Отец Татьяны, в дележе советского наследия не участвовал, но отцы города, решили и поделили всё сами. Василию Ивановичу, как бывшему чиновнику потребительского союза районного масштаба, позволили за ваучеры выкупить небольшую столовую возле АЗС на федеральной трассе Дон в десяти километрах от городка. Столовая была некогда в ведении райпотребсоюза, и три года уже не функционировала. Сама АЗС досталась племяннице бывшего первого секретаря райкома партии, Наташе, подружке и однокласснице Татьяны.
Василий Иванович был, как говорится, мужчиной в самом расцвете сил, вложил все свои накопления в ремонт и обустройство столовой, пытаясь превратить её во вполне приличное загородное кафе. Он планировал заменить там всё кухонное оборудование на современное, приобрести новую мебель, а рядом с кафе оборудовать стоянку для большегрузных автомобилей.
Он надеялся, что бизнес будет рентабельным и вполне процветающим, поэтому свою единственную дочь решил уговорить поступить в колледж учиться на пищевого технолога. Он зал, что у Татьяны были совсем другие планы и мечты на будущее, но обстоятельства диктовали иное. Накануне вечером он, оценив происходящее, решился на откровенный разговор с дочерью.
– Танюнька, милая моя дочурка, – он всегда называл её ласковыми, порой не очень ей нравившимися умилительными именами, – так сложилось по независящим от нас причинам, что теперь у нас кафе собственное, свой бизнес, поэтому тебе нужно приобрести профессию по профилю. Я знаю: ты всегда мечтала о другом, но жизнь иногда вносит свои коррективы, да и профессия технолога тоже очень престижная. Неизвестно как сложится жизнь, что будет со мной через год, два, а ты должна быть уверена в своём будущем, ты одна моя наследница и опора.
– Да, папочка, наверное, ты прав, – ответила она, взвесив все доводы отца и свои желания. – Я, папа, сама уже думала об этом.
Это у них был не первый разговор, поэтому не раз ночами она обдумывала на эту тему, рассуждая:
«Ну, поеду я в Москву, ну даже, если и выучусь на переводчика, а кем стану, где без связей найду работу? Вон, объявления сейчас какие, всем требуются секретари-референты со знанием языка, молодые, но без комплексов. Нет, уж лучше я кофе буду подавать клиентам в кафе за деньги, чем какому-то жирному шефу. Прав папа, поеду в Волгоград». Потому она сегодня так легко согласилась с Василием Ивановичем.
– Я понимаю, что кафе – дело хлопотное, оно не принесёт тебе больших доходов, но обеспечит надёжной работой и куском хлеба с маслом. Расположено оно очень удачно возле федеральной трассы, а значит клиентов будет достаточно. Стоянка наша тоже будет кстати. А там, глядишь – построим гостиницу небольшую. Неизвестно как сложится жизнь теперь, раньше мы знали, что о нас заботится государство, а теперь каждый будет выживать как сможет, – рассуждал отец. – Что смог, то я уже сделал, оборудование закупил почти всё новое, мебели немного. Документы тоже все оформил по закону. Пока ты будешь учиться, я сам присмотрю за всем этим хозяйством, а там ты станешь управлять. Думаю, что у тебя всё получится, ты же у меня умница, отличница.
– Конечно, папочка, я постараюсь, я же тебя так люблю, мой милый, – Татьяна обняла и поцеловала отца.
– Со снабжением продуктами проблем не будет, – продолжил Василий Иванович, утирая слезу внезапно скатившуюся из глаз, – мы же не в городе большом живём, рядом деревни. Там фермеры работать начали, а значит всё будет, многих я лично знаю, договорюсь с ними, да и они сами будут рады с нами сотрудничать.
– Папа, я так рада, что ты у меня есть, я всё-всё сделаю, я буду очень стараться и поверь, что ты будешь гордиться своей дочкой.
– Надеюсь, что дочка подарит мне пару внуков, которыми я ещё успею тоже погордиться – пошутил отец.
