– Думаю, там ничего нет, – поддел его Мейсон.
Он нетерпеливо наблюдал, как пальцы капитана стучат по кнопкам.
– Мы должны сесть, – объявил Росс. – В любом случае нужно взять образцы. Единственное, чего я опасаюсь… – Он покачал головой.
«Ну давай же, приятель! – бурлило в горле у Мейсона. – Ради бога, давай сядем!»
Тут Росс снова кивнул, и это скупое движение подтвердило, что решение принято. Мейсон облегченно выдохнул. Капитан принялся крутить регуляторы и нажимать кнопки. Кабина слегка задрожала, но гироскопы удерживали корабль в нужном положении. Небосвод развернулся на девяносто градусов, за прочными иллюминаторами показались облака. Росс взял направление на здешнее солнце и отключил маршевый двигатель. Корабль на долю секунды завис в воздухе, словно в нерешительности, и начал опускаться к поверхности.
– Эй, мы уже садимся?
Микки Картер вопросительно смотрел из левой двери, ведущей к хранилищу образцов. Он вытер грязные руки о штанину комбинезона.
– Мы там что-то увидели, – сказал Мейсон.
– Да неужели? – хмыкнул Микки, подходя к экрану. – Дай-ка я сам гляну.
Мейсон включил увеличение. Они вдвоем смотрели, как вырастает под ними планета.
– Не знаю, сможем ли мы… Ага, вот оно. – Мейсон оглянулся на Росса. – Два градуса на восток, – доложил он.
Росс повернул регулятор, а затем слегка изменил угол снижения.
– Как вы думаете, что это? – спросил Микки. – Ого!
Округлившимися от любопытства глазами он рассматривал сияющее пятно, которое постепенно увеличивалось в размерах.
– Это может быть корабль, – пробормотал он. – Очень даже может быть.
Он замолчал, стоя рядом с Мейсоном, а земля продолжала лететь навстречу.
– Обратная тяга, – сказал Мейсон.
Точным движением Росс ударил по кнопке, и двигатель выпустил струю горящего газа. Ракета постепенно сбрасывала скорость. Росс вел корабль на посадку.
– А ты как думаешь, что это? – спросил Микки.
– Не знаю, – ответил Мейсон. – Но если это корабль, – мечтательно добавил он, – то вряд ли он прилетел с Земли. Этот маршрут знаем только мы.
– Может, они сбились с курса, – возразил Микки, но без особой уверенности.
Мейсон пожал плечами:
– Сомневаюсь.
– А что, если это и правда корабль? – продолжал гадать Микки. – И к тому же не наш.
Мейсон молча посмотрел на него, и Картер облизнул губы.
– Должно же это чем-то быть.
– Воздушная подушка, – приказал Росс.
Мейсон щелкнул тумблером. Воздушная подушка позволяла совершить посадку, не укладываясь в мягкие кресла. Экипаж мог остаться в кабине и почти не ощутить удара. Это была последняя разработка, которой оснащались государственные суда.
Корабль выпустил задние опоры. Дернулся, слегка подпрыгнул и замер, приподняв острый нос и ярко сверкая в солнечном свете.
– Я хочу, чтобы все держались вместе, – распорядился Росс. – Никто не должен рисковать. Это приказ.
Он поднялся с кресла и указал на настенный выключатель, подающий воздух в небольшую камеру в углу кабины.
– Три к одному, что нам понадобятся шлемы, – сказал Микки Мейсону.
– Принято, – ответил Мейсон, включаясь в игру, которую они устраивали на каждой новой планете.
Это был спор, достаточно ли кислорода в ее атмосфере. Микки всегда ставил на дыхательные аппараты, Мейсон рассчитывал, что хватит собственных легких. Пока счет был равный.
Мейсон перекинул рычаг, и в камере зашипело. Микки достал из шкафчика шлем, закрепил его на голове и вышел через шлюз. Мейсон слышал, как сдвинулись двери. Ему очень хотелось включить боковой экран и посмотреть на объект, который они обнаружили. Но он сдержался, наслаждаясь щекочущим ощущением неизвестности.
Из интеркома донесся голос Микки:
– Снимаю шлем.
И дальше тишина. Они ждали продолжения и наконец услышали разочарованный вздох:
– Я опять проиграл.
– Боже, они разбились!
