Капитан «Корсара» - Игоревский Л. А. 3 стр.


– Я перенес свою постель в правую каюту.

Помимо капитанских апартаментов по бокам кормы имелись еще две каюты, предназначавшиеся для высокопоставленных путешественников.

Изабель неспешно шагала по коридору, стараясь делать вид, будто не сознает его присутствие, хотя из-за того, что он шел за ней по пятам, нервы ее были на пределе. У двери она замедлила шаг и замерла, когда Ройд обогнал ее и распахнул перед ней дверь.

Стараясь успокоить разыгравшиеся нервы, она склонила голову в знак благодарности и вошла. И сразу заметила маленькую фигурку, стоявшую у иллюминатора.

Изабель оцепенела.

Мальчик следил за тем, как земля исчезает в морской дымке, через мгновение он повернул голову и пристально посмотрел на нее.

Изабель охватила паника. Она пошатнулась, уперлась ладонями в грудь Ройду и попыталась оттолкнуть его, чтобы он не видел…

Поздно!

Он перешагнул порог и тоже застыл на месте. Украдкой покосившись на него, Изабель поняла: он во все глаза смотрит туда же, куда и она.

Пульс у нее участился. Не в силах оторвать взгляда от его лица, она видела, как Ройд постепенно догадывался о той тайне, которую она скрывала от него последние восемь лет… от неожиданности он больше не напоминал бесстрастного сфинкса.

Ройд посмотрел на нее в упор. Его глаза полыхали яростью. Он был вне себя – и не верил собственным глазам.

Изабель стало трудно дышать.

В голове зашумело; словно издалека она услышала стук башмачков, когда Дункан спрыгнул на пол.

– Мама!

Изабель пошатнулась. Перед глазами все поплыло…

Ройд уже шагнул к ней, когда у Изабель сомкнулись веки, голова откинулась назад, и она начала падать.

Приглушенно выругавшись, Ройд подхватил ее. Никогда еще Изабель при нем не падала в обморок – ему стало так страшно, что закружилась голова. Его шатало, но это не имело никакого отношения к корабельной качке.

Рядом послышались быстрые шаги.

– Что вы с ней сделали? – Мальчик остановился на расстоянии вытянутой руки. Он смотрел на Ройда снизу вверх, его глаза метали молнии. Глаза были совсем такие, как у Изабель, личико бледное… как у Изабель… но стиснутые зубы напоминали Ройду… кого-то очень знакомого. Сжав кулаки, мальчик смотрел на него в упор. – Сейчас же отпустите ее!

Командный тон был ему тоже очень хорошо знаком.

Ройд с трудом вздохнул. Странно видеть лицо, так похожее на его собственное!

– Она упала в обморок. – Ройд крепче прижал Изабель к груди. – Надо ее уложить.

– Ясно. – Мальчик едва заметно вздохнул и огляделся по сторонам. – Куда?

– На кровать. – Ройд кивнул в сторону кровати за пологом. – Откинь полог!

Мальчик побежал помогать; он схватил тяжелую ткань и раздернул шторы к изголовью и изножью кровати.

Ройд осторожно уложил Изабель так, чтобы ее голова и плечи были приподняты, развязал ленты, осторожно снял с нее шляпку и отложил в сторону. Уложив Изабель, он расшнуровал накидку, погладил ее по лбу, убирая волосы…

Она не просыпалась.

Мальчик вскарабкался на кровать и встал на колени по другую сторону от нее. Он пытливо смотрел ей в лицо.

– Мама!

Ройд сел на край кровати. Взял ее за руку, снял с нее перчатку и положил ее ладонь между своими; когда-то он видел, как кто-то так поступал.

Посмотрев, что делает Ройд, мальчик взял Изабель за вторую руку, снял с нее перчатку и тоже принялся растирать ее ладонями. Он не сводил взгляда с лица матери, как будто мысленно уговаривал ее проснуться.

Ройд все время косился на мальчика, сидящего к нему в профиль. Как странно смотреть на себя самого в юном возрасте! Он заставил себя повернуться к Изабель и нахмурился.

– И часто она теряет сознание?

– Раньше я никогда не видел, чтобы она падала в обморок. – Мальчик покачал головой. – И бабушки никогда ничего не говорили, а они без конца болтают о таких вещах.

Бабушки… во множественном числе. Ройд пообещал себе, что позже непременно все выяснит.

– С ней все будет хорошо? – с тревогой спросил мальчик.

Ройду хотелось его утешить, но он не знал, что сказать. Он потянулся к запястью Изабель, пощупал ей пульс и вздохнул с облегчением.

– Сердце у нее бьется ровно. Вряд ли с ней что-то серьезное.

Мальчик внимательно следил за его действиями, но, видимо, они не убедили его до конца…

– Вот, давай я тебе покажу. – Ройд взял мальчика за руку. – Нажми пальцами вот здесь, и ты услышишь, как бьется ее сердце.

Он ждал, пока мальчик сделает все как надо; лицо у него прояснилось, когда он услышал успокоительное биение материнского сердца.

– Как тебя зовут?

– Дункан. – Мальчик быстро покосился на него.

Ройд заставил себя кивнуть, как будто для него это не было самым большим потрясением. Фробишеры всегда называли своих первенцев одним из трех традиционных имен – Фергюс, Маргатройд или Дункан.

Он окинул мальчика взглядом – видимо, за последнее время он сильно вырос; он казался долговязым и неуклюжим, как жеребенок. Он в его возрасте был таким же; и Изабель…

– Сколько тебе лет?

– В октябре будет восемь.

Да, он и сам мог бы догадаться.

Он посмотрел на неподвижное лицо Изабель. Ему хотелось задать ей столько вопросов, что он не мог придумать, с чего начать. Но вначале… как, скажите на милость, привести в чувства женщину, упавшую в обморок?

Поразмыслив, Ройд подошел к умывальнику, окунул в кувшин полотенце и, как следует выжав его, вернулся к кровати. Дункан помог ему положить холодный компресс на лоб Изабель.

Ройд отступил от кровати на несколько шагов. Дункан выжидательно смотрел на мать.

Изабель не шелохнулась.

Ройд нахмурился.

– Не сомневаюсь, у нее всего лишь обморок. – Он заметил, какое она испытала потрясение, увидев в каюте Дункана. Он посмотрел на мальчика.

– Здесь ей хорошо… она не упадет. – Кровать была изготовлена специально для морских путешествий; приподнятые боковины не давали упасть даже при сильной качке. – Давай ненадолго оставим ее; пусть спокойно приходит в себя. А мы пока подышим воздухом.

Ему нужно было подышать. Он очень надеялся, что свежий ветер развеет туман в голове. Кроме того, необходимо было привыкнуть к мысли о том, что у него есть сын, о существовании которого он даже не подозревал.

– Хотите сказать – нам можно подняться на палубу? – переспросил Дункан, оборачиваясь к нему.

Ройд встретил взгляд сына – глаза у него были совсем как у Изабель.

– Да, нам можно подняться на палубу.

Какое-то время Дункан колебался; он снова посмотрел на Изабель, потом прополз по кровати и спрыгнул на пол. Выпрямился, одернул на себе короткую курточку и последовал за Ройдом.

Дойдя до двери, Дункан оглянулся.

– Она точно выздоровеет? – встревоженно спросил мальчик.

– Она часто болеет? – Ройд мог бы заранее предположить, что ответ будет отрицательным.

– Почти никогда.

– Что ж, в таком случае давай дадим ей отдохнуть… – Он распахнул дверь и первым вышел в коридор. – Судя по всему, она сейчас нуждается в отдыхе.

Он надеялся, что в следующий раз, когда они увидятся… желательно наедине… она будет в полном сознании.


Через пятнадцать минут, среди прочих поразительных открытий, Ройд узнал, что это первое морское путешествие Дункана. Ничего удивительного, что ему хотелось увидеть и попробовать все. Ройд повел его на ют и снова встал к штурвалу, к радости Дункана. Мальчик держался за фальшборт, глядя вниз на палубу и забрасывая Ройда вопросами.

Вдруг крышка люка со стуком откинулась, и показалась Изабель. С непроницаемым видом поднялась к ним на ют. При этом она не сводила с сына глаз.

Ройд стиснул зубы. Последние несколько минут мальчик болтал не переставая, и стало ясно: Дункан буквально бредит морем. Удивляться не приходится: море, можно сказать, у него в крови. Интересно, на что надеялась Изабель, стараясь удержать его на суше?

