– Ну чо, парень? Поговорим? – спросил его Сергей.
– Говори, – ответил Димка.
– Ты парень умный, значит поймешь быстро. Короче, чтоб я тебя больше со Светкой не видел, понял?
– Нет! – сказал твердо Димка.
– Тогда придется тебе объяснить поподробнее. Эй, Утюг! – обратился он к одному из амбалов. – Объясни человеку.
– Сейчас, – ответил амбал и, сделав обманное движение рукой типа приглаживания волос, резко нанес удар в челюсть Димки.
Почувствовав на губах вкус своей крови, Димка сквозь зубы сказал:
– Не для того я сюда из армии вернулся, чтоб такая мразь, как ты, мое лицо своими грязными лапами трогала.
Сплюнув кровь и подойдя к амбалу, он сделал сначала обманный выпад вперед в направлении лица Утюга, а потом кистью правой руки врезал тому, кто стоял сзади него. Следующий удар был ребром ладони по шее стоявшему справа. А тот, что был слева от Димки, выхватил нож.
– Брось нож, не то плохо будет! – предупредил его Димка.
– Ну иди сюда, иди, мальчик, сейчас увидим, какая у тебя кровь.
– Полегче на поворотах!
Димка выбил нож ногой и левой рукой дал нападавшему в зубы, повернувшись к Сергею.
– Ну что? Теперь ты всё понял, я думаю, без слов?
Сергей втянул голову от страха в плечи, съежился, как будто в ожидании удара, и, пятясь задом, начал отходить к своей машине.
– Мы еще встретимся, и ты пожалеешь, мальчик! Ты просто не знаешь, на кого сейчас нарвался, – сказал Сергей.
– Я ни на кого не нарвался. Света – моя девушка. Оставь нас в покое. Она тебя не любит.
– Нет, ты обо всем пожалеешь еще, пацан, – добавил тот со злостью, садясь в машину.
– Посмотрим, – ответил Димка.
Трое других бандитов суетились около задней двери автомобиля, пытаясь засунуть в него вырубленного Димкой Утюга.
***
По дороге к дому Димка встретил своего давнего приятеля, с которым они учились вместе в ПТУ, Вовку Сенчукова.
– Здорово, кореш. Что с губой?
– Да дома в темноте стукнулся.
– С разбегу и специально, наверное, метил, а?
– Кончай уже, – рассердился Димка.
– Ладно, ладно, не злись, друг… А ты давно ли вернулся? И почему не позвонил? Мы бы тебя всей толпой встретили, – закидал его вопросами Вовка. – Пойдем-ка, дружище, в кафе, посидим, выпьем чего-нибудь.
– Поздно уже, Вов, может завтра?
– Ты что? Я обижусь.
– Хорошо, уговорил, пошли.
И приятели вошли в кафе «Золотое ведро», открытое кавказцами.
– Ну, рассказывай, как служил, Димка?
– Да нормально.
– Что делать то собираешься?
– Не знаю пока, работу буду искать.
– Слушай, у нас в депо есть вакансия механика тепловозов и электровозов, ты же, кажется, по этой специализации шел?
– Да.
– Так давай завтра приходи к нам в депо, найдешь меня, и я тебя к мастеру отведу.
– Спасибо, Вовчик.
– Что желаете, молодые люди? – обратилась к ним официантка.
– Водки мне двести грамм и огурец, лучше два, – заказал Вовка, – ты что будешь?
– Мне чай, – заказал Димка.
– Минуточку, мальчики. Официантка ушла.
– Дождалась ли тебя Светка? Ты же с ней, я помню, до армии гулял.
– Да, женюсь я на ней скоро.
– Ну, поздравляю! И, мне кажется, это дело, да и твой дембель надо бы обмыть завтра на дискотеке в клубе, там сейчас все городские собираются.
– Посмотрим, у меня с финансами пока трудности.
– Э, обижаешь, друган, я угощаю, потом сочтемся.
– Ну хорошо – ты же ведь не отстанешь.
– Вот-вот, ты это правильно понял, ну тогда, значит, договорились: завтра в 12 часов ночи встречаемся в клубе.
– О’кей. Счастливо, Вовка, ты меня извини, я пойду – мама ждет, из армии вернулся, она соскучилась, а я и дома-то не сижу. Да, кстати, ты не знаешь, кто такой Сергей, он на белом Мерсе ездит?
– А, это «шестерка» у местных авторитетов, он травку продает и кислоту. А ты его, наверное, недавно и видел? – догадался Вовка.
– Да наехал он на меня сегодня, сказал, чтоб я со Светой не дружил. Ну не буду тебя грузить своими проблемами, ты лучше мне скажи, Розенштейн по старому адресу живет?
