Сила Берендея с нами навек
Анатолий Агарков
Надежда Сергеева
Наша сила – в силе мысли, в силе правды, в силе слова.
/Александр Иванович Герцен/
© Анатолий Агарков, 2018
© Надежда Сергеева, 2018
ISBN 978-5-4493-1814-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
Малушка вздрогнул и проснулся.
Выглянув из потаёнки, внимательно прислушался. Разбудивший его звук повторился рядом. Кто-то плакал в лесу. Голос девичий. Откуда в такой глухомани могла взяться девушка?
Малушка осторожно выбрался наружу, поднялся на камень, скрывающий вход в потаёнку, и огляделся. Неподалеку за елями увидел сидящую на пеньке девчонку, немного младше его.
Привычно легко и бесшумно двигаясь меж деревьев, Малушка подошел ближе.
– Ты откуда здесь, чудо лесное? – тихо спросил он.
Девчушка замолчала и подняла на него глаза. И тут же зажмурилась что есть сил, закрыла лицо руками и что-то зашептала.
Малушка подошел ближе, отнял ее руки от лица:
– Посмотри, я не леший, я человек. Откуда ты здесь взялась? – повторил он вопрос.
Продолжая всхлипывать, неожиданная лесная гостья тихо произнесла:
– Заблудилась. Я с бабушкой Добряной в лес по травы пошла и не заметила, как от неё отстала, в другую сторону попала и вот… сюда пришла. А ты кто?
– Зовут меня Малушкой. Раньше жил с отцом в поселении, а как отец зимой помер, меня староста к весне из дома выгнал. С тех вот пор и живу в лесу. Бортничаю, а мёд в поселении на хлеб да молоко меняю. А тя звать-то как?
– Я Дарёна, воеводы Ужгорской крепости дочь. Малушка, – Дарёна потупила взгляд, – а у тебя не найдётся для меня хлебушка с молоком, уж больно кушать хочется.
Малушка улыбнулся, скрылся в своей потаёнке, достал крынку с молоком, отломил от буханки кусок хлеба, сдобрил его мёдом и принес своей неожиданной гостье.
Дарёна торопливо ела, отвернувшись от мальчика. А когда наелась, Малушка спросил:
– И давно ты плутаешь по лесу?
Девочка взглянула на него заплаканными глазами и вздохнула:
– Ночь в лесу ночевала, – и снова заплакала. – Страшно было очень.
– Вот впредь знать будешь, как одной в лесу очутиться – станешь держаться за спутника, – совсем как взрослый строго сказал мальчик. – Ладно, поела, пора и в путь. Провожу тебя до Ужгорска. Ты погодь маленько, я котомку в дорогу соберу.
Малушка снова скрылся в своей потаёнке. Вскоре вернулся с котомкой за плечами и подал Дарёне небольшой аккуратный посошок:
– На вот, опирайся: идти легче будет – не так устанешь, а путь-то неблизкий; день идти да ночь прихватим, далёконько ты забрела.
Дарёна приняла посох и зашагала за Малушкой.
Тот шёл неторопко, поглядывая на спутницу – не устала ли? Как только понял, что Дарена начала отставать, нашел подходящий пенек, усадил на него девочку, дал хлеба и ключевой воды – благо баклажку из бересты перед походом наполнил.
Вдруг далекий, но знакомый звук заставил мальчика насторожиться. Он прилёг наземь и приложил ухо к тропинке. Всадники!
– Дарёна, нам надо спрятаться, – заторопил он её.
Оглянувшись вокруг, Малушка не увидел ничего более или менее подходящее для схрона. Оставалось одно – вверх, на разлапистую ель, растущую чуть в стороне от проезжей тропинки.
Подсадив Дарену на нижние ветки, он помог ей взобраться выше. Только они успели скрыться за еловыми ветками, как по поляне галопом проскакали всадники в разноцветных кафтанах и с перьями на шлемах. Над каждым на пике качался бунчук. Нахлестывая коней нагайками, они вскоре скрылись в чаще.
Дарёна сидела на ветке ели ни жива, ни мертва – по щеками блестящими нитями скользили слезки.
– Кто это? – еле выговорили она.
– Печенеги, – посуровел Малушка, – видать в набег ринулись. Давай спускаться.
Помогая Дарёне нащупать ногой устойчивую ветку, он помог ей спуститься на землю.
– Посиди-ка тут, под ёлкой, я ночлег сооружу.
