На досуге, пошарив по темным уголкам души, я обнаружил и выложил на свет спрятавшееся ото всех желание. Я вдруг отчетливо понял, что сны мои – только прикрытие. И под этой ширмой скрывалось разрушение старого «я», которого я боялся, но и не мог уже сопротивляться ему. Просто я хотел обвинить других в том, что сам тогда совершал. А сны – только оправдания, чтобы переложить вину.
После этого атмосфера в доме стала еще более удушливой и гнетущей. На работе ощущал я, что не на месте, а где мое место, я тоже не знал.
И вот если бы на моем месте был какой-нибудь значительный писатель, он обязательно бы в замечательных подробностях описал всю психологию этого тектонического сдвига сознания, его трагичность и комичность, в диалогах и монологах… Но я хочу почему-то просто перейти дальше.
И вот быстро и сумбурно произошло то, что произошло, и я оказался там, где оказался. Пропускаю все чадные дни, оседавшие винным мороком, странными знакомыми, нереальными идеями и пустым созерцанием. Про другое хотел сказать.
Ведь все это была присказка, а сказка, помню, началась одной ночью, когда я сидел на балконе. Но что было дальше, я уже говорил.
ТЕПЕРЬ УЖЕ ТОЧНО
Через пару дней из помещения реанимации меня уже перевели в палату, похожую на номер в гостинице, и я хоть и не крепко, но ходил.
Первым делом я вышел на веранду и окончательно убедился, что я не на Земле; до этого я все-таки внутренне отвергал все произошедшее, хотя и не мог противиться фактам. Но когда я увидел иную природу, вдохнул иноземные запахи леса, оказался среди невиданной флоры, когда чужое небо обрушилось на меня – вот тогда во мне все опрокинулось. Только тогда я почувствовал, что все мое привычное – уничтожено навсегда.
У меня горло перехватило от разных эмоций, которые связались в узел. Жалость, гнев и страх боролись с инопланетной красотой и мощью переполненного сердца от уплывающей прошлой жизни.
Я как завороженный, щурясь, вскидывал глаза на три солнца и отводил взор от яркого света.
Первое солнце было похоже на наше, то есть такого же размера и цвета. Второе было в несколько раз меньше и стояло недалеко от первого. Третье светило было похоже на второе и катилось на зеленую полосу горизонта, поблескивая предсмертными лучами.
Я стоял на веранде двухэтажного здания, окруженного лесом. Деревья, впрочем, не очень отличались от земных, такие же зеленые, по крайней мере. А вот воздух, стоявший стеной, окружил меня свежестью странных запахов, разливаясь по телу пьянящими вдохами.
Помню, возникли какие-то минуты, когда я смотрел на весь этот пейзаж и после невнятных сюрреалистических дней наконец почувствовал, что отдыхаю. Не было ни сожаления, ни тревоги, только чужое солнце лило на меня свое тепло, не жалея раздавать свои лучи даже чужаку.
На веранду из другой комнаты вышла та самая женщина с фиолетовыми волосами (цвет волос был ненатуральным, в отличие от цвета глаз) и не спеша, немного улыбаясь, устремилась ко мне.
Я вот все думал: как ее назвать? Так как ей поручено было обучать меня письменности и другим дисциплинам, то пусть она будет – Мальвиной. Ну а для краткости – просто Вина.
– Я почему-то знала, что вас встречу здесь; хороший день, – сказала Вина, скользнув глазами.
– Хороший, – суховато ответил я.
– Вы сегодня хорошо себя чувствуете?
– Да, вроде неплохо.
– Что вы хотите сегодня делать?
– Понятия не имею.
– Мне хотелось бы ознакомить вас с упражнениями для восстановления мышц, а также передать некоторую информацию, которая вам необходима.
– С удовольствием, – согласился я, то ли заигрывающе, то ли иронически.
– Хорошо. – Вина пару мгновений как будто изучала меня. – Когда вы будете готовы?
– Да сразу и пойдемте.
И мы пошли в тренажерный зал.
В ГОРОД
Здание, в котором располагалась моя палата, принадлежало одному научному центру.
Днем я осваивал, с переменным успехом, местную грамоту и другие науки. Эти знания мне не загрузили в голову, в отличие от вербальной информации, хотя сделать это было можно, но от этой идеи отказались, так как возможны были осложнения. Вообще такие агрессивные методы изменения мозга практиковали только из-за болезни или травм.
Я каждый день гулял во дворе, крутя листья и травинки, разглядывая новые для меня формы растений, которые природа понапридумывала.
После нескольких дней ожиданий я вполне окреп для того, чтобы собраться в город. Сопровождали меня Дик и Вина, ну и еще один человек ехал по делам своим каким-то. Когда я открыл дверь на улицу, они уже ждали меня.
На дороге стоял электромобиль, по размеру и форме похожий на небольшой земной автомобиль. Только я почему-то забыл, какого он был цвета.
Машина бесшумно мчалась по лесной дороге, обходясь без водителя. Вообще, все четверо углубились в себя и о чем-то думали.
Часто езда, особенно быстрая, вызывает приятное чувство, в отличие от простого ожидания. Не из-за того ли, что есть врожденное желание двигаться к чему-то, хотя бы и по кругу. Астрономические тела тоже не исключения, и их всегда бессмысленно влечет к своим орбитам. В общем, все меняется.
Пока я об этом размышлял, электромобиль подъехал к какому-то высокому сооружению. Ворота открылись, и мы медленно въехали на площадку. Площадка эта стала подниматься, и мы вместе с ней. Через минуту мы остановились.
В этом помещении тоже открылись ворота, и я увидел небо и верхушки деревьев, оставшиеся далеко внизу.
Сзади я слышал мощное гудение и почувствовал давление в ушах. Я оглянулся. За мной располагалась массивная, неизвестная мне тогда установка, которая и производила эту странную вибрацию.
Наш электромобиль поднялся в воздух и застыл в двух метрах от пола, а потом стал двигаться, ускоряясь, в сторону горизонта.
Меня попросили не беспокоиться, говоря, что так и надо, но когда машина покинула помещение, я почувствовал неуютное напряжение.
Мы летели по прямой с нарастающей скоростью, обгоняя деревья, водоемы, какие-то луга и опушки. Меня успокаивали невозмутимые лица сидящих, но все равно я хотел как можно быстрее почувствовать почву под ногами.
Несколько минут лёта, и я увидел на горизонте неопределенные силуэты. Чуть позже вычертились здания.
Мы приближались к сооружению, которое было похоже на то строение, из которого мы взмыли в небо.
Сам по себе электромобиль не умел отрываться от земли, он мог только регулировать скорость движения, а левитацию создавали установки на вылете и на влете. Эти установки обеспечивали некую магнитную линию, по которой электромобиль как по туннелю направлялся к пункту назначения.
Ну вот наконец мы оказались в городе. Город мне сразу понравился. В этом взаимодействии размаха и блеска с уютом и простотой что-то было. А может, я, впрочем, хотел это увидеть.
Когда я рассматривал эту причудливую архитектуру и интересные растения, мне все чудилось почему-то, что я на Земле, в какой-то неизвестной потерянной стране. А когда опустилась ночь, город, скинув дневные одежды, красуясь, облачился в таинственно-задумчивую мантию огней.
Ночь не была черной. Несложно было увидеть, как светит неярко слой воздуха над городом, окутывая крыши высотных зданий бледным сиянием.
В общем, дело в том, что их ученые могли с помощью нескольких массивных приборов, размещенных на каких-то вышках, заставлять воздух светиться в определенном месте.
Светлее еще было и от растений. Листья на деревьях и трава (естественно, не без науки) были люминесцирующими и подсвечивали зеленоватыми живыми отблесками.
Нельзя было сказать, что света было достаточно, но это были, скорее, сумерки, а не ночь. Ну и, естественно, включалось местное освещение.
Тут еще нужно было добавить, что в это время года удаленные два солнца в темное время суток в основном были скрыты от глаз, но зимними ясными месяцами они вместе освещали своим далеким тусклым светом иногда половину ночи. Всходили эти две звезды попеременно: сначала одна, потом другая.
ВИНА
1
Я хотел поподробнее рассказать о Вине. Как она сейчас, интересно? Или она настолько далека, что и бессмысленно думать об этом? А может, она близко… Может, вся их вселенная – это только одна частица моего сознания? Нет, все это не имеет значения, это только развлечение разума.
Итак, Вина. Что сказать о ней? Через некоторое время после начала моего обучения мы стали как-то сближаться друг с другом. Но были мы совсем не похожи.
Не буду перечислять все мелочи и не мелочи, но скажу просто, что очень часто ее мнение противоречило моему воззрению на различные вещи. Она иногда как-то забавно и одновременно страстно сердилась, и я, бывало, непроизвольно или специально противоречил ей, чтобы вызвать в ней это негодование.
Как-то раз я рассказал Вине свою жизнь и особенно последние годы. Я не лгал и не утаивал ничего, но все же выглядела моя история как несчастный случай, как природное явление, как будто я и не сам все создал возле себя.
Я подошел к окну, задумавшись, и вдруг почувствовал взгляд на себе, как поток горячего воздуха в спину, который дунул внезапно и так же затих. Я обернулся. Вина пристально и безысходно смотрела на меня, то ли с сожалением, то ли с осуждением.
Этот взгляд я видел и на Земле, и я бессознательно соорудил такую физиономию, которая подходила под этот взгляд. И когда я обхватил ладонями ее пальцы, Вина безмолвно, невесело улыбнулась и, отводя глаза, уставилась в одну точку поверх окна.
2
Вообще Вина была девушкой медлительной и иногда мрачноватой. Красноватый врожденный загар ее выдавал ее корни. Тело было довольно сильное, хотя и не портило ее. Фигура была несколько странная (для землянина странная) – плечи и бедра были неестественно широкими.
Внутренне Вина была тревожная и завистливая. Правда, зависть эта была тихая, почти что невинная. Говорить неправду она не умела, а при необходимости делала это она так неумело, что даже, наверно, ребенок не поверил бы ей. Хотя дети иногда инстинктивно тонко чувствуют людей.