Выражение лица у Микки было потрясенным и встревоженным. Теперь все трое стояли на зеленовато-синей траве и смотрели на находку.
Это был корабль. Или то, что осталось от него после удара носом о землю на ужасающей скорости. Корпус на пятьдесят футов погрузился в грунт. Выступающие части срезало при падении и разбросало по всему полю. Тяжелый двигатель сорвался с крепежа и смял кабину. Стояла жуткая тишина, и по обломкам трудно было даже определить тип корабля. Как будто огромный ребенок утратил интерес к своей игрушке и бросил ее на землю, наступил, а потом еще расколотил камнем.
Мейсон содрогнулся. Давно ему не приходилось видеть такие аварии. Он почти позабыл о постоянной угрозе потери управления, свистящего падения сквозь атмосферу и жестокого удара о поверхность. Чаще разговор заходил о риске застрять на орбите. А теперь он вспомнил еще одну опасность в своей профессии. У него сжалось горло.
Росс пнул ногой кусок металла:
– Много не скажу, но, похоже, это был кто-то из наших.
Мейсон хотел было ответить, но передумал.
– Судя по двигателю, это точно наши, – согласился Микки.
– У нас ракеты однотипны, – услышал Мейсон собственный голос. – Все до одной.
– Правильно, это наши, – подтвердил Росс. – Какие-то бедняги с Земли. Что ж, по крайней мере, они умерли мгновенно.
«Так ли?» – спросил себя Мейсон и вообразил охваченную ужасом команду в кабине корабля, что несется к земле, словно выпущенный из пушки снаряд, или, может быть, вертится и трясется, как безумец в виттовой пляске, а гироскоп тщетно пытается выровнять полет.
Крики, отрывистые приказы, призывы к Небесам, которых эти люди никогда прежде не видели, к Богу, который, возможно, был тогда где-то в другой Вселенной. А затем планета надвинулась на них и ударила со страшной силой, раздавила всмятку. Мейсон снова вздрогнул от таких мыслей.
– Пойдем посмотрим, – сказал Микки.
– Не уверен, что так будет правильно, – сказал Росс. – Мы считаем, что это наши. Но мы можем и ошибаться.
– Господи! Думаете, там остался кто-то живой? – спросил Микки.
Росс промолчал. Но все понимали, что он видит перед собой то же, что и другие: искореженную громадину. Никто не мог пережить такую катастрофу.
Твердый взгляд. Плотно сжатые губы. Недолгий обход вокруг корабля. Короткий, незаметный остальным кивок.
– Попробуем войти здесь, – распорядился Росс. – Держитесь вместе. Мы должны побывать на борту. Только тогда на базе смогут определить, что это был за корабль.
Он уже решил, что это были земляне.
Астронавты подошли к тому месту, где корпус разошелся вдоль сварного шва. Толстый металлический лист согнулся так же легко, как бумага.
– Мне это не нравится, – вздохнул Росс. – Но все же…
Он кивнул на отверстие, и Микки протиснулся внутрь. Картер тщательно осмотрел перила, затем провел рукой в рабочей перчатке по стене и наткнулся на острую кромку. Он сообщил об этом остальным, и они полезли в карманы своих комбинезонов за перчатками. Затем Микки шагнул в темную утробу корабля.
– Подожди! – крикнул Росс. – Я сейчас подойду.
Капитан поднялся наверх, и его тяжелые ботинки зашуршали по оболочке ракеты. Он забрался в отверстие, и Мейсон последовал за ним.
Внутри было темно. Мейсон прикрыл глаза, чтобы привыкнуть к смене освещения. Снова открыв их, увидел два ярких луча, скользящие по запутанному клубку труб и перегородок. Он достал и включил собственный фонарь.
– Здесь все сломано, – пробормотал Микки, со страхом глядя на мертвые механизмы.
Негромкое эхо отразилось от стен. А когда оно смолкло, на астронавтов опустилась полная тишина. Они стояли в тусклом свете, и Мейсон уловил резкий запах поврежденного двигателя.
– Следи за этим запахом, – приказал капитан Микки, протянувшему руку в поисках опоры. – Не хватало нам еще отравиться.
– Я слежу.
Микки поднялся по изогнутой лестнице, одной рукой подтягивая свое мощное тело, и направил фонарь вверх.
– Кабина вся искорежена, – сообщил он, покачав головой.
