– Нет.
Шарлотта не забыла его легкую улыбку. Не забыла сильные руки, которые обнимали ее. И конечно, тот обжигающий, страстный поцелуй.
Она убрала свою руку.
– То, что случилось в библиотеке, только моя вина. Мне не хотелось бы вовлекать вас во все это.
– Я не мог позволить вам остаться одной. Для спарринга требуются двое.
У Шарлотты стало тепло на душе. Пирс пытался быть с ней честным, и ей это нравилось. Он даже не мог представить себе насколько. И тем решительнее ей хотелось быть такой же честной по отношению к нему.
– Я устроила эту путаницу, я с ней и разберусь. – Набравшись мужества, Шарлотта улыбнулась ему. – У меня есть план.
Глава 5
У нее, видите ли, есть план!
Пирс обратил внимание на те страстные заявления, которые она сделала в следующей последовательности:
«Не тревожьтесь. Я пришла спасти вас. У меня есть план».
Шарлотта Хайвуд держала свое обещание. Но до нее, судя по всему, все еще не дошло, что это он может выступить в роли спасителя, а не наоборот.
Пирс пока не пришел к окончательному выводу: она настолько бестолкова или так очаровательно безумна.
Решив, что складывать разбитую статую из кусков дело бессмысленное, он помог Шарлотте встать.
– У вас есть план?
– Да. – Тревожно оглядевшись по сторонам, она понизила голос. – Я собираюсь найти любовников. Тех, которые действительно устроили свидание той ночью. Как только я предъявлю свои доказательства матери и сэру Вернону, нам вообще не потребуется вступать в брак.
Так в этом и заключается гениальная идея? В данном плане имелось столько изъянов, что Пирс не знал, с какого из них начать.
Услышав приближающиеся шаги служанки, он увлек Шарлотту в пустой музыкальный салон, чтобы побеседовать там в спокойной обстановке.
– Знаете, у меня отлично получается вести расследования. – Она проскользнула в открытую дверь. – Когда мою сестру Диану обвинили в воровстве вещей из меблированных комнат, я почти разгадала тайну.
– Почти…
– Да, я узнала, кем была та личность. Меня только удивил ее сообщник.
Упоминание о каком-то почти удавшемся расследовании не показалось Пирсу интересным. Сейчас он наблюдал за Шарлоттой, стоявшей в лучах солнечного света, проникающих из огромных окон и отражающихся в зеркальных панелях стен. Золотистый свет подчеркивал изящество ее профиля и переливался на мягких выбившихся кудряшках.
Господи, только послушайте его! Золотой свет, мягкие кудряшки! Скоро, глядишь, стишки писать начнет.
Это не страстная влюбленность, нет. Не может быть. Он просто увлекся изучением деталей, вот и все. Деликатная информация. Государственные тайны. Выбившиеся из прически локоны. Все вполне рационально и имеет свой смысл.
– Все очень просто, – продолжала Шарлотта. – Кто-то – и их было двое! – устроил пылкое свидание в библиотеке. Нам известно, что это были не мы. Теперь нужно узнать кто, а потом заставить признаться.
Пирс скептически посмотрел на нее.
– Кто бы ни устроил то пылкое свидание, им не захочется, чтобы их рассекретили. И тем более заставили признаться.
– Тогда нам нужно как-то принудить их к этому. Или застать во время очередной встречи. – Шарлотта пренебрежительно отмахнулась. – У нас впереди две недели, и я готова приступать. Прежде всего нужно узнать, кто они.
– Это невозможно.
– Очень даже возможно.
– Мы прятались за шторами. И абсолютно ничего не видели.
– Да, но у нас имеются свидетельства другого рода. Для начала, мы слышали их. И если не голоса, то по крайней мере… – Она поморщилась. – … Звуки, которые они издавали.
О господи! Прямо перед ленчем не стоило напоминать об этом.
– Не уверен, что хрюканье и визги могут что-то нам подсказать.
– Зато мы можем быть уверены, что там были мужчина и женщина, а не две женщины или двое мужчин.
Пирс не нашелся что ответить.
– Предполагалось, что я не имею понятия о существовании таких пар? – осведомилась Шарлотта. – Определенные части тела купидона не в счет. Вспомните мои слова тем вечером: я невинна, но не невежественна.
Он одобрительно махнул рукой.
– В любом случае продолжайте.
А юная мисс полна сюрпризов. Гренвилл уже не мог дождаться, чем она еще удивит его.
– Мы чувствовали запах духов, – с готовностью подхватила Шарлотта. – Весьма специфический запах. Уверена, что узнаю его, если случится столкнуться с его обладательницей еще раз.
– Учитывая, что леди не станет пользоваться подобными духами, нанося визиты или отправляясь в церковь, – вряд ли.
– Согласна. Теперь переходим к самой важной улике. К подвязке.
– Ну и что, просто подвязка. Из этого немногое выжмешь.
– Значит, у вас небольшой опыт обращения с подвязками.
– Не сказал бы. Правда, надо признаться, я их никогда не носил.
Шарлотта засмеялась.
– Для начала, она алая. Это не только весьма чувственный цвет, но еще и непрактичный. Лента шелковая, то есть дорогая. Значит, любовники не могли быть слугами. По крайней мере оба. Если служанка была вместе с джентльменом, тогда подвязка может являться подарком. Кроме того, она довольно большого размера, я примеряла ее на себя. Это дало мне кое-какую информацию о телосложении женщины.
– Неужели? – спросил Пирс с отрешенным видом.
Он вдруг представил, как Шарлотта поднимает юбки и повязывает алую ленту на гладкую белую кожу бедра.
– Так и есть. И мы пока не обсудили самое интересное. На подвязке вышита буква «эс». – Еще раз настороженно оглянувшись по сторонам, она вытащила из кармана листок бумаги и развернула его. – Я составила список всех, кто находился в особняке в ту ночь. Здесь члены семьи, гости и слуги.
– Как вам это удалось? По памяти?
– Не совсем. Имена слуг и членов семьи мне уже были известны. А что касается гостей, то сегодня рано утром мне удалось проникнуть в будуар леди Паркхерст, и там я нашла и скопировала список разосланных приглашений. Из него я выбрала дам, у которых имена или титулы начинались на «эс». За исключением меня, естественно.
Пирс встрепенулся и внимательно посмотрел на нее.
– Пожалуйста, не осуждайте меня. Понимаю, я поступила плохо, но мне хочется быть полезной. На кону наше будущее.
Это было не осуждение, а удивление. Гренвилл давно понял, что девушка умна, но не предполагал, что ее способность к дедукции окажется настолько острой.
– Как только определился круг подозреваемых, – продолжала она, – вычислить ту женщину уже намного проще. А потом она приведет нас к своему мужчине. При удачном стечении обстоятельств я узнаю имена таинственных любовников в течение нескольких дней.
– Откуда вам известно, что они таинственные любовники?
Шарлотта помолчала.
– Что вы хотите этим сказать?
– Слово «любовники» предполагает наличие неких чувств. А там были только похотливые игры, а потом… – Он отсеял несколько вариантов, прежде чем подобрал наименее грубый термин: – … случка.
– Какая разница?
Действительно, какая?
– Безнравственный мужчина мог бы принять это как предложение, чтобы продемонстрировать разницу.
– К счастью, вы мужчина нравственный.
Она не могла быть более не права в этом вопросе.
– Достаточно сказать, что свидание, при котором мы присутствовали, относилось к категории случек. В нем не было… изящества, что ли.
– Возможно, вам не хватает воображения.
Забавно! Пирс покачал головой. Как раз с воображением у него все в порядке.
Именно в этот момент ему живо представилось, как он прижимает Шарлотту к зеркальной стене. И наблюдает, как свет падает на ее ресницы, играет у нее на губах. Пирс не торопясь целует ее, погружая в туман страсти. А потом – только после того, как она начнет умолять о чем-то большем! – поднимает муслиновые юбки и опускается перед ней на колени, чтобы насладиться ее сладостью. Медленно, не обращая внимания на время. Доставляя ей наслаждение еще и еще, раз за разом.
И потом снова.
Вот что значит заниматься любовью, хотел он сказать ей.
Пирс мысленно встряхнулся: «Достаточно! Подождем до свадьбы». В его поместье найдется зеркало или два, а может, и несколько сотен.
Его поместье – вот самое подходящее место для нее. Как только они поженятся, он уложит Шарлотту в постель, а потом увезет из города; лишь после этого ему удастся взять себя в руки.
– Можете называть их как вам угодно, – заявила она. – Я предпочитаю считать их любовниками. И собираюсь найти.
– Вы ведь не можете бродить по всему Ноттингемширу и с умным видом разгадывать загадки. Это не только неприлично, но и поздно. Мы обо всем договорились.
– Мы, может быть, и достигли договоренности, но время пока есть. Еще не поздно найти любовников, и для нас пока ничего не потеряно. – Во взгляде ее голубых глаз было столько искренности. – Я хочу выйти замуж по любви. И, смею надеяться, вам хочется того же самого. Вы ведь человек добрый, благородный.
Очаровательное невинное создание! Она не понимает, что говорит. У нее, конечно, острый ум, но он никогда не позволит ей узнать правду о нем. Добрый? Благородный? Вовсе нет. Скорее жестокий, дорогуша. Лживый, хладнокровный, бессердечный. Даже хуже того!
– Шарлотта, я…
– Вы отказываетесь любить, я знаю. Вы думаете, что любовь каким-то образом сделает вас слабее, но это не так. Совсем не так! Любовь к хорошему человеку делает людей сильнее. Это лучше, чем если бы они существовали порознь. Я видела такое своими глазами. Именно поэтому я хочу разгадать загадку. Мы оба заслуживаем большего, чем вынужденная любовная афера, основанная на полуправде.
– Наш брак не будет основан на полуправде, – возразил Пирс. – Мы женимся потому, что я тайком завлек вас в объятия на диванчике под окном. Уже одно это бесчестно само по себе.
– Только если придираться к словам.
– Увы, только это и имеет значение.
Ему очень не понравилась идея Шарлотты ходить повсюду, принюхиваясь к дамам и оценивая размеры их бедер, однако у этого имелся свой плюс. Занявшись поисками, она не станет задавать ему ненужных вопросов о нем самом.
И все равно это был безрассудный план, который в любой момент мог обернуться какой-нибудь неприятностью.
– Я не могу поддержать ваш план, – признался Пирс. – И уж конечно, не ждите от меня помощи.
– Никогда на это не рассчитывала. – Шарлотта бросила на него кокетливый взгляд. – Осмелюсь заметить, вы много потеряете. Мне кажется, пережить небольшое приключение вам совсем не помешало бы.
«О, Шарлотта! Ты даже не понимаешь…»
– Ответьте мне на такой вопрос, – обратился к ней Гренвилл. – Когда вы не найдете их…
Она обиженно посмотрела на него.
Пирс поправился:
– Если вам вдруг не удастся найти эту таинственную пару до конца пребывания здесь, что тогда?
Ее взгляд устремился в пространство.
– Я совсем не глупа.
Нет, конечно, подумал он. Она не глупа. Далеко не глупа, это факт. Шарлотта Хайвуд умная, упрямая и – что ему все больше и больше нравилось – обладает опасной проницательностью.
Но в то же время это качество и беспокоило Пирса сильнее всего.
Сразу после ленча миссис Хайвуд вызвала дочь к себе. Шарлотта отложила визит к ней сначала на час. Потом на два. А затем, поняв, что все равно никуда не деться, решила покончить с этим.
В коридоре на пути к материнским комнатам ее остановила Френсис Паркхерст.
– Можно вас на одно слово, мисс Хайвуд?
Отказаться не было возможности.
Френсис заговорила, понизив голос:
– Мне нужно, чтобы вы уяснили: я забочусь исключительно о своей сестре.
– Я тоже забочусь о Делии. Она моя самая близкая подруга.
Френсис подозрительно посмотрела на нее.
– Правда? Сегодня утром я подумала, что вашим ближайшим другом стал лорд Гренвилл. В музыкальном салоне.
– Вы за нами шпионили?
– Мне это было ни к чему. Двери в салон оставались открытыми.
– В таком случае вам должно быть известно, что мы просто разговаривали.
«Мы просто разговаривали». Сколько раз она повторяла эти слова за последние дни? Шарлотта забеспокоилась: не оттого, что часто повторяла их, а оттого, что ей никто не верил.
– Вы не получите его, – продолжала Френсис. – Вы лишь поставите маркиза и себя в неловкое положение, если так и будете гоняться за ним.
Какая наглость! Шарлотта стиснула кулаки.
«Она думает, что этим защищает Делию, – напомнила себе Шарлотта. – Ее нельзя винить. О тебе ей известно лишь из бульварных журналов».
– Я не гоняюсь за лордом Гренвиллом, – заметила она.
– Ох, ради бога! Вы считаете, я не понимаю, что на уме у вас и вашей загребущей матушки? Должна сказать, что ваши надежды на выгодную партию смехотворны. Вы бездарны. В родословной нет ничего, чем можно гордиться. И в довершение ко всему, в вас нет ни капельки стыда. Как только Лондон увидел ваше настоящее лицо, вы прилипли к моей сестре.
– Вы остановили меня, чтобы оскорбить? – холодно осведомилась Шарлотта. – Знаете, как бы это ни было мило с вашей стороны, у меня все-таки есть другие дела.
– Я остановила вас, чтобы предупредить: я не позволю вам пользоваться добротой Делии и ее отчаянным положением.
– Отчаянным положением? – Теперь Шарлотта разозлилась по-настоящему. – Делия не отчаивается ни по какому поводу. За исключением, возможно, одного: не может держать вас на расстоянии.
– Она беззащитна и слишком доверчива.
– Делия взрослый человек и в состоянии самостоятельно выбирать подруг. Надеюсь, она никогда не узнает, насколько низко вы оцениваете ее умственные способности.
Черные глаза Френсис прищурились.
– Попробуйте обидеть мою сестру, и увидите: я уничтожу вас. Не только в Лондоне, но и по всей Англии каждая приличная семья узнает, кто вы такая на самом деле.
После этих слов она развернулась и удалилась, оставив Шарлотту кипеть от злости.
Ничто другое не могло более красноречиво рассказать о Френсис Паркхерст, чем то, что после нескольких минут общения с ней Шарлотте безумно захотелось увидеть мать.
Она постучала в дверь ее комнаты.
– Ты просила зайти, мама?
– Да, проходи. И сядь рядом.
Миссис Хайвуд заговорила нехарактерным для нее ласковым тоном. Шарлотта была озадачена, но не стала возражать. Сейчас ей необходимо было немного душевного тепла.
Она подошла к кровати и села рядом с матерью.
– Моя дорогая девочка, настал момент, когда нам следует поговорить о смысле брака.
– Мы уже обсуждали смысл брака. Я не помню ни единого дня, после того как мне исполнилось тринадцать, чтобы ты не говорила о важности этого общественного института.
– Тогда сегодня ничего нового ты не услышишь. – Миссис Хайвуд подняла брови. – Удачное замужество – самая главная цель в жизни женщины. Выбор мужа определяет ее будущее счастье.
Шарлотта решила промолчать. Она в это не верила. Наверняка какие-то женщины живут полной жизнью, вообще не выходя замуж. А среди замужних счастье было драгоценностью с множеством граней. Кому-то оно могло принести радость всей жизни, но для кого-то неменьшим счастьем становилась дружба, приключения, интеллектуальные занятия.
Мать вышла замуж в семнадцать. В двадцать четыре стала вдовой, и больше ничего в жизни не видела. Ощущение безопасности и домашнего уюта умерло для нее вместе с мужем. В результате она превратилась в человека беспокойного и рассеянного. А теперь еще стала предметом насмешек.
Шарлотта решила для себя, что никогда не будет такой. И не важно, что мать говорит про замужество, она никогда не решится на него, пока не созреет для этого. А главное, будет следовать только велению своего сердца.
– Муж и жена должны полностью подходить друг другу, – тем временем продолжала миссис Хайвуд.
– Мамочка, я полностью с тобой согласна. Не трать время на пустые разговоры.
– Это не пустые разговоры, дорогая. Я говорю о замужестве и что оно означает по сути. Это союз, и не только сердец и разума, но и… – Ее губы изогнулись. – Но и тел.