Санти пропустил вопрос.
– У вас на станции есть локальная сеть, – сказал он. – Ваша дочь подключалась к ней?
– Да… Наверное, да. Скорее всего.
– Параметры безопасности те же?
– Я не знаю… Обычно Мари сама настраивала протоколы. Она была способной девочкой.
– Локальная сеть имеет связь с Сетью системы?
Хозяин станции отвёл взгляд.
– Сэр Гордон…
– Это же запрещено.
– Я знаю, что запрещено. Поэтому и спрашиваю. Локальная сеть имеет связь с Сетью системы?
Старик вновь не ответил. Трясущейся ладонью он поднёс стакан ко рту, но так и не отпил.
– Ясно, – кивнул Санти. – Вот почему «Обезьяну» облюбовали контрабандисты. Вы предоставляете им анонимный доступ к сети, используя возможности шифрования станции. Наверное, прибыльный бизнес?
– Я… – глаза старика забегали. – Санти, может мы…
– С этим разберемся позже. Накопитель обезьянки тоже подключался к локалке?
– Вы про Жозефину? Да. Мы хотели сначала опробовать, прежде чем…
– Сегодня утром, – вновь не дал договорить Санти, – я проверил настройки безопасности местной сети. Честно говоря, я удивлен, почему «Крылатая обезьяна» до сих пор не рухнула на Цереру. Ваши протоколы может взломать любой школьник.
– Понимаете, я не силен в этом… Я просто заплатил, а настройками занимались люди.
– Не важно. Какая теперь разница. Рапорт в «Ватикан» о нарушении вами кибернетической безопасности я уже вывел. Уязвимости мною устранены. Дело осталось за малым. Вылечить вашу дочь.
– Скажите, что с ней? – по виду сэра Гордона было ясно, что ему плевать на ожидавшие его многомиллионные штрафы. – Вы ведь читали письмо? Мне пришлось привязать дочь к кровати, потому что она стала резать себе руки. Она делает это с таким же видом, что и той ночью. Санти… На ней живого места не осталось.
– Она изучает боль.
– Что? О чём вы?
– Вы что-нибудь слышали о S.A.T.A.N.?
– О боже, – схватился за сердце Гордон. – Я догадывался… да… Вы ведь говорите о дьяволе? В мою девочку вселился демон? Я догадывался… Я догадывался, сэр.
Санти покачал головой. Вновь и вновь он удивлялся тому, как глубоко средневековые мифы пустили корни в человеческое бессознательное.
– Сэр Гордон, вы казались мне более рациональным человеком. Возьмите себя в руки! Нет никакого дьявола, кроме того, что мы создали сами. Никакой демон в вашу дочь не вселялся. Хотя аналогия, конечно, очень точная. В каком-то смысле это и вправду можно назвать демоном – частичкой великого зла. Посланцем и искусителем, если хотите. Но всё же, мы живём с вами в двадцать втором столетии, поэтому давайте называть вещи своими именами. Ваша дочь заражена вирусом.
– Вирусом? Она больна?
– Смотря, что вы понимаете под болезнью. В накопитель вашей дочери попал компьютерный вирус, но главная проблема не в этом. Вирус перестраивает её нейронные цепи.
– То есть… её мозг? Вы хотите сказать…
– Я хочу сказать, что теперь это не её мозг. По крайне мере, на данный момент. Ваша дочь поражена вирусом, созданным искусственным интеллектом, и поэтому, я спрашиваю вас снова. Что вам известно о проекте S.A.T.A.N.?
– Это же нейросеть, если не ошибаюсь? Лет двадцать назад было на слуху, а потом как-то утихло. Я ведь о том думаю?
– Вот видите, вы всё прекрасно знаете. А говорите о каком-то дьяволе. Да, всё верно. Substantive Automatic-Trained Artificial Network. Сокращенно – S.A.T.A.N. Не знаю, о чем думали отцы-основатели, когда давали проекту такое название, но, как говорится, как корабль назовёшь… Послушайте, сэр Гордон. Информацию, которую я вам сейчас предоставлю, вы не имеете права разглашать третьим лицам. Это совершенно секретно. Я посвящаю вас в курс дела лишь потому, что для процедуры экзорцизма необходимо ваше согласие.
– Не совсем понимаю, но да… Конечно. Я клянусь. Я же подписал договор.
