– Ух! – вскрикивает она, отшатываясь от удара. И, опустив глаза, видит, как от дерна у их ног отпрыгивает небольшой тяжелый предмет. На улице визжит ободами древнее такси, поскорее убираясь отсюда. В заднем стекле маячит, грозя им кулаком, хачик. Должно быть, он бросил в нее камнем.
Только это не камень. Тяжелая штуковина у ног И.В., которая только что ударила ей по ребрам, – «лимонка». И.В. сразу ее узнает: всем известный символ внезапно стал реальным.
Потом что-то сбивает ее с ног – слишком быстро, чтобы причинить ей боль. Только она успевает прийти в себя, как с другого края стоянки раздается болезненно громкое «бум!».
И наконец все вокруг замедляется настолько, чтобы разобраться в происходящем.
Крысопес остановился. Такого они никогда не делают. Это часть их тайны: они движутся так быстро, что их невозможно увидеть. Никто не знает, как они выглядят.
Никто, кроме И.В. и Хиро.
Он гораздо больше, чем она себе представляла. Туловище как у ротвейлера и покрыто сегментами перекрывающих друг друга жестких пластин – точно чешуя, а ноги как у гепарда, длинные и подобранные, словно перед прыжком. Крысопсом это существо называют, наверное, из-за хвоста, поскольку невероятно длинный и гибкий хвост – единственное, что у него есть от крысы. Но выглядит он так, словно кожу с него съела кислота – сплошь сочленения сотен сегментов, – похоже на позвоночник скелета.
– Срань господня! – восклицает Хиро. И по этому замечанию И.В. понимает, что и он тоже Крысопса видит впервые.
В настоящий момент скелетный хвост свернулся кольцами на спине существа, точно упавшая с ветки веревка. Одни его части пытаются шевелиться, другие кажутся мертвыми и недвижимыми. Лапы тоже по очереди конвульсивно подергиваются, но, похоже, не способны двигаться слаженно. Все вместе производит тягостное впечатление, будто видеокадры самолета, которому отстрелили хвост, но он все же пытается зайти на посадку. Даже не будучи инженером, можно понять, что произошла какая-то поломка.
Хвост извивается, приподнимается со спины Крысопса, чтобы не мешать лапам. А те все равно не слушаются. Крысопес не может встать.
– И.В., – звучит голос Хиро, – не надо.
А она не слушает. Осторожно-осторожно она все ближе подбирается к Крысопсу.
– Этот робот опасен, так, на случай, если ты чего-то не заметила, – говорит Хиро, следуя в нескольких шагах поодаль. – Говорят, у него есть биологические компоненты.
– Биологические компоненты?
– Части животного. Поэтому он может быть непредсказуемым.
И.В. любит животных. Она не останавливается.
Теперь она видит его лучше. Сплошь броня и механические мускулы. Многие части кажутся хрупкими и невещественными. Из туловища выступают какие-то штуки, похожие на обрубки крыльев, по большой из каждой лопатки и еще череда маленьких вдоль всего хребта, точно гребень стегозавра. Через «Рыцарское забрало» ей видно, что эти штуки такие горячие, что на них можно печь пиццу. По мере того как она приближаются, они словно бы растут и разворачиваются.
Они распускаются, как цветы в образовательном фильме: чешуйки и складки расходятся, открывая сложную внутреннюю структуру. Каждый обрубок крыла распадается на миниатюрные копии себя самого, а те на еще более мелкие и еще более мелкие – и так до бесконечности. Самые маленькие – просто крохотные кусочки пленки, кажется, они просто пушок по краю более крупных.
Становится все жарче. Крохотные крылья уже покраснели от жара. Сдвинув гоглы на лоб, И.В. прикрывает с обеих сторон ладонями лицо, чтобы блокировать окружающие огни, и вот, ну конечно: она видит, как от крыльев исходит буроватое свечение – такое видишь иногда на спирали только что включенной электроплитки. Трава под Крысопсом начинает дымиться.
– Осторожно. Считается, что внутри у них тяжелые изотопы, – говорит у нее за спиной Хиро. Он подошел чуть ближе, но все еще держится поодаль.
– Что такое изотоп?
– Радиоактивное вещество, испускающее жар. Это источник энергии.
– Как его выключить?
– Никак. Оно испускает жар, пока не расплавится.
