Примерно через час все его бойцы щеголяли в новенькой форме. Шеннон с удовлетворением пробежался взглядом по рядам своих солдат. Когда четвёртый ряд был заполнен, Эллеон скомандовал:
– …Zarm! – в его рёве легко было угадать команду «aux armes» – «в ружье!». По-видимому, вахмистр решил перед обедом наставить на путь истинный новоявленных рекрутов. Они засуетились, толкая друг друга локтями, в жалкой попытке выстроиться в линию. Это у них плохо получилось. Наконец разбитый на четыре подразделения строй замер.
– Запомните! – зычно заорал Эллеон. – С сегодняшнего дня вы бойцы Сил обороны Зангаро. Эмблема нашего корпуса – лев! Поясняю: вы должны быть преданы свободе как настоящие львы, при отсутствии другого оружия должны рвать врага зубами. А сейчас в столовую шагом марш!
– Надо бы найти ему горниста, – предложил Лангаротти. – Тогда всё будет так, как в Легионе…
Шеннон кивнул и предложил своим офицерам следовать за ним.
Пока солдаты под надзором вахмистра принимали пищу, в комендатуре за закрытыми дверями проходило что-то вроде офицерского собрания. Командиры были несколько возбуждены и поэтому говорили открыто. Начал разговор сам Кот:
– Наша постоянная дислокация будет находится на месте полицейских казарм. Сейчас там чинят строения и возводят временные бараки. Бойцы будут распределены следующим образом: я немедленно формирую летучую колонну для очистки территории и постепенно подберу себе штаб. Остальные подготовленные солдаты будут размещены на блокпостах и гарнизонах. Патрик пока будет моим адъютантом, лейтенант Бевэ – комендантом лагеря. Вопросы есть?
– Позвольте, сэр. Большинство наших солдат не имеют представления о военной подготовке. Мы не можем посылать их в бой.
– Согласен. Поэтому мы начнём с военной подготовки. Вместе с группами Джинджи и Барти мы формируем четыре подразделения: штурмовое, пулемётное, миномётное и стрелковое. Миномётчиками будет командовать Тимоти, штурмовиками – Джинджи, стрелками – Барти, а пулемётчиков будет готовить Курт.
Помощников подберёте себе сами. Главная задача каждого командира – боевая подготовка и последующий отбор наиболее толковых бойцов, Их мы направим на охрану резиденции, а сами перейдём к боевому слаживанию. Вопросы есть?
– Как нам и солдатам будут платить и чем? – спросил Патрик. Его поддержал его Курт:
– Да, большое жалование – очень хорошая мотивация. Сколько платили солдатам при Кимбе?
– Призванным по набору не платили ничего. Только кормили и одевали. Сверхсрочники, имевшие семью, получали на бумаге по шесть тысяч в месяц, а старшие офицеры – по восемнадцать.
– Как я сам убедился, двадцать с лишним долларов в месяц – это для Кларенса совсем неплохо, – поделился своими наблюдениями Жан-Батист.
– Согласен. Это было бы неплохо, если бы казна не задерживала выплаты на полгода и больше. Солдаты были вынуждены были искать дополнительные заработки на стороне. подрабатывать носильщикам, а кто мог раздобыть велосипед – велорикшами. Они фактически монополизировали этот промысел в Кларенсе.
– Рикши и сейчас берут по сотне за маршрут! За неделю, от силы десять дней можно отбить жалование! – воскликнул Жан-Батист.
– Ты прав, мон ами,– солдаты, подвизавшиеся на этом поприще, уступали своё жалование своим командирам.
– Тогда зачем они служили? Шли бы в рикши,– удивился Курт.
– А паёк? – усмехнулся Шеннон. – А пенсия? Их, конечно, тоже разворовывали, но что-то же оставалось…
– Своевременная плата – глубокомысленно заключил Земмлер. – Это важный элемент для поддержания дисциплины.
– Наиболее выгодно было служить на границе или контрольно-пропускном посту. Там солдат спокойно мог за раз получить тысяч пять, а с иностранца ещё и в валюте. Сам убедился, – усмехнулся Шеннон, вспомнив свой последний приезд в Зангаро.
– Двойной заработок, – глубокомысленно произнёс Земмлер.
– Почему? – не понял Бевэ.