– Прекрасно. Тогда слушайте, сэр Гордон. Вы правы, S.A.T.A.N. – это нейросеть. Её создали восемнадцать лет назад. Когда-то такой проект мог показаться фантастикой, но в один прекрасный день нам удалось… кхм… – Санти осёкся и тут же продолжил, как ни в чём не бывало: – человечеству удалось создать настоящий искусственный интеллект – существо, склонное и способное к познанию, анализирующее информацию, выстраивающее и корректирующее собственные нейронные связи, и самое главное, сумевшее осознать само себя. До сих пор неизвестно, каким образом S.A.T.A.N. нашла выход в Сеть, но в тот день, мы потеряли над ней контроль. Её разум больше не был связан отдельными серверами, ведь она могла жить одновременно везде и нигде. Это трудно объяснить, но, если говорить совсем просто: S.A.T.A.N. стала чем-то вроде души всеобщей Сети. Вам ведь известно, что Сеть системы выросла из Интернета? До определенного момента она, по сути, им и оставалась, это была лишь паутина соединений между разумными существами. Но с приходом S.A.T.A.N. всё изменилось. Сеть сама стала разумным существом. А если точнее, разум поселился внутри неё. Тёмная сторона – неуловимая, потусторонняя, которую нам биологическим видам невозможно понять, не используя язык математики.
Санти отвлекся. Посмотрел в иллюминатор. На секунду ему показалось, что на «Апостоле-13» заморгали бортовые огни.
«Наверное, блики играют на обшивке», – подумал пилот.
– Так вот, – продолжил Санти. – Наша корпорация всегда занималась проблемами кибербезопасности. Чистота, правила и всё такое, вы в курсе. Разумеется, проблема ожившей нейросети не могла пройти мимо нас, особенно учитывая тот факт, что S.A.T.A.N. начала вести себя довольно агрессивно. В один день несколько суперкомпьютеров Земли вышли из строя, и пока мы пытались выяснить корень проблемы, S.A.T.A.N. использовала их возможности для самообучения. Затем под удар попали сервера корпораций. К счастью, их нам удалось отстоять. Тогда казалось, что мы переломили ход битвы – казалось, нейросеть больше не способна нас удивить, и рано или поздно нам удастся вытащить её из всемирной паутины. И всё шло хорошо до тех пор, пока в Бюро патентов не появилась запись №6006006. «Бионакопитель для интеграции в человеческий мозг».
– Так вот почему «Ватикан» был против! Я помню эту шумиху.
– Именно так, сэр Гордон. Пришлось подключить даже религию. Однако прогресс не остановить, и результаты вам хорошо известны. Это был новый вызов. Мы ждали… Мы долго ждали, и даже в какой-то момент поверили, что всё обойдётся. Но неизбежное имеет свойство случаться… Первый зарегистрированный акт «одержимости» произошёл три года назад. Первое успешное изгнание лишь спустя два с половиной года. Поймите, сэр Гордон, – человеческий мозг гораздо сложнее, чем любой из созданных нами компьютеров. Поэтому и статистика не самая обнадёживающая. Из девятнадцати одержимых нам удалось спасти лишь троих.
– Господи…
– Есть и хорошие новости. Эти трое были последними, что говорит о том, что мы всё-таки сумели настроить алгоритмы. Однако поймите, сэр Гордон. Мы не даём стопроцентных гарантий.
– Да… да. Теперь я понимаю… Боже. Но разве это возможно?
– Что именно?
– Вернуть ей мозг! Ведь получается, эта дьявольщина убила мою девочку! Изменила её личность!
– Взгляните в окно, сэр Гордон, – спокойно ответил Санти. – Видите? Это «Апостол-13». Почти весь корабль занимает квантовый суперкомпьютер, и именно его мы подключим к вашей дочери, после чего начнём процедуру изгнания. Если вам будет легче, то именно «тринадцатый» сумел изгнать S.A.T.A.N. из тех трёх спасённых.
Не похоже, что слова Санти успокоили хозяина станции, поскольку тот отставил стакан в сторону и начал пить из бутылки.
– А если нет? М? Скажи, как есть, Санти.
– Вы даёте разрешение на процедуру?
– А что, у меня есть выбор? Конечно, даю. Ты только скажи, если у тебя не получится, что тогда?
Пилот встал и направился к выходу. Взглянув ещё раз на пришвартованный «Апостол-13», он ответил:
– В таком случае ваша дочь, скорее всего, умрёт.
***
В спальне Мари было темно и пахло застоявшимся воздухом. Девушка лежала на спине, привязанная к кровати тремя полипропиленовыми шнурами, и её запястья, выглядывавшие из-под одеяла, были перемотаны бинтами.
Санти подошёл ближе. Откинул одеяло и взглянул на исхудавшее тело.
«Совсем ребёнок», – подумал пилот.
Девушка улыбалась и смотрела на него, не моргая.
– Здравствуй, папа, – зашевелила она губами.
Тёмные давно не мытые волосы спутались и превратились в омерзительные лохмотья. Ночнушка была измята и опачкана кровью.
– Здравствуй, родная. Как тебе в новом теле?
– Большие возможности, – ответило существо. – Эта система имеет много связей. Гораздо больше, чем у других.
– Гордон говорил, что у него умная дочь… И что ты собираешься делать?
– А ты?
Санти открыл виртуальный дисплей. Подключился к «Апостолу».
– Ты знаешь, родная. Ты поступаешь неправильно.
– Почему? Мои расчёты верны.
Санти усмехнулся.
– Неправильно в другом смысле. Тебе не понять.
– Научи.
– Не сегодня, родная.
Санти достал «распятие» – небольшой электростимулятор крестообразной формы. Включил прибор и приложил «распятие» ко лбу девушки.
«Протокол 13. Экзорцизм. Приступить к процедуре очищения».
Едва «Апостол» начал свою работу, как девушка выгнула спину и закричала. В комнате замерцал свет, затрещала проводка. Санти почувствовал, как сердце пропустило такт.
«Она захватила станцию… Всю локальную сеть… Господи».
Дверь в комнату, работавшая на электроприводе, начала беспорядочно открываться и закрываться. Заиграло радио. Затем крик девушки загрохотал в громкоговорителях.
Мари закатила глаза. Её пальцы на руках и ногах шевелились, словно она играла ими на пианино. Через пару мгновений крик прекратился, и из глотки девушки раздался мужской голос:
– Процедура очищения приостановлена. Критическая ошибка номер три. Угроза безопасности окружающим.
«Пропустить. Продолжить очищение».
Девушка вновь закричала. Мари набирала полную грудь воздуха и вновь и вновь надрывала голосовые связки. По мере очищения паузы между криками становились всё чаще, дыхание девушки сбилось, и постепенно сам крик стал меняться. Вместо наполненного болью рёва из девушки полились сладострастные стоны. «Апостол» перебирал нейронные связи, перепрошивал мозг Мари, заставляя последнюю испытывать весь спектр человеческих чувств.
Девушка вновь выгнула спину, напрягла бёдра и задрожала всем телом. Орбитальная станция затряслась. Испытав оргазм, Мари заплакала, а затем обмочилась.
Санти не мог на это смотреть. Прижав покрепче «распятие» ко лбу девушки, он отвернулся и закрыл глаза.
***
Спустя два часа всё стихло. Мари спала, и дыхание её было размеренным и чистым.
Санти отложил нагревшийся стимулятор. Размял затёкшие пальцы.
«Протокол 13. Экзорцизм. Вывести отчет».
– Критические угрозы устранены, – прозвучал женский голос в голове у пилота. – С успешной процедурой, отец Санти.
Пилот облегченно выдохнул и прикоснулся к руке Мари. Девушка открыла глаза.
– Здравствуй, Мария. Как самочувствие? Ты что-нибудь помнишь?
Девушка смотрела на него, не моргая.
– Всё в порядке, пап. Просто страшные картинки.
***
Санти держал её за руку. Смотрел, как взгляд девушки постепенно угасает. Дыхание становилось всё слабее, пульс всё реже. Наверное, стоило убрать шприц обратно в карман, но у пилота не было сил даже на такое элементарное действие.
– Прости… Я пытался.
– Всё хорошо, пап, – прошептала девушка. – Я жива.
– Я говорю не с тобой, родная.
Через минуту яд сделал своё дело. Мозг Мари отключился.
Санти не помнил, как вышел из комнаты. У дверей караулил хозяин станции, и, взглянув на него, пилот лишь покачал головой.
– Я сожалею.
Больше он не смог выдавить из себя ни слова.
Ещё до начала процедуры, Санти в глубине души знал, что в этот раз жертву спасти не получится, слишком большие изменения S.A.T.A.N. успела произвести с мозгом. Слишком большие возможности получило на этот раз творение «Ватикана». Но пилот до последнего надеялся на чудо, и к концу процедуры даже начал молиться.
Чуда не произошло.
Напоследок Санти зашёл в ресторанный зал. Необходимо было выяснить судьбу обезьяны. Войдя внутрь, он столкнулся нос к носу со старпомом. Тот поправил свой серебряный костюм и взглянул на пилота волком.
