– Ой, – смущённо возразил Паша, – сам же мне сказал, что весь день халтурил вчера и баллон ацетилена спалил…
– А я что? Я совершенно согласен! У нас вся жизнь так устроена, что верить никому нельзя! Никому! Этот орденами бренчит так, что вся Россия спать не может…
– Ну… Вот каемся, каемся! – Иван Иваныч вдруг выпрямился, убрав локти со стола. – А как война – соберёмся и вдарим!
– Во-во! Как ты был прапор, так и помрёшь им! Мало мы навоевались? И где твои братья лежат? Сам не знаешь… им и креста поставить некому… а фашист всех своих сосчитал, небось, даже тех, что тут, в Сибири, загнулись… Аника…
– Так мы далеко уйдём, – возразил Михал Иваныч.
– Далеко, если не остановят… – будто подумал Паша.
– Надо работать… терпеть и работать… – возразил бывший старшина.
– Вот. Я тебя и спросил про горизонт… это я не зря, как думаешь?
– Думаю, – согласился профессор. – Да толку мало…
– Значит, не о том думаешь, – как бы только для самого себя произнёс Паша, и все замолчали. – Может, там видать чего, а то так всё опостылело, что… и водка не берёт…