И будут поклоняться папе римскому и богу Христу.
Сам Папа – это Человек, олицетворявший бога на земле.
Папа, является как, живым апостолом на земле. Оттого католическая вера называется апостольской. Оттого у нас, католиков и протестантов, всегда было двуперстие и двойное пение «аллилуйя». Во имя отца-Бога и человека-Спасителя.
Святой дух отсутствует, его олицетворяет Спаситель.
В этом и есть, главное отличие, нашего латинского учения от православного.
И самое главное: готовится переворот, на землях вашей русской Империи. Церковный переворот. Сейчас его сдерживает, только один фактор.
Молодой русский император – Романов Алексий Михайлович.
Ваш Царь Алексий Михайлович, он есть вовсе не второй, безродный боярский Романов, якобы сын патриарха Филарета, а является прямым потомком великого князя Владимира Святославовича. По родству, а не по воле вашего нелепого голосования от 1612 года.
То есть, приходиться внуком императора Феодора Иоанновича, от рода Рюриковича.
Сам Михаил Федорович, является потомком, тайным сыном, Феодора Иоанновича.
Ты что ли веришь: что ваша династия Романовых, пошла от малоизвестных бояр, «Захарьиных-Кобылиных-Кошкиных-Романовых», откуда и вышел якобы первый Романов, сын священника Филарета, Михаил Федорович?
Мол, его признали царем двухраундовым голосованием, что само по себе есть глупость великая. Ведь монархия и демократия, антагоничны в принципе.
Признаюсь честно, Евгений – это наши интриги.
Тем паче, патриарх Филарет, не мог быть отцом царя Михаила, по определению.
Стать патриархом, мог только священник из черного духовенства, то есть следовавший монашескому обету безбрачия, на протяжении всей своей жизни. Наши прусские агенты, здесь здорово промахнулись, приняв за истину, немецкий перевод вашего понятия «патриарх» – как отец.
Но они, были уверены в своей безнаказанности, и решили, что сойдет и так. А он вообще, детей иметь не мог по-вашему, церковному укладу.
При этом, наши агенты упустили, совершили ещё ряд ошибок.
Вот как, обосновать претензии Романовых на царский трон?
Придумали мы следующее: мол, этот самый Роман Юрьевич, был отцом первой жены царя Ивана Грозного – вот тебе и обоснование.
Но согласно древнему закону, ваши русские князья наследовали трон, только по мужской линии. Это есть незыблемый канон, и не только в твоей, холодной России.
Родственники по женской линии, никаких легитимных прав на княжеский, а тем паче, на царский, великокняжеский трон иметь не могут.
Они не являлись принцами крови.
Если учесть, что все ваши Захарьины, то есть боярские будущие Романовы, были полностью уничтожены во времена великой Смуты. Сами три последующих царя тоже были настоящими. Все эти ваши Шуйский, Годунов, Лжедмитрий он же Сигизмунд Третий Ваза. Да, смута была, но все это мелочные интрижки, против правления русских Императоров. Какие «медные» бунты? Если у вас даже пушки отливали из серебра.
Ваши «ефимки» являются твердой мировой валютой, в нашей католической Европе.
Ты веришь, что ваши цари болели цингой? Бред!
Это наши, при дворе агенты, травили ваших царей, различными ядами.
Слишком долго рассказывать теперь, Евгений, о происхождении ваших Романовых, по-гречески Romonoves.
О том, как они приняли титул Царей, как Василий Третий, отец Ивана Грозного, сто пятьдесят лет тому назад, привел в зависимость меньших Князей Русских.
Сам термин Romonoves, заметь, не Romanovs, означает попросту новых римлян, от латинского слова «nova roma», то есть новых, римских императоров, властителей Европы. Они появились задолго до первого, вашего безродного боярина Романова Михаила.
Вот так, что скажешь? Не так все просто, а? Признайся, Евгений.
Сколько сил мы положили на это, оцени немного!
В душе поднималась ярость, к иезуитам—католикам, которые чинили интриги, убивали и травили русских царей, сеяли непонятные смуты: много чего творили, против русских людей…
Лицо исказило гримаса злости, непроизвольно ладони сжались в кулаки, с силой выдохнул:
– Для чего, вы это все затеваете? Ответь, чертов католик!
Приор заметил мои жесты, со зловещей ухмылкой, проговорил в ответ:
– Вот такие тайны мадридского двора. Совершили мы десять крестовых походов, захватывали Иерусалим и Константинополь.
А что толку? – прелат огорченно махнул рукой, затем продолжил развивать мысль:
– Сейчас воюем: Испания с Францией, Франция с Англией.
Всё это мышиная возня. Негде нам развернутся, Евгений! Наши католические короли жаждут власти и земель, церковь и наш Папа желает распространить католичество по всей восточной Европе, а нам постоянно мешают русские цари вместе с Россией.
Приор всё говорил и говорил, но я его не слушал.
В голове проносились всякие мысли. А что если прямо сейчас завалить этих католиков, да и свалить в Россию, да к царю батюшке, предупредить его о заговоре. А как же трупы? Или просто позже свалить в Россию?
Да и царь поверит ли мне? Навряд ли.
Он скажет: «Переодетый испанец». Да на кол посадит.
Как тогда моя миссия? Считай, провалил задание.
Да и Хозяин, велел не вмешиваться, в ход пройденной Истории.
«Да, дилемма. Как поступить мне?» – бесполезно гадал и ломал, голову.
Стоп. Надо успокоиться и взять себя в руки.
От тяжких раздумий, отвлек резкий толчок, карета остановилась.
– Евгений, давай проветримся, ноги разомнем, – громкий голос католика прелата, проник в уши.
«Да, надо отвлечься, от быстрых и безумных идей», – подумал, вылезая из кареты, на свежий воздух, немного опьянев от вина.
Ноги почему-то подкашивались, не слушаясь совсем.
Выходя на зеленую прогалину лужайку, окруженную густым лесом.
Покачиваясь, отошел на несколько шагов, любуясь природой, незагаженной цивилизацией. Почувствовав близкую угрозу, резко обернулся – меня обступили католики.
Два гвардейца стражника, с клинками наголо, держали под прицелом шпаг, во главе с падре Амбросио, который стоял поодаль.
– Ну что, Евгений, как самочувствие ваше? – деловито осведомился падре, потирая озабоченно руки.
– Вино отравленное. Яд меня не возьмет, я принял противоядие, а вот тебе придется сдохнуть, если откажешься от моего предложения. Здесь и сейчас. А как ты думал: такие тайны, только мертвые умеют хранить, и верные, преданные мне, люди. Хочешь противоядие? Не слышу ответа, Евгений?
«Вот уж, с хрена с два вам!» – подумал слабеющим мозгом, запоздало применяя практику «Зеркало Изиды», экстренной нейтрализации, таких поражений организма. Но необратимо, яд проник в кровь, начиная воздействовать внутри на органы.
Всё. Мои ноги окончательно подкосились.
Бесконтрольно разуму, я рухнул на землю, на колени.
Подойдя ближе приор, высказал предложение, от которого нельзя отказаться:
– Мне нужно, чтобы ты, Евгений, выполнил одно, маленькое поручение. Небольшую услугу, в знак дружбы и оплаты за свое спасение.
Говори громче, Евгений, я не слышу тебя.
Теперь стало понятно, прелат хотел использовать меня в качестве пешки, в своей шахматной партии!
– Si has ido a un miembro de la, – послал прелата на чистейшем испанском языке, далеко и подальше.
– Ты сам сделал выбор. Вот и всё, славянин, отправляйся в свой рай, или к себе в тело, если сможешь, – с едкой ухмылкой, ответил приор.
Оперившись на руки, не хватало воздуха, было трудно дышать, я тихо выговорил:
– Отчего же, давай поговорим немного, перед моей смертью.
Ты же мне, умирающему, не откажешь в исповеди и в отходной молитве? Так ведь, падре?
Прелат подошел ближе, опустился на колени, возле меня.
С трудом выговаривая слова, онемевшим языком, я обратился к приору:
– Вот ты падре проповедуешь веру, веришь в бога – а всё это есть бессмыслица, на самом деле.
Падре со вниманием слушал, почти прильнув, упрашивая:
– Говори, говори, дьявол тебя задери! Что есть там, на самом деле?
– Да нет ничего вашего, придуманного, иллюзорного мироздания.
Религия – часть механизма паразита, убивающего наш реальный мир.
В ней нет ничего необходимого людям, ничего не рухнет без неё.
Приобщение к любви в религии – вообще ваш сущий бред, тем более там подменены во всех религиях понятия.
То, что подсовывается людям, не имеет особого отношения к тому, что есть в реальном мире.
Фактически, прелат, твоя религия, (любая, а не конкретная): механизм блокирования врожденных сил и способностей человека, гармонии с миром, через иллюзию религии и церкви, через подключение к системе «паразита».
Есть четыре разных вида внешнего управления или божественного фактора (для обычных людей), который может влиять на нашу реальность и восприниматься под понятием «Бог».
Не в смысле разных религий, а в смысле совершенно разных элементов реальности, не тождественных друг другу.
Среди этих частей, нет негативных факторов, но они не одно и то же.
Каждое вкладываемое понятие, например: полюс, сила, сущность, или сумма того и другого и третьего. Всё может восприниматься, как Бог или Творец.
Просто это связано с глобальной позицией, по отношению к нашему Миру. Обращение «Господи», адресовано к тому, что называется «паразит».
Принцип формирования здорового социума, или минимальная социальная единицы, больше двух человек, или группа людей, это и есть, в изначальном смысле церковь.
И не идет речь о каких-то рамках, ограничениях. Идет речь о сотворчестве, в гармонии с высшим разумом.
– И что нужно сделать, или делать? – спросил падре.
– Сделать нужно не «что» – а себя. До «моего» времени, человек являлся частью, большой церковной системы.
Но если, человек видит в линии поведения религии, тупик для своего личного творческого пути – то смысл держаться за это?
Можно попробовать найти компромисс.
То есть, поддержкой религии пользоваться, а делать все самому, в рамках своего понимания жизни.
Но проще научится самостоятельно, контролировать все жизненные процессы вокруг себя, поскольку это стимул к росту.
Там где религия – нет опыта самостоятельного контроля, а он нужен».
– Хочешь сказать, бога нет совсем, в нашем мире? – изумился падре.
Я ответил бессильным голосом, переходящим на глухой шепот и хрип, задыхаясь от удушья, продолжая делиться предсмертными знаниями:
– Можно сказать, что людей, искусственно привели, к упрощенному пониманию положения вещей, и хихикают над тем, как они повелись над этим. В религиозном плане – нет бога, прелат.
Поскольку все люди, или приличное большинство, сами Боги по сути, в потенциале, если их восстановить до нормального состояния.
Относительно этого, нашего Мира, прелат, есть не Бог, а Боги.
Но среди них, однозначно был тот, кто вел процесс как главный.
Влияние на мир: в смысле его конструирования, собирания – оказывали все участники «процесса». Их было много.
Плюс – этот наш Мир, далеко не единственный.
Люди здесь находится в непонятном состоянии.
Часть людей на Земле, очень малая: сами местные «боги», не осознающие себя в этой роли. А другая часть людей, как бы «боги в гостях».
Это те люди, кто может аналогично создавать свои миры, но застрял в этом мире, искусственно введенном в состояние низких вибраций.
Вроде куска янтаря, где насекомое влипло на пару миллионов лет.
Блокировка, текущего убитого состояния, этого Мира.
Соответственно: Бога, в понимании некоего существа, следящего, помогающего или наказывающего, ответственного за наш частный вариант этого мира – Нет.
В разных ветвлениях Мира, есть причудливо иные религии.
Есть искусственно созданные, магические машины, для контроля толпы, воспринимаемой их Создателями, как животного быдла.
Есть пораненное сознание планеты, напрямую связанное с нетронутыми проявлениями биосферы. Оно себя идентифицирует как личность, как дитя Творцов, создавших этот мир. (Ноосфера)
И по нашим человеческим меркам, его возможности божественны и безграничны.
Как и возможности другого полюса системы, в котором сидит имплант внешней цивилизации, как загипнотизированный человек, позволяющий думать только заданным образом. («Паразит»)
Но это все дети, все они порождение «Тех, кто создал этот Мир».
А эти все люди, воплощаются в нём же. Или в подавляющем большинстве.
Некоторых людей, «отловили» так, что они не воплощаются.
Некоторые, находятся во внешних мирах.
– Как я… – с трудом выговаривая слова, темнело в глазах от удушья, от сильного яда, руки сводило судорогой, изо рта пошла рвота с отравленной кровью.
Падре поднялся с колен, отряхивая руки, пойдя к дороге и карете, бормоча латинскую молитву, приказывая своей страже: «Оставьте его здесь, вместе с вещами и лошадью. Amen».
Стражники, подойдя, брезгливо бросили около меня вещи, оставляя на дороге одинокую лошадь. Бросая одного в безлюдном поле.
Затем садясь на коней, удаляясь в дали дороги, вместе со звуками, топота скачущих копыт лошадей, вслед за каретой прелата.
«Зеркало Изиды», помогало ещё существовать и бороться с отравой.
Преодолевая безумную слабость, поднялся на колени, двигаясь по инерции, в направление к краю дороги, надеясь выползти, тихо подзывая лошадь к себе.
Необходима вода – срочно.
Обычная вода, в большом количестве, чтобы немного очиститься.
Вода находилась в моих вьючных сумках на лошади.
Проваливаясь в принужденную, смертную кому от яда, перед глазами поплыли сюрреальные, бессвязные видения.
Они двоились и троились в затуманенных глазах, коверкая визуальную картину. Рыжий лев, с развевающейся гривой, рыча и разевая огромную пасть, обдавая жаром, приблизился ко мне.
Одновременно преобразуясь в рыжую лису.
Рыжее животное – в рыжеголовую морду лисицы, пытающееся сказать, безмолвно открывая пасть. Потом переходя в образ рыжеволосой женщины, в тот далекий, давно забытый образ девушки с рыжими волосами, которая появилась тогда в землях Зоны Отчуждения.
«Воды, воды, дайте воды», – бредил, обращаясь к миражу, умоляя не зная кого. На лицо полилась жидкость, заливаясь в рот.
Словно во сне, не ощущая её вкуса и влажной прохлады.
– Кто ты Лиса, Алиса Лиса, что ты здесь делаешь, ты Анна что ли? – спросил в забытье, расплывчатый образ, или образы, крутящиеся передо мной. Её далекий голос, эхом отозвался в голове:
– Это я, Анна, всё будет хорошо, Джоник.
Все будет хорошо: успокоившись, наконец, позволил себе окончательно отключиться.
…Я открыл глаза, пытаясь понять, где и что со мной произошло, но ничего не увидел, не разглядел в окружающей тьме.
Ослеп, промелькнула мысль, напугав меня.
Протянув руку к лицу, нащупал влажную повязку, пахнущую резкими запахами лекарств.
Сдернул повязку и понял, что нахожусь в темной комнате, лежащим на жесткой кровати. Мягкий полумрак, окутывал неприхотливую комнату, свет давала только одинокая свеча, стоящая где-то на столе.
Я не знал, сколько прошло времени, с того момента, когда вырубился, но чувствовал, что довольно прилично, видимо наступала ночь.
Привыкнув к мутному полумраку, разглядел силуэт женщины, неподвижно сидящей возле. Она держала в руках мои шкатулки и безделушки, из вещевого мешка, внимательно разглядывая их.
Да, я не ошибся, она удивительно чем-то похожа, на тот образ из забытья, в тоже время, она совсем другая.
– Кто вы, как я сюда попал? – обратился к ней, приподнимаясь на постели, скорее желая встать на ноги.
– Сеньор, я вас подобрала, лежащего на дороге, совершенно без чувств, когда я отправилась в Толедо, посмотреть новую премьеру театра, – ответила молодая женщина, певучим голосом, улыбаясь: