эльза глядела на мальчишку с окровавленным лицом из окна спальни до тех пор, пока Ильза не задернула штору и не увела девочку смотреть на лебедей в книжке. Конечно, рисованных.
Посвящение
Эльза вошла в танцевальный зал. В тесном помещении с низким потолком были закрыты все окна. Горело множество свечей. Воск стекал по покрытым желтым налетом стенам. И всюду жар, пение, танцы, опрокинутые кубки и терпкий запах от напитков.
– Эльза! – правитель Тиль захлопал в ладоши, и разряженные в меха и бархат гости вмиг умолкли. Скрипачи на балконе перестали играть. Эльза вспомнила уроки леди Эдмон, улыбнулась и пошла к возвышению. Она готовилась к этому вечеру – Ильза ее причесала, портные сшили новое платье, которое складками струилось от талии до щиколоток, обувщики изготовили мягкие туфельки, и теперь удобные каблуки идеально скользили по каменным плитам. Сердце Эльзы стучало, она шла, и каждый гость ей кланялся.
На ступеньках ждал папа. Мама стояла немного позади и прикрывала шифоновой накидкой отекшее после бессонной ночи лицо. Глаза казались черными точками. И темные волосы густыми локонами падали на полноватые плечи.
Гастон подал правителю красную подушку. Свернутый в трубу желтый листок бумаги мелькнул в свечном воздухе. Эльза приняла из рук отца сверток и, не разворачивая, передала главному советнику. Милтон Джон спрятал документ в углубление в стене и запер дверцу на ключ. Правитель Тиль зааплодировал и помог Эльзе спуститься с возвышения. Гости с интересом смотрели на девушку, любовались, как она легко и непринужденно двигается, как делает четкие па.
– Ее светлость скучает?
Странный господин в бордовом плаще наклонился к жене правителя. Ниоба убрала с лица накидку, мельком глянула на мужчину, положила на каменную ступень пышный веер и позволила поцеловать руку в черной перчатке.
– Говорите тише, господин Жеан, прошу.
– Дочь ваша выросла красавицей. Жаль, сынка нет…
– Муж сделал выбор…
– Только не думаю, что сей факт одобрен окончательно.
– Издеваетесь? – Ниоба усмехнулась. Господин Жеан выпрямился. Он всегда одевался только в бордовое. Даже плащ, расшитый по случаю праздника серебряной нитью, был бордовым. И башмаки… Носы покрыты пылью, к каблукам прилипла грязь. Но они были бордовыми. И цвет этот сводил Ниобу с ума. Привлекал. Пока все танцевали, смеялись, проливали из кубков вино, она была готова бесконечно беседовать с этим человеком. Даже губы у него… Нет, как у всех, красные. Ниоба прищурилась, чтобы убедиться в своей правоте. И говорил этот человек столь приятно и убедительно, что хотелось всегда улыбаться и склонять набок голову, внимая его речам.
Тут господин Жеан вздохнул, а Ниоба увидела, что на его бордовой ладони сверкает золотое кольцо в форме трехзубчатой короны.
– Ваша светлость, в моих силах помочь вам. Не желаете уединиться? Свидетели в лице вашего мужа совершенно ни к чему.
Вдруг он заметил идущего к возвышению правителя и поспешил удалиться.
– Пойди поздравь дочь, – голос мужа оглушил Ниобу. Она вновь прикрыла лицо накидкой. – И взгляд порадостнее, а то складывается впечатление, что все на празднике, а Ее светлость явилась на похороны.
– Иду, – пробормотала Ниоба.
Появление Ее светлости среди гостей не осталось незамеченным. Дамы похвалили качество ткани, из которой была сшита накидка, кавалеры – огранку перстня. Ниоба с улыбкой отвечала на комплименты и пробиралась в самый центр. Именно там кружилась в веселом танце ее пятнадцатилетняя дочь.
– Будем рады видеть Вас на речной прогулке!
– На будущей неделе выезд в замок господина Кудро!
– У вас чудная собачонка!
– Эльза! – окрикнула дочку Ниоба.
Эльза покорно двинулась на повелительный жест.
– Отец велел поздравить. Что ж… Мое почтение… – Ниоба склонила голову.
