Не принимая во внимание многочисленные плацдармы, образованные русскими на правом берегу Дона, и провал попыток ликвидировать их, Дон в своем верхнем течении из-за падения его уровня в летний период был доступен для форсирования в бесчисленном количестве мест. Зимой же он быстро замерзал, обретая несущую способность ледяного моста. Плотная растительность по обоим его берегам, часто меняющим свои очертания, и имеющиеся на нем многочисленные острова облегчали сближение с превосходящими силами противника. Оборона непосредственно на берегах реки, в этой почти непросматриваемой местности, где к тому же имелись многочисленные селения, с имеющимися слабыми силами была поэтому невозможна. По этой причине только на имеющихся на западном высоком скалистом берегу в отдельных местах были оборудованы опорные пункты, а пойма реки патрулировалась дозорами или передовыми постами.
Все остальное пространство западнее Дона, а также в междуречье Дона и Волги, как и расположенные южнее калмыцкие степи, благодаря своей протяженности и открытости на многокилометровую глубину представляли собой идеальную местность для действий моторизованных и бронетанковых частей. Но наши собственные оборонительные силы – в особенности же части со юзников – не были моторизованными, не говоря уже о том, чтобы быть бронированными. Следовательно, в местности пригодной только для ведения подвижной обороны превосходящему и в значительной степени моторизованному и бронированному наступающему противнику противостояли малоподвижные и слабые наши соединения.
Ситуация имела еще один весьма опасный аспект, если обратить внимание на значительное удаление от баз снабжения войск.
От фронта на Дону в секторе 8-й итальянской или 3-й румынской армий до Ростова-на-Дону, единственного перевалочного пункта для снабжения всех войск в районе Сталинграда, расстояние по прямой составляло чуть более 300 километров. Но Ростов-на-Дону был также и основным связующим звеном для всей группы армий «А» (Кавказского фронта), для германской 4-й танковой и действующей совместно с ней румынской 4-й армии группы армий «Б». С другой стороны, удаление от Ростова до этих обеих армий составляло 400 километров, а до германской 1-й танковой армии на Тереке даже 600 километров. Тем самым русские держали свои руки в опасной близости от горла всех германских войск в районе Сталинграда и южнее Дона.
Что же должно было предотвратить возможность сделать это и что стояло между ними и манящей целью? Только немногие слабые армии союзников и почти полное отсутствие резервов за ними.
Вдобавок к этому следовало также принимать во внимание следующее интересное обстоятельство.
Существовало и еще одно «узкое место» для всего южного фронта германских сухопутных войск на Востоке – Днепр. Через него существовали две мостовые переправы: в Запорожье и в Днепропетровске. По ним осуществлялось почти 90 процентов снабжения для групп армий «А» и «Б». Измеряя расстояние от того же места – фронта итальянской 8-й армии, – русские находились на расстоянии около 420 километров от этих мостовых переправ; германские армии под Сталинградом отстояли от них почти на 700 километров, а на Кавказе – более чем на 900 километров. Так что, следовательно, и здесь русские располагались ближе к сердцу германского снабжения – даже вполовину ближе, – чем германские соединения на Тереке, и были отделены от них лишь слабым заслоном из союзных формирований.
Если бы противнику удалось осуществить прорыв в том или другом направлении – а это, безусловно, было бы не так уж трудно сделать, – то германские войска были бы вынуждены по крайней мере отступить со значительных завоеванных территорий, хотя бы для того, чтобы избежать собственного «удушения». Даже если бы русским не удалось в таком случае осуществить рассечение германских войск, то все равно при подобном развитии событий им удалось бы добиться значительных успехов без сколько-нибудь значительного риска.
Таким образом, русским предоставлялось три возможности:
а) осуществить окружение германских сил в районе Сталинграда;
б) нанести удар в направлении на Ростов-на-Дону с целью отсечения всех германских войск в излучине Дона под Сталинградом и южнее Дона;
в) нанести удар в направлении на нижнюю излучину Днепра с целью окружения всего германского южного фронта.
Для реализации каждой из этих возможностей русским было необходимо только прорвать слабые оборонительные линии армий союзных Германии стран.
Возможность в) потенциально скрывала в себе крупнейший успех, превосходивший начальную цель, однако требовала значительных сил и смелости русского командования. Самым надежным вариантом была возможность а). Она могла быть осуществлена с незначительным риском и в случае успеха обещала дополнительный значительный выигрыш в виде того, что для заполнения образовавшейся бреши во фронте германское командование было бы вынуждено, при отсутствии сколько-нибудь значительных резервов, оголить соседние участки фронта. Таким образом, отсюда следовало, что при развитии ситуации появлялся вариант реализовать возможности б) и в) по очереди или даже одновременно – причем последнее было бы сделать еще легче.
Эти рассуждения были сделаны отнюдь не после войны, но весьма подробно рассматривались уже тогда всеми ответственными германскими командующими различных уровней и их штабами, не находя, однако, понимания у Гитлера. Он, по-видимому, вполне хорошо осознавал ситуацию, но не желал даже думать о наличии у русских сил для наступления и отметал все подобные предположения. Он считал, что если русские вообще еще располагают какими-либо силами, то они будут брошены в «обжиговую печь» Сталинграда, а тем самым при дальнейшем развитии боев в этом районе все другие опасности будут устранены.
Все донесения о переброске и концентрации сил противником на самых опасных фланговых участках фронта под Сталинградом фюрер считал преувеличенными или же просто ошибочными.
Единственным успехом военного командования стало, по крайней мере, отвоевание им вновь осна щенной 6-й танковой дивизии. Она должна была быть переброшена из района своего пополнения во Франции в район боевых действий под Миллерово и дислоцирована за стоявшей на опасном направлении удара итальянской 8-й армией, в дополнение к перемещенной за позиции румынской 3-й армии 22-й танковой дивизии. В общем же наступление русских, по предположениям, должно было быть направлено на итальянскую 8-ю армию, поскольку еще в ходе Гражданской войны в России в 1920 году примерно в такой же ситуации Красная армия осуществила успешное наступление от города Серафимович (до 1933 года станица Усть-Медведиц кая).
Однако еще до того, как 6-я танковая дивизия смогла достичь определенного ей района дислоцирования, катастрофа уже разразилась.
В следующей главе будет представлен ход первого русского наступления и описано тяжело давшееся создание фронта на реке Чир. Здесь и в последующих главах должно быть показано, как стало возможным образовать «щит Ростова» в междуречье Дона и Северского Донца, который впоследствии позволил осуществить рокадную переброску 1-й и 4-й танковых армий с Северного Кавказа в верховья Северского Донца.
Первое русское наступление с 19.11.1942
С 29.10 для группы армий «Б» уже не было больше сомнения в том, что наступление противника направлено будет на ее румынскую 3-ю армию. В течение первой половины ноября число известных крупных соединений врага перед фронтом этой армии выросло с 8 до 18.
С 08.11 также к югу от излучины Волги под Сталинградом – перед фронтом румынского 4-го армейского корпуса, вошедшего в состав румынской 4-й армии, – можно было наблюдать сосредоточение крупных сил русских. В результате этого стало ясно, что основной удар советских сил будет направлен не против итальянской 8-й армии, как ранее предполагалось, но против румынских армий, дислоцированных по обе стороны от Сталинграда.
В качестве меры противодействия был образован чрезвычайный резерв позади румынской 3-й армии – 48-й танковый корпус в составе 22-й немецкой танковой дивизии (переброшенной из сектора обороны итальянской 8-й армии) и румынской 1-й танковой дивизии. Южнее Сталинграда располагалась только 29-я моторизованная дивизия как чрезвычайный резерв для отражения ожидавшегося там наступления противника.
Кроме того, были приняты меры для срочной передислокации действовавшей при итальянской 8-й армии германской 62-й пехотной дивизии и уплотнения сети наблюдателей на угрожаемых участках фронта.
Однако уже 19.11.1942 началось наступление русских войск.
Мощными ударами наступающих соединений русские уже после двух дней наступления[8] смогли прорвать фронт и окружить в пространстве между Доном и Волгой основные силы 6-й армии и часть соединений 4-й танковой армии, а также слабые части румынского 6-го корпуса.
Как участки для прорыва неприятель тогда выбрал – а другого нельзя было и ожидать – участки фронта, удерживаемые союзниками Германии; в данном случае 3-й и 4-й румынскими армиями.
Русские северные части окружения наносили удар по правому флангу румынской 3-й армии. Они наступали, как и предполагалось, с имевшихся у русских плацдармов на правом берегу Дона; по румынскому 5-му корпусу из района города Серафимович и по 4-му румынскому корпусу из района селения Клетская.
После весьма интенсивной артиллерийской подготовки в наступление двинулись две танковые армии[9], за которыми следовали крупные кавалерийские части. Эти русские силы, наступавшие с двух упомянутых выше плацдармов, взяли в клещи маломаневренные румынские части и отразили контрудар германского 48-го танкового корпуса. В то время как основное ядро трех рассеченных румынских дивизий под командованием генерала Ласкара было почти полностью уничтожено, 22-й танковой дивизии[10] с примкнувшими к ней несколькими тысячами румын после нескольких дней боев удалось выйти в район верхнего течения реки Чир[11].
Уже на 20.11 после хаоса первых донесений удалось определить направления трех ударов русских войск:
Положение на 22.11.1942
Западный клин численностью до 12 крупных соединений наступал в общем направлении на юго-запад, нанося удар по району верхнего течения Чира. Здесь его встретили приготовившиеся к отражению этого удара резервы группы армий (17-й армейский корпус под командованием генерала Холлидта).
