Наибольшая сложность заключается именно в достойном и полном завершении труда, который преобразуют в будущем на Земле в книги. Предложенного мной потомкам материала хватит на издание десятков книг. Жизнь-то была у меня продолжительная, но для понимания ситуации на Фаэтоне будет вполне достаточно и четырех-пяти книг. Поэтому с особым тщанием я прорабатываю именно первые двенадцать книг.
В данном случае является важным, как мне кажется, повествовать одновременно полно и кратко. Это сложно сочетать, поскольку необходимы некоторые пояснения для землян. Зачастую чрезмерное желание что-то разъяснить подводит меня. Поэтому я делаю строже отбор или заново переписываю страницы рассказа. Хуже всего, когда есть что сказать, но материала так много, что одни страницы спорят с другими, а информация не организована должным образом. В результате приходится многое обобщать и сочетать более естественно и гармонично. Это удлиняет работу, но иного пути и выхода нет. Коли взялся за дело, надо его довести до конца, причем так, чтобы твой труд нравился в первую очередь тебе самому.
Что же касается людей, которые первыми познакомятся с повестью, оставленной мной, им я доверяю уточнить некоторые моменты, перевести на знакомый им язык названия некоторых местностей, имена, понятия и все то, что непривычно землянам, с чем они не знакомы и не сталкивались. Кроме них больше переводчиков, которые на должном уровне могли бы воспринять сказанное мной, нет, и не предвидится. С другой стороны, еще в ком-то и нет необходимости. Каждый, выполняя дело, за которое взялся, проходит свой путь. Я завершаю его. Землянам, которые услышат меня, еще предстоит со многим столкнуться и познакомиться.
О Лаэсе, где я родился и прожил насыщенную событиями жизнь, земляне ничего не будут знать, кроме домыслов и предположений. Потомки даже не будут предполагать, что до них в солнечной системе существовала относительно высокоразвитая цивилизация, обладающая технологиями, которые позволяют вообще не затрагивать природный ресурс, организовывать проживание так, что все отходы перерабатываются, а не загрязняют природу. Безотходные технологии проживания были нормой и само собой разумеющимся явлением и положением дел на Лаэсе. Свод правил и законов Лючина, который принял Совет Фаэтона, прямо говорил, что в обязательном порядке восемьдесят процентов всей суши и девяносто процентов всей водной глади ни при каких условиях не могут быть использованы для окультуривания и создания в них искусственных условий.
Мне довелось родиться и жить в условиях, когда к своду законов Лючина были приняты поправки, расширяющие область окультуривания до пятидесяти процентов всей суши. А это означало только лишь одно: войну с илахоцами (обобщенное название представителей лесных племен, населяющих пилг (девственный тропический лес)) и интами – жителями Фаэтона, придерживающимися законов свободы и изначального равенства. Поправки к своду законов Лючина были приняты, когда мне исполнилось шестьдесят пять лет. До этого мой отец – правитель Сихтэи – делал все для того, чтобы убедить Совет Фаэтона в необходимости такого шага. И поправки ему, в конечном счете, удалось провести. Без подкупа и предательства не обошлось, но это, как будут говорить на Земле, всего лишь детали, так, мелкие штрихи к портрету.
«Цель оправдывает средства. Остальное – не в счет. Только глупец, – не раз говорил мне отец, – соблюдает законы. Правитель же сам устанавливает закон и находит, когда надо, способы для того, чтобы его обойти или написать таким, каким он нужен, или отменить».
Мой отец – Вахутирн Идн Маоротай – вне сомнения был судьбоносной фигурой и едва ли не самым жестким и последовательным правителем с замашками тирана. Он имел талант к правлению и поэтому уже более двухсот лет с перерывами был единовластным правителем Сихтэи. За это время отец расширил территорию ацала (государства) в три раза, присоединил к Сихтэе ряд областей, заключил союз с правителями, которые точно также ненавидели интов и желали искоренить это явление с Фаэтона, как и он. Не нужны были Вахутирну даже относительно свободные существа на планете. В них отец и его союзники видели опасность для своего правления и законов, которые они устанавливали. Войны с интами были обычным и само собой разумеющимся явлением. Не было лет, когда они в той или иной степени не велись.
Правда и то, что интов защищал пилг, который был для них домом. Справиться с ними в девственном лесу не представлялось возможным, пока лес заповеден. Надо было снять запрет, разделить лес на зоны, а уже потом изгнать из вновь образованных зон илахоцев для того, чтобы на отвоеванной у пилга территории образовать ильены (окультуренные территории). Новые области должны были войти в состав Сихтэи. Некоторые из них должны были перейти временно на несколько лет в собственность корпораций, учрежденных власть имущими лицами. Крупнейшую из таких корпораций, Вуфрайн, образовал Вахутирн. Возглавлял ее один из ставленников отца. Также ведущие корпорации были образованы чеиками, этой секретной и тайной службой, которая поддерживала в Сихтэе порядок, необходимый отцу, отмечая и контролируя любые волеизъявления.
Чеики были мощной организацией, которая вела свою деятельность не только на территории Сихтэи под прикрытием и без него. В состав организации входили десятки тысяч лиц, в том числе и шулов – секретных агентов, которые расправлялись с неугодными проверенными методами, демонстрируя действенность основного правила: нет лаэсала – нет проблемы. Везло тем, кого они убивали. Особенно, если смерть наступала быстро и незаметно, к примеру, от сердечной недостаточности или во сне и классифицировалась, как несчастный случай. В таком случае то и придраться было не к чему. Шулы знали свое дело и были безнаказанны. Агенты проникли во все сферы жизни в Сихтэе, были внедрены во все слои общества, имели своих информаторов и знали обо всем, позволяя, тем не менее, процветать пороку. Еще бы, ведь это было выгодно и не только им.
Вахутирн и сам вышел из среды чеиков. Он некоторое время работал главой одного из департаментов, но потом сменил профиль деятельности, все-таки, как-никак, отец был выходцем из знатного рода потомственных правителей, который вел родословную еще от воцелла Дуны. А Дуна был почитаемым лицом на Фаэтоне. Он, по сути, пять миллионов лет назад выступил едва ли не родоначальником и новой расы, и цивилизации, которая вновь, после длительной паузы, возникла на Фаэтоне.
Дуна, собственно, и утвердил свод положений, законов и правил Лючина, в соответствии с которым до сих пор жили лаэсалы, не отступая от него. В своде, за нарушение основных его положений, предусматривалась быстрая смерть ослушникам. Еще более опасным для правящей элиты, а ею был класс эгов, было то, что не было разницы в том, кто нарушал законы.
Нидарга (правителя области) или даже правителя такого ацала, как Сихтэя, могли запросто схватить и, не особо разбираясь, если нарушения были налицо, лишить жизни. Причем допускался даже, если нарушение было кричащим, чуть ли не самосуд. Жители, объединившись, могли отловить нарушителя и привести приговор в исполнение. Суд в данном случае был больше народным.
Ничто так не объединяло представителей разных цейсов (каст), как возможность совершить правосудие. В таком случае утверждалось равноправие перед лицом закона. Многие нуйги (представители низших классов) чувствовали тогда свое равенство эгам и даже правителям. Совет Фаэтона, выступавший в данном случае курирующим и, одновременно, верховным органом планеты, был к нарушителям свода беспощаден, поскольку в него входили в своем большинстве воцеллы и валбы (фаэтонцы, владеющие силой и способностями, выступающие за равенство всех классов и групп населения).
Сложность ситуации на Фаэтоне состояла еще и в том, что на нем существовали одновременно три основных цивилизации. Одна из них, к которой принадлежал и я, населяла сушу. Сухопутных жителей Фаэтона еще называли олвами. Это название дали нам флаэты – морские и океанские жители. Их домом были моря и единое водное пространство Мировой океан – Идвий. Агломерации флаэтов, как правило, находились под водой на небольшой глубине, но спускались и в океанские глубины.
Технологии, позволявшие структурировать воду, позволяли по своему усмотрению чередовать водную толщу на глубине с воздухом. Поэтому управление водой давало возможность построения в ее толще воздушных коридоров любой формы и вида, любых внутренних пространств, заполненных воздухом. Кроме жилищ под водой флаэты также селились на карсах – специальных платформах, которые служили этакими плавучими островами.
К олвам и флаэтам надо еще добавить не только илахоцев – этих представителей самых разнообразных племен, существовавших в пилге, находящихся на разных ступенях развития и пользования технологиями, но и хауморов или хаумов. Это сообщество, выделенное в отдельную цивилизацию, существовало в воздухе, проживая на нсаях – отдельных платформах, служившим домом для тысяч хаумов. Конечно же, хаумы жили и на земле, но большинство из них эксплуатировало способности к полетам и свойства траниума – материала, который, находясь под землей, изменял гравитацию. Нсаи были сборными платформами. Часть платформ изготавливалось из обработанного траниума, а также снабжалась на всякий случай антигравитационными приспособлениями, что делало платформу управляемой.
Хаумы не жили в Сихтэе. Точнее, нсаи, на которых они проживали, не располагались над ее территорией. Нсаи, как правило, зависали над природными зонами и были связанны с ними невидимыми нитями. А сами хаумы жили отдельно и дистанцировались от таких правителей, как Вахутирн и сходных с ним сэдаров – правителей, ратовавших за новое мироустройство, при котором у них в руках будет вся полнота власти, а свод Лючина утратит силу.
Отмечу сразу, что представители всех трех цивилизаций держались отдельно и были представлены на Совете Фаэтона в примерно равном количестве. Сухопутные фаэтонцы при этом имели преимущество. Все-таки их было чуть больше, чем водных и воздушных жителей планеты. Эта особенность Фаэтона являлась визитной карточкой планеты, ее отличительной чертой.
Я не говорю о самых разных культурах, существовавших на суше в природной зоне. Некоторые воцеллы отличали даже среди олвов пять совершенно разных цивилизаций. Но я не буду утомлять землян их перечислением и краткой характеристикой. По мере рассказа будет вырисовываться и проясняться общая картина сосуществования самых разных культур, цивилизаций и этнических групп.