– Ваша светлость… мама… – воскликнула Эльза, протянула руку…
– Позже… – отрезала Ниоба и пошла прочь из толпы. Эльза подобрала юбки, хотела броситься вдогонку, но гости цветной волной накрыли ее. Танцующие сцепились локтями. Эльза думала, как преодолеть препятствие, а Ниоба все дальше удалялась в глубину зала. У дверей в галерею она оглянулась. Усыпанная с ног до головы драгоценностями Эльза, как нарядная игрушка, сверкала под кованой люстрой. Улыбки и слова восхищения срывались с губ молодых людей, каждый мечтал о том, чтобы быть замеченным. Правитель Тиль хохотал и расхваливал все достоинства дочери. Эльзе было душно, она покачивалась, теряла осанку, но колкий взгляд леди Эдмон – и плечи выпрямлялись сами собой.
Потом дуновение… Едва заметное, легкое, и морозный воздух полоснул лицо. Леденящий звук, пробирающий до самого сердца. Низкая дверь за возвышением скрипнула и слегка приоткрылась. В тесной комнате тускло горел свет. Там был кто-то… Эльза ясно ощутила чье-то присутствие… Косой взгляд… Юбка серого платья мелькнула в темноте, загромыхали деревянные башмаки. Гости пытались кричать. Лица молодых людей вытянулись. Все смотрели на щель и на вновь скрипнувшую дверь, которую в спешке и панике кто-то закрыл. Правитель Тиль жестом послал туда гвардейцев.
– Идем, Эльза, – велел он.
– Но папа!
Что-то упало, загремело, разлетелось на осколки…
– Я сказал, идем.
Ниоба с неодобрением смотрела на перетекавшую в соседнюю комнату разноцветную вереницу гостей. Она покачала головой и выбежала сначала в коридор с сырым воздухом, а потом и в ночной сад. На улице светила полная луна. Ярко горели окна в обеденной зале. Тени скользили внутри, тени поднимали кубки и восхваляли своего правителя и его наследницу. Свита признала Эльзу. Господин Жеан ошибся. Близился час встречи. Он обещал ждать в беседке. Ниоба быстро отыскала нужное место, отворила низкую дверцу, вошла, села на мраморную скамейку и уставилась в темноту. В кустах свистела ночная птица. Ниоба прислушалась. Пение очаровывало.
Сад Тильды
На ее отсутствие никто внимания не обратил. На крыльце Эльза укуталась в накидку и стремительно побежала к озеру. Тильда просила быть осторожнее, тем более Эльза перестала бояться ее. Эта женщина расположила к себе, она оказалась не такой уж и злой и стала нравиться Эльзе. Можно даже сказать, что девочка уже любила ее, не так сильно, конечно, как папу или маму, но привязалась к ней, это точно.
Ночной сад выглядел совсем по-другому – не пели птицы, не журчал фонтан. Слуги зажгли факелы, но тепла Эльза не чувствовала. Совсем рядом блеснул серебром плащ гвардейца. Эльза спустила капюшон до самых глаз, и он не узнал ее. Чем ближе она подходила к воде, тем становилось свежее.
Тильда поджидала ее на Белом Камне. В любую погоду она приходила на эту поляну в платье с голубой оборкой. Шелковая лента в тон и на этот раз была вплетена в золотую косу.
– Поздравляю! – воскликнула Тильда.
Эльза улыбнулась, расположилась подле ног наставницы и положила голову ей на колени. Тильда сняла с Эльзы капюшон и ахнула. Драгоценные камни в диадеме ярко переливались под луной. Все они были вынуты из пера, которое она однажды ночью принесла этой особенной девочке в подарок.
– Отец велел изготовить?
– Тильда! В замке праздник в мою честь, – Эльза посмотрела на женщину. – Пойдем туда. Я совсем замерзла.
– Ты любишь его?
– Вам нужно обязательно познакомиться! Почему ты запрещаешь рассказывать папе о тебе? Мне становится все сложнее его обманывать, иногда мне кажется, он знает, что я вру!
– Время еще не пришло, Эльза. А теперь поднимайся и обещай, что будешь молчать и не станешь бояться.
