– Вот она, на месте! – волшебница сорвала со стены полуметровую палочку. Дрожь в руках и голосе выдавали, что и она волнуется.
Я не представлял, как можно палочку и два камня скомпоновать в одно изделие. Правда Марго не смущал мой дилетантский пессимизм, и она приступила к работе.
Сначала на концах палочки выросли буравчики – ничего удивительного после моих приключений – и Марго начала медленно, с трудом вкручивать палочку в украденный у колдунов кристалл. Когда она взялась за изумруд, двери загудели от ударов.
– Успеем? – прорвалась смесь трусости и надежд у меня и Павла.
– Должны, – пыталась успокоить себя и нас Маргарита, но и в ее глазах мелькали искорки неуверенности.
Тяжелая дверь трещала, петли шевелились, пытаясь вырваться из стен. В дубовую преграду настойчиво лупили чем-то массивным и кричали о весьма коротком, но неприятном будущем.
Сердце соскользнуло в пятки, но любовь творит чудеса – сорвал волшебный меч и приготовился дорого отдать жизнь за свою милую, хоть на миг защитить ее от всех мерзостей Темного Мира.
Я обернулся: Павел томился безысходным ожиданием, а Марго настойчиво буравила изумруд.
Дверь сорвалась, и я взмахнул свистяще-острой сверкающей сталью. Желчно-злобные твари остановило новое препятствие. Но вскоре у них появились ломики, мечи, дубины – и штурм повторялся. Меч не зря хранился в тайной сокровищнице, он рассекал ломики и дубины, как масло, а мечи не выдерживали больше двух или трех ударов.
Колдуны опять отступили, потеряв оружие и чью-то мертвенно-бледную кисть в луже темной крови. Не успел просмаковать победу, как стены замка затряслись от странного звериного рыка.
«Что это?» – терялся в догадках и ужаснулся, когда увидел зверя.
В широкий дверной проем втискивалось огромное бочкообразное тело о трех змеиных головах.
«Змей Горыныч, из сказок», – мгновенно определил класс и подвид летучего пресмыкающегося и нервно хохотнул.
Змеюка выпустила струю пламени, но она пролетела под потолком.
– Ты так?! – зачем-то крикнул я и завертел мечом.
Головы легко слетели со змеиных шей, но толстый зад упрямо процарапывался когтистыми лапами в помещение. И, наверное, уже проскользнул бы к нам, не зацепись кожистым крылом об остаток завесы в стене.
Ненадолго, всего на несколько секунд, отвлекся от агонии, так мне тогда казалось, трехголового ящера. Марго по-прежнему мудрила с изумрудом. Павел пробовал в руках, как оружие, обломок ломика, а колдуны подозрительно усмехались из-за поверженного мной чудовища.
Но не долго терялся в догадках – бок опалила струя коптящего пламени. Я взглянул на, наконец протиснувшегося в проем зверя: змеиные головы на шеях быстро формировались, а центральная вытягивала раздвоенный язычок и готовилась пустить новую порцию огня.
Сказки не врали, но обещали счастливый конец. Я опять опустил меч, но он безрезультатно соскользнул со стальной чешуи. Новые головы не брал даже меч-кладенец, только заставил зубастую пасть закашляться и пустить маленькое облачко вонючей копоти.
Колдуны глушили уши победным визгом и радостно прыгали за спиной змея.
Близкая победа врагов и мне казалась неоспоримой, но обреченность рассеяла остатки страха. Хотелось последние мгновения прожить достойно, не ударив в грязь лицом перед любимой, и я во всю работал мечем. Головы Горыныча упорно не хотели расставаться с туловищем, но зато чихали и вместо смертельного пламени загадили помещение омерзительным дымом.
Зверюга, разуверившись в действенности своих огнеметов, пыталась цапнуть острыми и длинными зубами.
«Все, – решил я. – Теперь уж действительно конец».
Не успел просмаковать мрачную оценку будущего, как в меня сзади уцепились руки и потащили вглубь зала. Неуклюжий монстр, переваливаясь с одной когтистой лапы на другую и скользя на них, медленно, но неукротимо волочился за нами.
– Получилось, – узнал взволнованный и родной голос из-за спины.
Я оглянулся: Марго вращала похожим на скипетр своим изделием.
– Прижмись, поближе.
Что-что, а такое приказание выполнил с удовольствием.