Но этот вопрос подождет. Сначала нужно послушать, как она разберется с их сыном. Ройд сразу заметил: Изабель настолько сосредоточена на Дункане, что больше ничего не замечает. Ничего и никого, даже его.

Дункан развернулся к матери лицом; краем глаза Ройд заметил, как мальчик выпрямился и застыл. Но не понурил голову, а, наоборот, вскинул вверх очень знакомым Ройду жестом. Он очень старался не улыбнуться.

Нашла коса на камень!

В прошлом они с Изабель довольно часто ссорились; он научился заранее предугадывать ее настроение. Сделав шаг в сторону, он принялся наблюдать за матерью и сыном.

Изабель подошла к Дункану вплотную и подбоченилась.

– Что ты здесь делаешь? – Хотя она говорила тихо, голос ее дрожал – верный признак скорого взрыва.

– Ты же сказала, что отправишься в путешествие – что это просто поездка и никакой опасности не будет. – Мальчик отвечал ровно и без всякого страха; он покосился на Ройда, словно ища его поддержки. Или, познакомившись с ним, он усомнился в словах матери? Потом снова повернулся к Изабель и нахмурился: – У меня еще несколько недель летних каникул, а ты ведь знаешь, как мне всегда хотелось отправиться в плавание! Раз никакой опасности нет, значит, я могу быть с тобой.

Ройд смотрел вперед с невозмутимым видом, но думал о том, что Изабель попалась в собственную ловушку.

Не сводя с Дункана глаз, она скрестила руки на груди.

– И поэтому ты тайком проник на корабль. Но как?

– В твоем сундуке… коричневом.

Краем глаза Ройд заметил, как Изабель раскраснелась.

– А что с одеждой и обувью, которые я туда положила? – Ее обычно низкий голос поднялся на целую октаву. – Боже правый… где все это?

– В других твоих сундуках. Я просто уложил все немного плотнее, чем раньше, и все вошло – там было полно места.

Изабель смотрела на своего заблудшего отпрыска, не зная, что сказать – особенно теперь, когда сзади стоял его неожиданно возникший отец. Хорошо, что Дункану хватило ума не выкидывать ее вещи; мятую одежду можно погладить, а вот сшить новые платья, учитывая ее рост, гораздо труднее. Она пытливо посмотрела на него:

– А что с твоей одеждой?

– Я уложил в сумку две пары белья и расческу.

В голову ей пришла ужасная мысль.

– Боже правый, что скажут дома? Ты подумал о…

– Я велел отнести записку прабабушке. Наверное, сейчас она уже получила ее.

Изабель совершенно растерялась. Ей пришлось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы снова не упасть в обморок.

Заставив себя сосредоточиться, она увидела, что на нее пристально смотрят две пары глаз – судя по одинаковому выражению на лицах, Ройд и Дункан были готовы подхватить ее, если она снова упадет. Поджав губы, она устремила на Дункана властный взгляд:

– Ступай вниз и жди меня в каюте! – Она заметила, как он помрачнел и замкнулся, и немного смягчилась: – Ну, или там, на палубе. – Махнув рукой, она указала на главную палубу. – Мне нужно поговорить с капитаном Фробишером.

– Скажи ему!

Услышав властный голос Ройда, она невольно вздрогнула. Вскинула на него взгляд и встретила тяжелый взгляд его серых глаз.

Не дав ей подумать, он повторил:

– Скажи ему сейчас же!

Она смотрела в непроницаемое лицо Ройда, чувствовала его железную волю… Она могла бы ему противостоять, но какой ценой – для них обоих, и для Дункана тоже?

А учитывая, что Дункан и так почти догадался… какой смысл еще откладывать?

Учитывая время рождения, никто из ее близких не сомневался в том, кто отец Дункана. И все же она упорно не говорила, кто отец мальчика. Она ничего не подтверждала и не отрицала. В чем-то так было даже легче; все остальные обращались с Дунканом только как с ее сыном. Но сама она никогда не лгала Дункану – и не могла солгать Ройду.

Еще раз посмотрев на Ройда, она поняла: он никуда ее не отпустит, пока она во всем не признается.

