– Насколько это опасно? Где они? Сколько их? Кто командует? – на главаря наёмников с разных сторон посыпались вопросы.
– Кларенсу противник не угрожает, но что предпримет неизвестно. Сейчас он должен находиться где-то в районе развилки дорог. Куда они оттуда двинутся, один Бог ведает. По нашим данным, курсантами командует военный советник: кубинец или русский. Кроме того, по моим расчётам, в провинции находилось до полутора сотен солдат прежнего режима, не считая сотрудников тайной полиции.
Закончив свой доклад, он посмотрел на Бенъярда. Тот отвёл взгляд в сторону и произнёс:
– Действительно, людей не хватает. Поэтому я предлагаю объединить силы безопасности и полицию, создав жандармерию.
– Угрожает ли нам вторжение извне? – поинтересовался Вашни.
– Думаю, что нет, – безапелляционно заявил Бенъард. – Кимба был настолько одиозен, что даже русские за него не вступятся открыто.
– Я Вас правильно понял, что их интервенции нам боятся не следует?
Бенъярд утвердительно кивнул.
– Давайте решим этот вопрос в рабочем порядке, – вмешался в разговор доктор Окойе, опережая очередной вопрос Шеннона. – Вторым после безопасности является финансовый вопрос. Насколько я знаю, Вам удалось найти казну узурпатора, полковник?
– Да.
– В казне обнаружено три тысячи сто девяносто золотых монет, пятнадцать тысяч долларов и восемь тысяч швейцарских франков банкнотами. В пересчёте на французские франки это составит четыреста тридцать пять тысяч, – произнёс Бенъард.
– В долларах это будет около …– Адам Пир закатил глаза, что-то считая.
– Восьмидесяти пяти тысяч! Но это не всё. Найдены данные о счетах за границей, – Шеннон эффектно бросил на стол красную папку. -¸Здесь страховой полис на два миллиона французских франков, оформленный на торговый дом Аграта…
Члены Комитета резко оживились и стали переглядываться. Не обращая внимания на комиссаров, Шеннон продолжал:
– Этого республике не хватит даже до конца года. Безопасность требует денег! Чтобы удержать правительство надо искать дополнительные источники средств. Вы же не хотите, чтобы солдаты стали грабить магазины. Кроме того, я считаю, что документы надо отдать Агратам или их наследникам.
– Краеугольный камень нашей политической программы – закон! – подвёл итог Окойе. – Пусть у нас будет меньше чиновников и солдат, но они должны быть честными. С каждым его словом глаза присутствующих тускнели, а лица принимали каменное выражение. Только Фернандес согласно кивал головой.
– Как Вы себе это представляете, доктор? – спросил Шеннон. – Для честности нужна уйма денег. Где вы думаете их взять?
– Заседание объявляю закрытым! – Окойе ушёл от ответа на вопрос. – Всем надо отдохнуть. Господа, жду вас завтра в десять утра. Нам нужно определить первоочередные задачи правительства, – доктор Окойе встал. – Лейтенант Бенъард, обеспечьте ночлег нашим друзьям издалека. Карло, – за всё время он впервые фамильярно обратился к Шеннону, – пройдите в мой кабинет!
Глава республики Зангаро и его военный советник уединились в кабинете. Сев друг против друга, они долго молчали. Первым нарушил тишину Окойе:
– Вы зря подняли вопрос о средствах, Карло. Наши коллеги, очень меркантильны…
– Но где вы собираетесь взять деньги?
– А Хрустальные Горы? Вы же сами мне рассказали об них, Карло.
– Для разработки их недр потребуются месяцы, а то и годы…
– Ваша правда! Я думаю, что мы сможем продержаться.
– Скажу откровенно, Вайянт, я буду с тобой до конца, но мои люди должны через неделю-другую покинуть Кларенс.
– Почему.
– Рано или поздно они проболтаются.
– Я понимаю. Может их стимулировать?
– Не поможет. Они же нормальные люди: пьют, едят, спят. Болтанут лишнего кому-нибудь из местных. Те донесут в посольство, неважно в какое, и твое правительство окажется в международной изоляции. А если сюда переберётся Оджукву?
– Согласен, нехорошо может получиться. Когда ты их отправишь в Европу?
– Пока не знаю. Пусть пару недель поработают инструкторами – будут натаскивать твоих людей.
– Хорошо.
– Я обещал им по двести фунтов в неделю.
– Мы, естественно, заплатим. Что конкретно они будут делать?
– Учить солдат.
– Солдат? – Окойе встрепенулся и с чувством произнёс. – Нет, Зангаро солдаты не нужны. Жандармов!
– Понял. Хотя мне это не нравиться. Я привлеку экипаж «Тосканы» для приведения в порядок оружия и техники. Хочу привлечь местных тоже. Мне назвали имя некоего Рона Вонга. Он, говорят неплохой специалист.
– Карло, действуй как знаешь. Когда сформируем правительство, я тебе дам пост начальника жандармерии. Подбери дельных помощников. Мы тебе дадим право назначения офицеров.
– Я не уверен, что это будет правильно…
– Но у меня же под рукой нет других профессиональных военных. Разве что Бенъард и Пренк? – размышлял доктор вслух. – Они мне нужны в правительстве…
– Вайянт! Подумай ещё раз, взвесь все за и против! В конце концов мы здесь делаем общее дело. Давай выпьем за генерала Оджукву! – Шеннон достал фляжку с виски и сделал глоток.
– За него! – доктор сделал неопределённый жест рукой и едва приложился к горлышку. – Иди, отдохни. Сегодня был длинный день…
– Да, длинный, но мы победили!
– Победили!
Едва Шеннон вышел из кабинета Окойе в коридор, его окликнул лейтенант Бенъярд.
– Я лично подобрал Вам помещение во дворце. Прошу следовать за мной!
– А где господа Земмлер и Лангаротти?
– Они будут отдыхать в соседнем. Вам показать?
– Да, пожалуй, и неплохо было бы перекусить.
– К сожалению, с этим у нас туговато, но что-нибудь найду.
– Не беспокойтесь! Я полагаю, что в отеле меня покормят ужином. Ак размещены мои люди?
– Они размещены рядом с Вами. К сожалению, им досталась одна комната на двоих. Впрочем, как и мне… Санитарный узел общий, он расположен в конце коридора.
– А, – потянул Кот, – так мы соседи.
– Да!
– Пригласите, пожалуйста, моих людей, – сказал Шеннон, когда лейтенант отворил дверь в комнату.
– Всех?
– Всех!
– Слушаюсь!
Шеннон оглядел свою комнату. По своим размерам она была вполне сопоставима с тюремной камерой. Слева от него с потолка свешивалась разодранная сетка от мошкары. Прямо под ней располагался железный остов кровати, стоявший на голых досках пола. Матрас был свёрнут рулоном и лежал в изножье. Напротив стоял низенький стол, а над ним висела одинокая лампа под металлическим абажуром. На столе стоял графин, два гранёных стакана. Над ними на стене висел аппарат внутренней связи. Стена справа от него вся ощетинилась неровным рядом крючков для одежды. На них висели две или три белые нейлоновые рубашки, принадлежавшие прежнему хозяину. Два колченогих стула, разделённые тумбочкой, стояли прямо под ними. В одном из её ящиков лежали пачка чая с изображением слона и кипятильник, а в другом – бельё и несколько пар носков, а в самом нижнем – початая бутылка русской водки. На её красно-белой этикетке латинскими буквами было написано «Stolichnaya”. По-видимому, они были забыты прежним обитателем комнаты. Двустворчатое окно на противоположной от входа стене было забрано железной решёткой. Его прикрывал тюлевый занавес, провисший на металлической струне под собственной тяжестью. Рядом с окном помещался умывальник, а на нем – кувшин и белая фаянсовая чашка. Под умывальником, рядом с ночным горшком, лежали личные вещи Шеннона. Он сел на один из стульев, который каким-то чудом еще сохранил четыре ножки-обрубка. Он шатался так, что, сидя на нем, нельзя было даже вытянуть ноги, так как в любую минуту можно было благополучно растянуться на полу.
– Да ты устроился как король,– из-за спины раздался голос Курта. – Мы с Жаном и наши ребята получили такие же апартаменты, но только на двоих. Ты как хочешь, а я завтра переберусь в отель. В конце концов мой контракт окончен.
– Я договорился о найме вас с Жаном в качестве военных инструкторов для жандармерии.
– Каковы условия?
– Срок – две недели. Оплата в твёрдой валюте – по тысяче франков в неделю.
