Аббревиатура
Набор из букв бросает в дрожь,
Ведь школа нынче МОУ ЛСОШ.
А раньше: школа, школьный вальс,
Учитель, дети, дружный класс.
А нынче всё наоборот:
Ребёнок – он в УСОШ идёт.
М О – контора-«сельсовет»,
Но и в МО есть днём обед.
Больница – ГБУЗ АО «ЛЦРБ»,
Там есть УЗИ и ЭКГ
Ах! Сколько букв согласных враз
В конторах царствует у нас!
Дрогу строит эМДэУ,
Машины там всегда в ходу.
От КЦСО в сердцах тепло:
Забота, радостно, светло.
А свора партий против нас
Цветёт среди народных масс?
КПРФ, ЛДПР,
КПСС, ЕР, СР.
Средь партий можно заплутать,
Невольно вспомнишь Бога, мать!
Открыта дверь всегда в РЦДОД
(дом пионеров для господ).
Детишки уж который год
Язык ломают об РЦДОД!
Такая, друг, теперь культура –
Слов нет, одна аббревиатура!
09.2013.
А что у них, а что у нас
У них есть вышки нефтяные,
Есть в позолоте особняк,
А с виду, будто все простые,
Не отличить от нас никак.
У нас же вышки все иные,
От них, лишь, холод и озноб,
Жандармы потные, свиные,
Тупой и узкий в угрях лоб.
У них есть денег миллиарды,
Что заработаны «трудом»,
А сверху премии, награды.
Тех, кто мешает – всех в дурдом.
У нас, лишь, пенсия в кармане,
Лук есть, картошка, огурец.
Вся жизнь у нищих, как в тумане,
Хоть знают все, кто есть подлец!
Для них не писаны законы,
Для них кормушка наш бюджет,
В карман людские миллионы
Текут в лазейки сквозь запрет.
Изба, палёной водки стопка,
Хлеб, на бумажке соль,
Охапка дров, у печки топка,
Детишек куча – рвань и голь.
Для них мы чернь, рабы и быдло,
Исток наживы, тлен, толпа.
По мне, так их бы всех на мыло,
Давить сосущего клопа.
Без них и воздух как-то чище,
Светлее небо, ярче день,
Простор открыт духовной пище,
Где человек любой Женьшень.
11.2010.
А как у вас
В Великой России нет ныне единства
И партий каких-то плодится – не счесть.
Грызутся за власть, и доходит до свинства,
А где же достоинство, совесть и честь?
О фронте народном на выборах слышим,
А есть ли в России надуманный фронт?
Представим, что кошки, собаки и мыши
Ужились средь топей, лесов и болот?
Но это же нонсенс! Собака – враг кошки,
А мышкам с обеими трудно дружить,
Но «мелкие» знают – останутся крошки,
До будущих выборов можно дожить.
В отдельном селе, становище, деревне
Устойчивый, подленький жизненный спад.
Картошку едим, мелкий овощ, варенье,
От партий не ждём ни добра, ни наград.
Завалят газетами ящик почтовый,
А лучше б картошку растили и хлеб.
(На это они, верь, не очень готовы),
Не могут оставить при жизни свой след!
А в целом в деревне всегда всё спокойно,
Здесь нет миллиардов и нечего красть.
Живут старики тихо, мирно, пристойно,
Какая б партийная ни была масть.
06.2013.
Бабы-кони
В больших и маленьких селеньях;
В квартирах градов, деревень
Есть жрицы чудо-поведенья.
Для них, что день, то женский день.
С вуалью пьяной поволоки
Раскосый взгляд больных очей,
Неровно розовеют щёки
И бред запутанных речей.
Ничто их пьяный ум не тронет:
Пожар в избе иль конь степной.
Они и сами, словно кони:
Чуть что не так, идут в запой.
Дитя на снег иль на помойку,
Ребёнка-крошку, унесут.
Его оставят – снова в койку,
И им не страшен Божий суд!
Из уст поток словец мужицких,
Гнусавых, грязных, с матерком.
Им наплевать на чувства близких,
На чадо дышат табаком.
В лачуге грязь, разврат, убогость,
Плевки, окурки под столом.
И не для них ум, честь и совесть,
Не им детишек греть теплом!
Такие есть пока в селеньях,
Торгуют телом, как овсом.
Жаль – это явь, не сновиденье,
Таков удел – вилять хвостом!
02.2012.
Беда
Промашка случилась у наших партнёров.
(«Партнёрами» принято всех называть,
И тот, чьи известны строптивость и норов,
И тот, кому вовсе на всё наплевать!)
Бурильная вышка в волнах утонула,
А нефть, как текла, продолжает так течь.
И массы сырья, словно жидкого стула,
Нависли всерьёз, как карающий меч.
Беда не с Ирака, с аула Саддама,
Не с третьего мира, где правит Аллах,
Беда там, где царствует ныне Обама.
От фауны, флоры останется прах.
И важно, лишь, то, что опять детский лепет,
Опять не сработал надёжный запор,
А кто за планету в итоге ответит?
С экрана опять предстоит слушать вздор.
Беда для всего побережья живого,
Для птиц, для букашек, для рыб и людей,
Беда для земного пространства большого,
Беда от прогресса, бездумных идей.
04.2010.
Безденежье
Все жалуются: «Нету денег!»
На самом деле их вагон.
Скупают всё: ресурсы, берег,
Легко жильё за миллион!
Дома, квартиры, виллы, дачи,
Машины, «Челси»-клуб, суда,
А в ресторанах пьют без сдачи,
Поддатым сдача не нужна!
Что денег нет, ежу понятно,
Они на книжке, там их склад.
И объясняют всем невнятно,
Что денег нет, что не богат!
Займут, бывает, в людях сумму,
Отдать стремятся по рублю.
Сказал, однажды, нищий куму:
«Я мерзких, гадких не люблю!»
Товар завозят на прилавки,
Неважно, есть ли нынче спрос.
Пройдет лишь час, и нет уж давки,
Откуда деньги – вот вопрос?!
«Безденежье» в округе тихо
Вершит в ухмылочке дела.
Что завезли торговцы лихо,
Толпа без денег все смела!
Секрет открою: мало денег –
Тогда хоть совесть всех чиста.
Где тот желанный дальний берег,
Где жизнь в общении проста?
12.2005.
Беспорядок
Ой, беда, беда, беда на дорогах,
Вся ГАИшная братва, ой, в тревогах.
Вновь автобусы в беде и «Газели»,
В этой страшной чехарде, карусели.
Бьются насмерть, как в кино, «шоферюги»,
Будто так заведено, как зверюги.
Нет таких, поверь, в жизни правил,
Кто б у нас в один присест всё исправил.
Так в стране заведено изначально,
Нарушают все, всегда, что печально.
Кой-кому, ох, много как привилегий,
Есть друзья, братва, родня и коллеги.
Выдают им на беду чудо-знаки,
Три семёрки, три «туза» – забияки.
Бойтесь все, здесь правит «Туз!», убегайте,
А, завидев грешный знак, пропускайте!
Не смешно, что смерть и кровь на дорогах,
Президент и сам министр все в тревогах.
Алкотестер и ремни – полумеры,
Не боятся шофера сей химеры.
Не добиться ДТП нам сниженья,
Пока нет у нас, друзья, уваженья.
09.2009
Болтун
Он может хвастать без умолку,
Без остановки – говорун,
Но речи все, порой, без толку,
Зовут везде его, болтун.
Он «разбирается» в рыбалке,
Машинах, хлебе и еде,
Он знает точно, как на свалке
Найти алмазы и т.д.
Рассказывает очень ясно,
Он точно знает каково
Быть там, где трудно и опасно,
И, что завал там без него.
Расскажет, как секретно в НАСА
Его готовят на луну,
И, как критическая масса
Влияет дурно на жену.
И было бы, друзья, прекрасно
Нагрудный орден дать ему:
«Внимание, болтун! Опасно!
Не верьте, люди, болтуну!»
Бытовая рутина
(Монолог обывателя)
Живу я в квартире, где пол провалился,
Где сгнившие стойки покрылись трухой,
Отстой туалета под домом разлился,
Там разные запахи, гниль, перегной!
На маленькой кухоньке тесно и жутко,
От печки, стола, от предметов углы.
Сидеть в тесноте мне совсем неуютно,
Углы от предметов кусаются, злы.