До Крысопса теперь остается всего пара футов, и лицо И.В. обдает жаром. Крылья развернулись насколько возможно. У основания они теперь ярко-оранжевые, но краснеют и коричневеют по хрупким краям, которые пока остаются темными. Едкий дым горящей травы затеняет часть деталей.
Она думает: что-то мне эти края напоминают. Они похожи на крохотные лопасти по краю кондиционера, те, на которых можно написать свое имя, просто проводя по ним пальцем.
Или как радиатор у машины. Вентилятор нагоняет воздух через радиатор, чтобы охлаждать мотор.
– У него есть радиаторы, – говорит И.В. – У Крысопса есть радиаторы для охлаждения.
Она собирает инфу прямо на ходу. Но Крысопес не остужается. Он становится все горячее. И.В. летает в потоках машин ради заработка. Подмять под себя эти потоки – вот экономическая ниша. И она знает, что, когда машина несется по пустой трассе, мотор не перегревается. Он перегревается, когда она застряла в пробке. Потому что когда она стоит на месте, через радиатор проходит слишком мало воздуха.
Вот что происходит сейчас с Крысопсом. Он должен двигаться, должен нагонять в радиатор воздух, иначе он перегреется и расплавится.
– Круто, – бормочет она. – Интересно, он взорвется?
Туловище заканчивается головой, а та – остроносой мордой. Всю голову закрывает купол из черного стекла, круто изогнутый, точно лобовое стекло штурмовика. Если у Крысопса есть глаза, то он должен смотреть через этот купол.
Ниже, на месте челюстей – остатки какого-то механизма, развороченного взрывом гранаты.
В затемненном лобовом стекле – или лицевой маске, забрале или как там это еще назвать – зияет дыра. Настолько большая, что И.В. могла бы просунуть в нее руку. За осколками стекла темно и почти ничего не видно, особенно если учесть, что И.В. стоит слишком близко к свечению от раскаленных радиаторов. Но она видит, что изнутри льется что-то красное. И это не «Дексрон II». Крысопес ранен, у него идет кровь.
– А он ведь живой, – говорит она. – По венам у него течет кровь.
И думает при этом: это инфа. Это инфа! На этом мы с моим партнером заработаем денег.
А потом она думает: это несчастное существо сжигает себя заживо.
– Не делай этого. Не трогай его, И.В., – говорит Хиро.
Подойдя еще ближе, она сдвигает вниз гоглы, чтобы защитить лицо от жара. Лапы Крысопса перестают конвульсивно подергиваться, словно он чего-то ждет.
Наклонившись, И.В. хватает Крысопса за передние лапы. Пес реагирует, напрягая поршнемускулы, противясь ее усилиям. Это все равно как взять собаку за передние лапы, заставляя ее танцевать на задних. Эта штука живая. Она на нее реагирует. И.В. знает.
Она поднимает глаза на Хиро, чтобы удостовериться, что он все снимает на цифровую камеру. Именно этим он и занят.
– Идиот! – бросает она. – Я первая делаю шаг, говорю, что хочу быть твоим партнером, а ты отвечаешь, что подумаешь? Что с тобой? Я тебе не гожусь?
Откинувшись, она пятится, таща за собой Крысопса по газономатрице. Тот невероятно легкий. Неудивительно, что он так быстро бегает. И.В. могла бы взять его на руки, конечно, если бы согласилась сжечь себя заживо.
Пока она тащит тело пса к собачьей дверце, оно прожигает черный, дымящийся след в дерне. И.В. видит, как от ее комбинезона поднимается пар: из ткани выпариваются застарелый пот и все такое. Она достаточно худенькая, чтобы пролезть в собачью дверцу – еще одно кое-что, что ей под силу, а Хиро нет. Обычно эти дверцы заперты, она уже пыталась одну такую открыть. Но эта должна быть открыта.
Внутри франшиза ярко освещена, стены белые, пол натерт роботами. В нескольких футах от собачьей дверцы что-то, похожее на черную стиральную машину. Это будка Крысопса, где это существо может отлеживаться в темноте, пока не подвернется работа. К франшизе будка подсоединена уходящим в стену черным кабелем. В настоящий момент дверца будки висит на петлях – такого тоже И.В. раньше никогда не видела. Из люка вырываются клубы пара.
