Нужны ваши грядки, мычанье коров,
Тропинка от поля к крылечку родному
И вечный привычный зуд-писк комаров!
Вернитесь, вспашите, посейте, пожните!
И будет родная деревня жива! -
Сейчас, как я понял, вы это хотите -
И будет здесь жизнь, а не просто слова!
05.2016.
Выборы
Сегодня воскресенье,
Обычный выходной.
Открыл участок двери,
У двери постовой.
Закончились дебаты,
Из словесов игра,
Затихли кандидаты,
Ждать голоса пора.
Рассвет, настало утро,
Из труб идет дымок,
А раз на небе хмуро,
Потянет ветерок.
Под утро людям спится,
Очухались от сна.
Проснулись и столица,
Губерния, страна.
Прошел один прохожий,
Вот парочка прошла,
А там гурьбой, похоже,
Вся улица пошла.
Участок встретил шумно,
При входе шутки, смех.
Охрана. Урна. Словом,
Народ идет – успех!
Протянешь быстро паспорт.
Кабина. Бюллетень.
Отметка. Урне рапорт.
Где наблюдатель – тень.
В буфет зайдем спокойно.
Итоги, результат
Мы будем ждать законно.
Итоги огласят!
Выставка
В кои веки в «Лешуконье»
Выставка картин открылась.
Зал просмотра был наполнен,
Запись в книге появилась.
В книге отзывов, рецензий
Много добрых слов и строчек
Без каких-либо претензий,
От души, красивый почерк.
На полотна прочно сели
Лешуконские просторы,
Пейзажи, крутые щельи,
Лес зелёный, косогоры,
Лужи, грязь, лесные храмы,
Прелесть мест, знакомых с детства.
Дети были, ветераны,
В зале всем хватило места.
«Вашка» вечером собралась,
Люди творческих порывов.
Песня в зале распласталась,
Взяла за душу игриво.
Авторы стихи читали;
Пресса слушала, снимала;
Тихо тему обсуждали
«Родников» – реки начало.
Вечер. Стали расходиться.
В зале свет в большом потушен.
Лешуконцам будут сниться
Лес зелёный, речка, лужи.
03.2003.
8 марта
Неплохо устроились ныне мужчины -
Работать на кухне один раз в году.
Без видимой острой, особой причины
Мужчин не заставить томиться в аду.
Причина банальна: восьмое же марта!
Не нами придумано дам ублажать,
В порыве проснувшихся сил и азарта
Всем надо по утру куда-то бежать.
На рынок и в «лавку», в киоск за цветами,
К соседям за солью, бегом за тортом.
Загружен мужчина мирскими делами,
Свои же оставит дела на потом.
Жена же, понятно, на кресле с газетой,
Футбол в телевизоре, стопка в руке,
Не надо ей быть идеально одетой,
Чулок поправлять по семь раз на ноге.
Ждёт жёнушка в кресле цветов и подарков,
С утра неуютно без дел и хлопот,
Привыкла, чтоб было натоплено жарко,
Уют и порядок чтоб был круглый год.
Мужик весь в очистках, обкакались дети,
На плитке всё льётся, кипит и горит,
Не вынесен мусор, течёт в туалете
И, странно, никто на него не «шипит».
Я, думаю, лучше, чтоб было восьмое,
Не день, а всегда и всю жизнь, круглый год,
Чтоб дома не был мужичонка в простое.
Я знаю, что время такое придёт!
03.2003.
Выходной
Совсем запутался в тумане
И до корней волос промок,
Зашёл в избу, там на баяне
Квашнин играет и поёт.
Накрытый стол, тепло от печки,
Горячий чайник, пузырёк,
Консервы в банке, хлеб, две свечки.
Всем наплевать, что я промок.
Трещат поленья в недрах топки,
Тепло, как дома и уют.
До верха налитые стопки,
Уха доходит, люди ждут.
Нарезана кусками сёмга,
Икра в трёх банках на столе,
В оконце ночь, тумана плёнка,
Часы застыли на нуле.
Ночь в Колмогорке, штиль, рыбалка,
Народ небритый – выходной.
Для виду невод, с тестом банка,
Да удочки есть: по одной.
А рыбу? В «лавках» наловили.
Смогли два раза «неводнуть»,
Попало пять ершей на иле,
Налим и прочая там муть.
Не «хапнуть», для души рыбалка.
Вся мелкота пошла в котёл.
Картошка, луковица, жалко –
До срока аромат пошёл.
Навар от печени налима,
Лаврушка, перец, стопка, хлеб.
Вперёд, любители экстрима!
В селе не нужен чебурек.
Тихонько лица разомлели,
Видать, зашёл ухи навар.
Все дружно, под баян запели:
«Ох, Нарьян-Мар мой, Нарьян-Мар!»
Голубые глаза
Я встретил однажды глаза голубые;
Был самый обычный и будничный день.
Глаза не обычные, словно святые,
Смотрел и не верил: исчезла вдруг тень.
Два озера небо в себе отразили,
Прозрачный и светлый воздушный простор.
Природа и Бог этот свет сотворили,
Такой, лишь, бывает в снегах синих гор.
Смотрели глаза на меня, не мигая,
И я взгляд не мог ни на миг отвести.
Глаза голубые, одежда простая,
Хотелось в охапку девчонку сгрести.
Прошло много лет, и я снова их встретил,
Узнал голубые, как небо, глаза.
Следы на лице изменений приметил,
Но взгляд же прозрачен и чист, как слеза!
11.2005.
Двухсотый
ГАИ остановит любую машину,
Осмотрит багажник, мотор, тормоза;
Не съел ли асфальт на покрышках резину,
С техпаспортом сверит клеймо, номера.
Чернеют на бампере светлом семерки,
Иль «Волга» проскочит ноль, ноль и один,
Три дьявольских цифры чернеют – шестерки.
Не трогать! Там шеф, босс, бугор, господин!
Невзрачная триста плюс к ним сорок девять
Спешит по своим, по житейским делам.
Кому-то пахать надо землю и сеять,
Иначе наступит вселенский бедлам.
Побитая тройка, восьмерка и тройка,
«Буханка» раздутая лезет, кряхтя,
Коммерческий груз тащит с Шумбалки стойко,
Где кинули баржи свои якоря.
Несется из Удоры сорок семь десять,
Нагружены фляги и разный там хлам:
Успеть на работу, прикинуть все, взвесить.
Начальница строгая, фрау-мадам!
Ноль восемь и девять совсем старый красный
И красная «Нива» ноль восемь и семь
Тихонечко едут и это прекрасно,
От этого хуже не будет совсем!
Сто три – водовозка снует деловито,
Шестьсот три – «буханка» пылит взад-вперед,
Пятьсот пятьдесят завывает сердито.
Кто знает, куда их судьба занесет?
Двухсотый УАЗик мелькает все утро.
Смешно, но ему быть таким до конца.
«Двухсотый» – звучит как-то вяло, понуро,
На номере тлен и из шлака пыльца.
Проносятся сонно куда-то машины,
Мельком показав всем свои номера,
И тихо стихает шуршанье резины
Вдали, там, где всходит над лесом луна!
07.2005.
9 марта
До нас бывало поколений,
Имели всё: любовь, грехи.
По жизни я никто, не гений,
Я, лишь, могу верстать стихи.
Похмелье, утро, март, морозит,
Нутро горит хмельным огнём.
Какой нас бес и леший носит
Восьмого на «Оке» втроём?
И, вроде бы, не наш сей праздник,
8 марта – женский день.
Но есть в селе один проказник,
И навестить его не лень.
8 марта в день рожденья,
Сам Палкин в гости пригласил.
Среда совсем не воскресенье,
А отказаться нету сил.
Мы поздравляли юбиляра
Весь вечер в этот женский день.
Наутро сушь, пустая тара,
Девятое, работать лень.
Здоровья нет, а дел навалом,
Гудит с похмелья голова.
Всегда восьмое, лишь, начало,
Девятого у всех дела.
Девятое день пробужденья,
День забытья от всех хлопот.
А дамы – символ вдохновенья,
В упряжке будничных забот.
Морозный март вступает дальше
В свои весенние права.
О дамах вспомним мы не раньше,
Как прояснится голова!
03.2006.
Деревенский этюд
Мужик деревенский привычен к работе,
И дел непомерно по дому с утра,
С похмелья бывает поближе к субботе,
Тогда, уж конечно, болит голова.
С утра, спозаранку, затопит он баньку,
Наколет смолистых сухих мелких дров,
На пастбище выгонит пеструю Маньку,
Дела быстро сделал и завтрак готов.
Тепло русской печки – источник уюта,
Жена на ногах, как забрезжит рассвет,
Наварит, напарит, стол – кладезь приюта,
А там и луч солнца протянет привет.
