– Выпейте чаю, – предложил Никита женщине.
Та приняла чашку и залпом прикончила остывший чай.
– Я умоляла ее прийти и поговорить с Артурчиком, – женщина схватила Никиту за руку, уставившись на него безумными глазами. – Разве стоит она того? Всех обманула! Я ему говорила: подумай сынок, разве от такого отказываются? А он: мне без Виты бессмертие не нужно. Отказался. А она вторая в рейтинге за ним… Согласилась, не раздумывая. Он любил ее, вы понимаете? Ну кто в наше время любит?
– Да, – ответил гробовщик. – Я знаю, как это бывает. Ему так лучше, поверьте.
Мать зарыдала опять. Никита тут же пожалел за свою откровенность.
– Он… Он так и сказал! – завыла женщина.
– Послушайте, вот что мы сделаем, – Никита встряхнулся и взял в руки планшет с каталогом «Последнего приюта». – Посмотрите сюда, – он быстро проскролил несколько опций и вывел в голограмму подходящую. – Ваш сын был замечательным человеком, не так ли? Все должны знать, каким отличным парнем он был, правда?
– Конечно! – истово согласилась мать.
– Предлагаю классическое надгробие, разработанное специально для молодых людей. Простое, современное, трогательное. Здесь, как видите, встроен интерактивный монитор. Любой желающий сможет подойти и просмотреть архив памяти вашего сына. Вы же вели видео-дневник?
Женщина затрясла головой.
– Можем также установить встроенную голограмму. Например, ваш сын с планшетом в руках. Он ведь любил читать?
– Очень! – дрожащим от слез голосом сказала мать покойного.
– Встроенная голограмма – это дополнительная опция. Также понадобится ежеквартальный сервис. Финансовую часть обсудим позже.
В кабинет вернулся отец покойного – мрачный и, как будто еще более поседевший.
– Дорогой, – кинулась к нему жена, – посмотри! Для Артурчика…
Дальше шло по накатанной. Финансового консультанта у супругов не оказалось, поэтому утвердили смету, подписали договор и оформили рассрочку в тот же день. «Легче легкого» рассказывал Никита Хавецкому о незадачливых клиентах, потягивая из банки кофолу.
– А че дрессинг не вписал? – патологоанатом вернул гробовщику планшет с документацией.
– Так его в клинике подготовят. Он же эфтаназник.
– И че? А носик в последний путь подпудрить?
– Не жадничай, Хавецкий. И так накрутили, рассрочка на целый год.
– А мы тут не благотворительный фонд. Впиши, – Хавецкий ткнул пальцем в планшет, – десять кредитов дрессинг.
– Ладно, успокойся, – Никита спрятал планшет в карман и опять нащупал лотерейку.
– Так и быть, бери за тридцатник, – он достал серебристую карточку и бросил на стол перед Хавецким.
Тот взял билет, покрутил в руках и отодвинул назад.
– Не, в лохотрон не играю.
Никита недоуменно воззрился на напарника.
– Да ты пятьдесят предлагал…
– Вот и надо было ловить момент, – отрезал приятель.
– Не хочешь быть вечно молодым? Бессмертие, все такое…
– Конечно хочу! Только ты ведь не вечную молодость предлагаешь, а бесполезную херню. Подумай, ну какой шанс? Один к сорока миллионам…
– А вдруг? – настаивал Никита.
– Вдруг бывает только пук, – выдал Хавецкий и грубо заржал. – А вообще оно было бы неплохо.
– Что?
– Ну представь, денег хоть жопой ешь! Можно не работать. Времени навалом. А сколько баб можно перевалять.
– Не надоест за триста лет баб валять?
– Ты че тоже заднеприводной?
– Ладно, но… учится там? Ты мог бы стать хирургом.
– Хм, – крякнул Хавецкий. – Я уже не мальчик, чтобы в облаках летать. Давно отпустило. А ты? – вдруг спросил приятель, – Сам-то че?
– А я… – раздумчиво проговорил Никита, – понимаешь, так получилось… Хм… В общем, самому оно мне вроде и не к чему.
– Ну ты забавный, штрих, – рассмеялся Хавецкий. – А деньги?
– Деньги – это конечно… Вот только Валька у меня… Она ведь на этой лотерее помешалась.
Ник вспомнил про покойного Артурчика и добавил:
– А шанс, если и выпадает, только один.