Тильда встала первой. Дунул ветерок. Эльза не спешила отвечать. Она смотрела, как темнеет вода в озере. Зеленые кусты на каменистом берегу почернели и пригнули головки. Тильда махнула рукой. Платье Эльзы превратилось в белую тунику, а диадема стала венком из полевых цветов. Эльза топнула ногой, обутой теперь не в мягкую туфлю на каблуке, а в деревянный башмак, такой же, как у Ильзы.
– Я хочу к папе! Тильда!
– Идем, Эльза, – приказала Тильда и схватила подопечную за локоть.
Эльза пыталась вырваться, но Тильда силой затащила в яркое свечение. Эльза ощутила лёгкость. Небывалую. Она снова летела, как в ту ночь, когда ее заставили читать огненные символы.
– Пришло время разбудить в тебе остальную силу, дорогая.
Но Эльза не услышала Тильду. Она восхищалась голубыми крышами, блестевшими на ярком солнце. В этом новом для ее сознания мире день был в самом разгаре. Вдалеке высился холм, а рядом текла река с белой водой! Эльза удивилась. Да, вода была белой, и ей вдруг показалось, что она ощутила вкус молока, хотя не пила совсем.
– Тильда! – крикнула дочка правителя. Но Тильда жестом попросила не отвлекаться.
– Время на исходе.
На цветущей поляне она велела приземлиться, и Эльза ощутила под ногами землю. Теплую. Там росла сочная трава, лежал песок и мерцали на солнце цветные камешки. В ряд высились одноэтажные домики с голубыми крышами. И каждую постройку окружал собственный сад. С отяжелевших от непосильной ноши веток падали спелые фрукты и орехи в почерневших скорлупках. Мальчик в белом костюме потянул руку, чтобы сорвать еще зеленое яблоко, но его мама в таком же платье, как у Тильды, но без голубой оборки, поманила его к себе и усадила сына на скамейку.
– Идем, – велела Тильда.
Эльза покорно шла за наставницей. Она удивлялась всему – чистому небу, знойному дню, чудным птицам в малиновом кустарнике. Птицы эти, с пышными хвостами и острыми клювами, тянули слезливую песню. И от хмельных звуков стало клонить в сон. Ноги у Эльзы подкосились, она повалилась на жухлую траву. Пение освободило от забот, тревог и переживаний…
– Эльза!
Требовательный голос Тильды заставил очнуться. Эльза открыла глаза и выпрямилась. На поляне уже были не только мать с мальчиком… Мужчины, женщины, дети. И все в белых одеждах. Казалось, их глаза излучают свет. Особенно у детей. Взгляды гостей в танцевальном зале были другими – тяжелыми и сумрачными. И вино у каждого выливалось из кубка на каменные плиты кровавой рекой.
Эльза узнала Белый Камень, а рядом стоял седой человек в конусообразной шляпе.
– Браво, дочь! – поздравил он Тильду.
Тильда не ответила. Она подвела Эльзу к Камню, схватила её за руку и приложила ладонь к отпечатку. Странная боль вновь пронзила Эльзу. Она вспомнила, как то же самое проделывали с ней во сне. Только сейчас не было огненных символов, и сила не обжигала изнутри.
– Говори что-нибудь! – шепнула Тильда на ухо.
Седой в шляпе аплодировал:
– Браво!
Эльза сказала:
– Здравствуйте.
Люди у ограды не реагировали. Они смотрели, как Тильда сдавливает запястье девочки.
– Прекрати! – вещал Седой.
Но Тильда не слушала старика. Она прочла странный текст, и поляну вдруг залил столь яркий свет, что затмил своей красотой солнечный и люди в белых одеждах прикрыли глаза. Эльза ощутила тепло, исходящее от Камня. По телу растекалась сила, энергия, мощь. Свечение резко пропало, и Эльза, обессиленная и усталая, повалилась Тильде на руки. В толпе загундосили, загоготали. Седой призывал не верить его дочери.
– Если бы я только мог!