Дело в том, что мне за продолжительную жизнь пришлось прожить достаточно долгое время среди представителей всех упомянутых рас и народностей. Я смог в своей особе объединить опыт проживания и олвов, и флаэтов, и хаумов. В какой-то мере я синтезировал свою личность к тому времени, когда принялся за составление записок. Это была одна из задач, которую я решил на определенном промежутке времени, будучи уже воцеллом, а впоследствии взойдя и на самую высокую ступень мастера.
Мне удалось под конец жизни стать уджаем – Верховным Мастером Фаэтона и долгое время возглавлять Совет Фаэтона. За время того, как я с перерывами был председателем Совета, на Фаэтоне почти полторы тысячи лет не было серьезных войн, а взаимоотношения между отдельными народами, расами и цивилизациями наладились. Мне бы радоваться, но это, как я все отчетливее вижу с высоты прожитых лет, – всего лишь иллюзия.
Уже сто двадцать лет, как я передал пост преемнику, чтобы заняться еще более важными вопросами, но, несмотря на это, я сохраняю влияние на принятие Советом основных решений. Воцелл Иогай – мой ученик – советуется со мной, видит во мне своего учителя, хотя я им не являюсь, но лучше так, чем по-другому. Во всяком случае, пока еще можно повлиять на принятие решений, что немаловажно в сложившейся ситуации. Ведь врагов у меня всегда хватало. Никуда они не делись и теперь, когда я сменил профиль деятельности.
Про покушения на свою скромную особу я не упоминаю. Их были даже не тысячи на протяжении пяти с половиной тысяч лет. Гибли и не раз, мои двойники и точные генетические копии, сам я едва выживал, долгое время, речь идет о столетиях, я пережидал и не высовывался, но приходило время и снова, как прежде, заявлял о себе, чтобы отвести планету и цивилизации, живущие на ней, от гибели. Я добровольно взял на себя выполнение этой задачи. На разных этапах жизни у меня были помощники в ее выполнении из числа представителей самых разных сил.
Хуже всего, когда бывшие друзья становятся врагами и начинают против тебя активно работать, а враги – чуть ли не друзьями, точнее, временными союзниками. Тебя же в таком случае считают, чуть ли не отступником от прежних законов, нарушителем прав и свобод, вешают самые разнообразные ярлыки и, прикрываясь ими, пытаются очернить или лишить жизни.
Мне на своем веку довелось повидать многое, избавиться от тяжелого наследия, которое я получил, родившись в семье правителя Сихтэи. Мое рождение в семье тэкварга было не случайным, о чем я упомяну в дальнейшем.
О моем отце, как мне видится, надо сказать пару слов отдельно, чтобы у потомков не сложилось превратного или искаженного видения лаэсала, давшего жизнь ребенку, к которому затем подключили дух и тонкие тела одного из воцеллов, еще недавно бывшего ноэтом – ведущей личностью Фаэтона. Такое действо провели онги, желающие решить за счет наследника вопросы, которые не мог по причине отсутствия способностей решить Вахутирн, жаждавший не только расширить границы ацала, но и создать Саотэй – единую империю, которая бы доминировала бы на Фаэтоне, вобрав в себя другие ацалы. Этому делу отец посвятил всю жизнь, ставя под свой контроль соседние ацалы, захватывая их или договариваясь с местными уцахами (правителями). Дело спорилось, несмотря на трудности. Соседи с недовольством вначале, но потом с все большим приятием признавали силу и способности Вахутирна, умеющего решать проблемы.
Все бы ничего, но с чем не мог справиться отец за долгое время правления – так это с интами и валбами, а также с правлением в некоторых ацалах, расположенных на территории пилга, воцеллов. Правители-мастера, их называли цалигами – вот наибольшее зло, которое задевало отца и побуждало его предпринимать все от него зависящее, чтобы решить вопросы. С цалигами и их помощниками отец вел постоянную и не прекращающуюся ни днем, ни ночью, ни на минуту или секунду, войну беспощадную и бескомпромиссную, в которой все методы и средства были хороши для получения конечного результата: уничтожения цалигов и ацалов, расположенных в природных зонах. Само по себе наличие ацалов в пилге было нарушением свода Лючина, но проблема заключалась в том, что представители илахоцев на Совете, все, как один, выступали за наличие на их территории подобных образований.
Еще бы, цалиги помогали илахоцам, делали все для того, чтобы помочь лесным племенам в борьбе за территории и свою свободу, а это вписывалось в свод Лючина, тем более что ресурсы пилга и полезные ископаемые не разрабатывались. И что тут делать, когда совладать с врагом не так-то и просто? Вахутирн вынужден был потворствовать чеикам и шулам, делать все для того, чтобы служба Коцай усиливалась, что в свою очередь стало доставлять отцу все большие неприятности. В пилг забрасывались агенты, которые, действуя в нем, устраняли врагов Вахутирна. Особенно это касалось ацалов, которыми правили цалиги. Самым злейшим и коварным, как считал отец, был его личный враг – Игул, который владел необычайными способностями оставаться в живых тогда, когда, казалось, деваться ему было некуда, кроме как умереть.