– Может быть, если я поговорю с Давин Шалиль…
– Шалиль не станет с тобой говорить.
– Но если бы вы замолвили за меня словечко…
– Делать мне нечего, как бегать на посылках у балованного императорского сынка.
– Понимаю, – процедил Валин, разглядывая обглоданный остов курицы. – Обед, конечно, важнее.
Раллен наполовину вытащил свою тушу из кресла и навис над столом. Его лицо побагровело.
– Ты забываешься, кадет!
Валин зашел слишком далеко. Он понимал это, еще когда слова только готовились слететь с языка, и тем не менее не смог проглотить их.
– Ты считаешь, – пыхтел Раллен так тяжело, что Валин подумал, как бы его не хватил удар, – только потому, что ты сын императора, ты имеешь право вваливаться сюда и чего-то требовать? Ты так считаешь?
– Нет, сэр, – ответил Валин, надеясь перевести разговор в другое русло.
– У тебя нет такого права! У тебя нет права судить и нет права оспаривать чьи-либо решения. Повиновение, кадет! Вот все, что ты можешь здесь демонстрировать.
Валин сжал зубы и кивнул. Будь у него выбор, он обратился бы со своей просьбой непосредственно к Шалиль. Она командовала всеми полевыми операциями на северо-востоке Вашша, а значит, координировала действия кеттрал в одном из наиболее опасных мест в мире. Помимо этого, она была на Островах одним из самых закаленных и разумных бойцов. К несчастью, какие бы вольности ни допускали у себя кеттрал, их иерархия была столь же нерушима, как и в любом другом аннурском военном ордене. Если бы Валин попытался вломиться в обход старшего инструктора непосредственно в кабинет к Шалиль, его отправили бы драить сортиры быстрее, чем он успел бы оттарабанить солдатский устав. И, кроме того, в его ушах еще звучали слова умирающего эдолийца: «Кто-то из здешних… участвует… может быть, из командиров…»
– Прошу прощения, сэр, – проговорил он, стараясь подпустить в голос как можно больше примирительных ноток. – Мое дело служить и повиноваться. Я превысил свои полномочия и за это добровольно вызываюсь нести третью вахту каждую вторую ночь на этой неделе.
Раллен откинулся на спинку кресла и долгое время рассматривал Валина прищуренными глазами. В конце концов он медленно кивнул:
– Это верно. Ты действительно превысил свои полномочия. Ты должен втемяшить в свою упрямую черепушку, что не ты здесь принимаешь решения. Решения. Принимаешь. Не ты. – Он улыбнулся. – Третья вахта весь месяц. Думаю, этого хватит, чтобы ты запомнил урок.
6
– Утром мы об этом пожалеем, – сказал Валин, устремляя взгляд в глубины пивной кружки.
– Нам и раньше случалось напиваться, – ответила Лин, свободной рукой подзывая к себе Салию, служанку. – И по меньшим поводам. Твой отец недавно умер; никто не ждет, что ты сейчас начнешь плавать дистанции вокруг Островов.
«Твой отец недавно умер»… Даже неделю спустя эти слова били стальным кулаком под дых. Нет, Лин не была жестокой, просто ее, как и всех остальных кеттрал, давно выучили говорить ясными, четкими фразами, какие требовались в бою. Ходить в разговоре вокруг да около было все равно что появиться на поле боя в кружевах.
– Думаю, Раллен был бы счастлив застать меня за таким занятием, – возразил Валин, облокачиваясь на стол и подперев лоб ладонью.
Лин сдвинула брови, одним глотком допила эль, потом снова нахмурилась.
– Раллен – вонючий кусок дерьма. Какая мерзость назначить тебя на третью вахту в такое время!
– Я сам вызвался. Это был единственный способ убраться из его кабинета и избежать чего-нибудь похлеще.
– Не считая того, чтобы вообще там не появляться.
– Я должен был попытаться! – отрезал Валин. – Имперской делегации добираться до Кадена минимум два месяца: несколько недель по морю, а потом еще вдвое дольше верхом от Изгиба на север. Они обязаны были послать крыло кеттрал!