Татьяна после этих слов смутилась и немного покраснела, поэтому поспешила перевести разговор о наследниках в другую плоскость.
– Папа, а рядом ещё АЗС, а значит машины будут чаще останавливаться. А тут наше кафе, заодно можно и пообедать. Ты знаешь, что на АЗС начальницей будет моя подруга, значит будет мне с кем в свободное время поболтать?
– Знаю, что дядя эту АЗС подарил Наташке – твоей беспутной подружке.
– Почему беспутной…? Просто она весёлая и заводная, а учится плохо не потому, что глупая, просто она с учителями не нашла общий язык, папа.
– Весёлая? Ветер у неё один в голове. У дяди своих детей нет, вот он её и избаловал, приучил жить на всём готовеньком, зачем ей учиться хорошо? Она думает, что он её до старости кормить будет, но нет, прошли те времена, ему теперь самому бы выжить, хорошо он хоть АЗС успел прибрать себе, и ещё кое-что. Он автозапрвку на неё оформил собственность ещё и потому, что боится, что у него самого её отберут.
– Кто отберёт?
– У нас всегда найдутся те, кто желает отобрать что-то у кого-то. Как раз теперь опять такие времена начинаются. Боюсь и у нас попробуют отобрать кафе или данью обложить. Вон их сколько развелось рэкетиров ещё с Горбачёвских времён. Слава богу, что сейчас конец девяностых, а не начало. Они уже почти перебили друг друга эти братки, но ещё много их осталось. Работы в городке почти нет, а они кормиться хотят, вот и превратились из трудяг в шакалов. А шакал, попробовавший однажды крови, уже не остановится, он никогда больше не станет человеком.
– Папа, ты такие страшные вещи говоришь, мне аж жутко стало. А как же милиция, государство, в конце концов…? Куда они смотрят…?
– Это, дочка, называется дикий капитализм. Страны Запада его уже прошли, а у нас перерыв от него был 70 лет, у нас он только начинается. Теперь мы вернулись туда, откуда 70 лет назад ушли, но у нас это называется сейчас демократией. При социализме у нас милиция оружие с собой не носила, незачем было. Убийство или грабёж было чрезвычайным происшествием, а сейчас нормой стало. В милиции те же бандиты порой сидят, только в погонах, а шакалы делятся с ними добычей своей. Мы, с твоей мамой Галей, прожили 30 лет, с молодости гуляли вечерами по разным городам до утра, не боялись, что кто-то пристанет к тебе на улице, ограбит, а сейчас…
– Папочка, всё будет хорошо, вот приедет мой…Тут она снова осеклась, покраснела и сказала, что ей срочно надо бежать. Не дав отцу что-то спросить, который уже открыл рот от удивления, как быстро выскочила из комнаты и убежала к подруге.
Глава 2
Родители Татьяны: Василий Иванович и Галина Николаевна
Василий познакомился с Галиной в Новосибирске, где они были одногруппниками в институте народного хозяйства на экономическом факультете. Василий поступил в институт, отслужив два года в армии. Галина прибыла в Новосибирск из солнечного Узбекистана сразу после школы в 1966 году.
Галина весёлая и озорная девчонка с огромными глазами цвета морской бездны, или скорее небесной синевы, сразу приглянулась Василию. Сдавая с ней в одном потоке вступительные экзамены, он смело и решительно познакомился с приглянувшейся ему абитуриенткой.
– Разрешите представиться? – чётко по-военному произнёс Василий, подойдя к одиноко стоящей девушке, склонившейся над учебником в конце коридора аудитории, где проходил устный вступительный экзамен по математике.
Галина, вздрогнув от неожиданности подняла на парня свои роскошные глаза, но мысли её в ту минуту были заняты совсем иным, поэтому она даже не удосужилась ответить бойкому парню, уткнувшись внимательно снова в учебник.
– Гвардии сержант Богомолов, – уже не так бодро продолжил Василий и тихо добавил, – запаса…
Галина продолжила листать книгу и что-то шептать про себя, видно, повторяя какие-то формулы и пошла в направлении двери аудитории, где шёл экзамен, остановившись рядом с кучкой абитуриентов, ждавших своей очереди.