И дети, как дети, спят утром по лавкам,
Все семеро спят, радость в доме Левше,
Сон крепкий, спокойный, сопит малый Славка,
Тепло и уют в его малой душе.
Свинарник захрюкал нутром, ждет кормежку,
Кроли в ожидании сена, питья.
Парным молоком пахнет в доме немножко,
Дровами, теплом и достатком жилья.
Мужик перестал колотить за стеною,
В дом запах росы, трав и сена принес,
Стал тихо будить он детишек игрою:
Травинка тихонько щекочет всем нос.
День новый набрал, показал свою силу,
Хозяйство не терпит простоя, потех.
Почувствует время мужицкую жилу,
Дела даст закончить и будет успех!
12.2005.
Дым
«Ребята, предстоит работа», -
К десантникам летнаб зашел.
Хоть и была с утра суббота,
Народ весь встал, к дверям пошел.
Взлетели на закате полдня,
Гудит сноровисто мотор.
День ясный, солнечный сегодня,
Горит сухой Вожгорский бор.
Помощник-дождь не любит капать,
Когда июльская жара.
Огонь готов гектары сцапать,
Кострище выдать на гора.
Дым застилает поле боя,
Висит над лесом пеленой,
Висит среди дневного зноя,
А где пожар, стоит стеной.
Парашютисты деловито
Нырнули в ядовитый дым.
Гнездо для боя сразу свито,
Почувствовал огонь нажим.
Недолго он сопротивлялся
И извивался, как налим.
Горелый бор стоять остался,
Десанту снова завтра в дым.
02.2005.
Едома
Потерялась Вызя-речка
За кустами ивняка.
Конь стоит, на нём уздечка,
Виден конь издалека.
Семь дворов жилых в деревне,
Семь – не летом, а зимой.
Для гостей обычай древний –
Принимают на постой.
Летом люди приезжают
Погостить и отдохнуть.
Знает гость – здесь уважают
И дают всегда вздремнуть.
Не мешает телевизор,
Свету нет – не почитать,
Темень сверху и до низа,
В темноте легко скучать.
И обед варить не надо,
Чай при лампе иль свече,
В самоваре чай – отрада,
И намного горячей.
Не едины мы, однако,
И мытарства не для всех.
Электричество – бич мрака.
Стариков не чтить нам – грех!
Семь дворов во тьме вселенской,
И видна с пригорка ДЭС.
В жизни нашей деревенской
Не велик пока прогресс!
09.2007.
Женский день
Красоте в этот день преподносят цветы,
Говорят комплименты и громко тосты.
Женский праздник сегодня весенний, друзья,
Женщин снова поздравят коллеги, семья!
Утром рано восьмого девчонки не спят,
Раскраснеются щёки румянцем, горят.
В этот праздник весенний смешная капель
Говорит, что весна и наступит апрель.
Мир волшебный без женщин никак не открыть,
Им всё царство и мир, и покой подарить,
Возвеличить, лелеять и мать, и дитя.
Всё сегодня, сейчас, не когда-то спустя.
Для любимой мужчины готовы всегда
Бить врага, песни петь, возводить города.
Я тебе, дорогая, звезду подарю,
Покажу Север Крайний и в тундре зарю.
02.2010.
Забытая Усть-Чуласа
В глуши стоит Усть-Чуласа,
Белым-бело вокруг поселка,
Всего одна там улица,
А дальше лес: сосна да елка.
Забытый и заброшенный,
Во тьме стоит очаг культуры,
А трубы заморожены.
Кто в этом виноват, в натуре?
Век бурной информации,
Страна в начале самом века.
Нет средств в администрации,
Нет средств в тайге для человека.
Забор лежит поваленный,
Детишкам недоступны книжки,
Деревьев очень много, залежи,
А пилят только на дровишки.
Исчез тихонько Леспромхоз,
В цеху ржавеет пилорама,
Распался, словно бревен воз.
Куда идешь, Россия-мама?
Глава администрации
Решает сложные задачи,
Район сейчас в прострации,
Главе никак нельзя иначе.
Тут школа недостроена,
Там не хватает труб для трассы,
Жизнь правильно построена -
В зарплату все стоят у кассы.
Забытая Усть-Чуласа
И обещания забыты.
Не слышно женщин голоса,
Пока начальство у нас сыто.