Сердце любимой часто и сильно стучало.
«Волнуется, тоже не уверена в своем приборе».
Как ни странно, но я был счастлив. Колдуны, Горыныч, неиспытанное средство спасения, ничто не могло испортить радужный настрой. Ведь Марго рядом, прижимает одной рукой к себе – беспокоится обо мне, пытается вытащить из Темного Мира. Что может быть лучше, если любимый человек рядом и неподдельно волнуется за тебя?
Самодельный скипетр вращался в поднятой над головами руке. Грани кристаллов отсвечивали белыми и зелеными лучиками. Постепенно лучи усилились и слились в один светло-изумрудный источник. Его мощь неизвестно чем питалась, не отражением же блеклых факелов. Свет стал нестерпимо ярким, даже Горыныч прикрыл свои головы кожистым крылом. Затем и я зажмурился, но зеленый свет сочился даже сквозь веки, и, вдруг, стало темно.
Я открыл глаза: мы очутились в моей кухне.
– Сюда колдуны не запрыгнут?
– Не беспокойся, без кристалла они прыгнут не дальше, чем в окошко замка.
– Значит, сейчас расставаться? – вспомнил старые предупреждения Марго, и в сердце защемила огромная заноза.
– Да, каждому отмерено свое тысячелетие, – она печально улыбнулась. – Жаль расставаться с настоящими друзьями… еще никто, до тебя, не защищал меня от дракона… словно принцессу из сказки.
Маргарита оплела шею нежными длинными пальцами. Я провалился в дурман ее глаз.
– Прощай, милый…
И наши уста слились в бесконечном пьянящем поцелуе. Планета закачалась, я сам не знал где я. А когда открыл глаза, то никого рядом не было, только губы еще помнили вкус поцелуя…
А дальше сказка кончилась. Радио подсказало, что еще не завершило свой бег воскресенье. После встречи с колдуном в пивной шел всего третий день на Земле. Как изменчиво время? Века спрессовались так, что легко вмещаются в дни. Размышления вели в тупик, и я, чтобы не ломать без толку голову, пошел в постель отдыхать перед рабочей неделей. Да, чудеса приказали долго жить. Что значат воспоминания об изменчивом ходе времени, когда из жизни ушла Любовь?
«Неужели я так перебрал в пивной, что Марго, Мерлин и все остальное лишь бред белой горячки?»
Что-то подобное еще долго беспокоило душу, пока калейдоскоп пережитого не отразился в сумбурном сне. Кощей требовал сердце, Мерлин и колдуны гнались среди туч на Змее Горыныче, а Марго дарила сладкие, бесконечно долгие поцелуи…
Утром совсем серо и буднично захрипело радио, рассказало абсолютно непримечательные новости. Я, почти разуверившись в реальности своих недавних приключений, собрался на работу.
Ничего не хотелось, душу жрала пустота. Никогда не было так плохо, жизнь потеряла всякий смысл. «Почему?» – копался назойливый червячок в глубине опустошенного духа. «Я ее никогда не увижу!» – кричал единственный ответ. «Но еще в пятницу я о ней слыхом не слыхивал… Всего лишь в пятницу. Прошли чуть больше двух местных суток и целая вечность».
«Маргарита уже проявляла нежность, казалось, оставался всего шаг до ответной любви. Шаг к счастью обернулся бесконечной пропастью, вакуумом, пустотой, с которой жить невозможно…»
Так не хотелось идти на работу, начинать бессмысленную нудную обязаловку сначала, что едва тащил ноги. На работу опоздал минут на сорок, а такого со мной еще не случалось.
– Привет, Антон, – встретил товарищ, такой же, как и я, конструктор. – Что случилось, перебрал наверно?
– Нет, век не пил.
– Конечно век, если со дня рождения Феди, с последней пятницы, прошел век.
– Ты уж поверь, – печально махнул рукой. – Даже не век, а вечность.
Приятель не стал спорить:
– Вечность, так вечность… и часть ее, с самого утра, мучает телефон, требует тебя.
– Кто, кто звонил?! – предчувствие сильно стучало в груди.
– Не нервничай, не начальство, – ехидничал приятель. – Назвалась ведьмой. Странную пассию завел? Впрочем, – подытожил он. – Куда ни плюнь – кругом одни ведьмы.
– Как, как ее зовут?!
