Бестелесный и не имеющий формы Бог некогда не был изображаем никак, – писал святой Иоанн. – Теперь же, когда Бог явился во плоти и обитал среди людей, я изображаю видимую сторону Бога. Не поклоняюсь материи, но поклоняюсь Творцу материи, сделавшемуся ради меня материальным, соблаговолившему поселиться в материи и через посредство материи осуществившему мое спасение, и не перестану почитать материю, чрез которую осуществлено мое спасение[40].
Учение Иоанна Дамаскина легло в основу догматического определения VII Вселенского Собора, созванного в 787 году в Никее в царствование императрицы Ирины (775–802). Собор постановил:
…хранить без нововведений все, Писанием или без Писания установленные для нас церковные Предания, одно из которых есть иконного живописания изображение как согласное евангельской проповеди и служащее нам ко уверению истинного, а не воображаемого воплощения Бога Слова… Подобно изображению Честного и Животворящего Креста, полагать во святых Божиих церквях, на священных сосудах и одеждах, на стенах и на досках, в домах и на путях честные и святые иконы, написанные красками и сделанные из мелких камней или всякого другого соответствующего цели вещества, будь то иконы Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, или Непорочной Владычицы нашей Пресвятой Богородицы, или честных ангелов и всех святых и преподобных мужей. Ибо, чем чаще они бывают нам видимы через изображение на иконе, тем чаще, созерцая их, мы подвизаемся вспоминать и любить первообраз, чествовать их лобзанием и почитательным поклонением, не истинным служением богопочитания, которое по вере нашей приличествует только одному Божественному естеству но таким же почитанием, которое мы воздаем изображению Честного и Животворящего Креста, святому Евангелию и прочим святыням через приношение фимиама и поставление свечей согласно благочестивому обычаю древних. Ибо честь, воздаваемая образу, относится к его первообразу, и поклоняющийся иконе поклоняется ипостаси изображенного на ней[41].
После VII Вселенского Собора гонения на иконопочитателей возобновились при императоре Льве V Армянине (813–820), который в 815 году добился низложения Патриарха Константинопольского Никифора и замены его на патриарха-иконоборца Феодора Каситера. Был созван собор епископов для осуждения VII Вселенского Собора и признания Вселенским собора 754 года, осудившего иконопочитание. После этого гонение на иконопочитателей приобрело еще больший размах, чем при Константине Копрониме. Главным оппонентом иконоборцев после низложения Патриарха Никифора стал игумен Студийского монастыря в Константинополе преподобный Феодор Студит, устроивший на Вербное воскресенье 815 года крестный ход с иконами: в шествии приняло участие около тысячи монахов. Феодор Студит был отправлен в ссылку десятки епископов и монахов были сосланы, замучены или казнены. Гонения продолжились при императорах Михаиле II (820–829) и Феофиле (829–842).
Феодор Студит и Стефан Новый. Часовня Николая Чудотворца, Сербия, Косово, монастырь Грачаница, XIV век
Эпоха иконоборчества закончилась со смертью императора Феофила. В 843 году его жена Феодора прекратила гонение и вернула из ссылки исповедников иконопочитания. Патриаршую кафедру в Константинополе занял святой Мефодий († 847), пострадавший во время гонения. В первое воскресенье Великого поста, 11 марта 843 года, восстановление иконопочитания было торжественно провозглашено в соборе Святой Софии. С тех пор вплоть до настоящего времени Православная Церковь отмечает этот день как Торжество православия.
Иконоборческий спор, завершившийся торжеством православия, был не просто спором о декоративной стороне церковной жизни, это не был обрядовый спор. Иконоборчество посягнуло на весь сложившийся в течение семи веков духовный строй Христианской Церкви на Востоке.
Иконоборчество было связано с общим обмирщением Церкви, с расцерковлением всех сторон ее жизни, – пишет Л. Успенский. – Внутренний ее строй был насильственно нарушен вторжением светской власти, храмы были наводнены мирскими изображениями, богослужение было искажено мирской музыкой и поэзией. Поэтому, защищая икону, Церковь тем самым защищала не только самую основу христианской веры – Боговоплощение, но и самый смысл своего бытия, боролась против своего растворения в стихиях мира[42].
Потому и победа Церкви над иконоборчеством означала не победу над отдельной ересью, а победу православия как такового[43].
В эпоху иконоборчества произошла первая богословская «встреча» христианства с новой религией, зародившейся в аравийских степях, – магометанством. Основатель этой религии Магомет (Мухаммед) умер в 632 году, однако его последователи продолжили начатую им военную кампанию и создали на отвоеванных у персов и византийцев территориях Арабский халифат, который к середине VII века включал Персию, Палестину, Сирию и Египет. Византия почувствовала на себе военную мощь ислама еще при императоре Ираклии, однако только в эпоху иконоборчества в Византии началось осмысление магометанства как религиозного феномена. Одним из первых византийских богословов, обративших внимание на ислам, был преподобный Иоанн Дамаскин, включивший ислам в составленный им список христианских ересей:
Есть еще и доныне господствующий, служа предтечей антихриста, блуждающий народ, тень измаилитов. Он происходит от Измаила, рожденного Авраамом от Агари, поэтому они называются агарянами и измаилитами… Они идолослужили и поклонялись утренней звезде и Афродите, которую на своем языке называли «хабар», что значит «великая». Итак, до времени Ираклия сарацины явно идолослужат; от его же времени и доселе у них появился лжепророк, называемый Магометом. Он случайно познакомился с Ветхим и Новым Заветом, разным способом побеседовал будто с арианским монахом и затем составил собственную ересь. Расположив к себе народ видом благочестия, он пустословит, что ему ниспослано с неба писание. Написав в своей книге некоторые измышления, достойные смеха, он передал ее им для почитания[44].
В приведенном отрывке Дамаскин, вероятно, имеет в виду традиционное арабское приветствие «Аллах акбар», трактуя его в терминах поклонения Афродите[45]. Хотя в дальнейшем изложении Дамаскин пересказывает несколько сур Корана, в целом его знания об исламе достаточно поверхностны. В отдельном сочинении под названием «Беседа христианина с сарацином» Дамаскин вновь полемизирует с исламом, однако и в этом сочинении ислам представлен скорее как искажение христианства, чем как самостоятельная религия, требующая серьезного изучения.
Значение Вселенских Соборов в истории христианства
Значение эпохи Вселенских Соборов для Христианской Церкви заключается прежде всего в том, что эта эпоха стала временем окончательного формулирования православного вероучения. Процесс становления и развития вероучения начался уже в апостольские времена, и уже в Посланиях апостола Павла мы находим все основные элементы христианского богословия, в частности учение о Христе как Сыне Божием, учение о Церкви. Этот процесс продолжился в писаниях мужей апостольских и в сочинениях отцов и учителей Церкви II–III веков. И все же именно на Вселенских Соборах IV века православное учение о Троице получило законченный вид; именно в ходе христологических споров V–VII веков окончательно сформировалась православная христология; и именно иконоборческий спор подвел итог развитию православного богословия в течение первых восьми веков существования Церкви.
Вселенские Соборы, несмотря на все сопутствующие негативные обстоятельства, несмотря на вмешательство императора, придворные и межцерковные интриги, несмотря даже на взаимные отлучения и расколы, следовавшие за некоторыми Соборами, были моментами торжества церковной истины. Определения Вселенских Соборов начинались формулой «Изволися Духу Святому и нам…», указывающей на совместное творчество (синергию) Святого Духа и людей в выработке догматических формулировок, и догматы Вселенских Соборов в Православной Церкви всегда признавались как богодухновенные и не подлежащие пересмотру. Важно отметить, что все семь Вселенских Соборов происходили на Востоке, однако в них принимали участие представители Западной Церкви в лице легатов римского Папы и догматические решения Соборов одобрялись Церковью на Западе. Таким образом, Восточная Церковь вносила решающий вклад в формирование богословия всей Вселенской Церкви.
Каждый Вселенский Собор был ответом на ту или иную ересь, потрясавшую Церковь в конкретный исторический период ее бытия. Но оказывалось, что ереси становились движущей силой развития православного богословия. Именно в ответ на ереси, каждая из которых бросала вызов Церкви, ее вероучению и ее духовному строю, богословы находили те точные формулировки, которые ложились в основу православного догматического Предания.
В эпоху Вселенских Соборов сформировалось православное каноническое право. Каждый Собор помимо догматических вопросов рассматривал также дисциплинарные вопросы и издавал канонические определения. Так закладывалась основа церковного канонического устройства, которое со времен Вселенских Соборов оставалось неизменным. Канонические правила остались от первых четырех Вселенских Соборов, а также от VII Собора. Что касается V и VI Соборов, то они не издавали канонических определений, потому в 692 году в Константинополе был созван специальный Собор, посвященный каноническим вопросам: он получил название Пято-Шестого. Каноническое право Православной Церкви включает помимо правил Вселенских Соборов также каноны некоторых Поместных Соборов, в том числе тех, чья догматическая позиция не была принята Церковью (а именно Гангрского Собора ок. 340 года, Антиохийского Собора 341 года).
Пастырь Добрый. Мавзолей Галлы Плацидии
Эпоха Вселенских Соборов была периодом формирования церковно-государственных отношений. Эти отношения со времен императора Константина складывались непросто. Принцип симфонии между Церковью и государством был заложен уже в царствование Константина, он был окончательно сформулирован в эпоху Юстиниана и подтвержден в «Эпанагоге», составленной в конце IX века от имени императора Василия I († 886) и его сыновей. В этом документе царь и патриарх представлены как две равные величины, причем о царе говорится, что он должен быть «отличнейшим в православии и благочестии», «сведущим в догматах о Святой Троице и в определениях о спасении через воплощение Господа нашего Иисуса Христа», а о патриархе – что он должен без смущения говорить перед лицом царя о правде и защите догматов, и что он «один только должен толковать правила древних и определения святых отцов и положения Святых Соборов»[46]. На практике, однако, симфонией всегда дирижировал император, а не патриарх и воля императора навязывалась Церкви как обязательная для исполнения – не только в дисциплинарных, но и в догматических вопросах. Если император становился на сторону православия, епископы могли со спокойной совестью подписываться под его эдиктами; если же император склонялся к ереси, для Церкви наступали тяжелые времена и несогласные с царской волей подвергались репрессиям и казням.
К прискорбию, однако, слишком часто в истории Византии епископы соглашались с императором даже в тех случаях, когда совесть должна была бы поставить их на путь гражданского неповиновения. Более того, одни и те же епископы ставили свои подписи и под еретическими, и под православными решениями. Поражает число архиереев-оппортунистов. В «разбойничьем» соборе 449 года участвовало 135 епископов, а в иконоборческом соборе 754 года – 338. Многие из тех, кто подписывал православное вероопределение на православном Соборе, подписывали еретические документы на «разбойничьих» соборах; и наоборот: поддавшиеся давлению еретиков приносили покаяние на православных Соборах. Этот оппортунизм церковной иерархии, проявившийся с особой яркостью в иконоборческую эпоху привел к падению авторитета епископов в глазах простых верующих и способствовал повышению авторитета монашествующих. Во многих случаях, когда иерархи оказывались не на высоте своего сана, именно на плечи монахов ложилась миссия защиты православия (достаточно вспомнить Максима Исповедника, Иоанна Дамаскина и Феодора Студита).
Каков канонический статус Вселенского Собора в истории Церкви? В православной среде широко распространено мнение о том, что Вселенский Собор является высшим органом власти в Церкви, которому подчинены Поместные Соборы и предстоятели местных Православных Церквей. Нередко различие между Западной и Восточной Церквами видят в том, что в Западной Церкви высшая власть сосредоточена в руках римского папы, тогда как в Восточной она принадлежит Вселенскому Собору. Это понимание не соответствует исторической действительности. Вселенские Соборы никогда не являлись высшим органом власти в Православной Церкви. В течение почти трех столетий до созыва I Вселенского Собора Церковь вообще не знала, что такое Вселенский Собор; в течение двенадцати веков, протекших со дня окончания VII Собора, Православная Церковь живет без Вселенских Соборов. Основная роль Вселенских Соборов в IV–VIII веках заключалась в опровержении той или иной ереси, волновавшей в данный момент православную экумену (вселенную). Не следует думать, будто Христианская Церковь в IV–VIII веках жила «от Собора до Собора». Вселенские Соборы созывались нерегулярно, с перерывами в 20, 50, 100 и более лет. При необходимости каждая местная Церковь, будь то в Риме, Константинополе, Антиохии, Кесарии Каппадокийской или другом городе, не дожидаясь созыва Вселенского Собора, решала текущие вопросы на своих Поместных Соборах, которые выносили решения, становившиеся обязательными для данной Церкви.
Примечания
1
Иларион (Троицкий), сщмч. Творения: в 3 т. М., 2004. Т. 2. С. 192.
2
Флоровский Г., протп. Дом Отчий // Флоровский Г. В. Избранные богословские статьи. М., 2000. С. 10. Курсив автора.
3
Флоровский Г., протп. Церковь: ее природа и задача // Флоровский Г. В. Избранные богословские статьи. С. 188.
4
Он же. Дом Отчий // Флоровский Г. В. Избранные богословские статьи. С. 10–11. Курсив автора.
5
Минея праздничная. Рождество Христово. Утреня. Стихира на хвалитех.
6
Триодь постная. Великая Пятница. Вечерня. Стихира на «Господи, воззвах».
7
Октоих. Воскресенье 1, 3, 5, 7 гласа. Утреня. Тропарь по славословии.
8
Ср.: Иоанн Златоуст. Толкование на святого Матфея-евангелиста 44, 2 // Он же. Творения. Т 7. Кн. 2. СПб., 1901. С. 554: «На этом камне, то есть на вероисповедании, созижду Церковь Мою».
9
Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к Римлянам 32, 3.
10
Православная Церковь отличает Иакова, брата Господня (предположительно, сына Иосифа от первого брака), первого епископа Иерусалимского, от Иакова Зеведеева и Иакова Алфеева.
11
Тацит. Анналы XV, 44.
12
Игнатий Богоносец. Послание к Римлянам 4–6.