Росс карабкался следом за ним. Мейсон шел последним, обводя лучом бесконечный уродливый лабиринт, дикий хаос, когда-то бывший могучим кораблем. Он то и дело удивленно присвистывал, видя в свете фонаря очередную бесформенную груду металла.
– Заперто, – сказал Микки, стоя на изогнутом кренделем мостике и держась за внутреннюю стену корабля.
Он снова ухватился за ручку и попытался открыть дверь.
– Дай фонарь, – велел Росс.
Он направил два луча на дверь, и Микки потянул за одну из ручек. Он громко сопел, лицо покраснело от напряжения.
– Нет, – покачал он головой. – Заклинило.
К ним подошел Мейсон.
– Возможно, кабина все еще под давлением, – тихо проговорил он, и ему не понравилось, как прозвучало эхо.
– Сомневаюсь, – подумав, ответил Росс. – Скорее всего, перекосило раму. Помоги Картеру.
Росс кивнул на Микки.
Мейсон ухватился за одну ручку, а Картер за другую. Они уперлись ногами в стену и потянули изо всех сил. Дверь держалась. Они поменяли захват и удвоили усилия.
– Эге, поддается! – сказал Микки.
Они нашли новую опору для ног и опять дернули. Раму и в самом деле перекосило. Дверь приоткрылась и снова стала намертво. Им едва удалось протиснуться боком.
В кабине было темно. Мейсон вошел первым и осветил пустое кресло пилота. Следом прошуршал Микки и заводил лучом в поисках кресла навигатора.
Его не оказалось вовсе. Переборка, экран, стол и кресло – все было смято упавшим сверху листом обшивки. У Мейсона перехватило горло, когда он подумал, что сам мог бы сидеть в этом кресле.
Росс тоже вошел. Три луча кружили по кабине. Удержаться на косой палубе было непросто.
Это навело Мейсона на мысль о смещении центра тяжести и постепенном сползании…
…в угол, куда он внезапно нацелил свой фонарик.
Сердце бешено забилось, по спине пробежал холодок, немигающий взгляд уставился в одну точку. Ноги сами собой заскользили под уклон.
– Здесь, – хрипло сказал он.
В углу лежал труп. Мейсон едва не споткнулся об него, но вовремя остановился.
Он услышал шаги Микки и его голос. Сдавленный испуганный шепот:
– Матерь божья!
Росс ничего не сказал. Никто из них больше ничего не сказал, слышалось только судорожное дыхание.
Потому что там, на полу, лежали они сами. И все трое были мертвы.
Мейсон не знал, сколько они так простояли, молча разглядывая изувеченные тела.
«Как должен вести себя человек, стоящий рядом с собственным трупом? – крутилось у него в голове. – Что он должен сказать? Каким должно быть его первое слово?»
Трудный, опасный для сознания вопрос.
Но это действительно произошло. Он стоит здесь – а у него под ногами лежат мертвецы. Пальцы Мейсона онемели, он пошатнулся на наклонном полу.
– Господи… – снова прошептал Микки.
Он направил фонарь на собственное лицо. Его губы дернулись. Затем все трое осветили свои лица, яркие полосы света соединили их с телами двойников.
Наконец Росс выдохнул, и в спертом воздухе кабины прозвучал его напряженный голос:
– Картер, найди выключатель аварийного освещения и проверь, работает ли.
– Сэр?
– Выключатель! – рявкнул Росс. – Аварийное освещение!
Мейсон и капитан остались на месте, а Микки прошаркал вверх по наклонному полу, задевая ботинками металлические обломки. Мейсон закрыл глаза, но никак не мог сдвинуть ногу, прижатую к мертвому телу. Словно был к нему привязан.
– Ничего не понимаю, – пробормотал он.
– Не раскисай, – сказал Росс.
Мейсон не знал, кого хотел подбодрить капитан – его или себя.
С визгом включился аварийный генератор. Лампы мигнули и погасли. Генератор закашлялся, затем снова загудел, и наконец вспыхнул свет.
Микки соскользнул по склону и стал рядом. Они смотрели на собственные трупы. Головы мертвецов были раздавлены. Микки отшатнулся, раскрыв рот в непередаваемом ужасе.
– Я ничего не понимаю, – сказал он. – Ничего! Кто это?
– Картер, – ответил Росс.
– Это я Картер! – воскликнул Микки. – Господи! Это я!