– Марго. Только не тряси плечо – руку оторвешь.
– Давно звонила?
–Минут пять прошло… Сказала, что больше звонить не будет.
Сердце оборвалось, так защемило внутри, что даже застонал.
– Придет, не волнуйся, говорила, что сама придет.
– Скоро?
– Кто ее знает, ведьму?
Я спрятался в свое стойло-кульман и симулировал работу. Голова не соображала, где установить шпильку или болт, а об узлах и не говорю. После перепоя со мной такое часто случалось, но потом всегда подгонял работу, и начальство глядело сквозь пальцы на утренний перегар, как и на сегодняшнее опоздание.
«Когда же она придет?» – на разные лады свербела только одна мысль.
Когда моя милая ведьма впорхнула в двери, то на всех повеяло силой волшебных чар. Все, словно завороженные, буравили оценивающими взглядами изумительную красавицу. Бесстыдная откровенность глаз, несомненно, протерла бы платье до дыр, но мы вышли, от греха подальше, в коридор.
– Ты осталась в моем веке? Как узнала телефон и адрес? – посыпались вопросы, но не дал ей ответить: – Как я рад тебя видеть!
– И я, – просто, без кокетства, призналась Марго. – Как тебе удалось заворожить ведьму?
– Может быть… порошок? – после небольшой заминки признался Маргарите и показал остаток пыли в пузырьке.
– Ах, негодник, – засмеялась моя милая. – Не пожалел волшебной силы.
– На что мне чудеса без любви? Я люблю тебя, – наконец решил признаться. – Безумно, до смерти влюблен.
– Я знаю, я сама тебя заворожила… еще тогда, в средневековье.
Она опять превратила прекрасные глазищи в омуты, как тогда, у костра инквизиции, и я захлебнулся в потоке любви. Наши уста слились, а коридор исчез вместе с удивленными лицами сотрудников, застрявших в дверях, самим проектным бюро и всем городом. Мир исчез, растворенный в безграничном, слившемся воедино чувстве…
3. Месть Мерлина
За весь год я всего трижды пил шампанское: в мой день рождения, Маргаритин – она так и не сказала в, каком году появилась на свет – и на Новый Год. Зачем алкоголь, если я и так во хмелю любви? Но сегодня неудержимо тянуло в пивную.
– Зайдем?
Маргарита удивленно вскинула брови.
– Именно здесь, ровно год назад, я встретил Мерлина, – объяснил Марго. – Из этой заблеванной забегаловки начался мой путь к тебе.
– Тогда хлебнем свежего пивка. Мне самой интересно, где Мерлин находит простаков?
В пивной, как и год назад, висел густой дух перегара, блевотины и дыма.
– Как гнусно, – сморщила носик моя спутница. – И тебя тянуло в мерзопакостные клоаки?
– Сам удивляюсь.
Мне действительно казалась непонятной недавняя тяга в подобные притоны Бахуса.
«Противно. Что нам здесь делать?»
Марго согласно кивнула. Мы повернули обратно.
– Стойте, стойте, – крикнули из-за дальней стойки, и я узнал этот голос.
– Мерлин, – тоже узнала Маргарита. – Как быстро он добрался до Земли?
– Куда же вы? – легла па плечо рука. – А я вас ждал, не ожидал только, что вдвоем.
Я обернулся – нельзя встречать опасность по страусовому, ничего не видя и не слыша.
Мерлин уже не разыгрывал клоунаду в средневековых кафтанах. За год он тоже очень изменился: стал злее, но в глазах мелькали неведомые ранее искорки то ли страха, то ли неуверенности; уши, поломанные, словно у профессионального борца, срослись в карикатурно-огромные бесформенные лепешки; руки дрожали, весь нервный, задерганный.
– Да, вижу, что не ждали, – злорадно заметил колдун. – А я, как только расстался с Атошей, мигом сюда. Пока не до него. Но он непременно свое получит.
Наверно он опять почувствовал поток недоумения.
– Что, не понятно? – Мерлин хихикнул. – Ждали нас спустя столетия? Все просто – зал кристаллов связан с Марсом, а от него до Земли рукой подать. Не учли? – теперь уже вовсю ржал колдун.
– Да, – согласилась Марго. – Гол в наши ворота, но вы тоже навсегда потеряли связь с прошлым Земли, больше там нет паутины Темного Мира.
