Он был очень болен, случился рецидив, сидение под дождём во дворе, на решётке садика не прошло даром, и он провалился в никуда…
– А вы что-же, в самом деле считаете, что книги пишутся потом и кровью? – доносился изредка до его слуха задиристый тенор Парфенона. – О-ШИ-БА-Е-ТЕСЬ, сударь! Я посмотрел-бы на ваш опус, писаный такими чернилами! Не думаю, что это будет труд, более эпический, чем «Сказка о попе и его работнике Балде»!
Ему что-то отвечал задумчивый голос Геры, поминались «Война и мир», «Мёртвые души», почему-то «Мастер и Маргарита» … потом всё снова уплывало в ничто, в бесконечность. Подошла Варвара с кружкой кофе, с плюшками на подносе, он выпивал микстуру, пару таблеток… Здесь были таблетки!
– Тебе трудно, Варя?
– Почему? Я дружу с родителями, и они меня уважают и стараются понять, а это уже счастье. И я пользуюсь авторитетом на работе… Правда, моя работа не нравится маме, но ведь это не страшно, она привыкнет… когда-нибудь, – что мать «привыкает» к её работе уже семь лет, Варвара не сказала, это было не важно… – Я не про то говорю. Но ты живёшь одна, … я опять непонятно говорю… ты живёшь одна душой, родители – это другое, у них на груди не заснёшь, ощущая защиту от всего мира… Когда весь мир стоит вокруг, чего-то ожидая…