– А, Батька, что ли? Ну, конечно, где ж ему еще жить! А ты что, в гости собрался, что ли?
– Да вот думаю зайти, посоветоваться завтра с утра.
– Да с утра не надо, он сейчас квасит постоянно, лучше где-то около часа дня – как раз будет похмеляться. Я видел его в нашем ресторане «Поплавке», он с кем то там бухает сегодня.
– Ну хорошо. Спасибо, братан. Пойду я, а то поздно уже.
– Счастливо, Диман! Загляни как-нибудь в депо, пока вакансия есть, не забудь.
– Постараюсь, до встречи в клубе, – ответил Димка, выходя из кафе. «Так, чтобы хоть знать, с кем я имею дело, и быть готовым ко всему, мне непременно надо встретиться с Розенштейном, и как раз лучше около обеда, как посоветовал Вовка, чтоб потом сразу к Свете в институт зайти», – рассуждал он.
***
Придя домой около часу ночи, он увидел и обалдел: за кухонным столом сидели его мать и Света, обе как снег белые и молчаливые.
– Ой, да что ж это ты, паразит, делаешь? – обрушилась на него мать. – Мы тебя уже битый час ждем, я уж и больницы хотела обзванивать!
– Да что ты, мам, все в порядке. Я просто Вовку Сенчукова встретил, ну и посидели мы с ним в кафе, пива попили.
– А чтой-то у тебя с губой, Димочка? Уж не подрался ли ты, а?
– Нет, мам, я в подъезде стукнулся. Темно там.
– Ох, а сильно то как? – говорила мать, разглядывая его лицо.
– Дайте я, – сказала Света и, намочив носовой платок, стала стирать размазанную запекшуюся кровь с его разбитой губы.
– Эх, а врать-то ты так и не умеешь, от тебя же не пахнет совсем. Какое пиво? Лучше б сказал, что кофе попить зашли, да и то не поверила бы. Что я, Сенчукова не знаю? Он кроме водки ничего в рот и не берет. Ну, ладно. Давайте пить чай, – уже более мягко сказала мать.
– Ой! Дима, ну зачем ты на эти разборки ходил? – сказала Света тихо, чтоб не услышала Димкина мать. – Я же так сильно боюсь за тебя!
– Ну ладно, милые вы мои, – обратился Димка к обеим, – здесь я. И живой и целый, а тебе, кстати, Света, уже пора спать – тебе так не кажется? Да? Вовка Сенчуков пригласил нас на дискотеку в субботу в двенадцать ночи, обмыть мой дембель, пойдем?
– Хорошо, давай пойдем, я давно его не видела, хоть и живем в одном доме. Да и время как лететь-то стало – когда ждали тебя, так минуты долго тянулись, а сейчас полтретьего ночи, мне уж и домой пора. Пойду я, – сказала Света.
– Не пущу обоих, – сказала Вера Игнатьевна, – куда в такую темень, не хватало, чтоб с вами что-нибудь случилось еще, оставайтесь оба, сейчас позвоню, предупрежу родителей Светы, чтоб не волновались, и постелю ей на диване в зале, а ты спи у себя.
– Конечно, мама, – согласился Димка.
***
– Здорово, Чичен, – сказал Сергей, зайдя в ночной бар. – Как дела? Мне двойной кофе с коньяком, – бросил он бармену.
– Да нэплохо, потыхоньку, – ответил Чичен.
– А ты-то как, проблэмы есть?
– Да не то чтобы проблема, Чичен, просто хахаль появился у моей девчонки, настырный такой, Утюгу сегодня в лоб дал, прикинь?
– А может, пэрэтынуть его на нашу сторону, а? К нам в группу? – спросил Чичен.
– Не потянет, Чичен. Он не из слабых, четверых не испугался. Просто я думаю, может, подставить его, пусть посидит, подумает о своем недостойном поведении, – с хохотом сказал Сергей.
– Ну и подлый же ты, – процедил сквозь зубы Чичен, – но этот парень подорвал авторитет Утюга, а Утюг – кореш мой, мы еще с ним на зоне скорешились, поэтому он не на Утюга нарвался, а на меня, я за своих глотку рэжу!
– Вот это дело! А если мне поможешь, пять кусков дам тебе.
– Ты, наверное, забыл, с кем ты говоришь, сынок, – прошипел зло Чичен, схватив при этом левой рукой Сергея за грудки, – я в дэньгах не нуждаюсь, фильтруй базар, понял? А то прыдется отвечать за слова. И я не посмотрю, что у тебя твой папа крышу имеет.
– Ой, да что ты? Что ты, Чичен? Я просто пошутил, я же знаю, что у тебя и так все есть, что для тебя эти пять кусков? Не деньги они для тебя. Извини.
– Вот так, – произнес Чичен растянуто, – ты мне лучше адрес его подгони и где подруга его живет.
– Хорошо, Чичен, ты только девку не трогай. Ладно?
– Разбэремся, – сухо ответил тот.
***
Подходя к своему дому, Димка увидел около подъезда машину и тревожное предчувствие обожгло его. Уже почти зайдя в подъезд, Димка услышал сзади голос, обращавшийся явно к нему:
– Э, братышка, подойди-ка сюда, – сказал Димке Чичен, не выходя из машины.
– Это вы меня зовете? – спросил Димка, обернувшись.
– Да, да, тебя.
– Зачем?
– Эй, да. Да ты не бойся, ты же смелый парень.
– Какой есть, – ответил Димка.
– Ну вот и хорошо. Ты, короче, пацан, моего кореша зачем вырубил? Я с ним на зоне срок мотал. Утюг – кореш мне.
– Если бы я первым не начал, то они бы меня вчетвером совсем покалечили, я защищался.
– Э, ты, короче, братышка, не понял? Ты авторитет Утюга подорвал перед братвой, теперь так сделаем, да? Отстегнешь пять кусков за Утюга зелеными и гуляй, либо… сам понимаешь, – произнес Чичен и сделал знак пальцем правой руки у горла.
– Знаю, не дурак, – ответил Димка.
– Ну, значит, и договорились. Лаве принесешь через 3 дня, в субботу в 12 ночи на дискотеку в клуб «Клео».
На том они и разошлись.
Димка просто не знал, как выбраться из создавшегося положения. Выход был: либо деньги, либо драться, либо сделать так как ему посоветует Батька, к которому он собирался завтра зайти. Он выбрал последнее.
***
– Что-то ты, сына, такой измученный, невеселый, может, стряслось что-то? Не заболел ли ты, а? Может, температура у тебя? – закидала вопросами Димку мать.
– Все нормально, я просто не выспался, мам, – ответил Димка.
После завтрака Димка пошел, как сказал матери, к Вовке Сенчукову на работу в депо. А на самом деле он направился к школьному другу своего погибшего отца, который пользовался немалым авторитетом среди городской братвы, к Батьке – Константину Эдуардовичу Розенштейну, в надежде получить дельный совет и какуюнибудь информацию о Сергее и его окружении.
***
Погуляв немного по городу до половины первого дня, Димка решил, что настало время идти к Розенштейну. Войдя в подъезд дома, где жил Розенштейн, и поднявшись на четвертый этаж, Димка позвонил в дверь. Позвонив еще раз и не дождавшись, когда ему откроют, он толкнул дверь плечом. Дверь легко поддалась. То, что он увидел, его поразило: на стуле с полиэтиленовым пакетом на голове в неестественной позе сидел Константин Эдуардович. Подойдя ближе, Димка увидел вывалившийся изо рта трупа язык.
Розенштейн был мертв. Димка коснулся руки трупа – тело было еще теплым. Послышался вой милицейской сирены.
– Ну прямо, как в кино, – подумал Димка и бросился вон из квартиры на последний этаж. Но там оказался закрытым люк, выходивший на крышу.
Мысли в голове путались, пот струился по лицу. Димка явственно вспоминал – где еще, кроме как на ручке входной двери и звонка, он оставил свои отпечатки пальцев? Кажется, больше нигде, но и это ему облегчения не принесло. Вверх по лестнице уже бежали люди. «Если чтото и надо делать, то быстро», – подумал Димка.
Он поднялся на пролет выше, резко позвонил в первую попавшуюся дверь. Дверь открыл ребенок – мальчик лет восьми.
– А вы кто? А мамы дома нет.
– А я телефонист, телефоны проверяю.
– Неправда, телефонистам морды не бьют, это у слесарей всегда синяки, – сказал малыш, – вы как в кино, наверное, грабить пришли.
– Нет, мальчик, но ты в чем-то прав, я действительно в кино сейчас про бандитов снимаюсь, и, короче, если ты меня пустишь, то я попрошу режиссера, чтобы тебя взяли сниматься в рекламных роликах.
В квартиру Розенштейна уже входили люди, когда Димка закрывал за собой дверь. «Фу, – перевел он дух, – вроде пронесло», – сказал он, вытирая пот со лба рукавом рубахи.
– И как тебя, малыш, зовут?
– Петя.
– А скоро мама твоя с работы придет?
– Да должна скоро прийти, а что за кино там снимают, посмотреть можно?
– Да вроде «Бандитский Петербург», – сказал Димка первое, что пришло ему в голову.
– Пока выходить нельзя, там бегают бандиты, меня ищут.
В дверь позвонили. Димка, вздрогнув, уже подумал, что малыш, резко метнувшийся к двери, ее откроет, но каково же было его удивление, когда мальчик сказал, что дома он один и мама скоро придет, а ключа открыть дверь у него нет.