– А че ты за нее так уцепился? Сколько вы вместе? Это не нормально. Да она просто твою жилплощадь пользует, вот и не съезжает. Бабы, они…
– Слушай, Хавецкий, давай не будем опять двадцать пять, – Никита спрятал лотерейку в карман и поднялся. – Это… а может, у тебя есть надежный приятель?
– Ну, есть один четкий штрих, – флегматично кивнул патологоанатом.
– Будь другом, предложи ему! – воодушевился Никита.
– Да не вопрос, – Хавецкий отхлебнул кофолу и поморщился. – Никитыч, Билет по дешевке не возьмешь?
– Да ну тебя! – отмахнулся Ник и зашагал на выход. – Я думал, ты серьезно.
– Где ты его взял?
– Ну… – он остановился – Покойник подарил.
– Интересно, – Хавецкий поскреб высокий лысоватый лоб. – Украл у мертвеца, от фортуны жди гонца.
– Угу.
– Внимай! Впитывай мою мудрость, пока я жив, – прокричал вдогонку Никите Хавецкий.
Глава 5
Так и остался билет у Никиты, а день розыгрыша неотвратимо приближался.
«Ну и ляд с ними, с деньгами! От меня не убудет» – решил он. Ник убрал билет подальше в карточницу и постарался забыть о нем, но не тут-то было. Предстоящая лотерея завладела его разумом. Комбинация из восьми цифр клещом застряла в памяти. Никита даже сны стал видеть, хотя для него это было совсем не свойственно. Шарики, крутящиеся в допотопном барабане белые шарики с черными цифрами… Несколько раз Ник порывался выкинуть билет, но в последний момент отказывался. «Я проиграю. Сколько раз проигрывала Валя… В моей жизни ничего не изменится, если сам не захочу» – успокаивал он себя.
Валя все чаще где-то пропадала, возвращалась домой усталая и дерганная. Все больше времени проводила в монтажной (так она называла свой закуток с компьютером и полками до потолка, забитыми видеоаппаратурой и другими принадлежностями видеоблогера). Вот и сегодня девушку где-то носило.
Никита развернул экран и запустил Ю-визор. Канал «BangGirl»8 висел в топах. Последний ролик Вали, «Кто не с нами, тот против нас», набрал пять миллионов просмотров.
«Ого!» – искренне поразился Ник и запустил видео.
Уличная потасовка. По дороге вдоль речного канала бежали люди в оранжевых одеждах. За ними сбившимся строем следовали силовики соцнадзора в пластиковых шлемах с дубинками и щитами в руках. Бесперебойно фонила сирена. Вдруг Никита заметил Валю. Девушка с огромным рюкзаком на плече неуклюже бежала вдоль галереи магазинов. Один из силовиков быстро настиг ее и свалил с ног. Откуда-то выскочил человек в оранжевом. Он оттолкнул силовика, схватил Валю за руку и танком попер вперед через толпу, расталкивая локтями встречных. В этот момент муха потеряла Валю и незнакомца из виду. На экране замельтешили картинки: красные фургоны команды специального реагирования с брандспойтами на крышах поливали толпу бегущих, силовики в черном, протестующие в оранжевом, замах дубинки… Дрон увернулся, сорвался в сторону и опять нашел Валю. Она стояла, вжавшись в кирпичную кладку стены в подворотне. Рядом все тот же незнакомец – здоровый детина в мокром оранжевом комбинезоне. Лица не разглядеть. Валя приняла дрона на руку и видео прервалось.
Никита схватился за голову и пожалел, что вырвать оттуда нечего. Он еще раз проверил дату заливки видео на канал – утро сегодняшнего дня. Накануне Валя пришла поздно и всю ночь просидела у компьютера, что-то монтируя. Он звал ее, но она только отмахивалась. А когда попытался заманить лаской, зашипела так, что Ник решил не связываться и ушел спать один.
Пока Никита пытался переварить увиденное, Ю-визор обновился, и на канале «BangGirl» появилось новое видео. Он лихорадочно ткнул в экран.
Валин приятель в оранжевом комбинезоне и маске сидел напротив камеры.
– Как вас называть? – спросил Валин голос за кадром.
– Мы – движение «Естественников». Мы выступаем за натуральный, данный людям природой образ жизни.
– Это зрители уже знают. Как зовут тебя?
– Какая разница?
– Не хочешь снять маску и показать лицо?
– Нет, – отрезал здоровяк.
– Боишься?
– Не боюсь. Но какой в этом смысл? Каждый солдат на счету, нас и так мало, чтобы глупо рисковать свободой и жизнью.
– Солдат? Вы считаете себя солдатами? Военными?
– Ну… – человек в маске замялся. – Да, другого названия не нахожу.
– Может стоило бы назваться «активистами»? Ну типа…
– Это подмена понятий, – перебил интервьюируемый.
– То есть вы не стыдитесь называть себя солдатами? Ведь принято считать, что военные – это профессиональные киллеры.
Мужчина в маске хмыкнул.
– Общепринятые идеи пацифизма… – продолжала Валя.
– Умелая пропаганда способна извратить любое понятие и внушить любые идеи, – возразил здоровяк, в очередной раз не дав Вале закончить. – Пацифизм – еще одно противоестественное понятие, навязанное нам Советом Объединенных Наций. Жизнь – это борьба. Жизнь животного – борьба с природой и себе подобными. Мы слишком далеко отошли от основ, от природы. Разве то, что ты видела вчера на набережной можно считать проявлением пацифизма?
Валя не ответила. Она задала следующий вопрос:
– Расскажи, где ты работаешь?
– До недавнего времени служил силовиком соцнадзора. Ты спрашивала меня, что заставляет силовиков идти против простых смертных, таких же, в сущности, как и они?
– Да.
– Но ведь это не так, – покачал головой парень в оранжевом.
– О чем ты? – спросила Валя.
– О том, что древний принцип «разделяй и властвуй» вовсе не потерял своей актуальности. А ты говоришь, пацифизм… – здоровяк басовито рассмеялся. – Сотрудники соцнадзора получают по одной дозе в год.
– Что?!
Камера дернулась.
– Да. Это не афишируется. Мы подписываем документы о неразглашении. Одной таблетки в год, конечно, недостаточно, чтобы стать таймером. Мы стареем и умираем, и вообще мало отличаемся от простых смертных. Но даже одна таблетка создает иллюзию принадлежности. Понимаешь, о чем я?
– И, все-таки, одна доза продлевает жизнь, – послышался неуверенный Валин голос.
– Вот видишь. Ты бы тоже согласилась.
– Нет, но…
– Да! Еще как согласилась бы!
– Мне никто не предлагал.
– Только в этом все дело, – парень в маске ткнул пальцем в камеру.
– Что еще ты знаешь? – поспешила сменить тему Валя.
– Не много. Но я точно знаю: нас постепенно истребляют, – заявил здоровяк.
– С чего такие выводы? Нам постоянно твердят о гуманности, пацифизме, мирном прогрессе…
– Вот именно! – взорвался интервьюируемый, так что маска немного сползла. Он неловко поправил ее и продолжил. – Нас подсаживают на идеи гуманизма, а под шумок ведут политику истребления. Мы вымираем! Нет, нас не убивают, но практически не дают размножаться. И потом, подумай сама, таймеры позиционируют себя, как самых продвинутых во всех возможных областях деятельности, включая технологии и медицину. А что достается нам? Ушные импланты и синтетические хрусталики с нано-чипами для виртуальной реальности – глупые гаджеты для развлечений, игрушки… Люди мрут пачками от рака и инфекций. За последнюю сотню лет не внедрили ни одного нового лекарства. В аптеках сплошная гомеопатия – фуфлоциклин! Обучение медперсонала упростилось. Эвтаназия приветствуется. А как же те самые нано-роботы, которые должны были заменить уже не действующие антибиотики? О них шумели еще в прошлом веке! Кибернетические органы, нано-имплантаты для здоровья, а не для развлечений?.. Таймеры уверяют, что достигли технологической сингулярности9, но в чем это выражается?
– Человечество покоряет Марс, – парировала Валя.
– Вот в чем мы действительно преуспели, так это в технологиях съемки и спецэффектах – Live-cinema… Все, на что хватило таймеров – создание тупых, запрограммированных на примитивные действия, гомункулов. Я к тому, что нам, простым смертным, пудрят мозги всеми доступными способами, чтобы поменьше обращали внимания на потери в своих рядах.
– Смертные – основа человечества, – неуверенно возразила Валя – только мы можем иметь детей.
– Мы – балласт…
Никита свернул экран.
«Теория всемирного заговора… Да он псих!»
Ник вскочил и заходил по комнате. Еще раз набрал Валю. Та неожиданно ответила.
– Где ты? – Ник попытался вывести изображение Вали в голограмму, но видео оказалось заблокированным.