– Держи себя в руках! – приказал Росс.
– Это мы, – тихо проговорил Мейсон. – И все трое мертвы.
Он не знал, что тут еще можно сказать. Это был безмолвный кошмар. Искореженная, накренившаяся кабина. Три скорчившихся в углу трупа, переплетенные руки и ноги. Ничего не оставалось, как оцепенело смотреть на них.
– Идите поищите брезент, – велел Росс. – Оба.
Мейсон развернулся, радуясь тому, что можно переключиться на выполнение простой задачи и отпихнуть от себя этот ужас. Он зашагал вверх по наклонному полу. Микки попятился, не в силах отвести взгляд от крупного покойника в зеленом комбинезоне и с окровавленной головой.
Мейсон вытащил из хранилища тяжелый рулон брезента и отнес в кабину, механически переставляя ноги. Он пытался выключить мозг, чтобы не думать о происходящем, пока не уляжется первоначальный шок.
Вместе с Микки они неловкими движениями развернули брезент, и плотная блестящая ткань плавно опустилась на трупы. Она прикрыла головы, туловища, а также выставленную вверх, словно копье, руку.
Мейсон вздрогнул и отвернулся. Он заковылял к креслу пилота и рухнул в него. Посмотрел на свои вытянутые ноги в тяжелых ботинках. Ущипнул себя за икру и почти с облегчением почувствовал боль.
– Отойди от них! – услышал он голос Росса. – Я сказал, отойди!
Он оглянулся и увидел, как Росс вцепился в Картера, присевшего над трупами. Мейсон ухватил Микки за руку и потащил наверх.
– Мы все мертвы, – глухо проговорил Микки. – Это мы там, на полу. Мы все мертвы.
Росс затолкал его голову в разбитый иллюминатор и заставил выглянуть наружу.
– Вот он, наш корабль, – сказал капитан. – На том же месте, где мы его оставили. А этот – не наш. И эти тела… не могут быть нашими, – закончил он слабым голосом.
Для такого рассудительного человека собственные слова прозвучали не слишком убедительно. Он дернул кадыком и упрямо выпятил нижнюю губу, не желая уступать этой загадке. Росс не любил загадок. Он предпочитал решения и действия. Сейчас он жаждал действий.
– Вы же видели себя на полу, – сказал Мейсон. – Хотите сказать, что это не вы?
– Именно это я и хочу сказать, – ощетинился Росс. – Это кажется безумием, но у всего есть объяснение.
Он ударил кулаком в свой мощный бицепс и поморщился:
– Вот он я. И я настоящий. – Росс сверкнул глазами, словно ожидая возражений. – Я живой.
Двое помощников растерянно смотрели на него.
– Я ничего не понимаю, – вяло произнес Микки и покачал головой.
Мейсон обмяк в кресле пилота. Он почти поверил, что прагматизм Росса вытащит их из этой передряги. Что его иммунитет к необъяснимому спасет экипаж. Он пытался думать сам, но проще было предоставить право решать капитану.
– Мы все мертвы, – повторил Микки.
– Не будь дураком! – закричал Росс. – Потрогай себя!
Мейсон гадал, как долго это будет продолжаться. Вот сейчас он проснется и увидит, что все сидят на своих обычных местах, и этот безумный сон больше никогда не повторится.
Но сон не заканчивался. Мейсон откинулся на спинку кресла, и она была настоящая. Со своего места он мог дотянуться до органов управления, и они тоже были настоящими. Это не сон, это реальность. Не нужно даже снова щипать себя.
– Может, галлюцинация? – безуспешно попытался он найти объяснение методом тыка.
– Все, с меня хватит, – заявил Росс.
Он прищурился и строго посмотрел на подчиненных. На его лице читалась уверенность. Мейсон ощутил что-то вроде надежды. Он попробовал догадаться, к какому выводу пришел Росс. Галлюцинация? Нет, исключено. Росс ни за что с этим не согласится. Микки тоже смотрел на Росса. Молчал, раскрыв рот. Он тоже нуждался в успокоительном объяснении.
– Складка времени, – сказал Росс.
Затянулась пауза.
– Что? – спросил Мейсон.
– Послушайте… – начал излагать свою гипотезу Росс.
Нет, это была не гипотеза, а теория, поскольку логика Росса не знала таких вещей, как сомнение. Он излагал только непреложные истины.