– Сколько теперь Тоби?
– Двадцать девять. Он – гей. Неудивительно, что Марианна так и не смогла с этим смириться.
– Тоби где-то здесь живет?
– Нет. В Эдинбурге. Лора замужем, у нее двое маленьких сынишек, живет с семьей на севере Лондона. Мартин – в Испании. Дом он оставил Марианне. Он – миллионер. Думаю, следит за тем, чтобы жена его была под присмотром. Она просто бродит по своему большому дому все дни напролет, как мисс Хэвишем[8]. Убитая горем. Хотя в отличие от мисс Хэвишем у Марианны всегда в ходу пылесос. Вы же сами видели: в доме ни соринки.
– Чем Мартин занимается в Испании?
– Строит дома отдыха для богатых иностранцев. Зарабатывает большие деньги. Живет в Малаге со своей подружкой – она моложе него – и их двумя детьми.
Эрику радовало, что они еле-еле ползли в пробке. Нэнси была кладезь информации.
– Вам известно, как Мартин и Марианна познакомились? – спросила она.
– В Ирландии. Он – ирландец; Марианна – британка, но выросла в Голуэе. Они познакомились, когда им было лет по шестнадцать, в одном католическом молодежном клубе. В семнадцать она забеременела, и им пришлось пожениться… Когда Марианна стала рассказывать мне о себе, я поняла, что она прониклась ко мне доверием. Они сочетались браком в Ирландии в конце семидесятых. Поначалу едва сводили концы с концами, но он сумел подняться, работая в строительном бизнесе, и в восемьдесят седьмом году, сразу после рождения Джессики, они переехали в Лондон. Время выбрали подходящее: тогда активно велось жилищное строительство, и они очень выгодно приобрели жилье. Лоре было четырнадцать, когда они переехали, и, думаю, для нее это был стресс: в Ирландии остались и ее друзья, и дом родной.
– Тогда у них и начались проблемы?
Нэнси кивнула и поморщилась, вспомнив, что у нее на носу повязка. Пробка рассасывалась, они поехали чуть быстрее, минуя ряд светофоров.
– Думаю, когда они перебрались сюда, Лоре было трудно обрести почву под ногами. Все ее детство их семья жила в нищете. Только на исходе ее отрочества они начали богатеть. Денег у них было достаточно на то, чтобы баловать Джессику и Тоби. Те посещали множество разных кружков, Джессика занималась балетом… Она была такая лапочка, Джессика.
В потоке машин они медленно катили мимо закрытых магазинов на Кэтфорд-Хай-стрит. Работали только вест-индский супермаркет и рядом с ним – ломбард. В ярко освещенном запотевшем окне они увидели группу стариков, смотревших на какой-то экран.
– Вы действительно думаете, что вам удастся раскрыть это дело, по прошествии стольких лет? – спросила Нэнси.
Если у Эрики и были сомнения на сей счет, делиться ими она не собиралась.
– Я всегда раскрываю все дела, которые веду, – ответила она.
– Что ж, удачи вам… Только будьте осторожны. Она ведь рассудком тронулась… та женщина, что раньше вела дело… Аманда Бейкер.
– Как это случилось?
– Как сотрудник отдела по расследованию преступлений в Боро она многие годы имела дело с жертвами сексуального насилия. Даром это не прошло. А потом дело Джессики. Свидетелей не было. Во второй половине дня Джессика вышла из дома, отправившись на день рождения к подруге, которая жила неподалеку, на той же улице, и словно исчезла с лица земли. До подруги она не дошла, никто ничего не видел. Был один-единственный подозреваемый – Тревор Марксмэн, местный насильник. У него нашли снимки и видео с Джессикой, которые он сделал несколькими неделями раньше, когда она с Марианной и Лорой гуляла в парке.
– И его арестовали?
– Да. Но у него оказалось алиби. Железное. Он только-только вышел из тюрьмы и проживал в социально-реабилитационном центре[9]. Седьмого августа он целый день находился там. И тому было много свидетелей, в том числе два сотрудника службы надзора. Но мотив у него имелся. Он отбывал срок за похищение девочки в парке. Та тоже была белокурой и очень походила на Джессику. В итоге Аманде ничего не оставалось, как отпустить его. За ним установили наблюдение. Но время шло, она все больше нервничала, начала преследовать его. Он в ответ глумился над ней, смеялся, что она не может раскрыть дело. В конце концов дошло до того, что она подговорила группу местных женщин, чинивших самосуд. Посреди ночи они сунули бутылку с бензином в его почтовый ящик. Он выжил, но получил сильные ожоги.
