– Про сахар—то я и забыла! – тут же спохватилась Лина. – Много тебе?
– Я без сахара пью!
– Ну, и я, тогда, без сахара попью.
В беседу вторглась, о чём—то до этого перешёптывающаяся с сестрой, Нина Васильевна.
– Лина вчера весь вечер эти булочки стряпала. Специально к нынешнему дню. Удивить хотела.
– Мама, ну не надо! – покраснела Лина.
– А у вас какие планы на сегодня? – поинтересовалась Нина Васильевна.
– Мы собирались ко мне поехать. Сегодня же праздник. Вот, немного посидим.
– Лина спиртное не пьёт. Вы для неё обязательно сок купите.
– Ну, мама, опять ты за старое!
– Купим сок, конечно.
– И смотрите, чтобы там нормально было! Безо всякого…
– Мама постоянно себя и других накручивает, и всяческие ужасы рисует! – пояснила Лина.
– Ужасы? Да погляди сколько вокруг бандитов разных! Месяц назад у двоюродной сестры жениха Семёновой на улице сумочку из рук вырвали.
– О! Началось! – Лина закатила глаза.
– Нин, давай, ты позже это расскажешь, – попросила Нину Васильевну сестра, а девочки тихонько прыснули в ладошки.
– Не, у меня люди приличные собираются. Учились вместе, я их давно знаю. Всё в порядке будет. Я Лину потом обратно к подъезду приведу, не беспокойтесь, пожалуйста.
Нина Васильевна замолчала, но я видел, моя фраза успокоила её недостаточно.
Съев два пирожка, я взял кусок дыни, оказавшийся пресным. Сделав усилие, я дохрумкал его и положил корочку на тарелку. После отпил несколько мелких глоточков из чашки с чаем. Лина, не отрывая от меня глаз, улыбаясь, последовала моему примеру.
Когда с угощением закончили, я поднялся:
– Давай, я приберу.
– Да не беспокойся ты, я бы и сама справилась.
– Мелочи, Лин. Мне не сложно.
Прихватив тарелочки, я унёс на кухню часть грязной посуды.
– Сергей, Вы не испугались, что у нас беспорядок жуткий? – снова вступила в разговор Нина Васильевна.
– Хм, я и внимания не обратил.
– А мы целое лето ремонтом занимались. Большую комнату почти сделали. Надо полы ещё в гостиной выкрасить. Да в спальне обои поклеить. Пособить, жалко, некому нам с ней. Папа её ни единожды не пришёл, зря на него надеялись.
– Мама, я сразу предупреждала, – он не станет ничего делать. Вы только пересечётесь, мгновенно ругаться затеваете. Как кошка с собакой.
– У Алика новая семья, с какой стати он сюда пойдёт? – вставила Инесса Васильевна, кладя на пианино ноты, которые до этого показывала девочкам.
– А мог бы и прийти, хоть вешалку прибить! Не развалился б! Да он всегда так, никогда ничего хорошего нам не делал!
Нина Васильевна сызнова начинала горячиться.
У меня возникла небезосновательная мысль, что если дело пойдёт в нужном направлении и далее, то вскоре им будет на кого рассчитывать, заканчивая ремонт.
– Мам, ну мы поехали тогда?
– Лина, давай я тебе кофточку новую покажу. Она в спальне. Пойдём.
И они вышли в соседнюю комнату, прикрыв за собой двери. Через пару минут оттуда донеслось возмущённое хныканье Лины:
– Да знаю я всё! Ты уже тысячу раз говорила! Сколько можно—то?
И раскрасневшаяся Лина выскочила к нам. Она подбежала к трельяжу, взяла стоявший на нём миниатюрный флакончик духов, брызнула себе на шею, за ухо и на запястье левой руки. Я уловил терпкий, обволакивающий аромат жасмина.
– Ну вот, – заявила Лина, крутнувшись перед зеркалом, – я готова!
Мы прошли в коридор и стали собираться, а Нина Васильевна, стоя в проёме двери, наблюдала за тем, как я подавал Лине плащ.
Попрощавшись с женщинами, я взял Лину за руку, и мы вышли на лестничную площадку.
Спустившись вниз, выйдя из подъезда, я заметил: Нина Васильевна стоит на балконе и наблюдает за нами.
