А сейчас мы стояли у тела убитого льва, последнего, как я уже отмечал, льва на планете, и командир о чем-то спорил с обступившими его людьми. После инцидента с хищником авторитет бывшего летчика как-то сразу улетучился, и тут же нашлись желающие оспорить его решения. Я учил английский в обычной школе и нормальном институте, и, естественно, понимал только отдельные слова. Уже позже мне объяснили, что обступившие командира люди требовали продолжать поиски общей группой. Мол, неизвестно, какие еще опасности нас поджидают, а с оружием крайняя напряженка. Но командир, в конце концов, отразил их наскоки, логично заметив, что вряд ли все уцелевшие хищники Земли решили собраться в этом городе, а, значит, с опасными представителями фауны в здешних краях покончено навсегда, и теперь следует бояться только обвалов полуразрушенных зданий, против чего, как известно, огнестрельное оружие бессильно.
Итак, мы разбились на три группы и двинулись каждая в своем направлении. Нам выпал центр города. Что и следовало ожидать. Вечно представители запада норовят спихнуть на русских самую грязную работу. То социализм строить, то с фашистами воевать, теперь вот это. Им хорошо – по окраинам пробежаться, а нам каково – в самую гущу.
С приближением к центру стало встречаться все больше не разрушенных или почти не разрушенных домов старой постройки. Оно и понятно – их купцы да фабриканты для себя и людей возводили, а не СМУ для каких-то жильцов. Вот и старались, чтоб на века. Жаль, судьба застигнутых катаклизмом жителей уцелевших домов от этого лучше не стала. Вот если бы стекла смогли выдержать напор воды точно так же, как стены – подземные удара. Увы, гигантский вал накрывал целиком все здания на своем пути, и потоки воды, врываясь в разбитые окна, заполняли все помещения от подвала до крыши, вытесняя спасительный воздух и обрекая людей на мучительное удушье. Не больше повезло и тем, кто при первых же толчках успел выбежать на улицу. Мощный поток подхватывал их и с невероятной силой швырял на каменные стены домов. Мы видели, что стало с ними после этого – кажется, легче было вынести зрелище растерзанного львом человека. Не удивительно, что от всего этого многим из нас начисто отшибло память. Люди не то, чтобы забыли, с какой целью оказались здесь, а просто не могли думать ни о чем другом, кроме этой бесконечной череды зловещих картин, слишком наглядно говорящих о судьбе, постигшей человечество.
– Куда претесь, вашу мать! Я что, один за всех должен отдуваться?
Грубый окрик напомнил нам о необходимости действовать. Мы развернулись и с готовностью отправились туда, куда нам указывал среднего роста плотный мужчина лет пятидесяти – один из местных, сумевших уцелеть в недавнем аду. Не сразу нам удалось понять, что мы внутри бывшего хозяйственного магазина, настолько невообразимой оказалась смесь из товаров и стройматериалов, еще недавно создававших интерьер помещения. Пришлось основательно расчистить завалы, прежде чем мы получили доступ ко всем интересующим нас предметам. После этого начался форменный грабеж, во время которого регулярно приходилось сталкиваться с косностью и инертностью человеческого мышления. Уже в первые минуты я натолкнулся на очень довольного собой парнишку, радостно волокущего электродрель.
– А электростанцию к ней ты не забыл прихватить? – как бы между прочим спросил я у него.
– Какую электростанцию? – парнишка задал вопрос безмятежным тоном, он все еще считал, что речь идет о совершенном пустяке.
– Ну, чтоб электричество давало для этой штуки. Можно АЭС или ГЭС, без разницы.
– У-у-у, – разочарованно заскулил он, постигая суть, и с размаху шмякнул бесполезное изделие об пол.
Но это еще мелочи. Нашлись идиоты, выволокшие из магазина хрустальную люстру и холодильник. Ну не хотели люди жить без электричества, хоть ты тресни. Но большинство, конечно, понимало, что именно требуется в нынешней ситуации. Гвозди, молотки, плоскогубцы, миски, чайники, кастрюли и десятки, сотни других нужных вещей стали нашей бесценной добычей. Венчала этот пестрый ассортимент бензопила и набор замечательных топоров. Вещей было много, очень много, чтобы отнести их в лагерь, пришлось бы основательно загрузить чуть ли не половину всей нашей группы. А ведь это была лишь незначительная часть необходимых нам предметов.
– Не с того мы начали мужики, – заявил я, когда большая часть народа оказалась на улице. – Первым делом надо найти приличную машину, чтобы вывезти отсюда все это добро.
– Как же ты вывезешь, если дороги завалены? – резонно спросили у меня.
– А руки тебе для чего? Проще расчистить несколько завалов, чем таскать все это на своих хребтах. Сами видите, здесь одним заходом не обойдешься, придется раз десять мотаться туда-сюда.
Больше возражений не последовало. Да и это, единственное, было для меня совершенно неожиданным. Человечество давно привыкло во всем полагаться на технику, отучившись рассчитывать на собственную силу. А мы сейчас и были человечеством, делавшим первые робкие шаги по новому превращению Земли в планету людей.
На улицах различного транспорта хватало. Хотя большинство машин было довольно серьезно повреждено, среди них не составляло труда выбрать что-нибудь подходящее. Но тут выяснилось, что буквально в трехстах метрах от магазина находятся гаражи. Восемь рядов, состоящих из множества одинаковых боксов, растянулись на несколько сот метров. Часть гаражей развалилась под напором стихии, часть погребли обломки соседних зданий, тем не менее, здесь наверняка имелось немало превосходно сохранившихся легковушек. Но для перевозки грузов требовалось несколько грузовиков, а еще лучше – фургонов. Легковушки для наших целей подходили не очень. Но как-то так вышло, что мы дружно оказались в самом центре автогородка.
Мне, скажем прямо, было не по себе. Все же собственность, пусть уже и ничья, но все равно не наша. К тому же оставался микроскопический шанс, что владелец какой-нибудь из этих машин еще жив. Другое дело автомобили на улице. Там практически все ясно. Пока я терзался сомнениями, раздался громкий лязг. От могучего удара топора дужка навесного замку открылась, тут же распахнулась дверь гаража, и раздался дружный вздох разочарования.
– «Ока». На ней только тещу из крематория забирать, – выразил кто-то членораздельно общее мнение.
– Помогите, помогите! – донеслось вдруг откуда-то слева.
Неприятный инцидент со львом приучил нас реагировать на любую неожиданность определенным образом. Успевшие вооружиться в хозтоварах, кто с топором, а кто с ломом наперевес, двинулись вперед. Это был наш боевой авангард. Остальные, похватав булыжники поувесистее, пристроились сзади. Шли в полной тишине, напряженно озираясь по сторонам.
– Помогите, – раздалось снова, но в голосе уже не было надежды, явно ощущавшейся в начале.
Кричали где-то впереди нас, но, насколько хватало взгляда, а его хватало изрядно, там никого не было.
– Эй, есть кто живой? – не выдержав, нарушил тишину один из шедших в авангарде.
– Есть, я пока живой. Выпустите меня отсюда. Пожалуйста!
Ну вот, ситуация прояснилась. Обломок рухнувшего здания заблокировал дверь одного из гаражей, в котором на свою беду, а может и счастье, оказался владелец. Бетонная глыба весила не меньше тонны, но мы, объединив усилия, сумели отодвинуть ее настолько, чтобы пленник выскользнул из жуткой ловушки.
– О, вы уже кучкуетесь помаленьку, – заметил он, когда иссякли эмоции по поводу счастливого освобождения.
Что значила эта фраза, мы поняли только тогда, когда спасенный рассказал свою историю. В последнее время, находясь один в гараже, он всегда закрывался изнутри на защелку, страхуясь таким образом, от грабителей. Сказывалось регулярное чтение прессы и ежевечернее бдение у телевизора. Это его и спасло. Будь дверь распахнута, глыба превратила бы ее в щепки, и тогда… Но дверь была закрыта, просочившаяся вода почти вся ушла в подвал. Когда стихия угомонилась, мужчина попытался выбраться из гаража, но, естественно, не смог. Тогда он стал звать на помощь. Никто не откликался. На следующий день он услышал чьи-то шаги и вновь закричал. Увы, то была женщина. Она ничего не смогла поделать с обломком, зато рассказала о том, что произошло, и пообещала разыскать кого-нибудь, кто сможет помочь, но до сих пор так и не вернулась.
Теперь стало понятно, почему мужчина так отреагировал на наше появление. Он уже знал в общих чертах о происшедшем, только несколько оптимистично оценивал количество уцелевших. Мы не стали его разочаровывать, тем более что были дела поважнее. Спасенный нам здорово помог, указав гаражи, где находились автофургон «Мицубиси» и несколько джипов. Мы не без проблем отогнали технику к «Хозтоварам», загрузили в «Мицубиси» добытый скарб и двинулись дальше. Но недалеко ушли. Если джипам еще как-то удавалось лавировать между развалинами, то «японцу» с его низкой посадкой и небольшими колесами на таких дорогах ловить было нечего. Пришлось оставить фургон, рассчитывая забрать его на обратном пути. Тем временем пошел уже пятый час. Мы явно не успевали покончить со всеми делами до наступления темноты.
Но нам повезло. Очень скоро мы нашли то, что искали – большой универсам, вероятно один из крупнейших в этом городе, почти не пострадавший от землетрясения. Судьбу его работников и покупателей решила вода. Если бы здание стояло на холме, возможно последствия были бы совсем иные. Но нет, его выстроили в низине и, наверное, было бы лучше, если бы мы пошли другим путем, не заметили его. Потому что на улице трупы можно было обойти, а здесь дороги выбирать не приходилось, следовало добраться до продуктов, что бы не стояло на пути.
Но отрицательные эмоции вскоре были полностью уравновешены положительными. В универсаме оказалось огромное количество самых разнообразных консервов. Это потом, когда консервы, долгое время бывшие единственным источником мясной пищи, стояли всем поперек горла, на них не возможно было смотреть без содрогания. А в тот момент мы помнили только одно – в лагере почти тысяча человек, и их надо обеспечить по крайней мере на четыре месяца калорийной и не требующей особого приготовления пищей, чтобы можно было все силы бросить на строительство теплого жилья. И тащили без разбору банки с тушенкой, шпротами, сардинами в масле, килькой в томатном соусе, какими-то подозрительными консервированными тефтелями, а если попадалась икра, то жадно хватали и ее – черную, красную и кабачковую. Вскоре один из джипов был забит под завязку и мы отправились к фургону – разгружаться.
Покончив с белковой пищей, мы переключились на другие продукты, добрым словом вспоминая того, кто придумал расфасовывать продовольственные товары в полиэтиленовые пакеты, и продавцов, наловчившихся завязывать эти пакеты мертвыми узлами. Сколько раз в прошлом, возвратившись домой с пакетом гречки или лапши, я злобно чертыхался, безуспешно пытаясь развязать этот гордиев узел и в конце концов, жалко пародируя Александра Македонского, разрезал его тупым ножом. Теперь же надежно завязанные пакеты отразили все поползновения воды сгноить затаренный в них товар. Через сорок минут и второй джип был загружен до самой крыши.
И все было бы хорошо, если бы кто-то из нас случайно не наткнулся на вино-водочный отдел. Хотя нет, конечно же не случайно. Все мы прекрасно знали, что в таких солидных магазинах обязательно должно быть спиртное и каждый из нас после всего пережитого с удовольствием хряпнул бы рюмку водки. Просто одни понимали, что сейчас не время расслабляться, иначе можно не выжить, а другим было наплевать на все, кроме своих сиюминутных желаний. А тут еще наш общий командир, буревестник воздушного флота, дятел хренов, черт бы его побрал. За столько лет не усвоил элементарную истину: в любом деле должен быть порядок, а значит начальник, за этот порядок отвечающий. Конечно, он понятия не имел, кто среди русских пользуется наибольшим авторитетом, да мы и сами за такое короткое время не определились с этим вопросом, но ведь у них имелся список, где указывался род занятий каждого из нас. Могли, в крайнем случае, назначить главного, сообразуясь с этим списком. Нет, устроили нам Новгородское вече. Прямо скажем, до встречи с водкой это был не самый плохой вариант. Но когда пришло время командовать, оказалось, что некому.
– Мужики, глупо сейчас водку пьянствовать. Сначала надо с делами разобраться, а тогда… – пытался я урезонить классическую троицу, хлеставшую сорокоградусную под соленые огурцы и сомнительного вида копченое мясо.