Нарубив лапника, Малушка обложил им нижние ветви широкой ели, накидал сверху сухих иголок и листвы, сделав шалашик практически незаметным снаружи.
– Вон, платье порвалось, – вдруг заметил Малушка, задумался и спросил, – Дарёна, а ты шить умеешь?
– Умею. Нянюшка научила, а что?
– Надо из твоего сарафана штаны сделать, удобней идти будет да по веткам лазить, если придётся.
Что ж, дом далеко, Малушка рядом и, кажется, неплохой отрок – подумала Дарёна – надо ему довериться.
И тут девочка поняла, что уже не боится случайного встречного: ведь он накормил её, взялся домой отвести – поэтому она его будет слушаться. Без Малушки ей из леса не выбраться. Девочка с теплом смотрела на мальчика будто он её старший брат.
Вздохнув, Малушка достал из котомки хлеба, отломил кусок и вместе с баклажкой протянул Дарёне.
– Поешь. Костёр разводить не будем. Степняки, как волки, далеко дым чуют.
Девочка слишком устала, поэтому сразу же, поев, забралась в шалашик из елового лапника.
– Ты очень смелый, – сказала она, засыпая.
Малушка усмехнулся, мысленно отчитав себя за то, что стал в глазах девочки героем. Опасные печенеги не выходили у него из головы. Не будь с ним девчонки, он бы помчался за ними по следу. Нет, Малушка не самый великий воин – с мечом ему не выйти на врага. И лук настоящий ему не натянуть так, чтобы стрела пробила доспехи. Но есть у Малушки праща, и камни, пущенные его рукою, разят врагов не хуже стрел. Из пращи он может в белку попасть. Пущенный раскрученной пращою камень размером с кулак сбивает всадника с коня, разбивает голову даже в шлеме, обгоняет летящую стрелу….
Девочка всхлипнула во сне.
Нет у Малушки ни сестер, ни братьев, родителей нет и деда с бабкой, никого у него не осталось на белом свете. И вот надо же! – какая-то приблудница стала ему дороже сожжённого печенегами посада, убитых или угоняемых в полон русских людей.
Ты что, Малушка, так расслабился? Ты же мечтал стать великим витязем – защитником угнетенных и обиженных. Ты мечтал степнякам навсегда пресечь все пути на Русь. И вот, какая-то заблудившаяся девчонка отнимает твоё внимание и время. Ты что, Малушка?
Думая о печенегах и девочке, Малушка чувствовал, что её горе ему ближе и заполняет всё сердце. Он не может бросить её и помчаться за ворогами.
Ночь была на исходе, когда Малушка принял окончательное решение – сначала девчонка, а потом печенеги. И удивительно – он никогда не чувствовал себя таким уверенным и бесстрашным.
Солнце позолотило верхушки елей, когда Дарёна выбралась из шалаша.
– Какое утро чудесное! – улыбнулась девочка.
Малушка сидел с суровым видом.
– Мне кажется, нам надо поговорить. Начнем с того, что ты заблудилась. Потом мы увидели печенегов. Знаешь кто это? Убийцы и грабители. Их мало, но они крадутся тайком. Ужгорскую крепость им, конечно, не взять, но какое-нибудь селение они смогут разорить, убить или угнать людей в полон. Если бы я не обещал проводить тебя к твоему отцу, я бы помчался за ними вслед….
– Ты же еще мальчик! Что ты можешь против здоровенных мужиков?
Малушка поднялся и достал из котомки пращу. Поискал глазами в траве и нашел плотную нераскрывшуюся шишку. Сунул ее в пращу.
– Смотри. Видишь, на ветке шишки висят? Вон ту крайнюю я сейчас собью.
Он размотал пращу, пустил шишку в полет и сбил другую.
– Ой, как здорово! – Дарена запрыгала и захлопала в ладоши. – Ты научишь меня?
– Научу, если мы устремимся за печенегами. И не научу, если мы пойдем в Ужгоскую крепость. Отдам тебя батюшке и сразу обратно – встану на печенежский след.
– Как же ты увидишь его?
– Я зверя выслеживал в лесу. А след лошадиный за версту обнаружу.
– И шишками побьешь степняков?
– Для таких случаев в котомке есть всегда пара-тройка булыжников – по дороге ещё найдём. Решай, Дарёна – куда мы идем?
Девочка задумалась. Пойти с Малушкой по следу печенегов, конечно, заманчиво, интересно. Но в крепости ждут мать и отец, да и Добряну по голове не подгладят, за то, что за нею, воеводиной дочкой, не уследила. Вздохнув, она совсем как бабушка Добряна проворчала:
– Не гоже отца с матерью страдать заставлять. Не гоже, ежели нянюшку накажут из-за меня. Значит, идти надо в крепость. А по дороге ты меня лесной науке учить станешь. Ты не бойся, я понятливая.
– В крепость, так в крепость, – согласился Малушка, – только давай тут малость задержимся. Ты сарафан в штаны переделаешь, нитка и иголка там, в котомке лежат в берестяной коробушке. Готова будешь, а там и в путь.
Дарёна кивнула и вернулась в шалаш. Малушка слышал, как она прошуршала одежкой, как начала тихонько петь, приступив к шитью.
Убаюканный песенкой Дарены Малушка неожиданно для себя задремал. Смешались сон и явь. Тут и жестокие степняки, махавшие саблями, и плачущая на пеньке Дарёна, и бородатый староста, кричавший «Пшёл вон, сам справляйся!»….
Проснулся он от легкого прикосновения и тихого голоса:
– Малушка, вот смотри, как получилось.
Он открыл глаза и посмотрел на девочку. Она разрезала подол сарафана и сшила его портками, отрезанный верх пошел на тряпицы. Рубашку Дарёна заправила в портки, но они не хотели держаться. Малушка, скрыв улыбку, пошарил в котомке, достал веревку, отрезал от нее кусок и подал Дарене:
– Подвяжись, заправь под верёвку.
Внимательно оглядев спутницу, Малышка снова полез в котомку и достал шапку:
– На, косы спрячь. Шапка отцова. Вот, вся память и осталась, – вздохнул мальчик, – ну, пора в путь. Пошли.
– Постой, Малушка, надо поблагодарить ёлку за приют да лесавке гостинец оставить, чтобы нам в дороге по лесу не мешала, а помогала, – проговорила торопливо Дарёна и начала что-то шептать, спрятав в ладошки веточку ели.
Когда она закончила, Малушка протянул ей кусок хлеба, смоченный в молоке, который Дарёна аккуратно пристроила в перекрестье веток.
На прощанье Дарёна погладила ладошкой еловую лапу и первой ступила на малозаметную тропинку. Малушка смерил взглядом ель, давшую им приют, и, как Дарёна погладив иголки, прошептал:
– Спасибо.
Он шагал рядом с Дарёной и думал о том, как далёк он от того, что она сделала сейчас. Когда живы была матушка и бабушка, имена богов всегда звучали в доме, а неподалеку в лесу отец устроил капище. Но, оставшись вдвоём с сыном, отец забросил его и не вспоминал больше богов-покровителей. Оттого и Малушка не помнил их.
Они уже почти вышли из леса, как вдруг раздался страшный рык, лошадиное ржание и громкое хлопанье крыльев.
Малушка поспешил залечь в кустах и закидать ветками притихшую Дарёну.
Сквозь деревья они увидели кружащее над поляной чудище, похожее на змея, но с крыльями. От него пытались отбиться те самые всадники, встреченные ими прошлым вечером. Испуганные кони вставали на дыбы, копытами стараясь отбиться от врага. Кони настолько были напуганы, что даже таким умелым наездникам как печенеги было не удержаться на них верхом. Степняки растеряли весь свой скарб, кололи зверя пиками, но чудище ухитрилось схватить одного из них и полетело прочь.
– Что это было? – спросила Дарёна.
– А ты что увидела?
– Что-то такое, чего раньше не видела. Может быть, ты мне расскажешь.
– А я тоже его первый раз вижу, – пожал плечами Малушка.
Дарёна прошептала:
– Рассказывала мне бабушка Добряна, что далеко-далеко отсюда в горах живёт страшный зверь чудо-юдо Змей Горыныч, он летает на крыльях, дышит пламенем и о трёх головах.
Малушка искренне удивился словам девочки.
– Я такого не слышал. Да и этот вроде одноголовый… но летает, зараза!
Выждав какое-то время, Малушка вновь встал на тропу, ведущую к крепости. Дарёна, не отставая, следовала за ним.
– Я думаю, это чудище еще задаст проклятым печенегам. Было бы интересно проследить за ними.
Но девочка шла и молчала.
Ну, что же, пусть молчит, испужалась поди, – подумал юный бродяга – всё-таки дочь воеводы.
Уже в виду крепости Малушка остановился:
– Ну, вот ты и дома.
– Ты действительно очень хороший следопыт. Такой бы разведчик отцу пригодился. Пойдём, я тебя познакомлю с ним.
– Когда живёшь в лесу, понимаешь его – ничего сложного.
Однако, Дарёна заметила, что на щеках её проводника появился румянец, а взгляд потеплел.
– Я бы с удовольствием служил разведчиком твоему отцу, но не люблю кланяться, кому бы то ни было. Мой отец был вольным человеком, а я его сын.
– Но ведь жизнь так устроена – кто-нибудь кому-нибудь обязательно служит. У моего отца три десятка воинов, и они его все уважают. Дружинники слушаются его, а он их хвалит или наказывает, если кто-нибудь провинится. Отец поставлен сюда князем – князя все слушаются….
Тут Дарёна поняла, что сказала лишнее. Малушка мгновенно помрачнел, на его лице отразились раздражение и испуг, перешедшие в маску неприступности.
– Я никому не хочу служить, даже князю. Мне в лесу хорошо одному, а ты ступай в крепость.
– Но ведь нельзя в одиночку победить печенежскую орду.
– Я и не собираюсь этого делать.
– Но ведь ты хотел встать на их след.
– А там не орда, а всего несколько человек.
– Малушка, – девочка скинула шапку и отвела за плечи тугую косу. – Пойдем, я познакомлю тебя с моей мамой. Она очень хорошая и никем не командует. Она покормит нас и даст тебе на дорогу еды.
Мальчик откинул со лба длинную прядь волос и мрачно взглянул на Дарёну.
– Моя мама тоже доброй была, – тихо сказал Малушка, на мгновение задумался и грустно улыбнулся. – Мамы у всех добрые, наверное, они так устроены.
Эта грустная улыбка мальчика потрясла Дарёну до глубины души. Ей изо всех сил стало жалко одинокого лесного жителя.
– Если ты не пойдешь со мной, она будет думать, что я тебя чем-то обидела и запечалится. Пойдём, я подарю тебе щенка. Вдвоём будет вам веселей в лесу.
Малушка прятал свой взгляд.
– Пойдем, или я буду думать, что ты трус, и боишься взглянуть в глаза воеводе, – настаивала девочка.
К её изумлению, спаситель покраснел, как рак.
Малушке стыдно было признаться, что Дарёна оказалась права, ему и вправду страшновато было предстать пред воеводой. Ведь кто он такой? Сирота бездомный.
Дарёна медленно пошла к крепости, потянув за собой упрямца, и он сдался. Отнял свою руку и зашагал рядом.
Когда до крепости осталось совсем немного, Малушка услышал, как на крепостной стене поднялся переполох, и тут же ворота, скрипнув, приоткрылись, и из крепости выбежала женщина. Плача, она обнимала Дарёну:
– Доченька моя, вернулась. Как же я молила Ладу и Макошь, чтобы ты нашла дорогу домой.
– Матушка, я не послушалась Добряну, отошла от неё и заблудилась. Пропала, если бы не этот отрок. Он спас меня и к крепости привел.
Только после слов дочери женщина обратила внимание на мальчика, стоящего рядом, и внимательно взглянула на него.
В это время из ворот вышел сам воевода, окруженный дружинниками.
– Всеслава, – раздался зычный густой голос, – уведи дочь, да приведи её в порядок.
– Батюшка, этот мальчик спас меня от печенегов, – успела сказать Дарёна, увлекаемая матерью за ворота крепости.
Малушка хмуро смотрел на воеводу и его свиту. Сердце его билось словно заяц в силках.
– Ну, здравствуй, – произнес воевода, сделав шаг навстречу Малушке.
Тот собрал в душе всю свою храбрость и взглянул в глаза воеводе:
– Здравствуй, воевода. Что ж люди твои за дочкой плохо следят? Я нашел её аж у Синей елани.
Воевода хмыкнул в седые усы и улыбнулся:
– Смел, однако. А правду Дарёна сказала про печенегов?
– Правду, – Малушка смотрел в глаза воеводе и думал об отце – такой же взгляд был у него, когда он Малушку похвалить хотел.
– И как тебе удалось? – недоверчиво проговорил воевода, хотя мальчик ему явно нравился.
– Я услышал топот их коней, – Малушка был серьёзен, – и мы вместе с дочерью твоей влезли на ель густую, там, в ветках и сидели; под той же елью и шалаш я сделал, чтобы ночь скоротать.
– А как дорогу до крепости нашел? – продолжал допрос воевода.
Малушка посмурнел:
– В прошлом лете я с отцом на ярманке был, мёд мы с ним торговали. Вот дорогу я и запомнил.