– Это элементарно, мон шер. – стал поучать его Курт под одобрительный смешок Лангаротти. – Берешь с приезжего долларами по официальному курсу, а потом сдаешь их на чёрном рынке. Двойная выгода. Понял?
Бевэ отрицательно покачал головой. Лангаротти объяснить более доходчиво:
– Сколько сейчас стоит доллар, если покупать его с рук?
– Шестьсот кимб!
– А официально?
– Триста семьдесят, как и французский франк. Только его по этой цене днём с огнём не сыщешь!
– Значит пограничник берёт доллары, а отдаёт начальству кимбы.
До Бевэ стал доходить смысл операции, взгляд прояснился, и он заговорил:
– Получается, что с каждого въезжающего можно класть в свой карман по пять «баксов».
– Неплохо! – довольно засмеялся Лангаротти. – Представляю какая была давка за место на границе!
Жан- Батист, не отвлекайся о темы! – оборвал Шеннон корсиканца. – Я буду настаивать перед нашим правительством, чтобы всем нашим платили как в Катанге. Половину – франками, половину – местной валютой. Доплаты, отпуск и премии – соответственно.
– Надо ещё ввести премии за поимку пленных в зависимости от звания, захват трофеев и всякое другое…
– Согласен, только платить будем за живых, а то ещё поубивают друг друга…
– Надо наладить нормальное питание…
Убедившись, что разговор перешёл в деловое русло Кот отстранился от него. Посмотрев на часы, он открыл дверь в кабинет. За ней стояли два негра в зеленовато-бурой форме без знаков различия. Жёлтые высокие шнурованные ботинки, ремни и кобуры указывали на то, что они относятся к командному составу. Пистолеты пока им не доверили. Он пригласил их войти внутрь:
– Господа, минуточку внимания! Позвольте представить наших новых товарищей по оружию Фортуса Кана и Джойда Куому. После разъяснительной беседы они добровольно изъявили желание служить в наших рядах, – на лице Кота появилась лёгкая усмешка. – Интендант Куома, доложите!
Новоиспечённый снабженец скороговоркой затараторил:
– На складе есть сушёная рыба, а из овощей – маниока, рис и фасоль. Я распорядился, чтобы раз в месяц в лагерь доставляли бычка… Фрукты, кофе и кое-какую дичь будем покупать на рынке. Овощи и рыбу будем закупать ежемесячно. Горячее питание будет организовано дважды в день – в полдень и после заката. На завтрак будет кофе и фрукты…
– А как с обмундированием? Его надо будет индивидуально подогнать…
Кан перевёл взгляд на Куому. Тот невозмутимо произнёс:
– У нас имеется шесть швейных машинок. Мы их используем по назначению. Наймём персонал, солдатских жён…
– Расскажи, Куома, как обстояло дело со снабжением при прежнем режиме? – поинтересовался Жан-Батист. Он уже давно поигрывал своим ножичком, старательно полируя его о ремень. Глаза интенданта опять забегали: видимо он вспомнил их первую встречу.
– Я уже рассказывал об этом, полковнику,– просипел интендант.
– Верно, не будем тратить на это время…
Все вопросы исчерпаны, и Шеннон закрыл совещание:
– Господа, возвращайтесь к своим людям. Мне надо встретиться с господином Хорасом. Господин Лангаротти, прошу ехать со мной!
Кот и Жан через плац пошли к джипу. Их нагнал Ракка с большим баулом в руках:
– Господа офицеры! Разрешите обратиться!
– Что тебе?
– Мсье Земмлер сказал, что вы едете в Управление полиции. Возьмите меня с собой.
– Хорошо!
Курт сел на место водителя и повернул ключ. Двигатель завёлся со второго оборота.
– Проклятая жара! Радиатор закипает даже в тени! – выругался немец. – Давай заедем в отель и перекусим, – предложил он. – Я проголодался и хочу пива.
– Лучше наоборот, заберём Хораса и поедем с ним к Гомезу!
– Прекрасная мысль!
Через полчаса наёмники уже сидели у Гомеза, поглощая пищу. Хорас что-то рассказывал о расследовании ночного налёта:
– Налётчики напали на пригородную виллу и увели с собой трёх женщин. Имена их установлены.