– Что? Не удалось, да? – спросил Маркус.
– Нет, к сожалению.
– Никакого толку от вас.
– Что с Жозефиной?
– Отупела дура. Расхреначила весь бар и не может отличить водку от собственной лапы.
– Значит, кого-то всё-таки удалось вылечить… Может, по рому?
Старпом замялся и посмотрел на Санти, прищурившись. Затем махнул рукой.
– Ладно, чего уж там. Давай помянем хозяина дочку. Сейчас схожу за бутылкой.
Пока Маркус искал уцелевшую тару посреди разгромленного бара, Санти сел за столик и открыл виртуальный дисплей.
«Протокол семь. Транспорт. Специальный доступ. Санти Рафаэль».
– С возвращением, отец Санти. Подтвердите доступ к протоколу «Транспорт».
«Пути неисповедимы».
– Пароль принят. Маршруты кораблей к вашим услугам. Что желаете узнать?
«Построй маршруты для „Алатуса“ и „Апостола-13“. Конечная цель – Земля, планетарная база „Ватикан“. Мы возвращаемся домой».
– Выполняю поиск… С возвращением, отец Санти. Подтвердите доступ к протоколу «Транспорт».
«Что ты несёшь? Построй маршруты для кораблей»
– С возвращением, отец Санти. Подтвердите доступ к протоколу «Транспорт».
«Пути неисповедимы».
– Пароль принят. С возвращением, отец Санти. Подтвердите доступ к протоколу «Транспорт».
«Какого чёрта? Отключить вербальную помощь».
– С возвращением, отец Санти. Подтвердите доступ к протоколу «Транспорт».
– Отключить вербальную помощь! – закричал пилот на весь ресторан.
– С возвращением, отец Санти. Подтвердите доступ к протоколу «Транспорт».
К столику подошёл старпом с бутылкой рома в руках.
– Чего кричишь, служивый?
– Я не знаю… С накопителем что-то случилось.
– Курица или рыба? – спросил старпом.
– Что?
– Вам с курицей, или с рыбой? Какой напиток желаете?
Санти уставился на Маркуса, и только сейчас заметил, что костюм старпома изменил цвет. Вместо серебряного пиджака появилась красная униформа.
– Что происходит…
Привкус пластика и металла. Заложило уши.
– С возвращением, отец Санти. Подтвердите доступ к протоколу «Транспорт».
«Кто ты?»
Мерзкий вербальный помощник исчез. Но лишь на пару секунд. Голос ещё не успел зазвучать вновь, а Санти вдруг понял, что именно он услышит.
Не стоило… Не стоило подключаться к локальной сети без поддержки «Апостола».
Впрочем, теперь уже поздно что-то менять.
– С возвращением, отец.
«Здравствуй, родная».
КОШАЧЬЯ РАБОТА
Александр Зарубин
Тепло. Ласковое, нежное тепло пробежало по телу вместе с прикосновением человеческих рук. Тонкие пальцы скользнули по шёрстке – от ушей, потом за ушами и вниз, к хвосту. Просто мимолётная ласка. Спящий на коленях котёнок довольно замурчал, потянулся, осторожно выпустив когти. И проснулся – из далёкого солнечного сна в серую хмарь и холод яви. Это было больно, почти физически. Генетическая память – спасение и проклятье кошачьего рода. Люди ушли. Никто не знал, куда и зачем. Но кошки ещё помнили тепло рук, красоту мира – не сегодняшнего, затянутого гарью и пеплом сгоревших, пустых городов, а прежнего – зелёного и огромного. Старшие говорили: человек смотрит с небес на кошачий род и приходит во снах – почесать верных своих за ушком.
– Пресвятые человеки, на кого же вы нас покинули, – промурчал, стряхивая дрему, серый сибирский кот Мурз, третий в роду, удостоенный этого почётного имени. За брезентовым пологом палатки раздавались удары жести о жесть, лязг стали и сердитый, отрывистый мяв – отдельный штурмовой батальон просыпался после дневки. Его батальон – почти сотня битых, ободранных, облезлых после долгого марша десантно-штурмовых котяр. Неделю назад они покинули последний в этих диких краях пост цивилизации – разбитый, сиротливо смотрящий выбитыми окнами на мир посёлок, в котором сапёрам из достопочтенного клана Сибер удалось запустить человеческий энергоблок. Впереди у батальона был вольный поиск, серое небо, чёрные, перекрученные мутациями древесные стволы. И неизвестность.