– И Аманде это аукнулось?
Нэнси кивнула.
– Тревор Марксмэн нашел хорошего адвоката и предъявил иск Столичной полиции. Отсудил триста тысяч. И перебрался, кажется, во Вьетнам, грязный мерзавец. Аманду досрочно спровадили на пенсию, на мой взгляд, незаслуженно, и в историю она вошла как бесчестный полицейский. По последним сведениям, она фактически умирает от цирроза печени… Так, здесь налево.
Эрика пожалела, что они уже приехали. Она свернула с автострады на дорогу, где движение было нормальное. Они миновали большой паб, несколько кафе, специализировавшихся на кебабе, и только потом появились жилые дома.
– Приехали, вон в том доме я и живу, – сказала Нэнси.
В одном месте между типовыми коттеджами на одну семью, что тянулись вдоль дороги в обоих направлениях, примостился серый приземистый многоквартирный дом из бетона. Эрика затормозила у обочины.
– Спасибо, что подвезли. Дома выпью еще одну из этих сильнодействующих таблеток. – Нэнси отстегнула ремень безопасности. По-прежнему лил дождь. Надевая капюшон, она задела повязку и поморщилась.
– Как по-вашему, кто это сделал? Кто убил Джессику? – спросила Эрика, перегнувшись к дверце со стороны пассажирского кресла, чтобы видеть Нэнси.
– Бог его знает… может, ее кто-то просто схватил на улице и увез, – ответила та, наклонившись, а потом добавила: – Тело Джессики вы нашли. Возможно, бесследно исчез только тот… кто ее похитил.
Глава 15
В отделение Бромли Эрика прибыла поздно вечером. Для оперативного отдела ей выделили большое помещение открытой планировки на верхнем этаже. Из головы у нее не шли слова Нэнси: «Тело Джессики вы нашли. Возможно, бесследно исчез только тот… кто ее похитил».
Войдя в оперативный отдел, Эрика увидела, что в комнату принесли столы и техник подключает компьютеры к сетевой системе «Холмес»[10], через розетки подсоединяя их к проводам, проложенным под полом. Несколько полицейских, которых ей пока не представили, говорили по телефону. Еще двое, мужчина и женщина, размещали на демонстрационных досках, занимавших все пространство вдоль задней стены, собранные на данный момент следственные материалы.
В одном углу висела огромная карта южной части Лондона до самой границы Кента, и худенькая сотрудница полиции с короткими черными волосами пришпиливала около нее фотографии, в том числе снимки Хейзского карьера и дома № 7 по Эйвондейл-роуд. Рядом толстый полицейский с рыжеватыми волосами и кроличьими зубами разбирал на столе фотографии – снимки Джессики Коллинз. На одном она позировала в нарядном платье, в котором отправилась на день рождения; на другом – ее останки в морге; еще на одном были показаны коричневые лохмотья – все, что осталось от ее одежды после долгих лет нахождения под водой.
– Здравствуйте, – обратилась к присутствующим Эрика. – Старший инспектор Фостер.
– Констебль Найт, – представилась женщина, пожимая ей руку. – А это – констебль Крофорд.
– Я сам за себя могу сказать, – сердито бросил тот. Перегнувшись через стол, он тоже обменялся рукопожатием с Эрикой. Ладонь у него была холодная и влажная.
Проигнорировав его реплику, Найт продолжала:
– Мы составляем хронологию событий: передвижения Джессики на протяжении нескольких дней вплоть до седьмого августа, когда она вышла из дома № 7 по Эйвондейл-роуд. Я работаю с первоначальным отчетом о пропавшей без вести девочке и свидетельскими показаниями, но в системе «Холмес» не все материалы.
Компьютерная система «Холмес» использовалась службой полиции по всей стране для регистрации и учета криминалистически значимой информации. Систему ввели в 1985 году, но прошло еще несколько лет, прежде чем она целиком и полностью утвердилась во всех полицейских подразделениях и ведомствах.
– Констебль Макгори принес материалы следствия на бумажных носителях. Он должен скоро быть. Перекусить, наверно, пошел.
– Это кто? – спросила Эрика, показывая на один пожелтевший снимок – фото на документы тридцатипятилетнего мужчины с холодными голубыми глазами, сальными светлыми волосами и пухлым лицом.
– Тревор Марксмэн, – ответил Крофорд. Наклонившись к ним, он взял фотографию. – Ну и мерзкая рожа у этого детолюба, а? Хотя теперь он выглядит вот так.
Порывшись в куче снимков, Крофорд вытащил фото человека с безобразными ожогами на лице и шее. Кожа у того была красная и блестела. Он смотрел в объектив. Единственным сходством с первой фотографией были холодные голубые глаза, выглядывавшие из-под маски пересаженной кожи. Ни волос, ни бровей, ни ресниц.
– Живет он во Вьетнаме, – промолвила Эрика. Она взяла снимок, держа его за самые края, чтобы не касаться лица.
– Да, у нас есть его адрес в Дурбане, только не знаю, актуален ли он теперь, – сказала Найт. – Я уточняю информацию.
– Я тоже над этим работаю; мы вместе работаем. – Крофорд произнес это как-то по-детски, словно хотел убедить Эрику в том, что он трудится столь же усердно.
Она вернула ему снимок.
– Слово «детолюб» неуместно. О таких вещах не шутят. Говорите «насильник» или «педофил». Ясно? – Крофорд кивнул, забирая у нее фото. Щеки его покрылись красными пятнами. – Думаете, к завтрашнему утру успеете?
– Да, мэм, – ответила Найт.
– Пожалуйста, обращайтесь ко мне «босс».
– Слушаюсь, босс.
В дверях показался Джон с упаковкой еды из кафе и банкой кока-колы. Запихивая в рот несколько ломтиков жареного картофеля, он направился к Эрике.
– Джон, мне сказали, у нас есть печатные материалы по делу Джессики Коллинз?
Джон замахал рукой перед своим лицом.
– Ой, простите, горячо, – объяснил он с набитым ртом, затем проглотил картошку, запивая кока-колой. – Простите, босс. Целый день не ел. Да. И еще официальный отчет о вскрытии от доктора Стронга. Я положил вам на стол.
– А где мой стол?
– В вашем кабинете.
– У меня есть кабинет?
– Вон там, сзади, – показал он ломтиком жареного картофеля.
Эрика обернулась и увидела в глубине большой закуток за стеклянной панелью. Он был забит белыми коробками с документацией, которые штабелями громоздились одна на другой, доходя ей по самую грудь. Она подошла к двери, Джон – следом за ней. Среди коробок она едва различила стол.
– Кто придумал сложить все это здесь? Даже в дверь не войти! – раздраженно воскликнула Эрика.
– Я не знал, что их так много. Просто сказал, чтобы принесли к вам в кабинет…
– И это абсолютно все материалы? – уточнила она.
– Да. Принесли из архива все, что там было по этому делу. Некоторые коробки промаркированы по годам с девяносто первого по девяносто пятый, другие – по названию мест, и целая куча вообще без опознавательных знаков – в них складывали все без разбору…
В кабинете Эрики зазвонил телефон. Джон помог ей быстро отодвинуть часть коробок, чтобы она смогла пробраться к аппарату. Звонил Марш.
– Ну, что накопали в старых материалах? – спросил он без предисловий.
– Сэр, я буквально только что их получила.
– Список подозреваемых составляете? Я хочу увидеть его как можно скорее.
– Я побеседовала с констеблем Грин, она в свое время опекала семью жертвы и рассказала много любопытных подробностей. Но мне нужно больше людей, чтобы перепахать всю эту гору. – Эрика уныло обвела взглядом коробки.
– Хорошо, что-нибудь придумаем. Газеты сегодняшние видели?
В эту же секунду Джон дал ей чуть забрызганный дождем номер «Ивнинг Стандард», и Эрика увидела, что новость об обнаружении останков Джессики Коллинз напечатана на первой полосе вечернего выпуска.
– Да, у меня есть.
– По какой-то причине забыли опубликовать телефон оперативного отдела. Но Коллин Скэнлан и наша пресс-служба уже работают над этим, с минуты на минуту добавят эту информацию в интернет-версию. Мартин Коллинз вместе с остальными родственниками прилетает сюда поздно вечером. Просил утром сразу встретиться с руководителем следственной группы и представителями пресс-службы.
– Сначала я должна провести инструктаж, сэр, – ощетинилась Эрика. – Потом планирую встретиться с родными…
– Мартин Коллинз хочет убедиться, что нынешнее расследование не обернется фиаско, как в прошлый раз. Эрика, нам нужны результаты.
– Сэр, я ведь распутываю паутину. Мне действительно нужны люди. Необходимо быстро просмотреть все материалы. Только потом я смогу представить вам список подозреваемых.
– Хорошо, оставь это мне. – Марш повесил трубку.
Перегнувшись через коробки, Эрика положила трубку на рычаг. Джон, видя, что она раздражена, нервно покусывал губу.
– Звонил суперинтендант Йель. Он ждет от вас отчет по делу Джейсона Тайлера… Говорит, вы ему вчера обещали?
– Черт!
– Точно не хотите картошки? – спросил Джон, протягивая ей картонный коробок. Эрика взяла ломтик, сунула его в рот, затем выдвинула одну из коробок с пометкой «7 августа 1990 г.».
– Что ж, начнем с самого начала, – со страхом в душе произнесла она.
Глава 16
На следующее утро, когда Эрика прибыла в отделение Бромли, глаза у нее были покрасневшие и мутные. Прошлым днем она засиделась на работе допоздна, знакомясь с материалами об исчезновении Джессики Коллинз и заканчивая отчет по делу Джейсона Тайлера, и успела ухватить всего несколько часов сна.
Выбираясь из машины на подземной парковке, она услышала свист и увидела идущие к ней два знакомых лица.
– Босс! Как же я рада вас видеть! – вскричала инспектор Мосс – невысокая плотная женщина с убранными за уши короткими рыжими волосами и бледным веснушчатым лицом. Она подскочила к Эрике и крепко ее обняла.
– Очень уж соскучилась она по вас, – прокомментировал высокий темнокожий полицейский, мгновением позже подходя к ним. Это был инспектор Питерсон, невозмутимый и статный, в щегольском черном костюме.
– Ну все, все, задушите, – рассмеялась Эрика. Мосс разжала объятия и отступила на шаг.
– Я думала, вы уж забыли нас!
– Замоталась. Меня прислали сюда в качестве запчасти, а потом вдруг завалили делами, – объяснила Эрика, чувствуя себя виноватой из-за того, что не поддерживала связь с бывшими коллегами.
– Питерсон, а ты что стоишь? Обними босса, – пошутила Мосс.
Тот повел глазами.
– Рад видеть вас, босс. – Улыбаясь, он дотянулся до Эрики и похлопал ее по плечу.
Она улыбнулась в ответ, и затем возникло неловкое молчание.
– Вам нужны разрешения на парковку? – спросила Эрика.
– Одно. Мы на моей машине. Питерсон ждет, когда ему новую дадут, – сказала Мосс.
– Моя сдохла на прошлой неделе на развязке Сан-ин-зе-сэндс, – сообщил он. – Кошмар: час пик, машины сигналят как сумасшедшие, а у меня из капота дым валит.
– Видели бы вы его капот[11], босс. Он в нем такой красавчик. Я ему сказала, чтоб сегодня он его не надевал.
– Уймись, Мосс, – одернул ее Питерсон.
– Он просто скромничает, босс. Лицо в обрамлении рюшек… Похож на маленького Идриса Эльбу[12].
Эрика прыснула со смеху.
– Простите, Питерсон, – извинилась она.
– Я не в обиде, – улыбнулся он.
Эрика уже и забыла, как ей комфортно работалось с Мосс и Питерсоном; их ей так не хватало. Они дошли до лифта в конце парковки, она нажала кнопку вызова.
– Здорово, что вы оба здесь. Спасибо. Хотя сегодня нам вряд ли придется еще посмеяться. Дело обещает быть очень трудным.
* * *
Они поднялись на верхний этаж. В оперативном отделе было полно народу. Эрика представила Мосс и Питерсона, довольно отметив про себя, что из Управления уголовных расследований ей прислали дополнительно шесть сотрудников для работы с архивными следственными материалами.