– Французских?
– Швейцарских. Или ты предпочитаешь доллары?
– Я согласен. Не бросать же тебя одного. Кого и сколько готовить?
– Человек пятьдесят или сто…
– Ну на неделю работы: строевая и стрелковая подготовка, тактика и первая медицинская помощь. Но жить в этих кельях я не намерен.
– Завтра я решу эту проблему… Скажи, удалось ли связаться с «Тосканой»?
– Да! Вальденберг увёл «Тоскану» в Уарри.
– Почему? Кто это ему разрешил? Не похоже, чтобы он испугался…
– Тут всё просто. После второго запроса «Комарова» Карл посчитал подозрительным оставаться на рейде. Кроме того, Горан представил ему целый список всякой ерунды, которую надо приобрести для ремонта автопарка. Поэтому «Тоскана» на глазах русских развернулась и пошла на север. Сейчас она стоит на рейде Уарри. Завтра они закупятся и к вечеру будут обратно.
– А что они собираются купить?
– Как что покрышки, припой, сварочный аппарат с баллонами, разные там инструменты, болты, гайки…
– Вот что! Свяжись немедленно с Вальденбергом и сообщи ему, чтобы принял на борт пассажиров. Они прибудут в Уарри завтра. Пароль «Кот на крыше». Вот их имена, – Шеннон быстро набросал на листке бумаги четыре фамилии. Пусть ещё приобретёт сотню или сколько найдёт обмундирования. Всё равно какого лишь бы одинакового. Ещё нужны бельё и обувь. Пусть берёт всё, что сможет найти. Как будет готов, пусть доложит…
– Хорошо, босс! – Курт бегом направился на радиостанцию.
Шеннон едва успел расстелить матрас и развесить москитную сетку, как к нему в дверь постучал Лангаротти. За ним теснились чернокожие наёмники.
– Какие будут распоряжения шеф? – произнёс корсиканец.
– Я хочу жрать и спать, – последовал ответ.
– Босс, тут насчёт пожрать только тыквенная каша, галеты и клёцки, – уныло произнёс Жан. – На завтра обещают рис с кокосовой подливой, говяжьи консервы и фуфу…
– Да, небогатый выбор!
– Может рванём в отель, а? Нас там ждут. Деньги у меня есть. – Жан достал из кармана внушительную пачку местных франков. – Возьмём синий форд или автобус…
– А кого оставим охранять дворец?
– Тут вроде как Бенъард за коменданта.
– Нет. Надо кого-то из своих.
– Ребята, бросайте жребий – один из вас останеся дежурить, – обратился Жан к своим чернокожим соратникам. – Живо! Патрик не в счёт!
Они бросили жребий: не повезло (или повезло) Тимоти.
– Барти! Дуй за Куртом! Тимоти, вот тебе уоки-токи, в случае чего – вызывай. От погреба не отходить! Мы вернёмся через два часа…
– Так точно, сэр! – козырнул Тимоти.
– Отлично! – произнёс Шеннон. – Жан! Как насчёт цивильного для меня?
– Без вопросов, босс. Сейчас подберу. – Минут через пятнадцать Лангаротти вернулся с целым ворохом одежды. Худощавому Шеннону подошёл лёгкий костюм шоколадного цвета, кремовая рубашка и лёгкие тряпичные туфли.
– Автомат я всё-таки возьму, – сказал он, засовывая за пояс трофейный «макаров». – Барти отнеси его в автобус, да закинь туда пару- тройку обойм. На всякий случай!
– Есть сэр!
Лангаротти уже сидел за рулём автобуса, когда к ним присоединился Курт:
– Я говорил с Вальденбергом. Он всё понял, – бодро сказал он. – «Тоскана» нам радирует сразу после выхода из Уарри. Карл не хочет привлекать лишнего внимания у портовых служб. У Джинджи пока всё спокойно. Кстати, во втором ангаре он нашёл опорные плиты для русских миномётов. Они оказались завалены обломками…
– Молодцы!
– Вперёд! – скомандовал Шеннон, и автобус тронулся. Через пять минут он остановился на стоянке отеля. Несмотря тревожное положение веранда отеля была заполнена клиентами. Это было единственное приличное место в столице, куда вечерами приходила разномастная публика выпить пива, потанцевать, послушать музыку и обменяться городскими сплетнями. Старый кондиционер гнал теплый воздух в зал, где три парочки целомудренно танцевали медленный фокстрот.