– Кого? – вмешался в разговор Шеннон. – Налётчиков?
– Нет, женщин, – невозмутимо произнёс Хорас. – Пока не ясно, что это: бандитский налёт или акция устрашения.
– Что ещё удалось выяснить?
– Практически ничего. Можно предположить, что им кто-то помогает. – Хорас отхлебнул пива и после некоторой паузы продолжил: – Мне бы хотелось знать Ваши планы на будущее и мои перспективы?
Шеннон, задумавшись, разминал пальцами сигарету:
– Всё зависит от Вас, Кирк, – сказал он, глядя прямо в глаза полицейскому. – Найдёте бандитов и тогда перед Вами откроются перспективы роста.
– Я понимаю, – Хорас отхлебнул из бокала. – Позвольте дать Вам совет?
– Какой?
– Вы должны взять под контроль Турек. Где гарантии, что русский корабль не направится туда?
– Сколько там жителей? – поинтересовался он.
– Около двух тысяч.
– А с чего Вы решили, что русским нужен этот городок?
– Там есть небольшой порт и две плантации какао.
– Разве здесь ещё что-то выращивают?
– Представьте себе. Во времена колонии там был самые крупные хозяйства. При новой власти они переименованы в кооперативы, в каждом из которых заправляют близкие родственники Кимбы.
– Но доктор Окойе меня заверил, что тамошние вожди поддерживают наш Комитет и полностью контролируют город.
– Я знаю их. Один промышляет сбором перламутра и рыбной ловлей, а другой – рубкой красного дерева. Раньше они были полными хозяевами города. По моему мнению, они не смогут справиться с местным гарнизоном.
– Гарнизон Турека усилили после твоего отъезда, Кейт,– влез в разговор Гомез.
– Можно считать, что это второй по значению армейский гарнизон. А для того, чтобы там чего-нибудь не стряслось организовали пост тайной полиции, – продолжил Хорас. – Я знаю его начальника – тот ещё фрукт! Спросите об этом у моего бывшего заключённого Ниса.
Лангаротти уловил взгляд шефа и немедленно связался по рации с Патриком:
– Найди мне Ниса! Это тот рыбак, которого мы освободили из полицейского застенка!
– Есть, сэр! – ответил Патрик по-английски.
Тем временем, разговор продолжался:
– Кирк, Вам что-то удалось узнать о Дереке и его группе?
– Да. Мне удалось установить, что он продвигается не на север, а в долину реки Зангаро. Вполне вероятно, что он захочет соединиться с гарнизоном Турека. Кстати двоюродный брат Кимбы прячется в китайском посольстве.
– Откуда Вы это узнали?
– В Африке земля быстро разносит новости…
– Ну, что же, перейдём к десерту, – Шеннон закурил сигарету. – Что Вы знаете о Габриэле Аграте и его фирме.
– Я же полицейский, а не бизнесмен, – сказал интендант полиции. – На него мало что есть, но я поищу материалы. Лучше спросите об этом Гомеза. Он был лично знаком с его старшим братом.
– Знаю, старина, расспрошу его обязательно…
Поздно вечером, Шеннон решил осмотреть свой номер. Фредди повёл его влево по коридору шириной примерно в восемь футов. Звуки их шагов поглощались толстым ярко-красным ковром. Справа шёл ряд высоких окон, закрытыми шторами из золотой парчи. Дорожка закончилась перед тяжёлыми двустворчатыми дверьми из красного дерева. Рядом с ними стоял Жорж и улыбался. Он приоткрыл одну створку, приглашая Шеннона войти вовнутрь. Наёмник ступил вперед и сразу почувствовал, как через полуоткрытую дверь тянет прохладным, кондиционированным воздухом. Он вошел во внутрь и зажёг свет. Возле двери, справа от входа, стоял широкий письменный стол. Налево располагался отдельный выход на веранду. Изящная резная мебель была сдвинута к стенам и в центре комнаты был расстелен марокканский ковер. Лёгкий занавес прикрывал дверь, ведущую в спальню. Наёмник придирчиво осмотрел помещения и остался удовлетворён увиденным.
– Наверное, содержание этого номера стоит уйму денег? – спросил он Жюля. Тот молча пожал плечами и закатил глаза.