– Пошел на…, – ответили мне как можно короче, не желая отвлекаться надолго от важнейшего занятия.
Положение становилось не просто угрожающим – критическим. Примерно четверть народа уже культурно отдыхала, а еще как минимум столько же – было видно по лицам, колебались, готовые немедленно к ним присоединиться. И начнется гудеж по полной программе «Что за пьянь, раз драки нет» – при отсутствии женщин этот лозунг становился особенно актуальным. Да и без драки несвоевременная пьянка грозила сорвать все наши планы.
Спасение пришло, откуда не ждали. Порядок взялись навести Валун с Тихоном. К этому времени они уже успели стакнуться со здоровенным бугаем лет двадцати пяти и теперь втроем обходили окрестности вино-водочного отдела, пинками вышибая оттуда лакомящихся водкой граждан, предварительно конфискуя у них выпивку. Сильно никого не били, да этого и не требовалось. Одного вида трех звероподобных морд хватило, чтобы даже самые лучшие друзья зеленого змия мгновенно превратились в сторонников трезвого образа жизни. А, казалось бы, что уголовники должны были первыми ухватиться за бутылку. Ну, рядовые урки именно так бы и сделали. Но не зря эта парочка ходила в авторитетах, знала, что такое власть и как ее добиваться. Мигом все просчитали, сволочи. Учли вакуум власти среди русской части колонии и сообразили, что именно сейчас наиболее благоприятный момент для демонстрации своей силы. Чтобы люди убедились – не ради собственной прихоти они ее используют, а для наведения столь нужного порядка. Психологи, мать их за ногу, принялись ковать железо, пока оно в самом жару. Увы, авторитеты оказались гораздо умнее, чем я думал.
– Так, – внушительно произнес Тихон, давая понять, что с этого момента он берет руководство в свои руки. – Жратвы мы набрали, но этого мало. Надо ошмонать еще парочку магазинов и найти приличную тачку, бо эти уже забиты. Что еще?
– А аптека. Вы забыли про медикаменты. Человек уже отвык жить в таких условиях, начнутся болезни, может даже эпидемия. Надо запастись лекарствами, забрать все, что только найдем.
– Главное – не забыть прокладки «Олвейз», – брякнул какой-то шутник.
Тихон уставился в сторону говорящего взглядом, которому могла позавидовать сама Медуза Горгона. При этом авторитет чуть заметно шевелил губами, видимо вспоминая подходящие для такого случая общечеловеческие выражения. Но ничего приличного на ум так и не пришло, а использовать вульгарный мат Тихон поостерегся. Дипломат. Так бы и ограничился взглядом, но тут вспомнил и ткнул в шутника пальцем:
– Ты, анархист, дуй за тачкой и смотри, чтоб вещь была, а не дерьмо собачье.
Дав работу одному, Тихон немедленно озадачил и остальных:
– Айда за мной. Брать жрачку и «колеса». Сколько там осталось до сходки?
– Три часа, – услужливо подсказал кто-то из толпы.
И хоть не удержался Тихон, поневоле вставил в свою речь блатные словечки, мы прекрасно поняли, что означает «сходка» и «колеса», мигом высчитали, что нам осталось два часа на поиски лекарств и час на обратную дорогу.
Но уже через пять минут стало ясно, что мы не уложимся в график, причем по вине Тихона и его подручных. Им на глаза попался ювелирный магазин. Ах, как, наверное, жалел Тихон, что этого не случилось на пару часов раньше, когда он еще не стал нашим лидером. И плевать, что сейчас золото и бриллианты утратили прежнюю ценность. Для авторитетов драгоценности оставались символом воровской удачи, с первых дней своей урочьей жизни они мечтали безнаказанно обчистить такой магазин. Мечтали даже, тогда, когда пооткрывали внушительные счета в иностранных банках. И вот мечта становилась явью. И что, в такой момент отказываться от нее только потому, что она не соответствует твоему нынешнему положению? Тихон вновь поступил мудро, взяв на себя роль организатора и сделав своих корешей простыми исполнителями. Он подошел к полуразрушенному магазину и как бы между прочим заметил: