Это считалось выгодным по многих причинам. Во-первых, полное государственное обеспечение: обмундирование, питание, проживание. Сверчки, так называли стрельцов, подписавших дополнительный контракт, жили не в казармах, а в общежитиях, расположенных за территорией воинской части и имели достойное, по меркам города, жалование. Во-вторых, при вступлении в брак им полагалась льготная процентная ставка по кредиту и однокомнатная отдельная секция в доме для семейных пар. В-третьих, при гибели на боевом посту – погребение с салютом за счет воинской части. Об этом думать, конечно, не хотелось, но учитывая специфику службы, когда новобранцы, едва научившись стрелять, уже принимали участие в боевых действиях, приходилось просчитывать все возможные варианты развития событий.
Принимая во внимание все эти преимущества, практически никто не поступал в институт. К тому же немаловажную роль играл еще и тот нюанс, что возможность остаться в стрельцах появлялась у военнослужащих только при условии незамедлительного подписания дополнительного контракта после первых трех лет службы. Возможность попытаться получить высшее образование, а потом при отчислении из ВУЗа снова вернуться на службу, молодым людям не предоставлялась.
Все шло к тому, что на арендованных территориях в скором времени должно было сложиться сословное общество, когда дети чиновников, имеющие возможность учиться, станут занимать кресла своих отцов, а отпрыски стрельцов продолжат пополнять ряды вооруженных формирований, чтобы при необходимости погибнуть за свою родину – Обновленную Сибирь.
А Олег хотел продолжить учиться дальше. Его мечтой был философский факультет Омского губернаторского университета. Она родилась в нем после того, как Олег, будучи подростком, прочитал «Веселую науку» Фридриха Ницше. Он отыскал эту книгу в подвале бабкиного дома. После ее смерти родители решили его продать и затеяли там ремонт, чтобы, по выражению отца, «привести эту халупу в божеский вид». Выгребая мусор, кроме «Веселой науки», он нашел еще «Учение Дона Хуана Матуса» Карлоса Кастанеды и «Афоризмы житейской мудрости» Артура Шопенгауэра. Как они туда попали, никто не знал. Мать высказала предположение, что книги там остались от прежних хозяев. Дом покупался у одного местного чудака, который однажды своими руками сделал настоящий воздушный шар и впоследствии улетел на нем в неизвестном направлении.
Олег, отличавшийся от других молодых людей, оказался чрезвычайно рад своей находке. Он всегда чувствовал прилив необъяснимой эйфории, когда брал в руки бумажные книги. Его коллекция к моменту ухода в стрельцы состояла уже из двух десятков экземпляров и включала в себя, кроме вышеупомянутых, сочинения Александра Дюма, Роберта Льюиса Стивенсона и «Энциклопедию современного оружия» 2010 года выпуска. Ему нравилось даже просто перелистывать страницы книг и вдыхать их запах. Но найденными в подвале бабкиного дома экземплярами он старался не дышать, так как некоторые их страницы были густо отмечены следами крысиных экскрементов.
Многого тогда он в «Веселой науке» не понял, но она смогла сразу заинтересовать его нетривиальными суждениями и мыслями, о которых раньше он не имел никакого представления. Олег даже хотел выписывать в тетрадь наиболее хлесткие, по его мнению, фразы, но в скором времени понял, что сделать этого он не в состоянии, так как тогда ему пришлось бы переписать ее от корки до корки, которые, кстати, у нее отсутствовали.
Находка оказалась вдвойне ценнее еще и потому, что хождение бумажных книг к тому времени уже практически прекратилось. Все необходимые для жизни знания основная масса людей теперь черпала из телевизионных передач, кратких справочников, пособий, лайфхаков и постов во всевозможных социальных сетях. К тому же интересовала их только та информация, которая помогала разобраться с очередной цифровой новинкой. Книги стали считаться нефункцио-нальными, а в дальнейшем – и вовсе вышли из моды.