Сержант Богомолов, скорчив недовольную гримасу, остался стоять на месте, хотя у него было прекрасное настроение, так как он только вышел из аудитории, сдав на отлично последний вступительный экзамен. Будучи так отвергнут прелестной девушкой, он несколько смутился и стоял неподвижно, совершенно не зная: что делать дальше…? Неведомая сила приковала его к полу, через некоторое время, выйдя из оцепенения, он отошёл в сторону и присел на подоконник, продолжая наблюдать за Галиной. Вскоре объект его созерцания вошёл в кабинет для сдачи экзамена. Василий, невольно сжав суеверно за неё свои кулаки, встал и машинально подтянулся вслед за ней, застыв напротив той двери, куда она вошла.
Через некоторое время вдруг дверь резко распахнулась, и оттуда выбежала сияющая и счастливая Галина, она как рысь прыгнула на гвардии сержанта, обняла его, поцеловала и с восторгом прокричала:
– Мой милый сержант Богомолов, я люблю тебя, я сдала на отлично, всё, всё, я поступила, ура! Ещё и ещё раз его поцеловала.
Василий настолько опешил от случившегося чуда, что в безмолвии застыл по стойке смирно, слегка поддерживаемый за плечи руками Галины. Он хлопал глупо глазами, и совсем потерял дар речи, потом, наконец, он кое как выдавил нечленораздельно:
– Поздравляю, я надеялся, я рад за вас…
Галина, опомнившись от безудержной радости, разомкнула свои объятья, отпрянула от Василия, покраснев, тихо промолвила:
– Извините…
Стоявшие вокруг абитуриенты, наблюдавшие столь странную сцену, нисколько не смутившись, дружно как один, все зааплодировали смущённой парочке.
В этот вечер они гуляли по ночному Новосибирску, гуляли по скверам, бульварам, по набережной. Мир им казался прекрасным, а город – раем на Земле. Неоновые огни вывесок над витринами светили им как звёзды. Гудки автомобилей, снующих туда-сюда по широким проспектам, были для них слаще ночных трелей соловья. Они непрерывно о чём-то безмятежно болтали, будто знали друг друга с самого раннего детства. Говорили обо всём на свете и в тоже время вроде ни о чём важном, но обоим было легко и хорошо так, как никогда в жизни…
Они не понимали, что именно так к ним пришла любовь, настоящая большая любовь с первого взгляда, но о любви в тот вечер и всю ночь они не промолвили ни слова… Тёплые июльские ночи столь коротки, что они совсем не заметили, как рассвело. Город начинал просыпаться и жить будничными заботами нового дня: гасли фонари и неоновые вывески, появились на улице первые поливальные, а затем, развозящие хлеб машины, тишина ночи сменилась на монотонный городской шум. А они, счастливые и влюблённые, пешком, ничего не замечая, брели через весь город к общежитию института.
Очутившись уже на ступеньках общаги, Василий, будто очнувшись, попытался обнять Галину и поцеловать её, быстро промолвив:
– Я люблю…
Она неожиданно выскользнула из его рук и побежала к дверям, взявшись за ручку одной из дверей, повернулась к остолбеневшему спутнику и озорно блеснув красивыми глазищами, тихо промолвила:
– Я тоже, очень, очень люблю вас, гвардии сержант Богомолов. Рванув ручку двери на себя, она скрылась в общежитии института, где начиналась у них новая счастливая студенческая жизнь…
Потом было всё: сессии, каникулы, работа в строительных отрядах, песни с гитарой у костра, студенческая свадьба в горах Алтая… Через год после свадьбы, в Новосибирске у них родился сын Владимир.
По выпуску их направили в Волгоградскую область в городок районного значения, где позже в 1980 году им Бог послал ещё и дочку Татьяну. Карьеры большой у влюблённых не получилось, да они к ней особо и не стремились, наслаждаясь своим семейным счастьем и теми прелестями, что посылала им жизнь. Сначала им в городке выделили комнату, как молодым специалистам, а через три года они получили квартиру в домике коттеджного типа. В доме было три комнаты, кухня, ванная, два коридора и вместительная кладовка. На небольшом участке в шесть соток они посадили сад, и несколько грядок овощей.
Галина трудилась сначала помощником, а позже главным бухгалтером на одном из предприятий города. Василий начал карьеру товароведом, через три года стал директором универмага, но так как забывал оставлять дефицит для начальников и их жён, был повышен в должности до начальника районного потреб союза.
Его тогда вызвал к себе председатель горисполкома и сказал:
– Василий, ты молодой, перспективный специалист, есть мнение предложить тебе должность председателя райпотребсоюза. Должность более хлопотная, чем руководство универмагом, но уверен, что ты справишься.
– Спасибо за доверие, Анатолий Иванович, но я ещё плохо район знаю, а надо… – ответил Василий, но договорить не успел, как его перебил начальник:
– Вот что, иди посоветуйся с женой, а завтра решим.
Вечером Василий сообщил жене:
– Галя, мне новую должность предлагают, председателя райпотребсоюза, как ты думаешь?
– Чего тут думать? Соглашайся.
– А я справлюсь?
– Справишься конечно, если не согласишься, то они найдут повод снять тебя с директора универмага, ты что не понял?
– Что я должен понять?
– Да, Вася, ты такой наивный… Об этом весь городок знает, что на тебя ополчились все жёны районного начальства.
– Это за что?
– За то, что ты им дефицитные импортные товары не оставляешь, а выкладываешь всё на прилавок. Тебе сколько раз уже намекали, а ты…
– Что я? Я работаю честно.
– Вот и иди в райпотребсоюз работать с картошкой и морковкой.
– Может ты и права…
Вот примерно так Василий Иванович и стал начальником районного масштаба.
Да, согласно рангов, это было повышение, но ради того, чтобы убрать Василия подальше от дефицита, проходящего через районный универмаг. Потребительский союз – это нечто вроде объединений кооперативов, занимающихся заготовкой и реализацией полного перечня сельскохозяйственных продуктов, а также для обеспечения сельских магазинов товарами народного потребления.
Так они и жили, шли годы: сын закончил школу, дочка пошла в первый класс.
Глава 3
Афганистан
В мае 1987 года сына Владимира призвали в армию. После окончания учебки, его направили служить в Афганистан механиком-водителем БМП.
Татьяна закончила первое полугодие в первом классе, когда принесли письмо от Владимира. У неё только закончились каникулы, она пришла из школы и в почтовом ящике обнаружила конверт. Родители были ещё на работе, и она в нетерпении бегала по комнате, перечитывая в десятый раз письмо от любимого брата. Ей так хотелось скорее обрадовать родителей радостным известием, что она не находила себе место, а время тянулось ужасно медленно. Часы, висевшие на стене, будто застыли, вроде тикали, а стрелки не двигались. Каждый прошедший час девочке казался вечностью.
– Ну, наконец-то, – радостно воскликнула она, увидев подъехавшую машину с родителями. Забыв обо всё на свете она, сунув свои тоненькие ножки в отцовские тапки, с письмом в руках в одном платьишке кинулась им навстречу на улицу в январский мороз с криком:
– Мама, папа, письмо Володя прислал, он мне черепашку подарит. Он думает я маленькая, читать не умею.
Галина обомлела, увидев на снегу раздетую свою малышку, не слушая её, она схватила девочку в охапку и бегом в дом.
– Ты что же, глупенькая, разве можно выскакивать на мороз раздетой. На улице двадцать градусов мороза, а ты в одном платьишке, да в тапочках по снегу. Ну, золотце, давай скорее письмо, я почитаю.
Танюшка затараторила содержание письма от брата, которое уже выучила наизусть так быстро, что мать ничего не могла понять.
– Постой, милая, дай я сама почитаю.
Татьяна, услышав шаги входящего в дом отца бросилась к нему: