– Потому как не дотянем до оформления твоей, Люся, пенсии.
– А сон, случайно, не вспомнил? – полюбопытствовала жена.
Вадим подумал немного и вдруг вспомнил сон-то! Даром что ли он голову на выходе зашиб?
– Ну, Люся, ты и молоток! Своевременно напомнила, моя умница! Этот сон выручить нас должен.
– Рассказывай скорее! Не терпится мне!
– Я сначала тебе напомню, что жизнь в разных странах устроена по-разному.
– Эк, сказал! А то я без тебя этого не знала. Не забывай, что в школе работаю! Сон-то про что?
– Не спеши, Люся! Здесь с подходом нужно, иначе не осилим дело. Я ведь о чём тебе хотел сказать? Сон про Африку был. Сама знаешь, как там жарко. И оттуда к нам завозят разные тропические фрукты. Я так думаю, что в тропиках бабам зимние сапоги покупать не нужно, так же?
– Раз жарко и зимы у них нет, то зачем сапоги зимние? – рассудила Люся сразу. – Там и осенние сапоги, наверное, не требуются!
– Во-от! Соображаешь! И шубы не нужны! Да и другая тёплая одежда – хоть в трусах и купальных костюмах можно ходить! Тот есть там жизнь намного дешевле!
– Ты никак в Африку собрался переехать? А на какие шиши? Да и кому мы там нужны?
– Цыц, Людмила Фёдоровна, не торопись! Переезжать совсем не обязательно. Я другое придумал. Сейчас погода в мире стремится к выравниванию. У них – в тёплых странах – даже иногда снег идёт, а у нас жара стоит за сорок градусов. Помнишь 2010 год?
– Помню, ну и что?
– А то! Нам с тобой на своей земле у дома нужно бананы выращивать и продавать!
– Бананы? – недоверчиво уточнила жена.
– Да! А что тут непонятного? Участок у нас достаточно большой. Выкорчуем эти яблони с грушей и насажаем бананов. И будем ими питаться сами и другим предлагать. За определённую плату, конечно!
– Где же ты бананов найдёшь, чтобы посадить-то? Что-то я на рынке банановых саженцев не встречала!
– Этот вопрос продумаем отдельно! Я тоже не встречал, но не в Африку же за ними ехать? Ты ведь знаешь, что некоторые люди в наших садах виноград выращивают? Мелковатый, конечно, но настоящий! И едят, а также вино их него гонят. Сладкий виноград…
– Ты про бананы толковал! Зачем на виноград переходишь?
– Просто пример тебе привёл! Потому как для выращивания винограда никто за саженцами на юг не ездил…
Целый день Вадим где-то бродил, общался с друзьями, просматривал Интернет у соседа Серикова, который имел старенький компьютер и золотые руки, которыми и поддерживал в рабочем состоянии свою электронную технику. Володя Сериков работал в мастерской у своего носатого хозяина с замечательной фамилии Агибобер. Никто не знал имени Агибобера, но всем было известно, что он владел несколькими магазинами, расположенными в купленных на первом этаже квартирах, причём почти при каждом магазине имелась комнатушка с мастеровым человеком, который мог что-то отремонтировать: либо телевизор, либо велосипед, либо швейную машинку или наручные часы. У Агибобера имелась даже мастерская, где восстанавливали автомобильные навигаторы, видеорегистраторы и радары. Сериков вообще с детства любил ремонтировать электронику – радиоприёмники, телевизоры, потом начал как-то занимался автомобильными приборами. Агибобер про это прознал и сделал для него мастерскую. Когда другой денежный мешок города Лаврова – Артур Бублик – хотел приобрести Вову для своей лаборатории с той же целью, то Агибобер заломил такую цену, что мешок Артура пригрозил дать сквозную денежную пробоину.
Петрович работал с компьютером не шибко хорошо, но все сведения про бананы смог найти без особых проблем. Вечером он вернулся в свой утопший в земле дом и, в очередной раз стукнувшись о потолок на входе, громко позвал свою Люсю, ненароком прикорнувшую в спальне. Она сразу вскочила, ожидая радостных вестей.
– Что-то новое раздобыл? – живо поинтересовалась она, всем видом показывая, что сна у неё не было даже в глазу.
Вид у Петровича был не очень оживлённый, что предполагало развитие дальнейших событий совсем не по раскрывшейся утром перспективе.
– Самое главное, что мне удалось сегодня узнать, это телефон и адрес одного украинского чувака, который торгует банановыми черенками.
– Как это?
– Оказывается, бананы не растут на деревьях, как ты думала, – Вадим не стал уточнять, что он и сам считал, что именно с деревьев снимают бананы после их созревания. – Бананы к растениям относятся. Можно сажать банановую семечку, но плодоносить растение начнёт значительно позже, чем при размножении черенками. Даже дома выращивать бананы можно у каждого окна в горшке. Горшки будут большие, до тридцати литров. Солнечного света от окна для одного черенка хватит. А на улице мы его не вырастим, потому что банану нужно не менее 15—20 градусов тепла, и зимой у нас он замерзнет. Дом же мы с тобой газом прогреем до такой температуры даже и зимой.
– И сколько же бананов дома мы сможем собрать? – понурилась Люся. – У нас вместе с кладовкой всего-то семь окон. До продажи ли на сторону нам будет? Самим поесть не хватит!
– Придётся, Люся, поменять тактику. Пока не размножим этот чёртов плод, будешь работать! А я начну вплотную заниматься всеми банановыми проблемами, пока дело не пойдёт так хорошо, что мы его сможем зарегистрировать в нужной конторе. Возьмём кредит для строительства надёжной теплицы и вот тогда будем работать только на бананы. Ты уволишься и станешь мне помогать. Через десять-пятнадцать лет, думаю, погода в Россию придёт самая тропическая, а у чёрных в Африке даже в Сахаре будет вместо песка лежать снег большими сугробами. Мы же в своём мелком городке под Курском с бананами так развернёмся, что в ту же Африку будем их экспортировать!
– Сколько стоит один черенок? – рискнула спросить жена у мужа, капитально изучившего методику бананового предпринимательства.
– От ста до трехсот гривен. То есть не более тысячи рублей надо. Думаю, что такую цену мы с тобой осилим. Купим два черенка, после начала роста они начнут давать отростки, и мы наберём их для всех окон.
– А через какое время можно будет попробовать свой банан?
– Через три года…
После этих слов, брошенных Петровичем как бы нехотя, Люся чуть не поперхнулась, но вынуждена была промолчать. Супруги Хрумкины уже долго жили вместе, привыкли друг к другу, и Люся точно знала, в какой момент можно вставить своё женское слово. И чаще всего она такие моменты пропускала, потому что любила своего мужа и считала его довольно умным и толковым. Своих детей им бог не послал, а взять ребёнка из приюта в такой неказистый дом они постеснялись. Вырастет человек, а похвастаться будет нечем.
Супруги воспользовались услугой украинца Богдана Кравчука, который женился пару лет назад на дальней родственнице Люси, и изредка отвозил избыток заработанных в России денег престарелым родителям на переживающую не лучшие времена свою родину со столицей в Киеве. Богдан привёз два семимесячных банановых черенка в небольших горшочках. И настали тяжёлые времена для Вадима, он даже поначалу спать нормально не мог, часто просыпался от страшного сна, в котором оба черенка напрочь засохли. Приходилось на всякий случай вставать и проверять землю в горшках на влажность своими пальцами. Но потом всё вошло в привычку, и тревожные сны исчезли. Наступила зима, но это черенкам не повредило, потому что АГВ вполне справлялся с поддержанием в доме тёплых условий, воды для подлива в горшки и для опрыскивания листьев растений было достаточно. Люся уставала на своих уборочных работах, но Петрович её даже не просил помогать, сам делал для бананов всю работу и терпеливо ждал изменений. Всем знакомым Хрумкиных было видно, что человек сильно изменился, пить перестал и курить бросил, но никто, кроме жены не знал, чем он теперь занимается. К слову сказать, Петрович имел схрон от жены в подвале, где скопил в своё время полную бутыль крепкого самогона, к которому его совсем теперь не тянуло по причине увлекательной работы с банановыми черенками. Петрович иногда подумывал, что самогон может понадобиться для ускорения роста этих неприхотливых растений, но побаивался пока его применить из-за отсутствия подобного в мировой практике. Первопроходцам всегда приходилось трудно, но к Владиславу Хрумкину это не относилось. Он имел ловкие руки от природы, много в доме и во дворе сделал для привлекательности своего неказистого жилища. И не боялся никаких экспериментов.