«Ну что за талантливая молодежь пошла! – восхитился он пареньком. – Просто прирожденный артист».
– Вот, кажется, один дубль уже отсняли: бандиты меня не нашли и уехали. Спасибо тебе, малыш, – сказал Димка.
– Я не малыш. Меня Петей зовут, – обиженно пробормотал мальчик.
– Ну да ладно, Петя, я о тебе обязательно скажу нашему режиссеру, а теперь мне пора, счастливо, – говорил Димка, подходя к двери.
– До свидания, дяденька-артист, – ответил мальчик.
Выйдя на лестничную площадку, Димка прислушался. Тишина.
– Прямо как в гробу. Тьфу ты, черт, – выругался он.
Он медленно и осторожно спускался вниз по лестнице, когда выше этажом на лестничной клетке, где находилась квартира Розенштейна, открылась дверь и послышались голоса:
– Да, да, хорошо, товарищ следователь. Мы вам обязательно позвоним, если кого-нибудь увидим.
– Да, вы, пожайлуста, посматривайте в глазок вашей двери почаще, так как важны всякие мелочи, детали, и сразу звоните мне, вот моя визитка: Кузнецов Виктор Николаевич, старший следователь прокуратуры.
Нервы у Димки сдали, и он бросился вниз, перескакивая через две ступеньки.
– Остановитесь, милиция! – закричал, заметив бегущего Димку, следователь.
Димка спрятался за дверью подъезда. Следователь не заметил его там и, выбежав на улицу, устремился за только что отъехавшей от дома машиной. Димка, не теряя больше времени, бросился бежать в другую сторону – и вовремя, так как машина, за которой бежал следователь, остановилась.
***
– Так, Петров, – обратился следователь Кузнецов к своему стажеру, – когда я уходил от соседей убитого Розенштейна, внизу на лестничной клетке кто-то был, и мне кажется, что он бежал именно от нас. Почему-то мне кажется, что этот кто-то имеет какое-то отношение к убитому Розенштейну. Поручаю тебе обойти всех жильцов этого подъезда. Сдается мне, что этот «кто-то» находился в квартире убитого до нашего приезда, и так как выход на крышу закрыт, то он, наверное, вошел к кому-то в квартиру под какимлибо предлогом и там прятался от нас. И так как это у него прошло тихо и никаких звонков от граждан нам нет, следовательно, его впустил к себе ребенок или престарелый человек, хотя бабки сейчас очень робкие, недоверчивые, да и дети тоже, вон сколько фильмов, да и в новостях что показывают! Ну, взять показания и установить это я поручаю тебе. Действуй, Петров, тебя ждут великие дела!» – закончил свои размышления вслух следователь, перековеркав знаменитую фразу: «Вставайте, граф, вас ждут великие дела!»
***
– Здравствуйте, извините, пожалуйста, вас из милиции беспокоят.
Дверь квартиры №16 на четвертом этаже приоткрылась, и на опера уставилась совсем дряхлая старуха.
– Извините бабушка, я из милиции, вот мое удостоверение. Я хочу задать вам один вопрос: не заходил ли к вам кто-то сегодня днем, около двенадцати часов, под видом телемастера, почтальона или телефониста?
– Ой, нет, мил человек, но вот к Лене Кучиной, что в пятнадцатой квартире живет, вернее, к ее сыну – она на работе была – сегодня какойто не то телефонист, не то артист заходил, ему еще ее сын Петька дверь открывал.
– Спасибо вам огромное, бабушка. А откуда вы об этом знаете?
– Да об этом уж весь подъезд знает, тут же снимают сериал про бандитский Петербург, режиссер обещал ее сына в кино снять, – ответила старуха, закрыв дверь.
«Ничего себе, – подумал Петров, почесав рукой голову, – тут кино снимают, оказывается, „Бандитский Петербург“, – удивился он. – Хотя странно: почему мы не знали об этом, когда были тут недавно? Не было здесь ни съемочной группы, ни людей, ни зевак, ни сотрудников милиции, следящих за порядком. Странно…» – продолжал думать он.
Опер Петров позвонил в соседнюю дверь, в квартиру №15.
– Кто там?
– Здравствуйте. Откройте пожайлуста, это из милиции. Вот мое удостоверение, – ответил Петров, поднеся удостоверение к глазку двери.
Раздалось щелканье дверного замка, и дверь приоткрылась.
– Можно пройти? – спросил Петров, рассматривая сквозь щель двери хозяйку.
– Да, да, конечно, – ответила та, закрывая и снова открывая дверь, сняв дверную цепочку. – Проходите на кухню, в комнате сын игрушки раскидал, а собирать не хочет.