Печь сгнившая, старая, дышит угаром,
В ней треснул кирпич, сгнили дверцы, труба.
Бывает, что лучше дышать перегаром,
Чем жидким отходом и дымом всегда.
Проводка, розетки – все в ветхости пыльной,
Свисают лохмотьями в плоскости стен.
От двери, осевшей, скрип, шарканье в стиле
Совсем уж не новом, хоть стиль сей модерн.
Простите, удобства совсем неудобны:
Сквозит, ветер дует из пола, щелей.
И первый заход, даже если он пробный,
Ужастик, ей-Богу, в быту у людей!
Жилищные монстры воспримут, как сказку,
О чем я в стихе, торопясь, рассказал.
Не хочется делать служивым подсказку
И к старости лезть на рожон, на скандал.
12.2005.
Великая страна
Как дико, тупо, беспроглядно
Нам «улучшают» нашу жизнь.
За дикость стыдно и досадно,
Молись, раб кризиса, молись!
Добавив к пенсии копейки,
Взвинтили пошлины в разы.
Не быть вам в дамках человеки,
Пока все в бонусах тузы!
Пока качают нефть из скважин -
Не государство, нет – рвачи!
Им социальный фон не важен,
Им важны в бизнесе ключи.
Дают одной рукой подачку,
Другой рукою отберут.
Одну и ту же всюду жвачку
Жуём в России там и тут!
Да, велика страна Россия,
Народ её простой велик.
Кромсает бедности стихия
Святой российский русский лик!
02.2010.
Возбуждено
«ВозбУждено!» – услышим весть с экрана,
«Возбуждено!» – твердят не первый день,
Годами длятся тернии обмана,
Противно слушать эту «хрень»
В пассивном розыске ворЫ и скопидомы,
Дают открыто прессе интервью,
А розыск вялый и вполне знакомый,
Кто хапнул много – ясно, не найдут!
Мы знаем досконально всю «петрушку»,
Мы знаем достоверно суть сторон:
Укравший рубль, получит под заглушку,
Оправдан будет, взявший миллион.
01.2007.
Восьмидесятые
Не увядающее летом солнце,
Мгновенье обнимало горизонт,
Среди елей, вдали, нашло оконце,
Лучи свои расправило, как зонт.
В июне ночью солнышку не спится,
Хоть жизнь на миг упряталась в тиши.
У спящих плотно сомкнуты ресницы,
Под утро сладкие родятся сны.
Проснется жизнь и закипит работа,
Рев тракторов, гуденье бензопил,
У леспромхоза главная забота –
Вниз сплавить лес, что в зиму навалил.
Снуют по речке вверх-вниз теплоходы,
Фарватер, разрезая пополам,
Матросы просят дождик у природы,
Создать «семь футов под килём» судам.
Вниз тянут лес в больших плотах буксиры,
Вверх баржи с продовольствием, углем,
В порту слышны команды: «Майна-вира!»,
Течет в цистерны топливо ручьем.
А в шесть утра вольется шум моторов,
Проснется, загудит аэропорт.
Пять тысяч «лошадей» проявят норов,
Вольют свой звук в «оркестр», что создал порт.
По утру дойки на совхозных фермах,
Рекой течет в бидоны молоко.
В деревне крепнет в завтра вера,
Хоть все даётся очень нелегко.
Корма за лето надо заготовить,
Построить что-то, провести ремонт,
Луга, где травка выросла, освоить.
У фермера всегда полно забот.
Ритмично, твердо по стране шагает
Широким шагом наш двадцатый век,
В восьмидесятые никто не знает,
Что испытает дальше человек.
Как в одночасье вера наша рухнет,
Исчезнет всё с лица земли,
Так только под дождем кострище тухнет,
Горел костер – остались угольки.
Всемогущие
А кто вам позволил глумиться над нами,
Правители царственной русской земли?
Вы власть докажите благими делами,
Народ до отчаянья вы довели.
Последний вершитель разрушил что было,
В упор расстрелял он советскую власть,
Послал производство и шахты на мыло,
Свободой кормил и поил нищих всласть.
Страну обанкротил, залил горе водкой,
Разрушил заводы, совхозы, уклад.
