На правом берегу речки за плотиной были размещены обе плавильни и колотушечная фабрика. Здесь же стояли работная изба и угольный сарай. На левом берегу за плотиной – управительская и подьяческая квартиры и баня.
На правом берегу пруда стояли припасной амбар, работная изба, работная баня и «юрта» плавильных работников (доменщиков). На левом берегу пруда – «юрты» работная и рекрутская (горных рекрутов), избы солдатам и кузнецам.
В том же 1737 г. была выстроена заводская контора, а старая работная «юрта» (вероятно, на левом берегу пруда) была переустроена под кузницу. Первоначальную кузницу смыло в половодье 1737 г.
К 1740 г. здесь появились также якорная фабрика, важня (весовая), пробирная к пробе руд, работная казарма, три сарая (в т. ч. под железную руду), арестантский прируб, конюшня. В трех верстах от завода имелся сарай к делу кирпича из красной и белой глины (№ 107, 126, 142). В 1739 г. была заложена и выстроена Троицкая часовня (№ 101 «а»).
Вообще очевидно стремление Метенева обеспечить стабильное социальное развитие завода известными ему способами: создать слой работных людей (№ 85) или хотя бы закрепить ссыльных (№ 108), организовать ежегодный наряд сотни крестьян с верховьев Лены – первый шаг к приписке (№ 101), активно привлекать к заводским работам за плату коренное население (№ 86, 136), организовать школьное обучение (№ 111), добиться духовной устойчивости заводского общества (№ 113, 117). Однако Тамгинский завод оставался заводом ссыльных (тоже беспрецедентный случай), и социальная стабильность была там практически недостижима (№ 82, 89, 90, 94, 97, 110, 112, 114, 129). В известном смысле, производственную организацию его можно рассматривать как далекий прообраз системы позднейших времен. Впрочем, это касается всей казенной горнозаводской промышленности.
И наконец, на примере деятельности Тамгинского завода можно судить о путях и формах русской колонизации, русском варианте движения на восток, о воздействии на культуру коренных народов. Отношения заводской администрации с коренным населением больше, чем просто доброжелательны, это отношения равных с равными (№ 68, 86, 88, 96, 97, 130, 136). Лишь однажды упомянуто о «подарках иноземцам», и то со стороны не заводского, но экспедиционного руководства (№ 112).
Еще следует сказать, что с окончанием Второй Камчатской экспедиции и после решения Бергколлегии о прекращении на Тамгинском заводе кричного производства (№ 139) он оставался еще некоторое время форпостом промышленного освоения СевероВостока России. Команда завода вела разработку открытого в 1742 г. серебряного месторождения в среднем течении Лены (упоминание по № 142), совершила несколько масштабных экспедиций в бассейн Алдана, где тогда планировалась постройка сереброплавильного завода по типу Нерчинского. Кадры Нерчинского и Тамгинского заводов совершали ознакомительные геологопоисковые экспедиции на Камчатку, Командорские и Курильские острова.
В 1748 г. простаивавшие фабрики смыло весенним половодьем, в 1753 г. прекратилась разработка серебряных месторождений. В 1754 г. завод (несколько восстановленных рудоплавных печей и кузница) был передан на откуп соликамскому купцу Ивану Александрову. В 1756 г. казенная заводская команда во главе с тогдашним управителем шихтмейстером Петром Корниловым перебралась на Нерчинский завод.
…Тамгинский завод был «тылом» Камчатской экспедиции. Это скрытая от глаз, менее живописная и опасная, но не менее напряженная сторона ее деятельности. Сам Беринг в апреле 1737 г. так отзывался о рутинной стороне Экспедиции, о жизни в Якутске: «И тако мне бытие здешнее мило, что легче б я три или хотя и более морских кампаний окончил, нежели здесь быть один год»[5].
И в «тылу» Экспедиции работали такие же ее участники, отличавшиеся от прочих тем только, что они так и не смогли добиться положенных двойных окладов.
Из ссыльных каторжан, из якутских служилых людей сомнительного рода занятий, из замшелых детей боярских и горных рекрутов вырастали квалифицированные, осознавшие свое предназначение мастера Иван Попов, Тимофей Матвеевых, Аврам Мелехин, Семен Коренев и другие. (Мелехин, Попов, прибывший в 1736 г. из Екатеринбурга подмастерье Н. Курицын и подьячий Ф. Сургуцкий работали на заводе вплоть до 1756 г.)
В те времена на Урале уже сложился слой горных офицеров – энергичных, жизнелюбивых, уверенных в себе людей, просто работавших на отечество и получавших за свой труд просто деньги. Впервые в России появились люди, для которых выполнение производственного задания сделалось жизненной целью. Имена большинства их совершенно забыты, ибо сама заводская жизнь не располагает к эффектным жестам и чеканным историческим фразам. И все же в одном ряду с именами Беринга, Чирикова, братьев Лаптевых на равных должны стоять имена Александра Соловьева и Афанасия Метенева. И не должен быть забыт Тамгинский завод, «дедушка» горно-обогатительных комбинатов Дальнего Востока и Крайнего Севера России.
* * *
Подлинные письма В. Беринга (№ 1–6, 10–14, 16–20) публикуются в соответствии с «Правилами издания исторических документов в СССР» (М., 1990). Орфография остальных документов приближена к современной.
Сборник документов «Тамгинский завод и Камчатская экспедиция» прежде издавался в Екатеринбурге в 1999 г. в издательстве «Банк культурной информации» (тираж 100 экземпляров).
Документы № 101 «а», 101 «б», 103 «а», 103 «б», 104 «а» публикуются впервые.
Действию Тамгинского завода после окончания Второй Камчатской экспедиции, а также геологоразведочной деятельности в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке в 1742–1759 гг. посвящен подготовленный нами сборник документов «Тамгинский завод и якутское серебро» (Екатеринбург: БКИ, 2002).
Корепанов Н. С., редактор-составительПисьма и ордера Витуса Беринга. 1733–1740 гг.
№ 1. 1733 г., сентября 21.
Письмо В. Беринга В. И. Геннину о потребных в Камчатскую экспедицию пушках и согласии проследовать из села Осы в Тобольск через Екатеринбург
(Л. 378) Высокородный и превосходителный господин генерал и ковалер, м[и]л[ос]тивый г[осу]дарь мой!
В[а]ш[е]го высокородия почтенное писание, отпущенное из Екатеринбурха от 5 числа прошедшаго июня, в коем изволите напоминать, что по промемории ис Таболской губернской канцелярии требующияся в Камчатскую экспедицию чюгунные пушки, а имянно: 3-х-фунтовые – 24, двухфунтовые фалканет на вертлугах
[1] – 48, хотя им чертежей, каковы пропорциею надобны, и не прислано, однако чтоб той Экспедиции не учинить какого препятствия и остоновки, бл[а]говолили В[а]ше высокородие приказать лить при помянутых [2] и Екатеринбур[г]ских заводех, которое и при нем тем пушкам чертежи я июля 13 дня получил. За которое В[а]ше высокородие м[и]лостиваго г[осу]д[а]ря моего попремногу бл[а]годарствую и покорно доношу:
О пушках, подлежащих в тое Экспедицию, хотя я при от[ъ]езде моем из Санкт-Питербурха Г[осу]д[а]рственной Адмиралтейской кол[л]егии и предлагал, чтоб повелено было лить на Демидовых заводах для лег[к]ости 4-х-фунтовые по 16 и 18 пуд, точию по указу оной Кол[л]егии определено те пушки требовать тамо (Л. 378 об.) 3-х-фунтовые, в пропорции не убавливая для легкости в весу, чтоб не было помешателства надлежащему действию. Понеже по справке с канторою Адмиралтейской артил[л]ерии показано, что хотя те 4-х-фунтовые пушки в показанной вес вылить и можно, но действием против надлежащей в стрелбе ядром и в клаже пороху быть не могут. И по силе того указа я инако учинить не могу. А что же по требованию Таболской губернской канцелярии вышепомянутые 3-х-фунтовые пушки – 24 да 2-х-фунтовые фалканет на вертлугах – 48 делаютца при помянутых и Екатериненбур[г]ских заводах, тому быть так.
Что же изволите В[а]ше высокородие упоминать, чтоб нам ехать на Екатеринбурх, понеже излишняго в пути пробытия не признаваетца, а понеже и по указу Правительствущаго Сената велено нам следовать до Таболска чрез кое место способнее и ближе, и для того сего сентября 19 дня прибыли мы с командою рекою Камою до села Осы, а оттуды имеем следовать чрез Кунгур до Екатеринбурха. И того ради В[а]ш[е]го высокородия м[и]л[ос]тиваго г[осу]даря моего покорно прошу учинить нам вспоможение в подводах, коих надобно под служителей и припасы с неболшим с триста подвод. И с тех будем отпускать (Л. 379) в два или в три отпуска, сколко вдруг подвод можно достать.
Вручитель сего, команды нашей сержант, отправлен в Таболск с ызвестием об нас тамошней губернской канцелярии. И ежели ему от Екатеринбурха по данной от нас подорожной подводы за указные прогоны давать не будут, прошу Вашего высокородия учинить ему в том потребную помощь.
В протчем пребываю В[а]шего высокородия м[и]л[ос]тиваго г[осу]даря моего покорнейший слуга
W. Bering.
Из села Осы в день 21 сентября 1733 году.
ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 425. Л. 378–379. Подлинник.
* * *
№ 2. 1733 г., сентября 21.
Письмо В. Беринга В. И. Геннину о намерении продать речные суда команды Камчатской экспедиции. Известие о размерах прибывших в село Осу судов
(Л. 393) Высокородный и превосходителный господин генерал и ковалер, м[и]л[ос]тивый г[осу]дарь мой!
Понеже имеющияся в команде нашей шесть судов, на которых приплыли мы с командою до села Осы, надлежит продать, а здесь при селе Осы купить некому, того ради В[а]ш[е]го высокородия м[и]л[ос]тиваго г[осу]даря моего покорно прошу, чтоб бл[аг]оволили приказать при Екатеринбурхе и на Демидовых заводах публиковать, ежели кто те суды купить пожелает, чтоб явились к команде нашей в село Осы для учинения торгу тех судов или, по прибытии нашем, в город Кунгур. А какой меры те суды, при сем предлагаю известие и остаюсь
В[а]ш[е]го высокородия м[и]л[ос]тиваго государя моего покорнейший слуга
W. Bering.
В де[нь] 21 сентября 1733 году.
(Л. 394) Известие о судах, имеющихся при селе Осы, на которых следовали рекою Камою до того села команда, отправленная в Камчатскую экспедицию, какою те суда в длину, в ширину и в глубину мерою, а имянно:
Футы длина ширина глубина первое судно [1] второе 96 25 8 третие 94 24 8 1/2 четвертое 75 4 сажени 8 пятое 64 18 6 1/2 шестое 60 16 7 1/2
За секретаря Иван Селиванов. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 425. Л. 393–394. Подлинник.
* * *
№ 3. 1733 г., ноября 6.
Письмо В. Беринга В. И. Геннину о предстоящем разделении команды Камчатской экспедиции на три партии для следования из Кунгура в Тобольск и о дате предстоящего выезда
(Л. 709) Высокородный и превосходителный г[оспо]дин генерал-лейтенант и ковалер, м[и]л[ос]тивый г[осу]дарь мой!
В писме В[а]ш[е]го высокородия, отпущенном из Екатеринбурха от 8 дня прошедшаго сентября, которое я возвратно получил ис Казани сего ноября 1 дня, написано, что В[а]ше высокородие уведомились о следовании нашем с командою чрез Екатеринбурх. И на то изволите Ваше высокородие об[ъ]являть, чтоб нам следовать до Екатеринбурха с несколкими потребными служители, а протчих отправить до Таболска чрез Верхотурье, понеже что при Екатеринбурхе ямов не имеетца [1]. А хотя крестьяне приписные и имеютца, токмо от заводов живут не блиско, (Л. 709 об.) к тому ж все расположены и обретаютца в заводских Ея Императорского Величества в работах.
А понеже по присланному Ея Императорского Величества ис Правителствующаго Сената указу велено нам с командою и с матриалами следовать до Таболска чрез Екатеринбурх или чрез кое место способнее и ближе, и того ради требовали мы от Кунгурской воеводской канцелярии известия, сколко считаетца верст от Кунгура до Верхотурья и до Демидовых заводов [2], и которая ис тех дорог способнее и ближе следовать, и можно ли тамо подводами исправитца. Кое к нам от той канцелярии получено нижеписанного числа, которым об[ъ]являют, что от Кунгура до Екатеринбурха дорога ехать способнее и ближе, понеже самая проезжая, а до Демидовых заводов дорога плоха и лесиста. И для того, хотя я и намерен был против писма В[а]ш[е]го высокородия команду, розделя, отпустить две части: одну чрез Верхотурье, другую чрез Демидовых заводы, а с третьею (Л. 710) сам быть в Екатеринбурх, точию по силе того Ея Императорского Величества указу, чтоб в проезде неболшей был д[е]нгам росход, к тому ж по лесистой и уской дороге матриалы вести весма не способно, разсудили за способною и лутчею дорогою ехать до Екатеринбурха, розделя команду и матриалы на три части, чтоб было в парти[и] по девяносту или по сту подвод, ис которых с первою партиею отправимся мы отсюды в четверток, то есть 8 числа сего м[еся]ца, вторая в будущей во вторник 13 числа, а третья в собботу тое ж н[е]д[е]ли, то есть 17 числа. А по прибыти[и] н[а]шем в Екатеринбурх, ежели по разсуждению Вашего высокородия возможно будет, одной части из той н[а]шей команды следовать чрез Демидовы заводы, о том и тогда будет время учинить определение.
В протчем пребываю Вашего высокородия милостиваго государя моего покорный слуга
W. Bering.
Из Кунгура в 6 день ноября 1733 году.
ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 425. Л. 709–710. Подлинник.
* * *
№ 4. 1733 г., ноября 6.
Письмо В. Беринга В. И. Геннину с просьбой выделить постоялые квартиры в Екатеринбурге
(Л. 711) Высокородный и превосходителны[й] господин генерал-лейтенант и ковалер, милостивый г[осу]дарь мой!
Вашего высокородия писмо, отпущенное из Екатеринбурха от 23 дня прошедшаго октября, о получении посланного от нас к Вашему высокородию писма, писанного от 21 дня минувшего сентября-м[еся]ца, я сего ж ноября 1 дня получил и за оное покорно благодарствую. А о следовании с командою до Екатеринбурха в приложенном при сем писме, писанном нижеписанного ж числа, пространно объявлено, и копия, полученная от Кунгурской воеводской канцелярии, которою дорогою [с]пособнее и ближе следовать, при том же писме Вашему высокородию для известия приложена. Точию ежели мы (Л. 711 об.) в прибытие наше в Екатеринбурх несколко пробудем тамо, то покорно прошу Вашего высокородия пожаловать нам и служителем в квартирах учинить в[с]поможение, за что Вашему высокородию, милостивому г[осу]дарю наивсегда должны услужить по возможности.
В протчем пребываю Вашего высокородия м[и]л[ос]тиваго г[осу]даря моего покорный слуга
W. Bering.
Ис Кунгура ноября 6 дня 1733 году.
ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 425. Л. 711–711 об. Подлинник.
* * *
№ 5. 1733 г., ноября 18.
Письмо В. Беринга В. И. Геннину о заказе железных и медных котлов для Камчатской экспедиции. Роспись заказанных котлов с принадлежностями [1]
(Л. 73) Высокородны[й] и превосходителнейший господин генерал-лейтенант и ковалер!
Понеже в прибытие наше в Камчатскую экспедицию надлежит для потребных случаев делать малыя канаты и другия мелкия веревки и обваривать в смоле как надлежит, а котлов, в чем те канаты и протчее обваривать у нас не имеетца, и хотя во определении от Г[осу]д[а]рственной Адмиралтейской кол[л]егии о разных матриалех о тех котлах и не упомянуто, точию бес того пробыть невозможно, и по способности те котлы надлежит зделать здесь при Екатеринбурских заводах. Того ради Вашего высокородия прошу, чтоб определено было на объявленную потребность котлы и протчие железные матриалы, потребные к тому варению, зделать здесь при заводах и отправить по возможности н[ы]нешнею зимою в Таболск на щет Камчатской экспедиции. А сколко котлов, и в какую меру, и какия к ним матриалы зделать надлежит, при сем приобщаетца роспись. А для лутчего растолкования каким оброзом те котлы зделать надлежит, то может показать обретающейся в нашей команде предилного дела десятник Степан Первухин.