От неожиданности Маришка подпрыгнула. Это был худенький, стройный, но крепкий мальчик, лет десяти. С большими, лучистыми, изумрудными глазами, волнистыми каштановыми волосами до плеч, светлой бледной кожей и такими же, как у Маришки прекрасными радужными крылышками.
– А-а-а, напугал! И давно ты меня засёк? – рассмеялась девочка.
– Конечно, давно! Топаешь, как медведь. Что случилось? Почему так сегодня задержалась?
– Дедушка, пытался научить меня своим лесным штукам-наукам! – сказала Маришка, поджав губы.
Варяш улыбнулся и сказал:
– А я тебе подарок приготовил.
Он на несколько минут скрылся в темноте пещеры и вышел, держа в руках лук, колчан и стрелы.
– Ах! Ах! Как здорово, Варяш! Я так давно мечтала о таком!
Маришка подняла на него изумлённые глаза. Маленький лук был так хорош, что у девочки даже не было слов от восхищения, она осторожно взяла его в руки.
– Ты сам его сделал? Как? А из чего? А как далеко может долететь стрела? А как из него стрелять? Ты же научишь меня стрелять? – затараторила Маришка, придя в себя. Но не успела она задать все вопросы, что были у неё в голове, как мальчик закрыл ей рот ладонью.
– Хватит, тараторка! Давай всё по порядку.
Девочка запрыгала на одной ноге, захлопала в ладоши.
– Ура! Ура! – ликовала она. – Спасибо, спасибо! Ты мой самый, самый лучший друг!
Варяш ничего не ответил, лишь довольно улыбнулся, развернулся и пошёл уверенной походкой по тропинке за холм. Маришка вприпрыжку бросилась за ним, она знала, что они идут на их тайную поляну.
– Вот смотри, как нужно правильно стрелять!
Мальчик взял лук, вставил в него стрелу, прицелился, чуть прислушался и отпустил тетиву. Стрела зазвенела и полетела к дереву, стоящему на другой стороне поляны. Девочка побежала вслед за ней. Там, на высоком старом дубе, висела деревянная доска, с нарисованной на ней мишенью, и прямо по центру неё торчала стрела.
– Вот это да! – не смогла сдержать восхищения Маришка. – Он же ничего не видит, а попал прямо в цель. Чудеса! И как это у него получается?
Девочка выдернула стрелу из деревяшки и поплелась обратно.
– Точное попадание! – восхищённо сказала Маришка. И только она опять открыла рот, чтобы спросить, что да как, Варяш развернул её лицом к дереву, дал стрелу.
– А теперь сконцентрируйся, смотри прямо на цель и плавно отпускай стрелу.
Маришка затаила дыхание, отпустила стрелу, замерла на мгновение и тут же запрыгала от нетерпения и любопытства. И вдруг со стороны дерева раздался страшный крик.
– Ой, караул! Ой-ёй! А-а-а! Убивают!
– Что там случилось? – встревожился мальчик.
Но девочка уже неслась на всех парусах к дереву, потому что узнала голос деда. Её опасения подтвердились, под деревом сидел дед, похожий на ежа и вдобавок ко всему, во лбу у него торчала Маришкина стрела. Он, причитая, безуспешно пытался вытащить её. Девочке до слёз стало жаль старичка. «Хорошо хоть то, что он деревянный», – подумала Маришка.
– Дедушка, прости, прости меня, пожалуйста! А кстати, как ты тут оказался?
Дед-лесовик опустил виновато глаза и отвернулся в сторону.
– Да-а-а… э… я это… здесь… гуляю… гуляю… – закашлялся он.
– Так, понятно, ты что следишь за мной?!
– Да нет же, пташечки-букашечки… я…
Вся жалость у Маришки тут же исчезла, поставив руки в бока, она грозно сказала:
– Давай, давай, вставай, старый врунишка! Пойдём к Варяшке, он всё моё колдовство исправит!
Она схватила деда за сучковатую руку и помогла бедолаге подняться с земли.
– Варяш, можешь гордиться мной, у меня точное попадание деду прямо в лоб!
Варяш протянул было руку, но тут же её отдёрнул.
– Ой, что это? Я укололся!
Маришке, конечно, очень не хотелось сознаваться, что опять наколдовала совсем не то, что хотела, но деваться было некуда.
– Ну, это в общем, случайно вышло, и теперь его голова в ежиных иголках, – нехотя и виновато созналась Маришка.
– Всё у неё нечаянно, нечаянно, кочки-заморочки! – проворчал лесовик.
