– И предполагаемый предатель сейчас слушал нашу беседу? – догадался Житень.
– Да, – еле слышно ответил Светозар, не поднимая глаз.
В это время он концом посоха чертил на земле какие-то странные на первый взгляд знаки. Если присмотреться к ним, то можно было увидеть, как на земле возникла извилистая линия, напоминающая реку. Концом посоха с правой стороны от линии Светозар поставил жирную точку и произнес, оторвав взгляд от земли:
– Это Кыюв. Вы разделитесь. Ты, – посмотрел на Сиуга Светозар, – отправишься не вниз, а вверх по реке за мальчиком. Найдешь деревню, где он проживает, поговоришь с родителями. Оставишь своего помощника, только сообразительного, наблюдать за ситуацией, после чего сам скрыто отправишься по следу Житеня. Это понятно?
Сиуг усмехнулся. Только сейчас до него начал доходить истинный смысл задания.
– Ребенка нет там, где ты сказал? – догадался Житень. – Зачем тогда… – произнес волхв и усмехнулся, глядя на Светозара.
– По твоему следу пойдут, – еле слышно проговорил Светозар, многозначительно поглядывая на Житеня. – Отправитесь завтра утром. Сегодня же накануне показательно поругаетесь. Только все должно быть так, чтобы даже я убедился в правде происходящего. Это вам не мечом махать и не продвижениями духовными заниматься. Ясно?
Светозар посмотрел на Житеня, больше адресуя последнюю фразу ему.
– То есть, мы разругаемся, и каждый пойдет своей дорогой, верно? – догадался Житень.
– Именно так, – подтвердил Светозар. – Собьем преследователей с толку. Наши враги вынуждены будут разделить силы, чтобы проверить сразу несколько версий о том, где же родился мальчик. Я на сходе дал ложную информацию, чтобы выявить предателя. Поэтому ты, Сиуг, с помощниками будешь прикрывать спину Житеню. Тех, кто ударит по нему, лучше взять живыми и привести сюда, но сам знаешь…
– Сделаю все, что смогу, – ответил Сиуг.
– Нет, – покачал головой Светозар. – Станешь таким, чтобы ты смог выполнить даже больше задуманного и видел происходящее в целом. Я не исключаю, что наши враги пошлют еще одну группу, которая точно также будет наблюдать со стороны за происходящим, чтобы вовремя вмешаться.
– Я буду наживкой? – усмехнулся Житень.
– Так будет естественнее. Ты ведь волхв, крови не проливаешь и меч из ножен не вынимаешь…
– Я и посохом могу на близком расстоянии кого надо лишить сознания, не касаясь тела, – сообщил Житень.
– Этого недостаточно для того, чтобы выжить и справиться с делом. Я освобожу тебя и помощников, если они волхвы, от обета. Никто не будет об этом знать. Считаю, что это неправильно, связывать себя условностями, особенно, когда цена так велика.
– Этот ребенок, он так важен для тебя? – спросил Житень.
– Не для меня, для всех нас, а еще больше для Руси. Грядут трудные времена. Вскоре нас прогонят из здешних мест или мы сами уйдем. Ребенок, когда вырастет, а нарекут его Велесом, сможет на долгое время сохранить за нами эти места и отсрочить приход Византии.
– Он неизбежен? – поинтересовался Житень.
– Рыба гниет с головы, – негромко произнес Светозар. – Власть, богатство и гривны, – вот стимул для князей, воевод и бояр, княжеских тиунов. Зачем им Русь, которая управляется законами, по которым нельзя просто так сделать рабом землепашца и обязать его работать на себя? Зачем им выборные должности князей? Зачем им вече и совет волхвов-радетелей и старейшин, когда его можно упразднить и править самим? Ты можешь ответить себе и нам на этот вопрос?
– Нет, – честно признался Житень, но есть законы, выполняемые от деда-прадеда…
– Да, но так давно уже не живет Византия, – заметил Светозар. – Там всем заправляют ставленники василевса, а также его советники. Орденов много. Темная сила прибывает и из Византии, распространяясь по всему миру. Это пока распря и иконоборцы воюют со сторонниками поклонения иконам, нас не так сильно трогают, но это пока…
– Ты знаешь, кто победит? – спросил Сиуг.
