Узкое пространство было освещено небольшими светильниками в форме лап дракона. Перед ними я провела несколько минут, с любопытством разглядывая и пытаясь понять, как те создают столь ровный свет. Но вскоре устав, медленно пошла по застланному пушистым ковром коридору, с интересом осматриваясь – на этаже было бесчисленное количество комнат, сокрытых от взора тяжелыми дубовыми дверями. Здесь было настолько тихо, что стало одиноко. Где все? Неужто, спят? П-ф-ф! Обняв себя за плечи, я ускорила шаг, желая быстрее оказаться снаружи – спустя миг уже спускалась по винтовой лестнице. Когда до первого этажа оставалось десять ступеней, все вокруг засветилось яркими красками: вспыхивал огонь, текла вода, дул ветер, но не сильный, а мягкий, ласкающий. Я даже не заметила, как оказалась на необходимом уровне. Лестница продолжила извиваться вниз – там, в подвале, как успел сообщить Андрэ, находилась купальня. Дойдя до входной двери, я накинула на голову капюшон и, застегнув куртку, вышла наружу. Бр-р-р, прохладно! От холода передернула плечами, и глубже всунула руки в карманы.
Меня тут же привлек легкий дым, еле различимый за верхушками деревьев – видимо, он шел из кузнечных труб. Интересно – отдыхают ли там? Ведь утром кузница тоже работала, судя по дыму… Хм, странно!
Я продолжила оглядываться вокруг, в надежде натолкнуться на кого-то, но двор был пуст. Ноги ступали по мягкому снегу, и ни единый звук не нарушал спокойствия ночи – только тихий скрип. Лунный свет высветил вдали древний колодец, расположенный посередине двора. Остановившись возле него, я заглянула внутрь. Тот был наполнен до краев водой, которая отражала все вокруг, подобно зеркалу. Когда же рука коснулась водной поверхности, меня наполнила энергия – нежная, ласковая. Улыбнувшись, отступила на шаг, осматриваясь – свет заливал все серебряным светом. Любуясь его отблесками на воде, тряхнула головой и вскоре продолжила путь. Чтоб сохранить тепло, отданное водой, я засунула руку глубже в карман и стала смотреть под ноги. Дорога закончилась около ступеней, ведущих в Академию.
Затаив дыхание, я подняла голову: казалось, почти под самую крышу, взмывали огромные двери из черного дерева. Как красиво! Величественно даже! Хотела уже подняться наверх, но меня отвлекла грустная мелодия. Ведомая ею, будто загипнотизированная, я остановилась только перед лесом. В душе родился страх – вспотели даже ладони. Я оцепенела и не могла сдвинуться с места, колеблясь: вступить ли под кроны или нет, но мелодия манила, заставляя идти вперед, и… я поддалась. Шла на звуки музыки, не замечая того, что лицо царапают ветви, что те цепляются за капюшон, упавший с головы. Не знаю, сколько прошло времени до того момента, когда появилась арка, за которой лежал сад Тайного Склепа – изящное кружево, выполненное из металла. Ах! Удивительно, но ворота были не заперты – несмело отворив их, я вошла в Обитель мертвых. Склеп оказался массивным сооружением, покрытым серо-зеленным мхом. Его опоясывало кольцо древних рун, сплетавшихся в дивный рисунок на двери.
Музыка стихла. Почему?! Остановившись, я осмотрелась. Кто ее играл? В тот же миг, будто мной руководили боги – я заметила на скамье фигуру, склонившуюся над лютней. Увы, разглядеть сидевшего – с того места, где стояла – было невозможно. Поэтому, сгорая от нетерпения – аж до дрожи в пальцах – я накинула на голову капюшон и приблизилась к незнакомцу. Им оказался красивый мужчина. Его тонкие длинные пальцы перебирали струны, которые не издавали ни единого звука. Медового цвета волосы закрывали лицо, а длинные мускулистые ноги были обуты в черные ботфорты. Тонкую же талию перехватывал черный пояс, украшенный рубинами. Завершала картину карминовая куртка, небрежно брошенная на лавку рядом с ним.
Незнакомец поднял голову и посмотрел на меня – темно-зеленые глаза выражали лишь спокойное любопытство. Не знаю почему, но мне вдруг захотелось откинуть капюшон и поправить волосы. Полноватые губы мужчины изогнулись в улыбке, будто тот смог прочесть мои мысли. От этого краска стыда залила щеки, что, увы, нельзя было скрыть. Дура! Незнакомец, продолжая улыбаться, наклонился и убрал со скамьи куртку, освобождая место. Из-за чего волосы снова упали ему на лицо, и сквозь пряди промелькнули заостренные уши. Мужчина указал на скамью, приглашая присесть. Кто он такой?!
Когда я несмело подошла ближе и поприветствовала его, тот приложил руку к сердцу и кивнул.
– Позвольте узнать – что это была за музыка?
– О, это импровизация. Я бы назвал её «Соната лунной ночи» – луна сегодня особенно прекрасна, виэль Карина.
– Да, так оно и есть… Но откуда вам известно мое имя?!
– Не каждый день наша Академия принимает учеников столь талантливых, как вы, виэль. Мое имя Натаниэль.
Не зная, что сказать, да и как реагировать – может, у мастеров такое в порядке вещей: знать имена – я потопталась на месте и протянула:
– Рада знакомству… вирт Натаниэль. Что ж, впредь не буду удивляться, если незнакомый человек назовет меня по имени.
– Поверьте, здесь вы найдете немало других причин для удивления, – с этими словами, он кивнул в сторону склепа.
Открывшееся зрелище повергло в благоговейное оцепенение. В лучах лунного света у дверей серого строения стоял конь, который был идеально белым и, казалось, сам источал серебристое сияние. Красивый витой рог, заостренный к концу, был направлен в нашу сторону. Конь взглянул на меня, будто изучая. Но вскоре, видимо, потеряв интерес, исчез в ближайших зарослях. Куда же он? Я чуть не выкрикнула – подожди! – но меня остановил мастер:
– Дитя леса, прекрасное хрупкое создание, но нет более надежной охраны для Тайного Склепа, чем Единорог… Кстати, я заметил знак огня на вашем плече, – и, впрямь: символ был вышит не только на рубашке, но и на куртке. – Вы знаете, огонь самая опасная стихия. Она агрессивна и несдержанна. Чтобы управлять ею необходимо хорошее самообладание, иначе та завладеет тобой.
– Но… мне под силу немногое. Только это, – я быстро вытянула руку вперед и, сконцентрировавшись на пальцах, вызвала небольшое пламя.
Натаниэль снисходительно улыбнулся.
– Многим и этого не удается. Они проводят годы тренировок, в тщетной попытке овладеть хоть толикой знания. Вам дана Сила, виэль Карина. Но она пока необузданна и потому разрушительна. Для того чтобы сохранить равновесие, вам надо овладеть созиданием.
С этими словами он нагнулся и дотронулся рукой до земли возле скамьи. Несколько секунд Натаниэль сидел так, прикрыв глаза, не шевелясь. Затем, наконец, медленно приподнял руку, а за ней столь же медленно потянулся молодой зеленый росток. Встряхнув рукой, я погасила огонь и заворожено следила за действиями красного мастера – вскоре под его ладонью расцвел нежно-голубой цветок. Натаниэль взглянул на меня, будто проверяя – смотрю или нет.
– Сила дается не многим, и, к сожалению, некоторые из тех, кто ею наделен, не в состояние правильно распорядиться этим Даром. Многие Одаренные уже потеряны для нас – они изучают разрушающую суть магии, – альв задумчиво посмотрел в темноту и, тряхнув головой, обернулся. – Но, к сожалению, мне уже пора, виэль Карина – Совет ждет. Я был рад нашему знакомству.
Подхватив куртку и лютню, он исчез за оградой так же грациозно, как и Единорог. Я смотрела на созданный им цветок. В лунном сиянии это порождение магии казалось сказочным, от него исходило голубоватое свечение. Натаниэль сказал, что выбор дан всем, значит и мне тоже – и я смогу изучить разрушительную суть магии, особенно, обладая даром Огня. Снова вытянув руку, стала любоваться рыжими всполохами – те задорно «танцевали» на ладони, гипнотизируя…
Сзади донесся шорох – резко обернувшись, я увидела Единорога. Он стоял, изучая меня и колеблясь: подойти или нет. Погасив огонь, я рискнула протянуть руку. Очень хотелось его погладить! Белый конь, казалось, был изваянием из мрамора – только изредка обмахивался хвостом и прядал ушами. Но вот, немного потоптавшись на месте, Единорог, наконец, приблизился ко мне. Я, зачарованная, даже боялась пошевелиться. Он ткнулся влажным носом в ладонь – это вернуло к реальности. Я с восхищением наблюдала за ним, не смея дышать, чтоб не спугнуть ненароком такое чудо. Но, осмелев, решилась положить ладонь на загривок и почесать за ухом. На что Единорог нежно фыркнул, тыча мордой в плечо, как бы прося добавки. Это улыбку – на душе легко стало, будто за спиной крылья выросли. Он же, тряхнув головой, вновь ткнул в плечо. Не веря, я удивленно округлила глаза.
– Ты разрешаешь мне прокатиться на тебе?!
Конь кивнул, затем тряхнул головой – грива ярко заблестела на свету. Его рог чуть не задел меня – едва удалось отскочить. Я возмущенно фыркнула.
– Это так ты предлагаешь на тебе проехаться?
Единорог дотронулся до лица своими мягкими губами. Мне стало вдруг так весело, все вокруг показалось таким прекрасным, что сама не заметила, как закружилась в танце, смотря на небо. Смех звонким эхом распространился всюду. Смахнув слезу, взобралась на коня. Он нервно переступил копытами, привыкая к седоку. Я нежно потрепала его по загривку, наслаждаясь верховой ездой. Зимний ветер дул в лицо, дергал проказливо за волосы. Мне казалось, что в мире все исчезло, и остались лишь мы вдвоем – Единорог и я.
За ездой даже не заметила, как ночь впустила в свои владения первые признаки наступающего утра. Небо на горизонте стало розовым, плавно перетекая в светло-фиолетовый. Я остановила Единорога, любуясь восходом. Как красиво! Снег заискрился синим, с отблесками розового. Солнце медленно заползало на небосклон, что означало – пора возвращаться в келью…
2
В помещении было намного теплее, чем на улице, поэтому я вскоре сняла куртку. От резкого перепада температуры щеки начали гореть, будто их опалило солнце. Стараясь не шуметь, я добралась до кельи, и уже с порога начала раздеваться, кидая одежду прямо на пол. Восторг спорил с усталостью – никогда прежде не приходилось видеть столько чудес, да еще за день. Особенно запомнился разговор с альвом – почему-то именно это название неожиданно пришло в голову, и конечно прогулка с Единорогом. Лицо озарила улыбка, вызванная воспоминаниями. Так улыбаясь, я и заснула…
Меня разбудил громкий стук в дверь. Приоткрыв один глаз, всем сердцем пожелала «всех благ» тому, кто с утра пораньше решил зайти в гости. Стук повторился. Спустив ноги с постели, я села, медленно отходя ото сна.
– Иду, иду. Подождите минуту, сейчас…
Встав, наконец, с кровати, осмотрелась, желая найти то, чем можно было прикрыть наготу. Взгляд упал на разбросанные по полу черное вещи, на ботинки, едва выглядывающие из-под кровати, кучу одежды – все, что осталось от роскошного платья – в углу комнаты. Я стала быстро приводить все в порядок, потихоньку начиная злиться на себя. Кучу грязной одежды закинула туда, где недавно находились ботинки, куртку повесила на спинку стула, а посуду сложила в одну стопку на край стола. Стук в дверь снова повторился. Одевшись, я быстро пригладила непослушные волосы, боясь посмотреться в зеркало. Явно под глазами образовались синяки, из-за чего и так большие глаза стали огромными. В детстве сестры обзывали меня пучеглазой – бр-р-р! Раздражено фыркнув, я открыла дверь, и в комнату ворвался гул. Огромное количество Одаренных «проплывало» по коридору мимо двери – явно спешили на занятия!
Подавив зевок, я скосила глаза на замершего около входа юношу в коричневых одеяниях. Его имя полностью выветрилось из памяти, от чего щеки залила краска смущения. Как же его зовут? А он, будто ждал моего взгляда: прижал руку к сердцу и кивнул, приветствуя. Его лицо, покрытое множеством веснушек, озарилось улыбкой, настолько яркой, что я прищурила глаза, чтоб не ослепнуть. Насилу вспомнив его имя, улыбнулась, тоже приветствуя.
– Андрэ, что ты тут делаешь в такую рань?
Он удивленно посмотрел на меня.
– Но солнце уже встало, виэль!
Я мысленно скривилась, чуть не сказав вслух – «м-да, какое удивительное открытие, и где таких умных берут?» – но сдержалась и кивнула.
Смутившись, Андрэ быстро протянул сверток и протараторил:
– Меня просили передать вам это.
Изогнув вопросительно бровь, я взяла, что юноша протягивал, и вернулась в келью. Внутри свертка оказалась еще одна пара одежды, но только зеленого цвета. Закрыв дверь, я переоделась и вышла в коридор. Андрэ стоял на том же месте, неловко переступая с ноги на ногу.
– Виэль, мне приказали показать вам местные достопримечательности… Вы сейчас готовы со мной пойти? Или еще хотите поспать?
Я ободряюще улыбнулась, сама чувствуя себя неловко.
– Не будет ли это мешать твоей учебе?
Хотя он был чуть младше меня – на вид лет шестнадцать – в душе росло ощущение, что я намного его старше. Может из-за того, что Андрэ так и не утратил наивности, присущей только детям. Еще раз улыбнувшись, юноша отрицательно качнул головой.
– Пойдемте, я сначала покажу вам кузницу – по мне, она намного интересней, чем столовая или дома слуг – а затем и все остальное.
– Хорошо. Если честно, мне все равно, откуда начинать просмотр – так что веди, куда пожелаешь.
Он счастливо кивнул и поспешил к лестнице. Закрыв дверь, я последовала за ним. Но вскоре, в который раз поймав на себе его восхищенный взгляд, не выдержала и остановилась.
– Что случилось, Андрэ?
Юноша смущенно потупил взгляд и произнес:
– Просто я впервые вижу того, кто так быстро достиг черного мастерства.
– Ты ошибаешься, я лишь «представлена» в мастера.
– Но даже это вызывает восхищение. Я учусь здесь уже четвертый год, но так и не достиг ничего существенного.
Он сокрушенно покачал головой. Желая Андрэ успокоить, я коснулась его плеча. Покраснев, тот быстро отступил, будто боясь, что съем его. Такой смешной! Сдерживая смех, покачала головой:
– У тебя все впереди, поверь!
Андрэ неуверенно улыбнулся и, ничего не ответив, показал, что пора двигаться дальше.
Выйдя на улицу, я поежилась под пронизывающим ветром и осмотрелась – одна группа Одаренных, кутаясь в куртки, о чем-то шепталась у стен Жилища, другая спешила к академии.
– Андрэ, а, сколько в Орде учеников?
– Сложно сказать, виэль, но точно больше сотни: три красных мастера от каждой стихии – в общем двенадцать, черных больше – где-то по двенадцать человек от каждой стихии, а остальные носят зеленые и коричневые одежды. Еще есть слуги – они в основном проживают прямо за стеной, окружающей Академию. Вы наверно заметили их деревню, когда ехали в Орде. Там живут постаревшие мастера, которые захотели нормальной человеческой жизни, а так же представители других рас, которые не достигли желаемых рангов и не захотели возвращаться на родину. И, конечно, дети мастеров.
– А как она называется?
– Ил’лунэ, что с альвийского означает – поселение старцев.
При этих словах, я обернулась, чтоб посмотреть на стену и заметила одноэтажное строение, которое явно было кухней, судя по ароматам, добравшихся даже до площади. Может, там тоже колдовали маги? Надо бы туда сходить, а то с утра во рту не было ни крошки – еще немного и голод даст о себе знать. Тяжело вздохнув, я проследовала за Андрэ к закопченному каменному зданию, из трех каменных труб которого валил густой дым. Остановившись, с любопытством оглянулась на проводника и, кивнув в сторону кузницы, произнесла:
– Те, кто здесь работают – когда-нибудь отдыхают? – и перевела взгляд на хлам, брошенной перед дверями: сломанные колеса, разбитая телега, бочонки, ржавые части доспехов.