Засулье
Засулье – так зовется луг
В излучине реки.
Его зовут так все вокруг,
Так звали старики.
Трава чуть выше пояса,
А иногда по грудь.
Ковер цветов – сама краса,
А гнуса просто жуть!
Разлив бескрайней желтизны,
Куда ни кинь свой взор.
От луга свежесть новизны,
Трава – цветной узор.
Табово-озеро вдали,
Вокруг ивняк-забор.
Кусты от сглаза сберегли
Озерных недр простор.
Раскинул гриву рыжий конь,
Хвостом гоняет мух.
На фоне луга конь – огонь,
Простор – его пастух.
Гуляет ветер над травой,
Подсушит влагу рос.
Наступит летний, жаркий зной,
Начнется сенокос!
09.2005.
Земляки
Раскидала судьба по задворкам России
Деревенский с глубинки обычный народ.
Просят ныне они их считать здесь своими,
А деревни пустеют который уж год.
Земляки рассосались в Великой России:
В городах, где комфорт, где зарплата, престиж,
Где прожить можно тихо, без лишних усилий,
Променяв чистый воздух на Псков иль Париж!
Земляки в Амстердаме, в Москве, в Украине,
Лешуконско-английский теперь их язык,
Земляки есть в Москве и в Соломбале ныне.
Кто покинул деревню, к комфорту привык.
Но тоска остаётся по дому родному,
По полям и лугам с тучей мух-комаров,
Родниковой воде, по пейзажу живому,
По родной стороне, по мычанью коров.
Не взбрыкнёт ныне конь посредине сугроба,
Нет часовенки той, что стоит на холме.
Окружают теперь зависть, чванство и злоба,
А родные просторы давно в стороне.
Попросить бы прощенья, молиться бы Богу,
Чтобы кошки у нас не скребли на душе.
Жалко брошенный дом и родных там, ей-Богу,
Не доносятся стоны до наших ушей!
И куда не забросит судьбина-злодейка,
Встретим мы земляков, поседевших порой.
«Ну, давай, землячок, по стаканам разлей-ка,
Мы за Малую Родину выпьем с тобой!»
02.2013.
Здесь мой дом
Просторы нашей необъятной тундры
Нам не измерить вдоль и поперёк,
Свои у нас на Севере причуды:
Сиянье в небе звёздном видим впрок.
Здесь болота кругом,
Здесь морошка растёт,
Здесь мой Север, мой дом,
Здесь любимая ждёт.
Скользят по тундре вдаль оленьи нарты,
А в небе обгоняет самолёт,
Найдём свой дом без компаса и карты,
Как гуси в свой весенний перелёт.
Мороз зимой просторы все обнимет,
Зима укроет нежный мох ковром,
Туман густой появится в низине,
Медведь уснёт в лесу глубоким сном.
08.2009.
Здравствуй гармошка
Едет красавец по речке на лодке,
Девки сидят и хохочут в серёдке.
Лодка на мель – пассажиры все вброд,
Очень простой на Мезени народ!
Здравствуй гармошка, здравствуй гитара!
Я запою, раскрасневшись от пара,
Мне подыграет хмельному баян,
Ну, так и что, что я чуточку пьян?
Речка течёт, а деревня на месте,
Как хорошо, что собрались мы вместе.
Ветер гуляет и вольный простор,
«Здравствуй гармошка!» – споёт общий хор.
Здравствуй гармошка, здравствуй гитара!
Я запою, раскрасневшись от пара,
Мне подыграет хмельному баян,
Я без вина от приволья здесь пьян.
Нет толчеи, как в далёкой столице,
Люди радушны, приветливы лица.
Хлеб Лешуконский и соль всем гостям,
Рады мы будем, пожалуйте к нам!
Здравствуй гармошка, здравствуй гитара!
Я запою, раскрасневшись от пара,
Мне подыграет хмельному баян,
Просто от счастья сегодня я пьян.
03.2008.
Знакомство с редактором
В редакцию Гусь прибыл из гостей,
Но не увидел суеты обычной,
Бурлящего кипения страстей
И было очень даже непривычно.
Свой стих пером гусиным написал,
Принес творение на «суд присяжных»,
Но тишины такой не ожидал
И в коридор шагнул тот Гусь отважно.
Живое шевеленье услыхал,
И закипел внутри Гуся реактор,
Тот, что спиной к нему тогда стоял,
Представился: «Я ваш родной Редактор».