– Как всегда сильнейший, – отозвался Светозар, – но какая бы сторона не одержала победу, она все равно продолжит свою политику в отношении к Руси. Мы были и останемся варварами, которых следует обратить в истинную веру, чтобы драть с нас три шкуры поборами под предлогом и без него, чтобы мы начали на Руси страдать, мучиться и ослабли, работая на новых хозяев. Стали взывать к распятому Христу, вместо того, чтобы своими руками творить свою судьбу.
– Многие мои соплеменники начинают принимать Христа, как спасителя, на землях, откуда я родом, – признался Сиуг.
– Еще бы, – усмехнулся Светозар. – Это дает ряд преимуществ, особенно купцам. Их тогда в Царьграде немного по-иному встречают, но все равно, русичи – люди второго сорта между ромеями. Этого не изменить, разве что ромеев очень сильно припечет…
– На что ты намекаешь? – не удержался от вопроса Житень.
– А то ты не знаешь, – откликнулся Светозар. – Часть варягов воюет на стороне иконоборцев, а часть русов и варягов – на стороне их противников. Распри, раздирающие Византию, – вот что только лишь на время откладывает византиизацию Руси.
– Неужели дело дошло до этого? – не поверил Сиуг. – Я во многих городах и поселениях был, не видел там особой расположенности к Христу, тем более к его служителям. Многие поклоняются Перуну, чтят Даждьбога и Стрибога, Мокошу и Хорса на севере. У каждого племени…
– Вот это в конечном итоге всех нас и подведет, – негромко произнес Светозар.
– Ты ведь богов не почитаешь, а служишь Роду? – спросил Сиуг.
– Я никому не служу. Не нанимался, – с усмешкой произнес Светозар. – Станешь волхвом, я расскажу тебе то, что положено. Когда ты это узнаешь – по-другому посмотришь на жизнь, на себя и на мир, в котором живешь.
– Ты утверждаешь, что богов нет, – настойчиво продолжал расспрашивать Сиуг. – Кому поклоняться тогда?
– Надо избавиться от привычки бить поклоны и стелиться перед кем угодно, а также почитать сущностей, о природе которых мало знаешь, – убежденно произнес Светозар и добавил, обращаясь к Сиугу. – Вернешься с ребенком, тогда и продолжим беседу. Вы поняли, что надо сделать?
Варяг и волхв едва заметно наклонили вперед головы, но, если Сиугу было все понятно, то в глазах Житеня читался вопрос. Светозар дал на него следующий ответ:
– После того, как показательно повздоришь с Сиугом, ко мне подойдешь. Тогда я и сниму с тебя обет, но не беспокойся, оттого, что ты прольешь кровь, ты волхвом не перестанешь быть. Без этого нельзя. Не выживешь, а тебе еще учить других. Мне и всем нам нужны здоровые и сильные учителя-волхвы, а не трупы. Ситуация более опасная, чем все мы вместе с вами думаем. Уясните каждый себе это.
Светозар после этого вздохнул и спросил:
– Как чувствуйте, справитесь?
Житень и Сиуг ответили утвердительно. Обменявшись еще несколькими фразами, они разошлись. Каждый пошел заниматься своими делами. Светозар же, поразмыслив, решил привлечь к делу еще и Ярвеня. Волхву тогда было только лишь сорок девять лет. Он, выслушав Светозара, слегка нахмурился, а потом произнес:
– Я все исполню.
– Только не ошибись, – напутствовал Светозар. – Действовать придется не позже и не раньше. Придется тебе почувствовать, когда это будет нужно.
– Когда мне отправиться в путь? – поинтересовался Ярвень.
– Через три дня я направлю тебя с помощниками вниз по Славуте, якобы к Рамуру в Канев. Ты же, выполнив поручение, разузнаешь, как там дела, а сам останешься и начнешь наблюдать за теми, кто будет охотиться за Житенем. Раньше Сиуга в дело не встревай. Только когда он свое слово скажет, объявляйся. Понял?
– Все сделаю, – пообещал Ярвень.
Светозар ничего не ответил. Какое-то время, переговорив с ним, Светозар отпустил Ярвеня, а сам уединился в небольшом лесочке, который выходил к круче, за которой величественно нес свои воды к Понту (к Черному морю) Славута. Светозару было, о чем подумать. Он рисковал. Глава совета волхвов-радетелей привык принимать непростые решения и обоснованно рисковать, но в тот момент Светозар ясно отдавал себе отчет в том, что события могут развернуться совсем не так, как он предполагал.
Сейчас, пребывая наедине с собой, он задавал себе один и тот же вопрос, который волновал его все больше: неужели его ближайший помощник и друг – Добромир, предатель, который связан не только со жрецами Перуна, но и с ромеями. Если это так, то все без исключения замыслы и действия волхвов были известны врагам.
Одна часть Светозара положительно отвечала на этот вопрос, а вторая – не хотела с этим соглашаться. У Светозара было не так-то много близких друзей, чтобы потерять еще одного из них. Тем более что Добромир часто замещал его. Добромира Светозар видел своим преемником на посту главы круга волхвов-радетелей земли Русской. Но та информация, которая стала известна Светозару не так давно, полностью меняла его представления о многих волхвах. Поэтому Светозар в тот момент делал лишь то, что нужно было: не бросался в крайности и не делал скоропалительных выводов, а наблюдал, выжидая момента, когда ситуация окончательно прояснится. Именно в тот момент Светозар готовился действовать решительно и без промедлений. А такой момент по его видению должен был наступить лишь тогда, когда ребенок окажется у волхвов на Выдубичах. Светозар нутром чувствовал, что именно тогда вскроется предатель. Как это произойдет, он точно не знал. Это было скрыто от его взора еще и потому, что ситуация только лишь планировалась. Оставалось лишь ждать, усиливая позиции.
Светозар умел ждать, равно как и действовать быстро и решительно в нужный момент, иначе он не был бы председателем совета волхвов-радетелей. Поспешить или поторопиться – значило вскрыть себя, а этого Светозар не мог допустить. Ставка была очень высока. Ошибки не должно было быть. Светозар с радостью бы отдал свою жизнь за жизнь ребенка, но он, когда ему пришла эта мысль, только лишь усмехнулся ей и произнес: «Нет, на этом меня уже не проведешь. Я буду жить. Кто же, если не я, присмотрит за воспитанием мальчика? Явно кто-то работает против меня, если я воспринимаю такие мысли. Кто бы это мог быть? Хотя, врагов хватает…».
Много еще о чем думал Светозар. К вечеру он пришел в поселение, а вскоре, как и было договорено, между Сиугом и Житенем разыгралась сцена, которая среди волхвов была недопустима. Пришлось Светозару восстанавливать мир. Он по очереди поговорил еще раз с Сиугом и с Житенем, после чего отпустил их. Светозар был вполне удовлетворен действом. Даже он не заподозрил подвоха, если бы не знал. Больше всего Светозара удовлетворило то, что никто из волхвов, в том числе и Добромир, не догадался о том, что сцена умело разыграна.
«Да, – подумал тогда Светозар. – Сиуг вполне достоин быть волхвом и без проверок. Только меня не поймут, если я его посвящу. С другой стороны – пройти тропой волхвов не так уже и сложно. Подождем. Время покажет, как поступать». Рассудив так, Светозар ближе к полуночи заснул. Утро встретило его уже давно стоящим на ногах. Он проводил Житеня и Сиуга с помощниками, которые отправились после стычки вниз по Славуте каждый по отдельности.
Добромир, сопровождающий его, как показалось Светозару, ничего не заподозрил. Только лишь посетовал на рознь и междоусобицу. Светозар ответил ему в духе, что всякое бывает, хотя сразу же отдал себе отчет, что, говоря так, уже соглашается на исход, который его не устраивает. Его больше волновало – не заподозрил ли в его словах Добромир наигранность. «Впрочем, – подумал Светозар, – пусть лучше Добромир думает, что я сдаю позиции. Это усыпит его бдительность».
Добромир же тогда был вполне удовлетворен тем, как начались поиски мальчика. Он в этот же день сообщил одному заинтересованному лицу о том, кто и куда собрался и выехал из волховского поселения. С некоторого времени друг Добромира – служитель Перуна Иржат, как и Киржма, знали все, что происходит в поселении на Выдубичах, были в курсе всех дел, которые осуществляли волхвы. Киржме, как и Добромиру, было выгодна смена Светозара. Расчетливый служитель Перуна хотел усилить свое влияние сразу на несколько волховских групп. В таком случае культ Перуна, как считал Киржма, получит еще большее распространение среди русичей, а он и его помощники укрепят и усилят влияние на князя, который, как видел Киржма, все больше тяготел к Византии и к христианству. Киржма был слишком искушен и опытен в интригах и в тайной войне, чтобы не ориентироваться на то, откуда дует ветер.
Добромир же на посту председателя союза волхвов-радетелей на Руси вполне устраивал его. Чем владели некоторые волхвы, сам Киржма, хоть и имел волховскую выучку, не обладал, но хотел максимально использовать их способности и влияние для решения своих вопросов: прежде всего усиления влияния культа Перуна и своего на русичей, преимущественно на богатых и имеющих реальную власть.
Киржма прекрасно понимал, что без поддержки лиц из ближайшего окружения князя и его самого культ Перуна, как верховного божества, не получит того распространения, на которое он рассчитывал, тем более, что волхвы во главе с Светозаром, по сути, Перуна не признавали. Их поведение, чем дальше, тем все больше задевало Киржму и его помощников. Он все понимал, но не мог уяснить одного: почему, владея силой и способностями, волхвы не использовали их так, как он бы, не задумываясь, применил. В этом плане он понимал ромеев, которые применяли все методы для того, чтобы установить любыми способами свое влияние на князя и его окружение.
Это было Киржме яснее ясного. Более того, с некоторого времени Киржма видел в ромеях, точнее, в некоторых их представителях, больше ситуативных союзников, чем врагов, тем более что они щедро платили. А золото, серебро и ткани, украшения и другие предметы роскоши Киржма любил, хотя и не признавался себе в этом. Его дом, больше похожий на терем, стоял на Подоле. Имел дом Киржма и в Верхнем городе на одной из киевских круч, но все-таки жрец слегка отстранялся от князя и его ближайших помощников, стремясь показать свою связь с народом. Тем более что на Подоле все время кипела жизнь. Здесь постоянно проходили торжища, а ремесленный люд с раннего утра до позднего вечера занимался привычным для себя делом. Народ толпился на Подоле всегда, поскольку здесь была едва ли не главная гавань, в которую то и дело прибывали корабли. Иногда за день их могло причалить к берегу до двух, а то и трех десятков. Верхний же город все-таки был больше уделом князя и окружения. Здесь на Киевице (Старокиевская гора, где стоит исторический музей) находилось основное капище, предмет гордости жрецов Перуна.
Киржма не раз и не два пытался договориться с радами (одно из названий волхвов) о том, чтобы совместно решать вопросы и помогать друг другу, но упрямцы не хотели действовать так, как нужно было ему. Волхвы не собирались объяснять жителям тот простой факт, что Перун есть основное божество, а остальные боги – только лишь его помощники. Вообще-то русы не были богобоязненны или излишне оперты на богов. Даждьбог, Стрибог, Хорс и другие были, скорее, старшими друзьями. К тому же выходило так, что каждый племенной союз сам определял для себя, кому и какие требы воздавать.
Перун терялся в таком разноликом скопище существ, которые требовали себе подношений. Это положение стало меняться в лучшую для жрецов Перуна сторону только лишь два столетия назад, когда один из князей – Мар, попытался жестко утвердить единоначалие Перуна. Это, правда, ему не удалось сделать, но все-таки с тех пор жрецы Перуна стали ближе к князьям, многие из них становились их советниками, отодвигая на второй план волхвов, которые, как считал Киржма, лишь для виду прикрывались Родом, а на самом деле не поклонялись и не служили даже ему.