Собрав по округе три прозрачных стакана (и снова да, это же школьный двор в девяностых, найти три лобастых стакана – тьфу!), сестра поместила в каждый по нескольку червей и обставила меня этим треугольником ужаса на хорошо просматриваемой асфальтовой площадке. Думаю, если бы была возможность посмотреть на ситуацию сверху, то стоял я строго в месте пересечения биссектрис того треугольника – равно удаленный от каждой скользкой твари в стаканах. Постоянный контроль слепых зон заставлял меня крутиться на месте, как волчок. Казалось, стоит отвлечься и черви моментально накинуться с неожиданной стороны! Довольная решением сестра, наконец, могла уделить все свое внимание подруге.
Я не могу точно вспомнить, сколько простоял в этой червячной тюрьме, дети по-особенному воспринимают время, скажу, достаточно. Достаточно для того, чтобы, наверное, первый раз в своей жизни совершить Поступок. Смелый, решительный. Выбрав момент, когда ужас от соприкосновения резинового сапога с телом червяка будет минимальным (читай – произвольный момент), я разбежался и ударил по одному из стаканов ногой! Жалкие твари в стекле ничего не могли противопоставить законам физики, потому послушно полетели прочь… И сейчас невозможно вспомнить, был ли это момент обретения «стержня», или просто сильно писать захотелось, главное одно – страх видеть и трогать червяков сапогом был преодолен. (трогать их руками мне было еще долго некомфортно, а полностью избавиться от брезгливости, получив возможность прикасаться к любой мерзости, я обрел только в мединституте).
Дворники
Каждый год 19 октября в нашей школе был праздник – день лицея. Арендовался большой зал (чаще – МКЦ, пару раз, помнится, концертный зал им. Есенина), и в торжественной обстановке устраивался концерт. Помимо вполне ожидаемых песен и плясок, обязательными моментами программы было исполнение гимна лицея, посвящение первоклашек в лицеисты и вручение наград лучшим из лучших («парень, что надо», «девчонка, что надо» и т.д.).
Не обладая выдающимися сценическими способностями, в номерах я периодически все же участвовал. В основном, конечно, в составе хора мальчиков (прогуливать уроки под предлогом репетиций хора – еще одно идеальное преступление), или в массовке танцевальных представлений. Но однажды, классе в третьем, или пятом, мне довелось стоять на сцене в составе «квартета», более того, вещать на огромное пространство в микрофон.
Всех деталей я не помню, видимо мозг старательно прячет самые позорные моменты биографии, но то, что от нашего класса на сцену должны были подняться четыре дворника для чтения стихов – факт. Уже редактируя написанное, пришел к выводу, что выступление это было все же не в день лицея, но сути это не меняет. Так или иначе, но на сцене Муниципального Культурного Центра мы оказались…
Изначально в группу я не вошел, но почему-то присутствовал на репетициях и легко запомнил текст. Никогда не жаловался на память: на десятилетия затаить злобу великую, или выучить пару страниц – проще простого.
Итак, приближался день, когда дворники должны были поразить массы изяществом стихосложения, но внезапно один из участников номера заболел. Найти достойную замену (которая, главное, выучит текст) за столь короткий срок было крайне сложно, потому выбор автоматически пал на меня. Уже на первой репетиции я спокойно воспроизвел теперь уже свои строчки, чем немало порадовал классную руководительницу. Дело оставалось за малым – нужен был костюм.
Другие ребята знали о перевоплощении в дворников заранее, потому мамы изготовили им по-настоящему классные облачения. Были и валенки, и помятые кепки, и фартуки из грубой ткани…
Мой костюм представлял из себя советскую шапку-петушок на несколько размеров больше, старый свитер, мамин кухонный фартук, повязанный наизнанку и большущие кожаные сапоги, олицетворявшие валенки. Довершала образ метла – пять-семь побегов Американского клена, привязанные к швабре синей изолентой.
То что наша группа представляла из себя троих дворников и забавного бомжа, я понял по непрекращающемуся смеху в зале. И если сначала оставалась надежда, что люди просто разогрелись и радовались произносимому другими тексту, то усиление гыканья и всхлипов, когда к микрофону подошел я, расставило все на свои места. Шапка предательски сползала на глаза, изолента начала растягиваться и распускать веник, даже друзья-дворники стали посмеиваться.
Дочитав свою роль, я вернулся в строй грязеборцев, поправил штаны на попе (чем вызвал очередную волну радости и веселья) и вместе с товарищами отправился за кулисы.
Как существует эталонный килограмм, так мои щеки можно было использовать, как эталонный образец в толковом словаре под наименованием «пунцовый». Единственное, что грело душу – домашнюю работу на следующий день можно было не делать…
Сняв с себя наряд наркомана, прибарахлившегося на помойке и избавившись от швабры с веточками, в компании с одноклассником я отправился домой. Горечь стыда понемногу отступила, и безделье продолжалось до вечера, пока мама не возмутилась, почему я не занят домашней работой. Уговоры, мол, из-за выступления нам ее отменили, не подействовали, пришлось садиться за учебники.
Публичный позор без компенсации. Подготовка ко взрослой жизни у меня шла с юных лет.
Fallout
Одним из главных подарков, который я когда либо получал на новый год, стал пиратский диск с безусловным игровым Шедевром – Fallout 2. Произошло это событие году в 2000—2001, точно не скажу, но пост-апокалиптическая Америка 2241-го осталась со мной навсегда. Возможность, скажем, накачать наркотой жителей целого квартала, напиться радиоактивным алкоголем и пострелять с минигана, в конце концов – подложить взведенный заряд взрывчатки прямо в карман незнакомцу – все это будоражило подростковый мозг на порядок сильнее окружающей реальности.
Моментом, омрачающим игровой процесс, была засорившаяся линза CD-ROM`а. Мой привод из рук вон плохо читал диски, потому, дабы диск «схватился», и на экране появилась заветная заставка, приходилось порой по часу теребить кнопку извлечения лотка. Опытный читатель заметит, что Фоллаут 2 в ходе установки предлагает вариант полного переноса данных на компьютер, тогда игру можно запускать без диска. И он прав, но для этого требовалось около 600 Мб, а на моем винчестере объемом 1,5 Гб (для несведущих – это размер фильма в нормальном качестве) лишнего места не водилось.
Фоллаут был помешательством групповым. Все свободное, а по большому счету, все школьное время посвящалось творению Interplay. Мы обменивались сведениями, где лежит крутая броня, или как получить смертоносную винтовку Гаусса. Но интереснее всего для купающегося в половых гормонах мозга тинэйджера, были межполовые отношения…
Однажды, в очередной раз замучив диск, мы с другом наконец погрузились в игру. Практика один играет, второй (третий-пятый) смотрит в то время – привычное дело. И вот, пробегая по пустоши, оставшейся от Соединенных Штатов после ядерной войны, нам встретился населенный пункт Ден (в некоторых переводах – Дыра). На самом деле, городок находится совсем недалеко от старта игры и не представляет из себя ничего особенного. Но доступа в интернет не было, игра была сложной, запускалась нечасто, потому за пару месяцев, через пот, кровь и частые загрузки, два школьника освоили основные игровые механики и смогли добраться лишь в Дыру. В паршивой кожаной броне, с 9-мм пистолетом и 350 баксами в кармане, казалось, что персонажа круче быть не может, в реальности же мы были никем (для сравнения, когда я проходил игру в аспирантуре, сюжетная кампания и получение самого крутого шмота заняли у меня минут 40). Ден предстал центром мира: казино, мужики с винтовками и металлической броней, филиал Братства стали и… Путана в баре… Нет, проститутки встречались и раньше, но с той, в баре, открывалось окно диалога. Небольшое отступление. Fallout 2 – игра изометрическая, т.е. трехмерность там липовая, но модели персонажей, снятые с реальных людей, выглядели тогда сверхреалистично. Кажется, трава тоже была зеленее… Итак, путана.
В диалоге с жрицей любви пару озабоченных детей интересовал лишь пункт об осуществлении ее профессиональной деятельности. За свои услуги девица озвучила цену в три сотни долларов НКР. Три сотни – почти все, что было нажито непосильным трудом (воровством, обшариванием трупов и обыском каждой разваленной тумбочки). В момент внутренней борьбы капиталиста с извращенцем в комнату заглянула мама и возвестила нас о том, что пора расходиться. К игре удалось вернуться через пару дней. Учиться, когда дома ждет цифровая проститутка, готовая отдаться за три сотни баксов, которые имелись, было категорически сложно.
В следующий раз, оставшись наедине с компьютером, нам особенно долго не везло с запуском игры. Казалось, даже компьютер против продажной, пусть и в электронном виде, любви… Но, спустя час, CD-ROM приятно загудел, ладошки запотели, а сохранение из бара было загружено. Проститутка снова озвучила цену. Казалось, что в комнату вот-вот ворвутся родители и увидят самую развратную кат-сцену всех времен и народов, потому пара щуплых тел максимально сгорбилась у 15-дюймового экрана, закрыв его вместе с системником, для верности.
Дрожащим пальцем я нажал на левую кнопку мыши и проститутка услышала «Хорошо, вот деньги». Экран погас, через секунду картинка появилась снова, наш герой вместе с дамой переместились в небольшую захламленную комнату, в диалоге единственным вариантом была фраза а-ля «Понеслась!». От волнения пальцы почти не слушались, но мозг, требовавший разврата на экране, обуздал дрожь и заставил нажать на кнопку.
Помните электронную игру, в которой волк ловил яйца? Кто-то утверждал, что, набрав тысячу очков, можно было увидеть мультфильм. Наглая, жестокая ложь.
После нажатия «Понеслась!» экран погас секунд на пять, и вернулась та же комната с героем и путаной. Никакой порнографии, только горечь разочарования и потеря трех сотен. От досады, деньги мы решили вернуть воровством. Продажная женщина оказалась чуткой, потому сразу усекла попытку проникновения в свои карманы и моментально начала бой, вместе с ней на нас ополчился весь бар. Отдать все деньги, не увидеть желанную порнушку, отправиться в нокдаун от проститутки (шлюха знатно ввалила с правой) и бесславно сгинуть в безымянном баре в Дене. Еще одна разрушенная детская мечта.
Проходя игру в следующий раз, я уже понимал, как создавать персонажа и какие характеристики ему прокачивать. При нашей следующей встрече жрица любви готова была отдаться уже за двадцатку. Каким же внутриигровым уродом был тот, первый, персонаж, которому она зарядила в пятнадцать раз больше?
2000-е
Интересная жизнь была в конце девяностых – начале двухтысячных. Конечно, в двенадцать-тринадцать лет, в силу возраста, многое вокруг привлекает внимание, но мне этот период запомнился особенно.
Как-то раз, проводя настройку телевизора, а каналы, почему-то то и дело сбивались, на кнопке под номером три начал свое вещание MTV! Не в полном режиме, разумеется, с шести вечера до полуночи, насколько я помню, но и этого было достаточно. Для провинциального города, где на тот момент функционировали полтора кинотеатра, самым популярным носителем аудио были кассеты, а самым частым способом заработать для подростков была сдача стеклотары, событие едва ли не вселенского масштаба.
Комолов, Шелест, Тутта Ларсен, Стрельников… Боги электронно-лучевых трубок, круче них были только Бивис и Баттхед. Рисованные придурки породили армию своих подражателей среди неокрепших умами слоев населения. Уметь смеяться, как баклан и пельмень, было престижно. Не знаю, может быть, просто совпадение, но в более сознательном возрасте я обнаружил в себе предпочтение к аудиокнигам, озвученным Сергеем Чонишвили (он-то и наделил русскими голосами мультяшную парочку).
Но главное – клипы. Обилие, как модно сейчас говорить, качественного контента, просто взрывало сознание. Сравните «Зайку мою» и, скажем, «Earth song» Джексона. И то, и другое 1995-го.
Доступ в интернет стал еще одним знаковым моментом в моей жизни. Сейчас скорость передачи данных, даже используя сотовые сети, может достигать десятков мегабит.
Тогда, предупредив домашних, что телефон будет занят некоторое время (а единственным вариантом соединения был диал-ап, при котором задействовалась телефонная линия), прослушав все полагающиеся шипения и кряхтения модема (погуглите «звук модема»), можно было, при удачном раскладе, получить скорость в районе 56 килобит (загрузка песни в формате mp3, не самого лучшего качества, занимала не менее двадцати минут, чаще – гораздо больше). Ни о каких фильмах и сериалах речи быть не могло. Чаты, рефераты, коды, прохождения к играм и порно в картиночках. Но и это был целый мир!!!
Нагадить в чате металлистам, узнать, что есть IDDQD и IDKFA, полтора часа качать архив с голыми тетками, чтобы уставший от ожидания друг закрыл все в последний момент – бесценно.
Подумать только, у каждого уважающего себя подростка с компьютером была папка с приколами, куда сохранялись передаваемые из рук в руки флэш-ролики, короткие видео и анимированные GIFы. Источником всего этого добра были мажоры с пишущими приводами… Кто сейчас закатывает мемы на DVD? Эх, были времена.
Почти все школьники экономили деньги, выдаваемые родителями на завтраки в школе, чтобы в конце недели чем-то себя побаловать (копить долго в таком возрасте могли единицы, наверное, эти сейчас эти магнаты уже на заводы накопили, со стольких-то несъеденных коржиков с чаем). Чаще всего в пятницу мы направлялись на улицу Почтовую, где во дворах был магазинчик с компьютерными играми. И за сорок «голодных» рублей переносили содержимое интересующего диска на обычную CD болванку (так было дешевле, обычный диск с игрой стоил восемьдесят). Иной раз можно было проследовать чуть дальше, почти до площади Ленина и на тот же сорокет обзавестись прекрасной шаурмой!
Летом 2000-го главным нашим увлечением стало катание на роликах. Поскольку настоящих агрессивных коньков ни у кого не имелось, приходилось прыгать и скользить по граням памятников (а именно там имелись подходящие покрытия вроде мрамора) в обычных «погремушках», дешевых китайских роликах, которые очень скоро после покупки начинали греметь подшипниками, отсюда и название. Подходящая грань, например, ступенька, промазывалась парафиновой свечкой, чтобы проносить напрыгнувшего ездока подобно ледяной дорожке зимой. Периодически находилась бабуля-блюститель общественного порядка, которая отгоняла нашу тусовку от архитектурных и исторических ценностей. Бабуля – не почетный караул, уходила быстро, и мы продолжали «издеваться» над благородными материалами сооружений. Самым излюбленным нашим местом была часовенка напротив школы, 4-го лицея.
Наверное, тогда же мы начали носить широкие штаны и слушать рэп. Это сейчас слово рэп ассоциируется с чем угодно, а тогда рэп – это только широкие штаны. Ширину штанины даже измеряли линейкой. Приемлемым значением было двадцать пять сантиметров, больше – круче. Однажды мой друг нашел в секонд-хенде джинсы, видимо, с американца весом в пару центнеров. Штанины в семьдесят два сантиметра позволяли нам обоим залезть в те портки. Талия, разумеется, была соответствующего обхвата. И лишь потребность в услугах портного, чтобы штаны эти все-таки носить, остановила товарища от покупки.
Самым популярным вопросом от решившего докопаться до тебя быдла был «Что слушаешь?». Предпочтение к музыке черных кварталов расценивалось, как личное оскорбление, потому шанс получить по шее был велик.