Но Эльза отчетливо слышала голоса:
– Камень открылся…
Потом она потеряла сознание. Очнулась девочка уже в кровати, затянутой кружевным пологом. Тильда сидела на кособоком стуле с низкой спинкой и смачивала белые лоскутки ткани в жестяной чаше с позолоченными ручками. Маленькое окно в белой стене впускало в эту комнату дневной свет.
– Где я? Мне нужно к отцу, – она оттолкнула наставницу.
– Остановись, девочка! Ты не представляешь, на что способна в нашем саду! – забеспокоилась женщина. – Правда, сейчас ты не смогла… Я отвлекла их всех! Но они поверили. Лежи. Что-то пошло не так… Понять бы что… Видимо, только во сне… Да. Точно.
– Папа… он волнуется… Отпустите меня!
– Нет, – Тильда покачала головой. – Белым Камнем тебе дарована необыкновенная сила. Ты можешь летать и проходить сквозь пространства, ты можешь заглянуть в будущее или прошлое, ты можешь подчинять своей воле любые предметы, в том числе и человека. Ты можешь исцелять обездоленных и внушать им веру… Только давай попробуем еще разок? Только теперь уже во сне?
– Кто вы? – спросила Эльза. Тильда поправила подушку у нее за спиной и кликнула кого-то. Девушка в светлой тунике вышла из темного угла, забрала чашу с водой и вдруг шепнула Тильде на ухо пару слов. У подошедшей были рыжие волосы, которые выбивались из-под остроконечной шапки желтого цвета.
– Пусть войдет, – приказала Тильда.
Девушка удалилась, а в комнату вошел Седой. Конусообразная шляпа слетела с головы и опустилась на подоконник. Эльза приподнялась на подушках. Странное ощущение не покидало её и не давало ясно мыслить.
– Кто вы? – еще раз спросила она.
– Ты можешь узнать сама, – ответила Тильда. – Попробуй загляни мне в глаза.
Головная боль усилилась. Она приложила руки к вискам и помассировала их.
Юная Тильда кружилась в танце на поляне в лесу. Очарованный музыкой мужчина шел на звуки серебряной флейты…
Вдруг сознание посетила другая картинка. Эльза увидела себя. Она сбежала от леди Эдмон и Ильзы. Няня и служанка спорили, куда прыгнет белка – в дупло или на полянку, и не заметили, что дочка правителя уходит в лес все дальше и дальше.
Солнце ярко светило в тот день. Голоса Ильзы и леди Эдмон сначала отдавались глухим эхом, а потом и вовсе замолкли. Эльза бежала по тропинке. И вдруг замерла у рваной сетки, служившей забором ветхому дому на песчаном берегу. Стены были деревянными, кривыми, вросшими в черную землю. Крыша местами прохудилась – чернобровый подросток сидел на козырьке и размахивал молотком. С лица его капал пот. Девочка в платье с грязноватым передником бегала по двору и пыталась стащить белый сыр из миски. Отец жарил рыбу. Эльза старалась не дышать – запах дыма сводил с ума, но в то же время и манил. Люди сначала не замечали ее и продолжали работать. Старик управлялся с рыбой, женщина в чепце подобрала юбку и стукнула дочь по ладошке – девочке удалось припрятать в карман немного сыра. Подросток на крыше заканчивал забивать гвоздь.
– Ржавый, – только и сказал он.
Эльза скорчилась от смеха. Самоцветы в ободке засверкали в лучах солнца. Люди увидели ее. Волна страха и недоверия накрыла этот песчаный двор. Мать едва не уронила глиняный горшок, сын передумал спускаться с крыши по приставной лестнице, девочка бросилась в кусты, вытащила оттуда медведя с оторванным ухом и прижала к груди. Эльзе приглянулся его клетчатый воротник, и она захотела себе эту игрушку. Вытянула пальчик, топнула ногой в дорогом башмаке. Камни в диадеме засверкали еще ярче. Папа всегда понимал, что она хочет игрушку, и приносил… Но люди за дырявым забором от дел не отвлеклись. Отец семейства почему-то махнул рукой и решил идти дожаривать оставшуюся рыбу.
– Сейчас уйдет, – успокоил он жену.
Вдруг Эльза услышала тяжелые шаги и топот копыт. Властный голос леди Эдмон застрял среди веток. Она отчитывала Ильзу: