Лорейн Пламмер. Джойс было хорошо знакомо это имя. Лорейн была одной из девушек, на которых совершил нападение Мэйсон Хелт. Джойс говорила с ней сразу же после инцидента, до того как возник Клайв со своими планами по поимке преступника. Конечно же, девушка очень испугалась, но не настолько, чтобы оставить колледж и уехать домой.
Возможно, что-то у нее изменилось.
Джойс набрала имя студентки в компьютере. Да, ее отец говорил правду, она действительно осталась в колледже на лето. И проживала в Олбани-Хаус, одном из старейших зданий общежития, которые во множестве были разбросаны по территории кампуса. И которое, подобно всем остальным, почти пустовало. И Джойс была готова побиться об заклад, что шумные студенческие вечеринки не мешают Лорейн спать или заниматься. Или же что она должна стоять в очереди, чтобы иметь возможность помыться в общем душе.
Возможно, Лорейн так до конца и не удалось оправиться от шока, вызванного тем нападением. Может, она просто боится жить в почти опустевшем помещении. А может, родители хотят перевести ее в другой колледж. Или же готовят иск против колледжа, вот и позвонили Джойс, чтобы выведать у нее какие-то инкриминирующие подробности.
А что, если семейство Пламмер ищет возможность обвинить во всем ее? Хотя совершенно ясно, что то была вина ее ныне покойного предшественника.
Есть только один способ выяснить это.
Джойс позвонила по указанному номеру. Ответили тотчас же, после первого гудка.
– Алло? – женский голос.
– Это Джойс Пилгрим, начальник службы безопасности колледжа Теккерей. Вчера вечером мне оставил сообщение некий Лестер Пламмер, верно?
– Да, это мой муж Лестер! Звонят из колледжа! – Через несколько секунд Лестер снял трубку.
– Слушаю, – сказал он. – С кем имею честь?
Джойс назвала свое имя и должность и спросила:
– Чем могу вам помочь?
– Мы никак не можем связаться с Лорейн, – ответил мужчина. – Она…
Тут трубку перехватила жена.
– Это Альма. Я мама Лорейн. Обычно мы говорим с дочерью как минимум раз в неделю. Мы звонили ей в четверг вечером, но она не ответила. И тогда мы оставили сообщение ей на мобильный, но и вчера она нам не перезвонила, так что…
Снова муж:
– Да, она не перезвонила, и это совершенно на нее не похоже. Но мы подумали, может, она просто оставила мобильник в комнате, а сама… Ну или же…
Или же у нее завелся парень, подумала Джойс.
– Но вчера вечером мы снова пытались, – сказала Альма, – но так и не дозвонились. А все ее друзья по колледжу наверняка разъехались, так что некого даже попросить сходить к ней и…
– Почему бы мне не заскочить и не сказать ей, что вы беспокоитесь? – предложила Джойс.
– О, нет! – воскликнула мать. – То есть, я хотела сказать, да, проверить не мешало бы, но только, пожалуйста, не говорите ей, что это мы вас попросили.
– Она у нас такая стеснительная, – добавил Лестер Пламмер.
– Но вы сможете перезвонить нам после того, как с ней повидаетесь? Очень вас прошу.
– Конечно, – ответила Джойс. – Сразу же свяжусь с вами.
Она отключилась и решила, что можно сходить в Олбани-Хаус прямо сейчас. Вышла из здания администрации и услышала где-то в отдалении, судя по всему, в центре города, вой сирен.
Своеобразное все же это место, колледж Теккерея. Вроде бы находится на территории Промис-Фоллз, но живет своей собственной отдельной жизнью. И сам представляет собой маленький городок со своим президентом, членами совета, своими правилами и законами.
Даже, как выяснилось, с собственной системой водоснабжения. Что, как поняла Джойс после недолгого разговора с Анжелой Ферраза, представляет собой сейчас значительное преимущество.
Садиться в машину, чтобы добраться до Олбани-Хаус, Джойс не стала. До этого здания всего пять минут ходьбы. Она вошла в холл и направилась к лестнице. Джойс до сих пор была уверена, что причиной, по которой родители Лорейн никак не могут связаться с дочерью, является парень, с которым у девушки роман. Когда говорят, что уезжают в университет за получением образования, романы и любовные интрижки подразумеваются сами собой. Потому как молодые люди впервые окунаются в самостоятельную жизнь, и родители за ними не следят и не подглядывают.
Когда ты в колледже, все благополучно ложатся спать, не дожидаясь тебя.
Стоило ей подняться на второй этаж, как в нос сразу же ударил…
Запах.
– Господи! – пробормотала Джойс.
Чем дальше она продвигалась по коридору, тем сильнее он становился, а когда она приблизилась к двери в комнату Лорейн, стал уже настолько невыносимым, что ей пришлось прикрыть краем жакета нижнюю часть лица.
Она постучала в дверь.
– Лорейн? Лорейн Пламмер? Это служба безопасности! Джойс Пилгрим. Мы говорили с вами недели две назад.
Ответа не последовало.
– Нет, нет, нет, – прошептала себе под нос Джойс и полезла в карман за ключами, позволяющими открыть любую дверь в кампусе.
Она опустила глаза, приготовилась вставить ключ в замочную скважину, и вдруг увидела, что из-под двери выползает лужа чего-то темного, какой-то густой жижи, похожей на нефть.
Джойс повернула ключ и распахнула дверь.
Она собрала в кулак всю свою волю, чтобы сдержать крик. Напомнила себе, что кричать шефу отдела безопасности не подобает.
Не надо было сюда возвращаться. Не надо было мне сюда возвращаться.
ВОСЕМЬ
Дэвид резко затормозил у дома Пикенсов, оставив на асфальте черную полоску от резиновых шин. Вышел из машины и подбежал к входной двери, даже не озаботившись постучать или позвонить.
– Марла! – закричал он.
– Дэвид! – откликнулась она. Он пошел на ее голос, который доносился из кухни, вошел туда, но не сразу ее увидел. Мэтью сидел у стола, привязанный к своему высокому стульчику, крутился и вертелся на нем, словно пытался понять, что происходит.
Дэвид обошел стол, разделочные столики и колонки со встроенными в них плитой и прочими принадлежностями, загораживающими вид, и тут увидел Джила Пикенса и Марлу, которая склонилась над ним. Джил лежал на боку, глаза у него были закрыты, рядом с головой – небольшая лужица рвоты.
– Дай я осмотрю его, – сказал Дэвид и оттеснил Марту. Он не стал переворачивать Джила из риска, что тот может захлебнуться, наклонился и прижался ухом к его спине.
– Что это ты делаешь? – спросила Марла.
– Т-с-с!
И сам затаил дыхание, прислушиваясь.
Потом поднялся.
– Он не умер. Слабое сердцебиение еще прослушивается. Надо доставить его в больницу.
– Я три раза звонила в «скорую», – сказала Марла.
– Джил! – окликнул Дэвид. – Ты меня слышишь? Надо вывезти тебя отсюда.
Джил издал еле слышный стон. Дэвид вовсе не был уверен, что даже с помощью Марлы сможет дотащить дядю до своей машины. Он взглянул на раздвижные двери, что открывались с кухни в выложенное камнем патио. Туда он Джила точно дотащит.
– У него что, сердечный приступ? Но ведь он в хорошей физической форме. Он тренируется.
– Возможно, все дело в воде, – произнес Дэвид.
– Что?
– Разве не слышала, что я сказал тебе по телефону? Вода может быть отравлена.
Ее глаза, покрасневшие от плача, вдруг резко расширились от страха. Она покосилась на Мэтью, сидевшего на высоком стульчике.
– О господи! О, боже ты мой! – она прижала ладонь ко рту. – Я дала ему бутылочку. И разводила смесь водой из-под крана!
Но у Мэтью пока что никаких симптомов не наблюдалось. Он не плакал и его не тошнило.
Лучше уж перестраховаться и тоже отвезти малыша в больницу, подумал Дэвид.
– Сейчас вернусь, – сказал он Марле. – Отопри эти двери.
Он выбежал из дома на улицу, сел за руль автомобиля. Въехал на дорожку, потом свернул на газон и проехал на машине между домом Пикенсов и соседским, нещадно приминая стебельки травы и оставляя темные проплешины во влажной почве.
Заехав в тыл дома, он резко свернул влево, и через несколько секунд автомобиль оказался в патио.
Марла уже открыла раздвижные двери и держала Мэтью на руках. Дэвид выскочил из машины, открыл заднюю дверь, вбежал в кухню и наклонился к Джилу. Обхватил его обеими руками, медленно приподнял и притянул к себе. Дядя всем телом навалился на Дэвида, и тогда тот поволок его из кухни во дворик. Навалился спиной на капот машины, затем вместе с Джилом переместился на заднее сиденье. Потом открыл дверцу с другой стороны и выбрался из машины.
– Давай залезай, – сказал Дэвид Марле. Та вышла из дома, не озаботившись закрыть за собой двери, и села в машину на переднее сиденье, крепко прижимая к себе малыша, нежно поглаживая ее головку, упершуюся ей в плечо.
– Что с ним теперь будет? – спросила она Дэвида, пока тот, проезжая между домами, выводил машину на улицу.
Дэвид на нее не посмотрел, но был уверен, что говорит она о младенце, а не о своем отце.
– Когда ты давала ему бутылочку? – спросил он.
– Ну, примерно час назад.
– Похоже, он в полном порядке.
– Я… я не знаю. Хотя да, вроде бы с ним пока все хорошо.
Впрочем, Дэвид так до конца и не был уверен, что всему виной отравленная вода. Но, допустим, это так. Но он понятия не имел, сколько должно пройти времени перед тем, как проявятся симптомы у человека, выпившего эту воду. Ведь вроде бы всех пострадавших сегодня рвало с самого утра.
– А когда ты приготовила эту смесь? – спросил Дэвид и покосился на заднее сиденье, посмотреть, как там Джил. У него возникло мрачное предчувствие: даже если он довезет Джила до больницы живым, вряд ли врачи сразу окажут ему помощь. Но, с другой стороны, куда еще его везти? Он понимал, что сегодня в больницу наверняка вызовут весь штат сотрудников, у которых выходные или отпуск, что, когда они доберутся до городской больницы Промис-Фоллз, медперсонал получит серьезное подкрепление.
– Сделала что? – спросила Марла. – Ты мне не веришь, что ли? Считаешь, что отец не болен, что с ним все в порядке?
Марла уже привыкла к тому, что люди часто переспрашивают ее об одном и том же, словно сомневаются в ее честности и здравом уме, а потому просто не расслышала вопроса, мысли ее были заняты другим.
– Когда ты приготовила эту бутылочку со смесью? – повторил свой вопрос Дэвид и покосился на нее.
– О, – протянула она и переместила головку малыша на другое плечо. – Это было… вчера. Да точно. Днем? Вроде бы днем. Я тогда приготовила с полдюжины таких бутылочек со смесью.
– Не сегодня?
Она отрицательно помотала головой.
– Не сегодня утром? – не отставал от нее Дэвид.
– Нет! Точно тебе говорю, вчера!
– Ладно, – сказал он. – А как ты сама? Пила утром воду из-под крана?
Марла снова призадумалась.
– Да я даже зубы не успела почистить. – Она повернулась, взглянула на отца на заднем сиденье. – Пап? Ты меня слышишь? Я люблю тебя, папочка!
– Хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала, – сказал Дэвид и протянул Марле свой мобильник. – Обзвони этих людей.
Она взяла телефон, взглянула на экран. И кивнула:
– Хорошо.
– Видишь телефон с именем Сэм? Набери этот номер.
– А кто это?
– Не важно. Давай набирай. Кто бы ни ответил, предупреди, чтоб не пили водопроводную воду. Может подойти женщина. Или мальчик.
Марла набрала номер, прижала телефон к уху.
– Звонит и звонит, – проговорила она.
Дэвид так крепко вцепился в руль, что даже костяшки пальцев побелели.
– Все еще звонит, – сказала она. – Гудков восемь уже было.
– А ты тот номер набрала?
– Да. Сэм. Тот самый. Уже десять гудков. Кто этот парень?
– Это не парень, – ответил он. Снял одну руку с руля, коснулся затылка, пригладил волосы, словно это помогало снять напряжение. Потом снова опустил руку на руль.
– Двенадцать гудков. Погоди. Может, стоит отправить сообщение?
– Ладно, не важно, – ответил Дэвид. Он уже отправил ей эсэмэску. И сейчас не видел никакого смысла в том, чтоб отправлять еще одну. Сэм всего-то и надо было заглянуть в свой телефон и увидеть, что она пропустила от него несколько звонков. – Можешь больше туда не звонить.
Марла отключилась и уже собиралась отдать телефон Дэвиду, как вдруг он зазвонил у нее в руке. Она испугалась, даже вздрогнула от неожиданности и тихонько вскрикнула.
– Это Сэм? – спросил Дэвид.
– Нет, не думаю. Алло?.. Нет, нет, вы набрали правильный номер. Да, это телефон Дэвида. Он за рулем, ведет машину. А это Марла. Кто-то хочет с тобой поговорить, – сказала она Дэвиду.
– Кто именно?
Марла спросила:
– А кто это говорит? Рэнди? Какой Рэнди?
– Нет, – сердито буркнул Дэвид.
– Он сейчас не может с вами говорить, – сказала Марла. – Мы едем в больницу. Мой отец, он… – Тут Марла умолкла на несколько секунд, слушала, что ей говорят, затем протянула мобильник Дэвиду. – Он говорит, что это очень важно.
– Господи, – прошипел Дэвид, хватая мобильник. – С этим можно было и подождать, Рэнди.
– Послушай! Это важно! Городская вода может быть…
– Да знаю я!
– …отравлена! А ты, Дэвид, делай то, что должен. Помоги отцу этой женщины.
– Это мой дядя, – сказал Дэвид.
– Бог мой, мне страшно жаль, – сказал Рэнди Финли. – Как он?
Дэвид покосился в зеркало заднего вида.
– Не очень.
– Чем я могу помочь?
Тут впервые за все время Дэвиду показалось, что его наниматель говорит вполне искренне. Хотя… притворяться этот Рэнди был великий мастер, и вполне может быть, что он плевать на все хотел.
– Ничем, – ответил Дэвид.
– Но я хочу помочь! И не только тебе, всем. И это в моей власти, хоть что-то изменить. Принести людям пользу.
– Ну и что ты…
– Я обзваниваю всех подряд, срываю сотрудников на работу. Мы увеличиваем производство. Собираемся выпускать тысячи бутылок воды в день. И будем распространять их в центре города. Ну и еще в парке, рядом с водопадами. Раз уж разразился кризис, мы просто обязаны…
– Нажиться на нем, – вставил Дэвид.
– Нет! – Неужели в его голосе прозвучала самая искренняя обида? – Просто хочу поступить правильно, принести людям пользу. Клянусь! Ладно, езжай. Спасай своего дядю и обязательно перезвони мне позже. А я тем временем собираюсь…
Дэвид не дослушал его, отключился. Но не убрал телефон, а снова протянул его Марле.
– Найди мой домашний номер. Позвони и передай трубку мне.
Марла повиновалась.
Дэвид прислушался к гудкам. Мама ответила после третьего.
– Мам, – сказал Дэвид. – Хочу, чтобы ты поехала в городскую больницу Промис-Фоллз.
– Но я прекрасно себя чувствую, – сказала Арлин. – Воды из-под крана не пила, а кофе, который приготовил отец, вылила в раковину.
– Все это очень хорошо, просто прекрасно, но не в том дело. Мне может понадобиться твоя помощь. А папа пусть останется дома. И когда проснется Итан, пусть скажет ему, что водопроводную воду пить нельзя. И ванну принимать тоже. Пусть отговорит его от этого.
– Ладно, поняла. Я уже выезжаю.
– Что за помощь? – спросила Марла, когда Дэвид отложил мобильник в сторону.
– Да там творится настоящее безумие, – ответил он. – Надо будет отвечать на вопросы, заполнять какие-то там бланки. А ты не сможешь, потому как на руках у тебя Мэтью. А она поможет.
Он утаил от нее главную причину: если Джил еще не умер на заднем сиденье его машины, то, скорее всего, умрет, когда они наконец доберутся до больницы, и тогда мать Дэвида поможет ему хоть как-то утешить Марлу. Та наверняка потеряет голову от этого несчастья. И если не помочь ей успокоиться и собраться, то она не сможет ухаживать за Мэтью.
И Арлин в этом деле лучший помощник.
И потом Дэвиду вовсе не хотелось застревать в больнице надолго. Он должен как можно скорее добраться до дома Саманты Уортингтон.
И узнать, живы ли любимая его женщина и ее сын Карл или уже умерли.
ДЕВЯТЬ
Дакворт
Уже в машине, по пути к городской насосной и водоочистительной станции, я снова позвонил домой. Никто не отвечал. Но ведь я сам просил Морин стучаться в соседские двери и предупреждать всех о возможном отравлении водопроводной воды, так что вполне возможно, что она просто вышла исполнять мою просьбу.
Готов побиться об заклад – при этом она наверняка захватила с собой мобильник. Я попробовал набрать этот номер, и Морин ответила после третьего гудка.