Его голос прозвучал горше, чем он рассчитывал. Уже неделю Валин стоял третью вахту, плюс дневные тренировки перед Пробой, ночные оглядки по сторонам, безмолвное оплакивание отца и постоянная грызущая тревога за Кадена… Естественно, как только выдалась свободная минутка, он прыгнул в первую попавшуюся лодку, плывущую через пролив на Крючок, в несколько шагов преодолел короткий переулок, выводивший к заведению Менкера, и успел опорожнить пять кружек эля еще до того, как Лин переступила порог. Все было в точности, как говорили кеттрал: бежишь на Крючок от своих проблем и возвращаешься с кучей новых.
Хотя Гнездо и приглядывало за тем, что творится на Крючке, контроль здесь был далеко не таким тотальным, как на других островах. Порой казалось, что за этим местом вообще никто не следит. Здесь не было ни мэра, ни городской стражи, ни купеческого совета, ни местной аристократии. Лин называла его «Шаэлевым рассадником пиратов» и, как предполагал Валин, была недалека от истины. На острове по большей части оказывались люди отчаянные: кто-то скрывался от огромных долгов, кто-то – от смертного приговора или других подобных неприятностей. Всегда было ощущение, что они сбежали бы и еще дальше, да вот только дальше было уже некуда.
Подобно большинству островных построек, трактир Менкера громоздился непосредственно над бухтой Стервятника; все строение поддерживалось просмоленными балками, уходящими в ил на дне гавани. Снаружи трактир был выкрашен в ярко-красный цвет и будто пытался «перекричать» желтые и ядовито-зеленые здания по бокам. Внутри, однако, помещение было низким, темным и покосившимся: местечко того типа, где люди стремятся держать кошельки поближе к себе, говорят вполголоса и садятся спиной к стене. Сейчас это было Валину вполне по вкусу.
– С Каденом ничего не случится, – успокаивала Лин, несмело протягивая руку и кладя ее поверх Валиновой руки.
– Кто сказал? – прорычал он. – Если верить Блохе, моего отца убили. Десятки, сотни эдолийцев плюс Шаэлева дворцовая стража – и кто-то же умудрился его убить! Каден сидит в каком-то Кентом проклятом монастыре. Что помешает им убить и его?
– Само то, что он в монастыре. – Голос Лин был ровным и рассудительным. – Ему там безопаснее, чем в любом другом месте империи. Вероятно, именно поэтому его туда и послали изначально. Никто даже не знает, где находится этот монастырь.
Валин отхлебнул еще эля. Он колебался. Всю последнюю неделю он боролся с самим собой, решая, стоит ли рассказывать Лин об умирающем эдолийце и о заговоре, который тот ему раскрыл. Валин в ней не сомневался – из кадетов на Островах он знал Лин лучше всех. Она прикрывала его спину в десятках учебных заданий, благодаря ей он не переломал как минимум дюжину костей; да и ему доводилось вытаскивать ее из переделок. Если кому-нибудь и можно доверять, то это Ха Лин… И однако, согласно Гендрану, секретность не допускает полумер. Чем меньше людей знает, что происходит, тем безопаснее.
– Что? – спросила она, склонив голову набок.
– Ничего.
– Можешь врать мне, если хочешь, но я же вижу, что тебя что-то гложет.
– Всех что-то гложет.
– Очень хорошо; почему бы тебе не поделиться со мной?
Валин с отсутствующим видом побарабанил по краю своей кружки. Глаза Лин смотрели тепло и внимательно, в них светилась такая искренняя озабоченность, что он невольно отвел взгляд. Секретность – это, конечно, очень хорошо, но нельзя исключать возможность, что заговор против него увенчается успехом. И тогда, если его убьют, никто так и не узнает о происходящем. Кроме того, говоря начистоту, было бы здорово кому-нибудь рассказать…
Он наклонился над столом:
– Помнишь тот корабль…
На рассказ ушло совсем немного времени, и, когда он закончил, Лин откинулась назад, сделала большой глоток из своей кружки и тихо присвистнула.
– Мешкент, Ананшаэль и вся их дерьмовая семейка! – вполголоса выругалась она. – И ты ему веришь?
Валин пожал плечами:
– Обычно люди не врут на смертном одре.
– Но кто это может быть?
Он медленно втянул воздух сквозь зубы:
– Понятия не имею. Я сто раз перебрал все имена. Да кто угодно.
– Раллен занимает высокий пост в командовании. И он не любит тебя, – заметила Лин.
– Раллен, прокляни его Кент, слишком ленивая свинья, он не может даже поднять свой жирный зад с кресла, не говоря уже о сколачивании заговора против империи.
Лин снова отхлебнула из кружки и поджала губы.
– Давай вернемся к убийству твоего отца. Если ты вычислишь, кто это сделал, то, возможно, получишь подсказку, кого искать здесь, на Островах.
Валин покачал головой:
– Я думаю об этом постоянно, как только инструкторы дают мне малейшую передышку. Блоха перед уходом рассказал не так уж много, а остальные вообще ничего не говорят.
– У твоего отца были враги?
– Хоть отбавляй, – развел руками Валин. – Его уважали как императора, но даже хорошие императоры раздражают людей. Каждый раз, когда он решал какие-нибудь налоговые вопросы, или прочерчивал спорные границы, или возвращал украденное наследство, как минимум одна сторона оставалась обиженной. Военный призыв не поддержал никто из дворянства – они хотели, чтобы за них воевали крестьяне. Крестьяне роптали на введение трудовой повинности, хотя им платили жалованье. Судоходная гильдия Черного Берега постоянно чем-нибудь недовольна, а ведь она фактически обладает монополией в пределах империи. Плюс постоянные волнения на границах – антеранцы, ургулы, ханны; у всех какие-нибудь кровавые культы, плодящиеся как грибы, все они кричат о восстании против «иноземных угнетателей», однако же именно под нашим «гнетом» у них появились закон и порядок, возможность торговать с другими странами, защита военных и технологические новшества. Даже манджари в последнее время неспокойны, судя по количеству крыльев, которые мы туда посылаем. Тех, кто хотел бы видеть аннурского императора мертвым, полно. Кент побери, если уж на то пошло, можно и кшештрим добавить к общему списку – как знать, вдруг их не всех перебили три тысячи лет назад!
– Хорошо, я поняла. Список длинный.
– Он бесконечный! Пока Блоха, или Фейн, или хоть кто-нибудь не вернется обратно из Аннура, неизвестно даже, с чего начать! Я не могу доверять никому.
Лин склонила голову набок.
– Почему же ты доверился мне? – спросила она.
Валин замялся, внезапно ощутив тяжесть ее ладони, лежащей поверх его собственной, почуяв тонкий солоноватый запах ее волос. Она смотрела прямо на него своими распахнутыми миндалевидными глазами, ее губы были слегка раскрыты.
Он перевел дыхание:
– Сам не знаю.
Это была ложь, разумеется. Валин все прекрасно знал, но что он мог сказать? Он солдат. Она солдат. Если бы он предложил ей большее, она, вероятнее всего, подняла бы его на смех перед всеми Островами или же воткнула нож ему в живот.
– Мне нужна еще одна пара глаз, – неловко заключил он.
В ее глазах мелькнула загадочная искорка, но угасла так быстро, что Валин даже не был уверен, что действительно видел ее.
– Так что же будем делать? – спросила Лин.
Помимо воли Валин широко улыбнулся. Здорово иметь кого-то на своей стороне.
– Для начала неплохо было бы днем и ночью присматривать за мной, и будь готова закрыть меня своим телом, если станет по-настоящему дерьмово. Как тебе такой план?
– Я вербовалась в кеттрал, а не в эдолийскую гвардию, – парировала она.
– Хочешь сказать, что не жаждешь расстаться с жизнью, чтобы уберечь меня от опасности?
Он пошутил, но его слова отрезвили Ха Лин.
– Ты должен быть осторожнее, – сказала она.
– Что я должен, так это поскорее убраться с этого Шаэлем проклятого острова, – отозвался Валин, у которого тоже испортилось настроение. – Я мог бы добраться до Ашк-лана меньше чем за неделю, а вместо этого сижу здесь у Менкера, распивая эль.
– Потерпи еще месяц, – попросила Лин. – Мы пройдем Пробу, станем полноправными кеттрал. А еще спустя месяц ты будешь летать на свои задания, командовать собственным крылом. Ты сам сказал: до Кадена по земле добираться не меньше двух месяцев. Два месяца, Вал! Всего ничего.
Валин тряхнул головой:
– Я уже опоздал.
– В смысле?
С тяжелым вздохом Валин снова придвинулся к столу, взял кружку и принялся вертеть ее в руках, подыскивая слова.