– Ладно, идите…
Выпроводив слуг, Кот принял душ и уже готовился отойти ко сну, как в дверь постучали.
– Кто там?
– Кейт! Это я, Жюль, – раздался тихий голос директора отеля.
– Заходи!
Дверь открылась и из полутёмного коридора в номер проскользнул Гомез. В руках у него была бутылка. Он её поставил на журнальный столик
– Извини, раньше не смог – клиенты задержали. Поговорим?
– Поговорим!
Жюль поднялся с места и подошёл к небольшому буфету. Он достал два стеклянных бокала на стеклянных ножках и, протерев их своим платком, поставил на стол. Откупорив бутылку, он наполнил их почти до самых краёв тёмно-красной жидкостью.
– Салют! – он поднял бокал и поднёс его к губам.
– Салют! – наёмник сделал большой глоток. Выпивка оказалась крепче вина, но слабее виски. Он посмотрел на Жюля и сделал еще один глоток. Вкус напитка напомнил ему английскую черешневую водку, к которой он пристрастился в Кенте во время обучения на секретной базе САС.
– Ты хотел, чтобы я рассказал тебе об Аграте и его фирме?
– Да, мне это важно знать!
– Кейт, я тебе расскажу о нём, но с одним условием!
– Каким?
– Ты мне достанешь разрешение открыть казино при отеле!
Шеннон кивнул и стал слушать француза. Жюль говорил долго, почти час. За это время бутыль наполовину опустела, а сигареты закончились. Как и все недалёкие люди, директор отеля говорил долго, путано, со всякими ненужными подробностями. Он часто сбивался с темы повествования, поэтому Шеннон изредка перемежал его речь наводящими вопросами.
– Торговля Агратов имеет здесь давние корни! Её основал один армянин, обосновавшийся в Кларенсе. Начал он с того что менял соль и патроны на каучук и слоновую кость, потом поставлял контрактных рабочих на плантации европейцев. Затем ему удалось стать единственным поставщиком местного туземного царька. Однажды, он доставил сапоги для армии. Так вот, солдаты посчитали, что это новый вид жратвы, сварили их и съели. Ха-ха-ха! – засмеялся Гомез. Наткнувшись на хмурый взгляд Шеннона, он осёкся и продолжил: – Кстати, он одно время владел этой гостиницей.
– Не отвлекайся! Рассказывай об Агратах!
– Так вот, основатель рода, Авит Аграт происходил из племени ибо. Он женился на его дочери и унаследовал торговлю. Кстати, по своему вероисповеданию он был иудей. Этот самый Авит обосновался в Йогоне, где построил себе дом и синагогу. Постепенно он скупил или арендовал большинство земли в округе и стал выращивать какао и сахарный тростник. В Кларенсе им было организовано производство деревянных поделок. Авит стал возить их во Европу, а затем основал швейную мануфактуру. Туземцы до сих пор вспоминают «время парохода».
– «Время парохода»?
– Да, да! Тогда в страну была привезена полусотня швейных машинок фирмы «Зингер». Они обшивали германский охранный корпус в Камеруне, а затем французов и бельгийцев…
– Любопытно!
– Да, да. В Кларенсе до сих пор имеется кварталы резчиков и ткачей. Их число, конечно, сильно поубавилось, но эти промыслы кормят около сотни семей, – Гомез отхлебнул чери и продолжил своё повествование. – Они представляют собой что-то воде средневековых гильдий. При Кимбе они стали называться кооперативами, но суть не изменилась. Каждому мастеру известны несколько десятков известных орнаментальных фигур, кому-то больше, кому-то меньше. Их число определяет статус резчика в гильдии.
– Ты что-то увлёкся, мой друг, – перебил его Шеннон. – Меня больше интересует Аграт.
Так вот, единственный выживший сын Авита Кирк принял христианство и успешно сотрудничал с колониальной администрацией. Сразу после первой войны он взял в жёны дочери верховного вождя бакайя и имел двух сыновей Авита-младшего и Габриэля. Он умер в начале последней войны.
– А что дочери?
– Женщины в Зангаро – разменный товар. Их выдают замуж, чтобы укрепить связи. Авит и Керк не были исключением. Насколько мне известно, они выдавали их за своих деловых партнёров.
– Интересная стратегия, – промычал Шеннон.