– Не волнуйтесь, дедушка, сейчас всё поправим, – спокойно сказал Варяш, взмахнул рукой, посыпались звёздочки, и с головы деда исчезли иголки.
Да, да, и эта способность, как у Маришки, у Варяша тоже была. Только он, в отличие от неё, умело ею пользовался.
– У-уф, – выдохнули вместе Маришка с дедом.
Мальчик выдернул стрелу изо лба старичка и вставил её обратно в колчан.
– Стрелы побудут пока у меня, будешь приходить сюда тренироваться. А сейчас, пойдём, нам ещё нужно повторить вчерашний урок твоей мамы. Уверен, что ты про него даже и не вспомнила.
– Конечно, нет, а когда? – начала оправдываться Маришка. – До утра – занятия, потом спать, а не успела открыть глаза и вот, дед, собственной персоной, совсем продыху мне не даёт!
– Коза-стрекоза! Я? Я ж как лучше, лучше, а она вот чего со мной, со мной! – тут же откликнулся дед.
Варяш, тем временем, не обращая на них внимания, заходил в пещеру, Маришка со всех ног бросилась его догонять.
– Вот держи факел, зажги его, чтобы тебе дорогу было видно. Да смотри под ноги, а то шишек себе опять набьёшь.
Но хоть факел и светил, девочка всё время то спотыкалась о корни деревьев, то о камни, она то оступалась, то проваливалась в ямки на дорожке.
– Ай, я споткнулась! – захныкала девочка. – Как ты здесь ходишь? Я со светом и то уже два раза шлёпнулась!
– Я давно здесь хожу и хорошо изучил эту дорогу. Ведь это мой дом, я сосчитал все расстояния в шагах. От входа до первой двери – пятьдесят четыре шага, до кухни – ещё сорок восемь, до рабочей комнаты – шестьдесят три. Вот и пришли, всё очень просто.
Они попали в просторную комнату. В этом тёмном зале, с высоким сводом, был огромный камин, но девочка никогда не видела, чтобы его когда-нибудь зажигали. Он темнел в углу, как чёрная дыра. Вдоль стен стояли огромные, массивные, от пола до потолка, шкафы с многочисленными ящичками, открытыми, для книг, и закрытыми полками, на которых стояло огромное количество банок, колб, коробок и прочей утвари. Там хранились травы и ингредиенты для приготовления магических зелий и колдовства.
– И как ты только запоминаешь, что, где лежит? Тут же тысячи ящичков и полочек, – задрав голову вверх, удивлённо, но с восхищением произнесла Маришка.
– Ты забыла, я считаю. Например, в восьмом ящичке слева лежит трава для бодрящего сна, а через два ящика вверх от него трава против болтливости, – улыбнулся Варяш.
Маришка весело рассмеялась. Какой же он умный и рассудительный, её друг. Всё умеет, и всё у него получается, не то что у неё, неумехи.
– Ладно, профессор, с чего начнём?
– Ты сначала расскажи, что запомнила со вчерашних уроков?
«Так, так заходим в кладовые памяти, а там… ничего нет! Ха-ха-ха! Ну, что-то же должно остаться? Я же слушала внимательно. Так, сейчас всё расставим по порядку. Мы сидим за столом, мама рассказывает про какое-то зелье и что-то с чем-то надо смешать. Всё смешали, у всех получилось… А вспомнила! И кто говорил, что у меня память худая?! Я тоже смешала, но из пробирки потянул зелёный дым, и моя кожа покрылась волдырями, а потом позеленела голова! Вот! В общем, я превратилась в жабу. Зато всем было весело!» – вспоминала про себя Маришка. Вспомнить-то, вспомнила, да как в этом сознаться лучшему другу?
– Всё ясно, опять превращение не получилось? Можешь не говорить, я уже почувствовал по биению твоего сердца, – вздохнул Варяш.
«Ничего-то от него не скроешь!» – пронеслось в голове у девочки.
Варяш был очень внимательным, рассудительным и терпеливым мальчиком, он тихим и уверенным голосом стал рассказывать ей, в чём была её ошибка, и объяснял до тех пор, пока девочку не осенило.
– Ура! Я всё поняла! Оказывается, это так просто! Варяш, спасибо тебе! – с облегчением выкрикнула и повисла у него на шее Маришка.
– Я рад, а теперь беги домой и отдохни, а то вот-вот стемнеет, а это значит, выйдут из глубины твои родители, – немного смущаясь и снимая Маришку со своей шеи, сказал Варяш.