Россию он сделал свободной молодкой,
А кто неподвластен, тому в лоб снаряд.
А тот, предыдущий – наместник базара:
Болтун, демагог, разрушитель границ.
Его и настигла всевышнего кара,
Был свергнут и проклят он множеством лиц.
Партийный правитель большого застоя
Учил целоваться со всеми взасос.
На поприще этом не знал он простоя,
Поскольку на слюни генсека был спрос.
А тот восхвалял кукурузу и сало,
Грозился устроить всем «Кузькину мать!»
При нём проглянуло реформ всех начало,
Отеплило, вроде, и легче дышать.
Страну он повёл прямиком к коммунизму,
Дорогу проторил и дал двадцать лет.
Он видел Россию в достатке сквозь призму:
Без нищих, убогих, без горя и бед.
О тех, кто был раньше не стоит трепаться,
О них всё написано, сказано впрок.
Россия привыкла при всяких держаться,
Никто нам не даст от нашествий зарок.
А лучше всего выбирать Президента:
Решили, избрали и не хрен стонать!
Любого: рабочего или студента,
Чтоб мог, как собой, всей страной управлять!
09.2006.
Впопыхах
Какая-то собачья жизнь,
Всё надо впопыхах:
И на работе из сил рвись,
И дома о делах.
Вздремнул во тьме часок-другой,
Пора уже вставать.
Забыл про отдых и покой,
Про сон, семью, кровать.
На службе бизнес, встречи, нал,
А в перерыве чай.
Замок заело, лифт застрял,
Потом гостей встречай.
Пришельцы сразу о делах
И все быстрей-быстрей.
Застолье, споры в пух и прах,
Потом разврат, бассейн.
Похмелье, водка, дача, звон
Пустой посуды, хлам,
Больная печень, жалкий стон,
А в голове бедлам!
Бокал приносит секретарь,
Сует мне в нос часы:
Пора на службу, на алтарь,
Пора надеть трусы.
С семьёю некогда побыть,
Пересчитать детей,
Жену, как надо, полюбить,
Побыть на людях с ней.
Совсем запутался в делах,
Устал, сник, отупел.
Такая жизнь, вот, впопыхах,
Среди таких же тел.
10.2005.
Голубой экран
Засилье экранных девиц спозаранку,
Готовых себя повернуть наизнанку.
03.2008.
Деревня после реформ
Деревня. Зима. Пол восьмого.
Кой-кто на работу спешит.
Ну, те, кто питаются словом,
А часть населения спит.
Два пьяных, шатаясь, в обнимку
По улице держат свой путь.
Забыли, наверно, ширинку
На месте трудов застегнуть.
Тепло им без шапок, уютно
Средь зимней в снегу колеи.
Взгляд тусклый и в мыслях всё мутно,
Дойти до угла – там свои.
Занять, прикупить, похмелиться,
Неспешно вести разговор,
А может до жути напиться,
Не видеть деревни позор.
Не слышно, как раньше, мычанья
И утренних сельских хлопот.
Заброшены фермы и зданья,
Травою зарос огород.
Детишек голодные стайки
Учиться реформам идут.
В карманах от техники гайки,
А в школе тепло и приют.
Девица, не видя дороги,
По утру с свиданья идёт.
Порядки не те и не строги,
Сам чёрт молодёжь не поймёт!
Парфюмом несёт от девицы,
Не только парфюм и духи,
Есть запах и горькой водицы.
Какие свершала грехи?
Стареет и пьёт населенье,
Пустые дома за окном.
Весною пройдёт наводненье,
Гостей и друзей полон дом.
Вернуться все те, кто уехал,
Покинул село, отчий дом.
Деревня полна гамом, смехом,
Но это всё летом, потом.
Зимой же тоска, прозябанье,
Разрушен совхоз и уклад,
Разрушен фундамент у зданья,
Никто перестройке не рад.
Собаки и те плохо лают,
Поджали от скуки хвосты,
От злости друг друга кусают,
И им не понять срамоты.
Пока, лишь, живут коммерсанты,
Им слава, почёт, может, честь;
Другим – специальность, таланты
Деть некуда. Надо же есть!
Кто деток голодных накормит,
Больных и семью, стариков?
Безделье людей только портит,