Нет, не пара. Чего-то холодного. Такое бывает, когда в жаркий день откроешь морозилку.
И.В. заталкивает Крысопса в люк. Из стен бьют струйки холодной жидкости, превращаясь в пар еще до того, как капли достигают туловища Крысопса, а пар вырывается из люка с такой силой, что сбивает И.В. с ног.
Длинный хвост свисает из люка, тянется через коридор, теряясь где-то за собачьей дверцей. И.В. поднимает одно кольцо, и острые края позвонков насквозь протыкают ее рукавицу.
Внезапно хвост напрягается, оживает, секунду вибрирует. И.В. отдергивает руку. С хлопком натянутой и отпущенной резинки хвост втягивается в будку. И.В. даже не уследила за его движением. Потом с лязгом закрывается сам люк. В дверях зала появляется, гудя, хозяйственный робот-уборщик, чтобы подтереть с пола кровавый след.
Над головой у И.В. на стене, обращенный ко входу, постер в обрамлении вялых гирлянд жасмина. С постера энергично улыбается мистер Ли, а ниже обычное заявление:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!
С особой радостью приветствую представителей всех классов и возрастов, пожелавших посетить «Гонконг». Прибыли ли вы с серьезным деловым визитом или погудеть на разудалой вечеринке, будьте как дома в нашем скромном жилище. Если хотя бы один аспект покажется вам не совершенно гармоничным, я буду благодарен, если вы сообщите мне об этом, и стану стремиться сделать все для вашего удовлетворения.
Мы в «Великом Гонконге» весьма гордимся бурным ростом населения нашей крохотной страны. Те, кто видел в нашем острове малую кроху удовольствий Красного Китая, пораженно били себя по щекам, наблюдая, как многие так называемые сверхдержавы минувших лет содрогаются в смятении перед нашей семимильной поступью, этим воплощением высокотехнологичных личных достижений и совершенствования всего человечества. Огромен потенциал для слияния всех этнических рас и антропологии под единым знаменем Трех Принципов:
1. Информация, информация, информация!
2. Абсолютно свободная экономика!
3. Жесткие экологические программы!
Эти принципы пока еще не знали равных в истории экономической борьбы.
Кто посчитает ниже своего достоинства встать под это развевающееся знамя? Если вы еще не получили гражданства «Гонконга», подайте на паспорт сейчас! В этом месяце обычная такса 100 долларов ГК существенно снижена. Заполните купон (ниже) сейчас. Если купон отсутствует, наберите 1–800-ГОНКОНГ немедля, чтобы подать прошение с помощью наших опытных операторов.
«Великий Гонконг мистера Ли» – частное, блюдущее экстерриториальность, суверенное, квазинациональное государство, не признанное иными национальными государствами и никоим образом не входящее в состав бывшей британской колонии Гонконг, ныне присоединенной к Китайской Народной Республике. Китайская Народная Республика не признает и не несет никакой ответственности за мистера Ли, правительство «Великого Гонконга» или его граждан, равно как за нарушение местных законов, личные травмы или ущерб собственности, имевшие место на территории, в зданиях, муниципальных учреждениях, государственных институтах, или недвижимости, принадлежащей или занимаемой «Великим Гонконгом мистера Ли».
Присоединяйтесь к нам немедля!
Ваш предприимчивый партнер Мистер Ли.
Вернувшись в прохладный домик, Полуавтономный Охранный Модуль номер A-367 скулит.
Снаружи во дворе очень жарко, и ему было очень плохо. Всякий раз, когда он выбегает во двор, ему становится очень жарко, поэтому надо быстро бежать. Когда он поранился и ему пришлось лежать долго-долго, ему было так жарко, как еще никогда не бывало.
А теперь ему больше не жарко. Но все еще больно. Он скулит больным воем. Он говорит всем соседским собакам, что ему нужна помощь. А они расстраиваются и печалятся и, повторяя его вой, передают его всем собакам в стае.
Вскоре он слышит приближение машины ветеринара. Скоро придет добрый доктор и ему поможет.
Он начинает лаять снова. Он рассказывает всем остальным собакам, как пришли плохие чужаки и сделали ему больно. И как ему было жарко во дворе, когда от боли пришлось прилечь. И как добрая девочка помогла ему и отнесла назад в холодный домик.
И.В. замечает, что прямо перед франшизой «Великого Гонконга мистера Ли» стоит черный лимузин, довольно давно, по всей видимости, стоит. Ей не нужно видеть номерные знаки, она и так знает, что это мафия. На таких машинах ездит только мафия. Стекла затемнены, но она знает, что кто-то в машине за ней наблюдает. Как они это делают? Такие черные лимузины встречаешь повсюду, но никогда не видишь, чтобы они куда-то ехали. Она даже не уверена, есть ли в них вообще моторы.
– Ладно. Извини, – говорит Хиро. – У меня свое дело, но я предлагаю тебе партнерство на любую инфу, какую ты сможешь раскопать. Пятьдесят на пятьдесят.
– Идет, – отвечает она, вставая на доску.
– Звони в любое время. Моя визитка у тебя есть.
– Да, кстати. На визитке у тебя сказано, ты занимаешься тремя «М».
– Да. Музыка, мюзиклы и микрокод.
– Слышал о Виталии Чернобыле и «Ядерных расплавцах»?
– Нет. Это группа?
– Ага. Самая крутая, какая есть. Проверь их, партнер, это может оказаться следующим хитом.
Выкатив на трассу, она запунивает «Ауди» с номерными знаками «Цветущих Веток». Эта тачка довезет ее домой. Мама, наверное, уже в постели, делает вид, что спит, и волнуется.
За полквартала до «Цветущих Веток» она отпускает «Ауди» и скатывается на стоянку «Макдоналдса». Там она идет в женский туалет, у которого – какая удача – подвесной потолок. Встав на унитаз, она, слегка приподняв, отодвигает одну потолочную панель. Из отверстия вываливается батистовый рукав с изящным растительным орнаментом по манжете. Потянув за рукав, она стаскивает весь туалет: блузку, плиссированную юбку, белье из «Викис», кожаные туфли, ожерелье, серьги и эту чертову сумочку. Сняв и свернув комбинезон «РадиКС», она заталкивает его в потолок и возвращает на место панель. Потом одевается.
Теперь она выглядит в точности так, как за завтраком с мамой сегодня утром.
Доску она по дороге в «Цветущие Ветки» несет в руках, по здешним законам носить скейтборды можно, но опускать их на тротуар запрещено. Предъявив паспорт на КПП, она проходит четверть мили по новенькому тротуару к дому, на веранде которого горит свет.
Мама И. В., как обычно, сидит у себя в кабинете перед компьютером. Мама И. В. работает на федералов. Такие люди много денег не зарабатывают, но постоянно должны доказывать свою преданность, а потому трудятся за полночь.
И.В. заглядывает к маме, которая съехала по спинке кресла, закрыла лицо руками, будто делает себе массаж, а босые в дешевых колготках ноги закинула на стол. Мама И. В. носит кошмарные дешевые колготки федералов, которые на теле все равно что наждачная бумага, а когда при ходьбе ляжки под юбкой соприкасаются, издают скрежет и скрип.
На столе возле мамы большой герметичный мешок на молнии, он сейчас полон воды, которая еще несколько часов назад была льдом. И.В. смотрит на левую руку мамы. Та закатала рукав, открыв свежий синяк чуть выше локтя, оставленный манжетой тонометра. Еженедельный тест на детекторе лжи.
– Это ты? – кричит мама, не сознавая, что И.В. у нее в комнате.
И.В. отступает на кухню, чтобы не застать маму врасплох.
– Да, мам, – кричит она в ответ. – Как прошел день?
– Устала, – говорит мама.
Она всегда так говорит.
Достав из холодильника пиво, И.В. напускает себе горячую ванну. Звук воды, ударяющейся о дно ванны, действует на нее успокаивающе, как генератор статики на тумбочке возле маминой кровати.
13
Обрубки японского бизнесмена так и лежат пока на полу «Черного Солнца». Как это ни удивительно – ведь пока неотрадиционалист был цел, он казался таким реальным, – в новом сечении, которое проделал в его теле меч Хиро, не видно ни мяса, ни крови, ни внутренних органов. Бизнесмен – всего лишь пустая оболочка эпидермиса, невероятно сложная надувная кукла. Но воздух из нее не вырывается, и тело не падает, поэтому, заглянув в сруб, увидите черную кожу изнанки.