Он проводил девочку до выхода из пещеры.
– Я так и знала, что ты будешь тут! – возмутилась Маришка, приняв свою любимую позу, руки в бока.
На пеньке, у входа, скрестив ноги, дремал дед-лесовик.
– Ветки-конфетки! Ну наконец-то, наконец-то! Идём скорей домой, скорей домой! Ещё увидимся, Варяш.
Он взял девочку за руку, и они тронулись в обратный путь.
Глава 2
Логово колдуньи
Снег лежит кругом. Куда ни глянь: белым-бело и лишь холодный снег, да ледяные глыбы. На много тысяч вёрст протянулся этот ледяной простор. Нет здесь ни людей, никакой другой живности. Да и кто захочет здесь жить?! От такого мороза душа стынет, мурашки по коже бегают, от одной только мысли об этой холодной красоте. Только высокие чёрные горы возвышаются над этим мёртвым пространством и вершинами упираются в тяжёлые свинцовые тучи. Но именно здесь живёт Арида Лучезарная, самая злая и могущественная колдунья на свете. Пряди седых волос, покрытые чёрной вуалью, ниспадают ей на глаза. Когда-то она была очень хороша собой. У неё была бархатная смуглая кожа и румяные щёки с озорными ямочками, а её большие глаза были настолько выразительными и красивыми, глубокого синего цвета, в обрамлении длинных ресниц, цвета вороньего крыла, что посмотревший в них однажды навеки становился их добровольным пленником. Слава о её красоте гремела на весь свет, и не было отбоя от претендентов на её руку и сердце. Такой она была, но не теперь. Глаза поблёкли, стали мутными, грязно-синими, ресницы поредели и побелели. Кожа на лице потемнела и сморщилась, провалились щёки. Из-за отсутствия зубов, уголки, когда-то прекрасных алых, губ, повисли вниз. Нос иссох и стал похож на одну их тех сосулек, что окружают всё вокруг. И сердце давным-давно превратилось в кусок льда, ничто её не радовало и не удивляло. Это была старая, лохматая, злая, потому и несчастная женщина. Её замок возвышался на одной из чёрных гор, будто он сам вырос из камней, поражая своей ужасной, мрачной красотой. День за днём она сидит одна в огромном зале, с беспросветными ставнями, в своём угрюмом одеянии, в чёрном, массивном дубовом кресле, перебирая в голове такие же чёрные мысли. А мысли её, вот уж сколько лет, об одном и том же. Как за такое короткое время она, самая красивая в мире колдунья, превратилась в старую развалину. Лучезарная, так её называли, ещё совсем недавно светилась, словно солнце. Куда всё это делось? Она, конечно, знала ответ на этот вопрос. Её состарила злоба, ненависть и страх. Ах, если бы она не пошла тогда к Оракулу, если бы ничего не узнала, как бы тогда сложилась её жизнь?
Она огляделась вокруг, но лишь только ветер гуляет и завывает во всех щелях замка. Здесь так же холодно, как и снаружи. Ничто не напоминает о признаках жизни, в этой гробовой тишине.
– Эй, Скраб, где ты, старая рухлядь! – крикнула вдруг она скрипучим голосом.
Тут же перед ней, как из-под земли, вырос маленький сгорбленный старичок. Лицо его и руки были синего цвета, словно покрытые инеем. Такое впечатление, что он давно и очень сильно замёрз. Но если приглядеться, то общем-то, он выглядел очень бодро и моложаво. На его лице было немного морщин, правда, нос, то ли от холода, то ли от старости, загнулся аж до самой верхней губы, то же можно сказать и про уши. Узкие, холодные, пронзительные глаза, как два буравчика, впились в чёрную фигуру Ариды. На фоне этого безнадёжного места он выглядел ярко, нарядно и даже вызывающе – на голове его был странный чепчик синего цвета, к которому были пришиты полоски из золотой парчи, и они торчали в виде короны. Шёлковый халат развевался на морозном сквозняке и переливался всеми цветами радуги. А из-под халата виднелись двухцветные шаровары зелёного и жёлтого цвета. Завершали эту красоту ярко-красные, с загнутыми носами, туфли. Он был похож или на большого цветного попугая, или на северное сияние, одинаково красив со всех сторон, как не погляди.
– Опять ты вырядился, чучело огородное! Не дозовёшься тебя вечно, чем только занимаешься?! – набросилась колдунья на старичка.
– Здесь я, моя госпожа, чего изволите? – он склонился перед колдуньей в три погибели.