– Если ты здесь, то и мы проберемся в твое время, – не унывал Мерлин.
– Нет, не получится. Я здесь, но кристалл там и он разрушен. Я сама отрезала путь назад. Зачем рисковать судьбой планеты?
– И напрасно, – злорадно усмехнулся непрошеный гость Темного Мира. – Мы всегда добиваемся своего, но сначала с вами поквитаюсь, мои милые. А пока, пивком не угоститесь? – он шаркнул ножкой и гостеприимно указал на стол-стойку с тремя бокалами. Свежая пенка аппетитно пузырилась и медленно текла по запотевшему стеклу.
Мы переглянулись и отправились за круглый стол переговоров.
– Пейте, пейте, – очень уж часто хихикал колдун. – Не отравлено, – добавил он, подкрепляя слова смачным глотком пенистого напитка.
Ассоциации прошлогодней алкогольной жизни всколыхнулись с рекламным глотком колдуна.
«Действительно, – подумалось. – Вроде бы не отравлено, а на вид пивко отменное. Попробую».
Шипучий янтарь без побочных последствий перетекал в меня. Марго глянула на наш откровенный балдеж и последовала наглядному примеру.
Минут пять за стойкой властвовало молчание, пока первым достиг дна колдун:
– Надеюсь, вы догадываетесь, чем я хочу отплатить за рабство в Карагане?
– Приблизительно, без всякого страха ответила Марго и ехидно добавила: – Уши не болят?
Колдун скрипнул зубами, а уши налились кровью.
– Вы хотели нас съесть, – продолжала она. – А мы за это всего лишь накрутили уши… Вам мало, хотите еще?
И Марго неожиданно ухватилась за багровый лопух.
Колдун еле вырвал многострадальный орган слуха из цепких пальчиков и возмущенно запыхтел.
– Прошел ровно год, – многозначительно и злобно прошипел он, поглаживая больное место. – Пришло время ритуального Кощеева обеда.
– Если мы рядом, и ты имеешь чисто теоретический шанс вырвать наши сердца, то во время Павла и к его сердцу тебе не добраться.
– Кто знает, кто знает? – пытался пустить туман Мерлин. Он даже оторвал руку от горящего алыми сполохами уха и загадочно погрозил, окольцованным черным бриллиантом, пальцем.
– Зря пальчиком качаешь, – вмешался в разговор я. – Не люблю угроз.
Больше я ничего не добавил, но сам не знаю почему – может, подействовал пример Маргариты – ухватился и изо всей силы крутанул багровый нарост на голове колдуна.
– Ой-ей-ей! – пронзил визг пивную.
У многих даже пиво выплеснулось из бокалов. Все, даже стоявшая на бровях пьянь, буравили остекленевшей мутью Мерлина.
– Ах, так?! Так?! – как-то по-детски причитал колдун, пустив по щекам две бороздки слез. – Если и не доберусь до вашего братца, то все одно – конец вам.
Пришелец из Темного Мира смахнул со щеки слезу, попытался придать лопоухому облику побольше величия, чертил над стойкой пассы, а под конец плюнул на пол. Не знаю, что за яд он выплеснул, но пол вспыхнул огнем, нас заволокло дымом, и пивная исчезла.
– Ну, как?! – несколько торжественно подытожил ситуацию Мерлин. – Что, не узнаете пивной?
Действительно, вместо прокуренной и загаженной забегаловки нас окружала стерильная чистота. Странное помещение: потолок и стены закруглены, вместо окон иллюминаторы.
Глянул в иллюминатор и обомлел: в небе солнце и звезды, кругом уныло-бесконечная красная пустыня. Глаза резали контрасты: тени до черноты, освещенные места пустыни горят червонным золотом.
– Еще не догадались? – Мерлин потер зудящее ухо. – Марс. Мы переглянулись.
– Да, да, – расплылся в широчайшей улыбке наш сказочный враг. – Одна из баз Темного Мира. А вы надеялись, что мы уже до Земли не доберемся? Бывает… Просчитались. От Марса до Земли лететь – раз плюнуть.
Колдун расхохотался с собственного каламбура. Действительно, всего один плевок перебросил нас на соседнюю планету. Мерлин достал из кармана кусок хрусталя.
– Эта стекляшка заменит украденную вами, – он опять противно хохотнул. – Так что… зря старались. Мы вновь имеем прямую связь с Землей.