Она глубоко вздохнула. Стараясь не обращать внимания на бешено бьющееся сердце, она сжала руки и посмотрела на посерьезневшего Дункана. Заглянула ему в глаза – ее глаза на лице юного Ройда…

– Я давно обещала когда-нибудь рассказать, кто твой отец. Похоже, сегодня этот день настал… – Она боялась, что голос у нее дрогнет. После того как она произнесет важные слова, их жизнь круто переменится. И все же она подняла голову и заставила себя говорить ровно: – Твой отец – капитан Ройд Фробишер.

Дункан и глазом не моргнул. Он повернулся к Ройду, внимательно разглядывая его. Видимо, он не столько искал сходство – он наверняка уже заметил, что они очень похожи, – сколько стремился подтвердить ее слова.

– Правда? – В его вопросе слышалось любопытство и надежда.

Ройд тоже внимательно смотрел на Дункана.

– Да. И… нет, я тоже ничего не знал.

Отец и сын дружно развернулись к ней, и Изабель очутилась под прицелом двух пар глаз.

Она понятия не имела, что им ответить. Ей снова стало трудно дышать.

– Что ж, я вас оставляю. Вам нужно познакомиться получше, а я… должна прилечь.

С этими словами Изабель удалилась с юта.

Ройд смотрел ей вслед с мрачным видом, затем перевел взгляд на Дункана и обнаружил, что тот смотрит на него, словно хочет прочитать его мысли. Ройд поднял брови, без слов приглашая начать разговор.

Дункан выпрямился, расправил плечи, вздохнул и спросил:

– Значит, ты… вы… женаты? Я имею в виду – на другой.

– Что? – Ройд растерялся. С чего вдруг Дункан задал такой вопрос? Потом до него дошло. – Боже правый, нет, конечно!

Стоило словам слететь с его губ, как его осенило.

Он помолчал, вспоминая. Наконец-то он уяснил себе всю картину произошедшего. Вспомнив, как все было, он негромко произнес – больше для себя самого, чем для Дункана:

– Хотя… если подумать как следует… по-моему, я все-таки женат на твоей маме.

Ну, почти женат…

Наверное, именно поэтому она так и не рассказала ему о Дункане.


Остаток дня Ройд отвечал на многочисленные вопросы сына. Почти все они касались кораблей и мореплавания, но время от времени мальчик спрашивал его и о Фробишерах. Он тоже осторожно расспрашивал его, когда удавалось вставить слово. Ройд узнал, что Дункан жил в поместье Кармоди и учился с остальными детьми большой семьи; с ними занимались гувернантка и наставник, но на следующий год ему предстояло отправиться в среднюю школу.

Ройд и его братья посещали Абердинскую среднюю школу. Он напомнил себе: надо сказать Изабель, чтобы Дункана отдали туда же. Не нужно отсылать мальчика далеко – такое решение явно придется Дункану по вкусу. Как только он услышал от Ройда, что ему всегда рады на любом корабле Фробишеров в порту, Дункан твердо вознамерился пользоваться приглашением как можно чаще.

До самой ночи у Ройда и Изабель не было времени поговорить. Ужин им подали в капитанскую каюту. Они вместе сидели за столом – как обычная семья. Кстати, ужин прошел без единой неловкости; Дункан руководил застольной беседой, а родители только подавали реплики. Позже Изабель уложила Дункана спать; ему досталась каюта слева. Ройд следил за ними, подмечая, что мать и сын очень привязаны друг к другу. Когда Изабель повернулась, чтобы погасить лампу, он проговорил вполголоса:

– Жду тебя на палубе.

Изабель кивнула.

Ройд поднялся на ют, чтобы сверить курс со штурманом, Уильямом Келли, затем подошел к борту, посмотрел в ночное небо и стал ждать. После открытия прошло довольно много времени; новая жизнь все больше обретала форму и овладевала им, и прежняя ярость утихла, сменившись сильной потребностью изучить, узнать, оценить заново, а затем изменить и преобразовать действительность – если еще не поздно.

И если она позволит.

Через несколько минут на палубу поднялась Изабель, запахнула на груди шаль и направилась на нос корабля.

Когда он подошел к ней, она смотрела вперед, во мрак.

Корабль будто летел по волнам; все члены экипажа знали маршрут как свои пять пальцев, и все стремились как можно скорее попасть в Лондон. Хотя небо заволокли облака, которые время от времени закрывали луну, звезды светили ярко, и гребешки волн фосфоресцировали. Казалось, будто в ночном море сверкают алмазы.

Назад Дальше