– Ну, расскажи-ка мне, мой верный раб, что же там делается за пределами замка? – скрипучим голосом прохрипела колдунья.
— Без изменений, моя королева. После того, как Вы заморозили окружающие нас королевства и всё покрыли вечной мерзлотой, ничего. Уж даже не помню сколько лет, ничего не происходит. А сюда, в смысле замка, даже ни одна ворона не залетела.
– Вот и хорошо! Ну, а как проходят поиски девчонки?
Старик пожал плечами, нервно затеребил руками подол своего пёстрого халата.
– Что ты мне тут плечами пожимаешь?! Так-то ты выполняешь мои указания! Когда я приказала тебе найти и убить её? Молчишь? Язык отморозил, или такой старый стал, что мне теперь всё время тебе напоминать надо?! А может, мне другого помощника найти? Не найдешь её, поплатишься своей головой! – прошипела Арида.
Скрабу на мгновение показалось, что глаза колдуньи налились кровью.
– Но Ваше морозное величество, когда Вы истребили все ближайшие королевства и покрыли всё в три слоя снегом и льдом, вряд ли кто смог выжить, тем более новорождённый ребёнок. Если даже предположить, что она не замёрзла и не погибла от рук ваших ледяных стражей, то куда она могла деться? – пролепетал он.
– Вот это, я и хочу от тебя услышать! – заорала на весь зал Арида, она явно теряла терпение.
– Остался только непроходимый Дремучий-дремучий лес, а уж дальше и говорить нечего, вонючая трясина да бездонное болото. Уж точно: или её съели дикие звери, или она утонула в болоте. Другой версии и быть не может!
– Может-не может! Ищи её! Ты забыл о предсказании или желаешь мне смерти?! – голос Ариды сорвался до леденящего визга.
Колдунья соскочила с кресла, седые волосы развеялись в разные стороны, чёрная шаль соскользнула с плеч, глаза сверкали гневом и ненавистью. «Одни кожа да кости! – вздохнул себе под нос Скраб, увидев худые плечи колдуньи. – Вот ведь старая карга! Всё указывает да приказывает, вон какая грозная, сейчас прямо умру от страха, а боится какую-то маленькую девчонку. Столько из-за этого народу загубила!»
– Что ты там шепчешь, давай работай, поднимай хрустальный октаэдр! Что глаза вытаращил?! – глаз у Ариды стал нервно подёргиваться.
– Да сейчас, сейчас! – засуетился Скраб и засеменил к стене. За креслом висела картина, на которой был тот же пейзаж, что и за окном. «И стоило её вешать в зале?» – думал он каждый раз, проходя мимо. За картиной был тайный рычаг, Скраб потянул его на себя, запустив тем самым сложный техническо-магический механизм. Вокруг что-то заскрипело, завизжало, и справа от кресла раздвинулся пол, из него медленно выплыл железный шар на ножке. Это была его гордость и творение всей его жизни. Шар был покрыт разноцветными кнопками, точь-в-точь как халат у Скраба. По сути, это центр управления всем снежным королевством Ариды, и каждая кнопка имеет своё особое назначение. Нажмёшь на одну, выйдет из пола в центр зала хрустальный октаэдр, благодаря которому можно заглянуть в любую точку необъятных владений колдуньи. Нажмёшь на другую, появятся танцовщицы, будут петь и танцевать, остальные отвечают за великое множество хитрых ловушек для непрошеных гостей. Но это великая тайна, об этом знают только двое: он и она, Арида и Скраб.
– Как же долго ты возишься! Совсем обленился! – выдохнула Арида и плюхнулась в кресло.
«Тьфу! Ничего нормальным голосом сказать не может, только и знает, что кричать да ругаться, сил моих нет терпеть уже за столько лет!» – заворчал про себя старик, но вслух сказал:
– Всё готово, Ваше ледяное величество!
Четыре ледяные плиты пола вдруг разошлись в разные стороны, и оттуда медленно выплыл хрустальный октаэдр, от него исходила зловеще-ледяная волна и необыкновенное северное свечение. То ещё зрелище. «Окто» означает восемь, «хедра» означает грань. Огромный, волшебный хрустальный восьмигранник медленно вращался вокруг своей оси и переливался всеми возможными цветами синего, лилового и фиолетового. Колдунья даже не сошла, а стекла со своего места и медленно подплыла к хрустальной глыбе. Прошептав про себя заклинание, ведомое только ей одной, взмахнула руками. Октаэдр помутнел, задрожал, потом прояснился, и показалась картина заснеженной долины.