– Что происходит?
– Я в порядке, – прорвался Валин голос через шумы улицы, – работаю. Ник, мне некогда. Сегодня не жди.
– Что это значит? Скоро комендантский час…
– Ну все, пока! – Валя отключилась.
– Да ты издеваешься! – разозлился Никита. – Вот я кретин!
Что же получается? Его девушка несанкционированно бродит по ночам с каким-то хмырем, а он ждет и волнуется, как бы с ней чего не случилось.
– Хлюпик! Лузер! – Никита мельком глянул в зеркало, будто желая убедиться, не торчат ли из его гладкой лысины рога. По всему выходило, еще как торчат и даже ветвятся.
Ник хлопнул входной дверью и отправился в бар. Возвратился к ночи. Валя домой не явилась.
Глава 6
– Где ты шлялась?
– Ник, ты тут окопался в своем кладбищенском мирке и не видишь, какие события назревают. Там на улицах люди…
– Люди меня не интересуют. Я хочу знать, с кем ты провела эту ночь?
– Работала! У меня здесь, – Валя вынула из рюкзака муху и потрясла ей, – с десяток интервью. Мы на пороге…
– Валя! – шея Никиты пошла красными пятнами. – Ты понимаешь, что творишь, а?! Твое видео посмотрело несколько миллионов человек!
– Уже?! – девушка подпрыгнула и сжала кулачки. – Сколько лайков? Коменты читал?
– Ты дура, Валя! Идиотка! – взорвался Никита. – Участие в несанкционированной акции протеста, публичное проявление агрессии и сопротивление сотрудникам соцнадзора, распространение провокационных видеороликов в сети, нарушение условий передвижения во время комендантского часа…
– Я журналист! – пискнула она.
– Какой, нахрен, журналист?! – Никита обхватил руками голову и заходил по комнате. – Так подставиться за какие-то сутки, – простонал он.
Валя вдруг сорвалась и побежала в комнату. Никита ошарашенно проводил ее взглядом:
– Куда?
– Розыгрыш пропустили! – буркнула Валя.
– Ты психопатка! – взревел Никита.
Экран уже светился. Розыгрыш подходил к концу. На панели красным мигали семь цифр. Девушка гомункул тянулась в барабан за последним шариком.
– Три, – объявила она через пару секунд.
Никита врос в пол. Все случилось так быстро, так неожиданно, что он отказывался верить в реальность происходящего. Дрожащие руки принялись шарить по карманам. Вскоре карточка была найдена, но Никита и так помнил номер наизусть: «81437923». Лотерейный билет покойника оказался выигрышным.
– Что это? – прошептала Валя, не отрывая очумелых глаз от билета. – Это… это.. выиграл?
– Не, – помотал головой Никита, все еще пялясь на кусок пластика с номером.
– Но как же… вот же… Ник? Он наш?
Валя потянулась к билету.
– Не тронь! – опомнился он.
– Но ведь он наш, – в голосе Вали послышалась нервозность.
– Нет, не наш.
– А чей?
– Хавецкого, – сказал Ник первое, что пришло в голову.
– Врешь!
– Проверь транзакции на счету.
Никита попытался спрятать билет, но Валя вцепилась в руки и повисла, как бойцовая собака.
– Отпусти! – Никита оттолкнул Валю. Та отлетела на пол и ударилась затылком о ножку стула. Ник замер.
Валя неловко поднялась с пола. Она дрожала.
– Валь, я не хотел, – испуганно прошептал Никита и потянулся к ней.
– Не трогай меня! – она отшатнулась, ужаленная его прикосновением.
– Послушай… билет, он правда не мой.
– Понятно, ты теперь с ними…
– Да ты спятила! С кем с ними?
Валя не ответила. Она метнулась в коридор. Входная дверь хлопнула.
Никита сел за стол. Он положил выигрышный билет напротив и просидел, разглядывая его не менее часа.
«Что теперь делать?» – думал Никита. Он просмотрел трансляцию розыгрыша в записи еще раз. Поскреб для верности черные цифры на серебристом пластике. Ошибки быть не могло. Билет действительно оказался выигрышным.
На руке Никиты завибрировал браслет.
«Валя!» – решил он. Тут же принял вызов и вывел в голограмму.
– Это… – Хавецкий стоял над анатомическим столом. Вид у него был взъерошенный и слегка очумелый. – Твоя только что звонила. Это… – тупо повторил приятель, – твое предложение…