– Вон твоя мама вверху. Смотрит.
– О! Она в своём репертуаре. Еле вырвалась. Никуда не хотела отпускать. Везде ей маньяки и убийцы мерещатся. Еле—еле с тётей Инессой её убедили.
Мы свернули за угол дома и держась за руки, неторопливо шли по улице.
– На остановку сейчас идём? – поинтересовалась Лина, глянув на меня.
– Нет. Сперва дойдём до Савельича. Он с Туровым сидит, нас дожидается. И вместе поедем ко мне. Я ж не знал точно, отпустят тебя или нет.
– Да, мама у меня перестраховщица. Как начнёт страхи на ночь рассказывать…
– Она где работает?
– Мы вместе с ней работаем. В музыкальной школе. Она по классу аккордеона.
– А Инесса Васильевна.
– Тётя Ина? Она в школе, в 485-й, уроки музыки ведёт.
– Девочки, это её дочери?
– Ага. Леона и Карина. Леона в шестом классе учится, а Карина в музыкальном училище. Я тебя потом с дядей Толей познакомлю, с их отцом. Он на химзаводе трудится, у них машина есть. Зелёная «шестёрка».
Я имел смутное представление, как конкретно выглядит «шестёрка», и чем он отличается от, к примеру, «семёрки», поэтому решил промолчать.
– А Савельич и Туров – твои друзья?
– Да, учились вместе.
– Они чем занимаются?
Лине стало жарко, она на ходу расстегнула плащ и стащила с головы серый беретик.
– Туров работает. Продавец в магазине запчастей. А Савельич – ничем. Он всё болеет да Лазаря поёт.
– Болеет? Сильно?
– Охохо! Сие есть тайна покрытая мраком!
– Почему такое странное имя – Савельич?
– А это и не имя. Называем по отчеству. Фамилия у него – Пустышкин, а имя – Ольгерд.
– Ольгерд Пустышкин? – захохотала Лина. – Уж лучше, Савельич, в самом деле.
– А Турова как зовут?
– Паша. Он сначала, после учёбы, в школе года два проработал, но не выдержал и сбежал.
– Зачем же шёл тогда?
– Там смешная история получилась. Забавная. В общем, по окончании института, нам выдали дипломы и собрали всех в актовом зале. Собрали с целью выяснить, кто идёт в школу работать. Устраивающимся в школу полагались подъёмные. Сумма не большая, но и не маленькая. И Паша вместе с другими получил эти деньги. А потом – раз, и не устроился на работу. Так его из управления образования разыскали и потребовали: или деньги возвращай, или в школу устраивайся! Деньги он зажал отдавать, вот в школу и пошёл.
– Прикольно, – снова засмеялась Лина. – Он постоянно такой хитрый?
– Почти.
Болтая, мы пришли к дому Савельича. Ольгерд, заметив нас в окно, вышел на балкончик и пообещал спуститься.
Завидев Лину, Туров поздоровался и покраснел, а Пустышкин расшаркался и собрался, рисуясь, приложиться к её ручке. Но я попросил этого хлыща не ломать комедию, а лучше показать, где тут можно для девушки купить вина.
Лина запротестовала и попросила сока, но я убедил её, что сок в подобный праздник – напиток несерьёзный. И она согласилась на лёгкое виноградное вино. В ближайшем магазине была куплена бутылка «Изабеллы», и наша компания побежала на подходивший к остановке трамвай.
Из дневника Сергея Максимова
Запись от 2 октября.
«Приехали, приготовили стол. Пока делали закуски, Лина сидела в моей комнате и слушала музыку.
Пила она мало, но опьянела быстро. Весело болтала и смеялась. Я не ставил себе задачу специально её напоить, просто, хотелось посмотреть, что она будет представлять после нескольких рюмок. Хочешь получше узнать человека, выпей с ним. И увидишь его сущность. У Лины сущность милая оказалась. И добрая. Не то дерьмо, которое из меня прёт, стоит немного перебрать.
Зато я пил за двоих, но вино, отчего—то, не брало. Не понравилось, как Туров пялился на Лину и говорил с ней.
Стали расходиться в 18:15. Я обещал доставить Лину обратно, пока светло. Пьяным себя не чувствовал вовсе.
Пустышкин в трамвае придуривался, а Туров показывал большой палец, демонстрируя восторг моим выбором подруги.
Проводил Лину до дома. Погладил по щеке на прощание и рискнул поцеловать. А она странно глянула на меня и вздохнула…
…Я пообещал завтра приехать к ним обязательно. Она немного расспросила о моей семье.
Бабушка отругала за чрезмерное возлияние. А девушка ей очень понравилась. А я стараюсь не думать о будущем. Видимо, у нас ничего не получится. Она молода, и ищет твёрдого и сильно мужчину. Вечно сомневающийся ипохондрик на эту роль не подходит. Да и разница в четыре года!»
Мне снилась смеющаяся и, что—то говорящая Лина, грозящие пальцем бабушка и Нина Васильевна, пляшущий вприсядку Пустышкин, и Туров, считающий деньги в мечущемся свете раскачивающейся под потолком люстры.
Следующий день я опять провёл вместе с Линой. Снова стояла чудесная тёплая погода, лёгкий тёплый ветер гонял по асфальту кленовые листья, люди ходили, сняв куртки, а я, спеша к милой, отмечал красоты природы лишь краем глаза, мысли были полностью заняты Линой, ею одной.
Дверь на сей раз открыла Нина Васильевна, вскоре оставившая меня и Лину вдвоём, и ушедшая на пару часов к больной матери. Лина с восторгом вспоминала вчерашний вечер, смешного Савельича и растяпу Турова. Сели доедать дыню и Лина похвасталась своими звонками подругам с потрясающей воображение повестью о знакомстве с «чудесным парнем», в связи с чем «нам необходимо в ближайшие дни сделать несколько визитов. Подруги хотят нового знакомого заценить».
– У вас почему—то звонка нет… – спохватился я.
– Сделать некому. Ты сумеешь установить?
– Надо прикинуть. Смогу, наверное. Купите, я попробую. На батарейках, такой, возьмите.
– Я маме скажу, она купит, – пообещала Лина.
А потом она достала из книжного шкафа два альбома фотографий, и мы принялись перелистывать страницы, всё теснее прижимаясь друг к другу. Я смотрел на снимки, но не видел их, слушал пояснения Лины, но не понимал произносимых ею слов, просто наслаждался звуком её голоса.
Стоило в очередной раз её мягкой ручке с короткими пальчиками перевернуть лист альбома, я решился и накрыл её ладонь своей. Краснея от смущения, вызвался погадать по руке, но не раскрыл правду, ибо линия жизни Лины дотягивала до сорока лет и внезапно обрывалась. Я успокоил её, что жить она будет долго и счастливо. И она поверила.
Из дневника Сергея Максимова
3 октября.
«А затем, само собой получилось, начали обниматься. Я сперва гладил и целовал её волосы. После принялся целовать личико, губы. Она, смешная, абсолютно не умеет целоваться! Губы у Лины мягкие, сладкие. Я тоже совсем не умею целоваться. Позорник! Ну вот, научусь, хоть. По большей части мы просто сидели обнявшись, прижимаясь друг к другу. И говорили, говорили. Я всё целовал её, гладил. Она необычайно милая, доверчивая. Жалела, что я редко буду приезжать, никак не хотела меня отпускать. Я шатался, словно пьяный, и плохо понимал происходящее. Приходила её подруга, но Лина, сославшись на занятость, попросила ту зайти в другой день. Далее вернулась Н. В. Мы с Линой перекусили, попили чая, и я уехал. На пороге на прощание, поцеловал её. Она прижалась ко мне и не хотела отпускать.…
…Неужели, сбылись мечты о любимой, прекрасной девушке.
Удручало одно: что же дальше? Ладно, посмотрим.
Долго ждал транспорт.
Погода сегодня чудесная. Небывалая, незабываемая золотая осень.
Опять позабыл взять у Лины кассету с записью её исполнений.
Приехав домой, некоторое время очухивался от происходящего. Был здесь, но, вроде бы ещё там, с ней…
Примечания
1
См. А. Светлов. «Перекрёстки детства»
2
См. А. Светлов. Перекрёстки детства.