– Спасибо тебе, милый! Я даже не ожидала, что ты у меня такой заботливый к бананам окажешься, – как-то произнесла жена, выпивая вечером второй стакан чая с грушевым вареньем, и любовно поглядывая то на Петровича, брызгавшего воду на банановые листья, то на экран телевизора с бестолковой передачей про разругавшихся вдрызг сестер, не поделивших однокомнатную квартиру.
– Ты бы лучше экономила электричество, смотришь какую-то хрень, – недовольно проворчал хозяин, добавляя в распылитель отстоянной воды. – Нам урожая ждать ещё долго, а деньги нужны для удобрений. И для горшков…
Люся послушно выключила телевизор, допила чай и спросила:
– Я чем-нибудь могу помочь?
– Да я почти управился, отдыхай садись. Забегал Кравчук, интересовался нашими бананами.
– Ну и как?
– Долго ждать, говорит, а то бы он тоже занялся. Но у него всего четыре окна в квартире, а у нас – семь, и все они смотрят на солнечную сторону.
– Повезло нам, – ласково погладила Лиза мужа по спине, остановившись рядом и любуясь хорошо подросшим черенком. Из-под широких листьев виднелись листья небольшие, принадлежащие ответвившимся деткам.
Уже к весне супруги пересадили два выросших и выпустивших длинные корни черенка в горшки большего размера, а деток отделили и теперь у каждого окна зеленели субтропические растения. Четыре окна выходили на улицу Чернышевского, и можно было, приглядевшись с улицы, обнаружить странные растения, совсем не похожие на цветы. Даже стали появляться любопытные, звонившие изредка в дом, чтобы расспросить хозяев про странные насаждения. Конечно, хозяева не желали слушать чужие вопросы, тем более на них отвечать. Про начавшийся банановый бум в покосившемся доме на Чернышевского не должен был знать никто! Люся с любопытными старалась совсем не разговаривать. Она выходила на работу и молча проходила мимо редких прохожих, любящих заглядывать в чужие окна, на вопросы не отвечала, будто глухонемая. Но если долго звонили настойчивые посетители, то выбегал с чёрной мохнатой дворнягой Петрович и позволял ей своим пронзительным лаем пугать собравшихся.
Надо отметить, что некоторым такая политика проживающих в покосившемся старом доме с низкими окнами, не нравилась, более того – вызывала серьёзные подозрения. Самые находчивые писали грязные кляузы в полицию, в которых прямо подсказывали блюстителям порядка, что в доме номер пятнадцать на такой-то улице выращивают коноплю, готовятся весь город приучить к наркотикам. Несколько раз приезжала полицейская дежурная машина с лейтенантом, который пытался найти подпольные насаждения. Участковый – лейтенант Брыковкин – в былые совковские времена проходил срочную военную службу в одной из южных республик и видел вживую настоящие посевы конопли и наверняка разглядел бы эту гадость в подозрительном доме, но ни разу он там её не обнаружил. Люся с Петровичем спокойно показывали ему растущие черенки какого-то растения, объясняли, что это они выращивают специальные бамбуковые цветы. Их привезли старые друзья, обещали, что будут годами красиво цвести и радовать жильцов на старости лет. После двух посещений Брыковкин больше к Петровичу не заглядывал, понял, что кляузы писали плохие люди, не стоит обращать на них внимания.
Тем временем бананы крепчали, появлявшихся деток хозяева пристраивали за определённую плату в недалеко расположенный областной город, где заранее были развешены на фонарных столбах рукописные объявления. Петрович паковал деток в мелкие горшочки и тёмными вечерами на велосипеде с самодельным широким багажником отвозил по нужным адресам. Деньги сразу превращали в доллары, пользуясь повышенным курсом рубля. Доллары собирали в чёрный полиэтиленовый мешок, который прятали в том же подвале рядом с ждущей своей участи бутылью первача. Петрович предупредил жену, чтобы в подвал сама не спускалась из-за слабых ступенек старой лестницы. Он не хотел раскрывать раньше времени тайну оставшегося самогона. Применять указанные в самодельной украинской инструкции удобрения ему очень не хотелось из-за необходимости тратить деньги и долгого ожидания результата.
– Какой-то биогумус… – ворчал при жене Петрович. – Выпрошу в ближайшем селе ведро обычного навоза, привезу на велике…
Навоз он раздобыл быстро, но решил применить его по-своему. Когда Люся находилась на работе, Петрович развёл тёплой водой навоз и, превозмогая запах, добавил в раствор из заветной бутыли приличную порцию самогона. Смесь разделил по имеющимся горшкам с банановыми черенками.
– Владик! – позвала Люся, вернувшаяся домой. – А что это у нас за такой интересный запах дома? Будто на скотной ферме, причём даже закусить хочется?
Петрович, опрыскивающий в это время сверху листья бананов отстоявшейся водой, с неудовольствием ответил:
– Я ничего не чувствую! – однако быстро приоткрыл окна и проветрил все комнаты.
На следующий день стало заметно, что хозяин избрал правильную тактику: рост растений значительно ускорился. К концу лета бананы в порядке очерёдности стали цвести.
– А ты говорил – три года ждать! – обрадовалась Хрумкина. – Такими темпами пошло дело, что мне скоро увольняться придётся…
– Не спеши, – осадил её Петрович, – дождёмся первых плодов, потом решим.
У него ещё оставались сомнения. Всё-таки первый опыт применения вновь придуманных удобрений мог и не принести желаемых результатов. Петрович определённо рисковал, он опять ночами не спал и бегал с фонариком по комнатам смотреть свои горшки в тайне от жены: боялся, что бананы остановятся в росте и завянут. Но пословица про того, кто не рискует, тот не пьёт шампанское, оказалась верной – всё обошлось самым лучшим образом! Уже в декабре, несмотря на крепкие морозы на улице, заглядывавшее в окошки дома зимнее солнце позволило появиться первым зелёным плодам. А к весне они созрели, и супруги впервые смогли ими полакомиться. Конечно, комнатные бананы оказались меньшего размера, чем продававшиеся в магазине, но вкусом они не отличались. Тогда же Хрумкины заметили, что растения продолжали свой рост и, упёршись в потолок, стали хорошо загибаться книзу.
– Люся! Про такое я ничего не знаю, – сознался Петрович. – Должны были только до потолка вырасти…
– Да пусть растут! – решила Люся. – Чем больше плодов, тем раньше можно начать продажу.
Хозяин задумчиво и несколько подозрительно смотрел на растения и понимал, что теперь их трогать было нельзя. Бананы продолжали расти по другому сценарию. А в кладовке начали накапливаться в дырявом ящике бананы для реализации. Вначале Люся отнесла попробовать пару килограммов на работу и предложила за половину магазинной цены директору школы.
– Где ты такие маленькие нашла? – изумилась Клавдия Ивановна, которая за свою жизнь будто впервые бананы увидела.
– Мне предложили знакомые, – пролепетала Люся, не желающая открывать правду. – Попробуйте, они дивно, как хороши! И не дорого…
Это была первая реализация товара, и вечером Хрумкины отметили её торжественно: выпили сохранившуюся с Нового года бутылку шампанского. Остальные бананы в количестве четырёх килограммов – первую выращенную партию – продала на рынке старенькая тёща Петровича, проживающая отдельно от производителя уникальных фруктов, совсем на другом конце города. Паршина Евгения Никаноровна к дочери и зятю никогда не ходила и не ездила, она боялась, что в одно из посещений дом обрушится и её жизнь прервётся. Ей стукнуло уже восемьдесят пять лет, но на здоровье она не жаловалась. Только почти перестала слышать и приходилось использовать китайский слуховой аппарат, купленный по случаю Люсей в аптеке.