– Не хотелось бы привлекать лишнего внимания, – произнёс Шеннон. – Жан, пройди через боковой вход и найди для нас местечко поукромнее.
– Не волнуйся, босс. Мы уже оставили здесь за сегодня недельный заработок местных бедолаг. Мой друг Жюль будет рад нас принять в расширенном составе. – Лангаротти легко взбежал по лестнице на веранду и скрылся внутри. Через несколько минут он вновь появился и призывно помахал рукой. Четверо наёмников последовали его приглашению. Чтобы не тревожить публику, автоматы были разряжены и упакованы в мешок, который нёс Барти. Толпой они поднялись на веранду по боковой лестнице и прошли мимо барной стойки к лестнице, ведущей наверх. Здесь гостей встретил Гомез:
– Мистер Браун, если не ошибаюсь? – он вопросительно посмотрел на Шеннона.
– Ты узнал меня, Жюль? – вежливо ответил Шеннон. – Мы же на «ты». Зови меня ппока о-прежнему – Кейт.
– Я очень рад нашей встрече! Особенно в этих условиях, – Гомез многозначительно замолчал.
– Я устал и голоден, – ответил Шеннон. Директор отеля понимающее кивнул. – Хочу немного отдохнуть и расслабиться.
– Сейчас организую, Кейт.
– У Вас сегодня много народа в баре?
– На удивление! Не ожидал, что они осмелятся сюда прийти. Есть даже несколько посольских. Все спешат обменяться слухами и новостями о докторе Окойе…
– Постарайтесь сделать так, чтобы нам никто не мешал. Очень тебя прошу. Хочется нормально поесть, не привлекая внимания.
– Сейчас распоряжусь. Ты, наверное, хочешь коктейль? – Он звонко хлопнул в ладоши. – Фред! Подай сюда мартини!
Откуда-то сзади него появился миловидный туземец с явной примесью азиатской крови. Он был одет в полотняые туфли, а из одежды имел на себе рубашку и короткие белые шорты. Вслед за ним вышла его точная копия.
– Фредди и Жорж – двойняшки. Они уже месяц работают у меня в качестве портье и бармена, – пояснил Гомез. – Сегодня Фредди будет полностью в вашем распоряжении, господа.
– Где ты их откопал, мон шер, – спросил Лангаротти. В предвкушении хорошей попойки он даже на время забыл про свой нож.
– О у них очень печальная история – от них отказались родственники.
– Такие красивые ребята. Они что-нибудь натворили?
– Может, решили отменить вендетту?
– Если бы. Просто родились в один день.
– Что в этом такого? – спросил опоздавший к началу разговора Земмлер.
– Господа, в Зангаро рождение близнецов всегда считалось большим несчастьем. Местные колдуны считают, что у отца может быть только один ребёнок!
– А второй тогда откуда? Подкидыш, что ли?
– Вроде того! Считается, что отцом второго является добрый или злой дух, который хочет овладеть джу-джу рода и привести его к процветанию или гибели!
– Фифти-фивфти, – засмеялся Земмлер, – Я бы сыграл. Здесь шансов немного больше, чем в рулетке.
– Так что же с ними произошло, – Шеннон решил разузнать историю близнецов до конца. Гомез достал четыре бокала и плеснул на дно каждого джина. Заметив это, Земмлер одобрительно хрюкнул.
– По приметам, известным лишь одним деревенским колдунам, можно отличить злого подселенца от доброго. У этих мальчиков оказались неблагоприятные предзнаменования…
– Ну и что с ними сделали соседи? Оскопили? – стал терять терпение немец.
– Вообще-то их мать отводят в лес и привязывают к дереву, оставляя на голодную смерть, а детей бросают в корзине у её ног…
– Жёстоко.
– Это разве не считается убийством, – спросил Шеннон, рассматривавший двух почти одинаковых юношей.
– Нет. Существует особый ритуал очищения, о котором оповещают заранее все окрестные сензалы.
– А что церковь? Куда она смотрит? – спросил корсиканец, котором утоже надоела эта история. Он демонстративно стал наматывать ремень на руку, готовясь достать свой нож.
– Немало десятелитей миссионеры отправляются в леса, пытаясь спасти жертв этого дикого суеверия.