– Вы самые прекраснейшие мастера из всех, кого я знаю, Фрейр был прав, – продолжил свою лесть Локи, – не могли бы вы ему в дар сделать что-нибудь необычное, то, чего ни у кого нет.
Братья подумали, посовещались, и работа вновь закипела. Вскоре перед Локи предстал корабль.
– Локи, передай этот корабль в дар нашему другу, богу Плодородия и Изобилия Ингви, – обратился старший брат к богу Огня, – этот корабль непростой, он может складываться в дорожную сумку, а может принять такие размеры, что туда поместится всё войско асов.
– Так уж и всё? – усомнился Локи.
– Да, всё. Мы даём ему имя Скидбладнир, в его паруса, куда бы он ни направился, всегда будет дуть попутный ветер.
– Замечательный корабль, прекрасный, изящный, – Локи решил, что надо бы ещё задобрить и верховного бога, который заступился за него, поэтому лесть его не знала предела.
– Но если вы ещё сделаете какую-нибудь диковинку для владыки асов, все двери Асгарда для вас всегда будут открыты, – закинул хитрец наживку для возомнивших себя чуть ли не равными богам цвергам.
Братья вновь немного посовещались, и работа вновь закипела. Спустя некоторое время в руках Двалина красовалось великолепное копьё.
– Локи, передай это копьё в дар владыке Асгарда Одину, – торжественно произнёс Двалин, – это копьё никогда не промахивается и всегда попадает в цель. Ни один меч не устоит пред сим копьём, ни один доспех не выдержит его удара, я нарекаю ему ммя Гунгнир, – и с этими словами цверг с важным видом вручил хитрому ётуну волшебное копьё.
Локи, видя, что братья Ивальди всё ещё находятся под воздействием его льстивых чар, решил убираться подобру-поздорову, пока те не опомнились. Схватив копьё Гунгнир, сложенный волшебный корабль Скидбладнир и золотые волосы, изготовленные для Сиф, Локи поспешил ретироваться по-тихому, не прощаясь.
Бога Хитрости переполняли чувства радости и торжества. Радости, потому что он, Локи, по сути, уже избежал наказания, а торжества, потому что смог «развести» этих недоверчивых цвергов, ничего им не заплатив и наобещав всякой всячины, которая его ни к чему не обязывала.