Средний клин всеми своими 20 крупными соединениями кратчайшим путем надвигался на неудачно расположенный и сражавшийся германский 48-й танковый корпус, не имевший возможности сместиться ни вправо, ни влево, поскольку он прикрывал столь важную для снабжения 6-й армии переправу через Дон у города Калач-на-Дону. В состав упомянутого германского танкового корпуса входила слабая в техническом отношении германская 22-я танковая дивизия, которая, будучи недавно вновь сформированной, не имела боевого духа прежнего, испытанного во многих сражениях соединения, а также еще находившаяся в процессе формирования и оснащенная в основном чешскими танками «Шкода»[12] (с 37-миллиметровым орудием) совершенно ненадежная румынская 1-я танковая дивизия. В целом же этот корпус располагал только 70[13] боеспособными танками против примерно 350 вражеских боевых машин. Из-за незнания Гитлером истинной причины провала обороны командир корпуса генерал-лейтенант Хайм предстал перед судом военного трибунала и был приговорен к смертной казни. По сути, он стал козлом отпущения, но впоследствии на осно вании многочисленных протестов был реабилитирован.
Третий, восточный клин, также состоявший из 12 крупных соединений, после прорыва участка фронта румын развернулся на восток и нанес удар по тылам соседнего германского корпуса, а именно 11-го армейского корпуса 6-й армии. Этот удар вынудил 11-й корпус развернуться, образовать обращенный на запад фронт и по пытаться, совместно со срочно подтянутыми германскими силами (14-м танковым корпусом и частями 14, 16 и 24-й танковых дивизий), здесь и далее к югу оборонять тылы армии от наступавших. Это удалось сделать только против описанного выше третьего клина неприятеля, но не против пробивающихся в направлении на Калач-на-Дону русских сил. Из этого района уже 21.11 поступило донесение, что мосты под Калачом совершенно целыми попали в руки неприятеля[14], а несколько позднее почти на этом же месте его части соединились с наступавшими южнее Сталинграда силами Красной армии.
Структура румынской 3-й армии на 23.11.1942[15]
Сноски
1
В начале Сталинградской битвы (17 июля 1942 г.) на сталинградском направлении вермахт превосходил Красную армию в людях в 1.7 раза (270 тыс. против 160 тыс.), артиллерии и танках в 1,3 раза (3 тыс. орудий и около 500 танков и штурмовых орудий против 2,2 тыс. орудий и около 400 танков в советских войсках), в самолетах более чем в 2 раза (до 1200 самолетов у немцев против 554 у нас, без учета 150–200 дальних бомбардировщиков). В октябре в боях непосредственно в Сталинграде советские войска уступали немцам в живой силе и в артиллерии в 1,7 раза (55 тыс. чел. и 1400 орудий и минометов против 90 тыс. и 2300 орудий и минометов у немцев), в танках в 3.8 раза (80 против 300), в боевых самолетах более чем в 5 раз (около 190 исправных самолетов против около 1000 у немцев). К началу контр наступления на сталинградском направлении (19 ноября) советские войска превосходили войска немцев и их союзников в личном составе в 1,1 раза (1 103 000 против 1 011 500), в артиллерии в 1,5 раза (15 501 против 10 290), в танках и САУ в 2,2 раза (1463 против 675), в боевых самолетах в 1,1 раза (1350 против 1216). (Примеч. ред.)
2
Быстрая – река в Ростовской области, левый приток Северского Донца. (Примеч. пер.)
3
Калитва – река в Ростовской области, левый приток Северского Донца. (Примеч. пер.)
4
Дьепский десант – операция «Юбилей» (англ. Operation Jubilee) – морской десант вооруженных сил Великобритании и Канады на французское побережье Ла-Манша и атака на оккупированный немцами порт Дьеп на севере Франции 19 августа 1942 г. Операция закончилась неудачей западных союзников, потерявших 4350 чел., в основном пленными, 1 эсминец, 33 десантных судна, 106 самолетов, 33 танка. Немцы потеряли около 600 чел. убитыми и 48 самолетов. (Примеч. пер.)
5
В ночь на 8 ноября 1942 г. войска США и Великобритании начали высадку в районах портов французской Северной Африки – Касабланки, Алжира, Орана. (Примеч. ред.)
6
С 11 ноября 1942 г. (Примеч. ред.)
7
Автор имеет в виду советских партизан. (Примеч. ред.)
8
На пятый день наступления – 23 ноября. (Примеч. ред.)
9
Танковая армия была одна, 5-я, остальные танки находились в составе нескольких отдельных танковых и механизированных корпусов. (Примеч. ред.)
10
От которой мало что осталось. (Примеч. ред.)
11
Днем 22-я танковая дивизия занимала круговую оборону, заниматься ею у наступавших не было времени, а ночью отрывалась, благо Чир был не так далеко. (Примеч. ред.)
12
Речь идет прежде всего о LT vz.38 – изначально чехословацком легком танке конца 1930-х гг., созданном фирмой ЧКД (группой конструкторов под руководством эмигранта из России, бывшего офицера русской и белой армии А.М. Сурина (1897–1974). Более известен под использовавшимся в нацистской Германии обозначением Panzerkampfwagen 38(t), или Pz.Kpfw.38(t), под которым выпускался после оккупации Чехословакии и принимал активное участие в начальной стадии Второй мировой войны, считаясь на тот момент одним из лучших легких танков вермахта. Вес 9,7 т, броня лоб 25 мм, борт и корма 15 мм, пушка 37-мм, скорость до 48 км/ч. (Примеч. пер.)