– Смотри, Лин. Мы провели здесь полжизни; нас учили летать, драться, убивать людей десятками способов – все для того, чтобы защитить империю. И вот настал момент, когда империя нуждалась в защите… когда император нуждался в защите… – Он отставил кружку. – Но я не смог сделать ровным счетом ничего, прокляни меня Кент! Меня просто не оказалось рядом!
– Это не твоя вина, Вал…
– Я знаю, – отозвался он и снова потянулся за элем.
Лин остановила его руку, добиваясь, чтобы он взглянул на нее.
– Это не твоя вина. Ты не мог охранять его все время.
– Я знаю, – повторил он, стараясь сам в это поверить. – Все верно… Но может быть, я смогу защитить Кадена.
– Два месяца, – снова сказала Лин, наклоняясь к другу и словно пытаясь передать ему свое терпение. – Продержись еще немного.
Валин высвободил руку, сделал большой глоток из своей кружки и кивнул.
Однако прежде чем он успел ответить, дверь с грохотом распахнулась, и в трактир вошел Сами Юрл. Он остановился на пороге и обвел низкое помещение взглядом, в котором читалось насмешливое презрение. Прошло почти десять лет с тех пор, как он покинул золоченые палаты своего отца, однако, очевидно, до сих пор считал недостойными себя безыскусные постройки Крючка и других островов. Входя, он нагнулся под притолокой с таким видом, словно оказывал этому месту великую честь своим посещением.
– Эй, девка! – крикнул он Салии, щелкая пальцами. – Вина! Любого, какое у вас не слишком разбавлено. И на этот раз подай чистый стакан, иначе узнаешь меня в гневе.
Съежившись и раболепно кланяясь, девушка заторопилась на кухню. Лин издала низкий рычащий звук, и Юрл, словно услышав ее, повернулся к угловому столику, за которым они сидели. Салия вернулась со стаканом; Юрл, не глядя, взял у нее вино и салютовал стаканом Валину. На его лице играла нехорошая усмешка.
– Мои поздравления! Одной ступенькой ближе к трону!
Валин медленно отодвинул свою кружку и потянулся было к рукоятке поясного ножа, но Лин под столом перехватила его запястье. Ее рука оказалась на удивление крепкой.
– Не сейчас, – прошипела она.
Кровь грохотала у Валина в ушах, глазные яблоки пульсировали. Частично виной тому был эль – он смутно понимал это, – однако, если бы не Лин, он наверняка вытащил бы нож.
– Не сейчас, – настойчиво повторила она. – Если затеешь драку, то просидишь всю Пробу на гауптвахте. Ты этого хочешь?
Юрл наблюдал за ними с расстояния нескольких шагов, с усмешкой потягивая вино. Как и Валин с Ха Лин, он оставил свои мечи на базе, полагаясь на то, что поясной нож и черная униформа кеттрал удержат наиболее предприимчивых обитателей Крючка от необдуманных поступков. По-прежнему держа руку под столом, Валин покрутил ею, разминая. Юрл хорошо управлялся с ножом, даже очень хорошо, однако все же гораздо хуже, чем с мечами. На ножах у Валина, возможно, и был шанс. Но убить мерзавца – за такое его повесили бы; просто порезать, чтобы сбить спесь… Но тогда, как справедливо указала Лин, он упустит шанс пройти Пробу.
Валин демонстративно положил обе руки на столешницу. Улыбка Юрла расплылась еще шире.
– Только не говори, что не хочешь занять Нетесаный трон, – ухмыльнулся он.
– Глаза Интарры у моего брата, – проскрипел Валин. – Ему и сидеть на троне.
– Молодец, сынок! – Юрл перевел внимание на Ха Лин. – А ты? Думаешь, если будешь почаще трахаться с его всесиятельнейшим высочеством, то въедешь на его золотом члене в обитель славы и богатства?
Насмешка была пустая: Валин испытывал к Лин особые чувства, но они даже ни разу не целовались. Если им и случалось порой спать под одним одеялом во время кошмарных учебных патрулей, то так же поступали и другие кеттрал – просто чтобы выжить; дрожа бок о бок под тонкой шерстяной тканью, пытаясь сохранить хоть немного тепла между твердой как камень землей и морозным воздухом. Вообще-то, с некоторых пор Валин изо всех сил старался избегать таких ситуаций, боясь, как бы она не догадалась, что он видит в ней больше чем боевую подругу. Юрл, впрочем, никогда особо не думал, правду он говорит или нет.