Они стали своего рода антиквариатом и предметом коллекционирования. Отказ от них произошел незаметно и практически безболезненно. Люди выбрали электронные книги, посчитав их более практичными и удобными. Такой переход оказался похожим на то, как когда-то человечество заменило магнитофонные кассеты цифровыми носителями. Более того, теперь ни у кого и не возникало желания часами сидеть без движения и получать, как им казалось, никому не нужную информацию. Рынок развлечений стал 100-процентно визуальным и шагнул далеко вперед. В нем уже не находилось места ни «Мадам Бовари», ни «Мертвым душам». Если кто и обращался к таким сюжетам, то только для того, что снять очередной ремейк или запустить новую игрушку. Истории давно существовавших людей, их мысли, переживания никого уже не интересовали и стали считаться бесполезными.
Чудом выжил только театр и то благодаря тому, что вместе с уничтожением большей части Северной Америки исчезла и вся киноиндустрия, которая в последнее время была целиком сконцентрирована в Голливуде. Законодательницей мод в кино теперь являлась Индия, полностью отказавшаяся от живых актеров. Группа ученых Калькуттского университета по клонированию человека разработала уникальную технологию сканирования лица и тела, способную сделать виртуальную модель человека, учитывая все его индивидуальные особенности. После ее внедрения в жизнь персонажи фильмов и игр стали внешне неотличимы от живых людей.
Тогда режиссеры нового направления в кинематографе, так называемой «высокой волны», начали снимать фильмы с поистине звездным составом. Публика приходила в восторг, получив возможность увидеть в одном блокбастере, например, таких актеров, как Марлен Дитрих, Аль Пачино и Скарлетт Йоханссон в самом расцвете их актерской карьеры. Это оказалось настолько выгодным, что производство фильмов побило все мыслимые рекорды. К тому же не нужно было выплачивать дорогостоящим своенравным «звездам» заоблачные гонорары и опасаться их не всегда адекватного поведения.
Казалось, что еще немного – и цифровые копии актеров навсегда заменят живых людей, но стремительное развитие новых технологий не смогло окончательно вытеснить с рынка натуральный продукт, как предрекали самые консервативные последователи «высокой волны». Насытившись технологичными новинками, зрители постепенно стали нуждаться в эмоциях, генерируемых настоящими артистами, и снова стали ходить в театр, ставшей частью элитарной культуры.
Именно благодаря книгам, которые научили Олега относиться ко всему критически, он не стал и по-настоящему религиозным, как многие его знакомые. Давление Хрислама на все общественные институты становилось все более заметным, и многие его ровесники неожиданно для самих себя становились адептами новой сибирской религии. И даже потом, когда ему, соблюдая устав, приходилось посещать полковую мецерть, вера его не укрепилась. Отсиживая ноги на службах, и глядя на великолепное убранство хрисламского собора, он вспоминал слова, которые когда-то посеяли в его душе зерна сомнения, а потом и дали обильные всходы. Пусть автор высказывался относительно христианского учения, но Олег понимал, на каком фундаменте воздвигнут Хрислам. «Бог, который любит людей при условии, что они веруют в Него, мечет громы и молнии против того, кто не верит в эту любовь? Как же так? Любовь с оговорками – таково чувство всемогущего Бога? Любовь, не умеющая побороть честолюбие и злобную мстительность?!»2 Олег даже несколько раз порывался поговорить об этом с наседателем мецерти, но не решался, дабы не привлечь к себе лишнего внимания командования.
Губернаторские стрельцы представляли собой вооруженные формирования, находившиеся на сданных в аренду территориях, призванные защищать мирный труд жителей от нападений из дикого поля. Полковые священники, заменившие политруков, уверяли стрельцов, что, кроме дикарей, объединившихся в банды, на незаселенных территориях больше никто не проживает, поэтому все те, с кем им придется там столкнуться, подлежат немедленному уничтожению. По их словам, они состояли в основном из бывших заключенных, анархистов и лиц без определенного места жительства, которые с целью совершения грабежей, регулярно атакуют транспорт и в редких случаях находившиеся за чертой города промышленные предприятия. В обязанности стрельцов входила охрана таких объектов и зачистка мест дислокации дикарей
Примечания
1
М. Ю. Лермонтов.
2
Ф. Ницше