42. Невозможно плоть наполнять сытостью от пищи и духом вкушать умную божественную благость. Как кто утробе послужит, так этой себя лишит, а как тело удручит – соразмерно духовной пищей и утешением будет наполнен.
43. Оставим все, что на земле – не только вещи, золото и другие материи жития, но и пожелание их совсем изведем из душ наших. Возненавидим не только удовольствие тела, но и его бессловесные движения и через болезнь умертвить их потщимся: из-за них то, что от желания, соделывается и в деле поведывается, и когда живо оно, непременно мертвенной быть всей душе нашей – и труднодвижимой к любой заповеди Бога, и вовсе недвижимой.
44. Как пламя огня, когда станешь ворочать вещество, от которого он разгорелся, всегда возносится в высоту, так сердце тщеславного смириться не может, но когда скажешь ему полезное его – более и более восстает: обличаясь и вразумляясь – прекословит неистово, хвалясь и утешаясь – возносится зло.
45. Человек, уразумевший прекословить – сам для себя обоюдоострый меч, убивающий, не замечая того, свою душу, и вечной жизни чуждой делающий ее.
46. Прекословящий подобен волей творящему предание себя сопротивным царю врагам. Прекословие – удица с приманкой праведнословесия, которым обманываясь, крючок проглатываем греха – им и отлавливаться привычно будто ради глотки и языка духами лукавства жалкой душе, и когда на высоту возношения возноситься – тогда и в хаос бездны бестолковости погружаться, и с павшими с Неба осуждаться.
47. Бесчествующийся и досаждающийся, и сильно утруждающий сердце пусть знает из того, что древнего змия носит на груди, и если в молчании претерпит или приведется к ответу с великим смирением – немощным и расслабленным его сделает, а если с горечью возразит или будет отвечать зло – даст змию крепость яд в свое сердце излить и неукротимо внутреннее свое пожирать – так каждый раз здесь могущему поедание творить о благом исправлений и крепости жалкой этой души; и оттоле жить ей для бестолковости, и всецело мертвой стать для правды.
48. Если решил отречься (от мира), чтобы научиться евангельскому житию, ни неискусному, ни остращенному учителю себя не отдавай, да вместо евангельского – диавольскому житию научен не будешь. Учение хорошего учителя добро, плохого – зло, сеяний лукавых всегда лукавые возделывания.
49. Молитвами и слезами умоляй Бога послать тебе наставника бесстрастного и святого, испытывай и сам божественные Писания, особенно святых отцов практические письмена, чтобы со стороны учителя и предстоятеля преподаваемое тебе сравнив с ними, смочь как в зеркале это увидеть и понять, и согласное с божественными Писаниями прикладывать к груди и удерживать мышлением, а ложное и чуждое рассуждать и удалять, чтобы не стать обманутым – знай, в дни эти многие обманщики и лжеучители объявились.
50. Каждый не видящий, но других вести крепящийся – обманщик и следующих за собой в ров погибели положит по Господню гласу: «Если слепой слепого ведет, оба упадут в яму».
51. Кто слеп к Единому, всегда слеп ко всему, в Едином видящий – в понимании всего. От понимания всего воздерживается и в понимании всего становится, и понимающегося вне. Этот, в Едином будучи, все видит, и будучи во всем, из всего не видит ничего.
52. В Едином через Единого видящий и себя, и всех – все видит, и скрывшись в Нем, из всего не видит ничего.
53. В образ Господа нашего Иисуса Христа, небесного человека и Бога, в рассуждающем и умном человеке ясноощутимо и внятно не облекшийся – до сих пор только плоть и кровь, которые чувство духовной славы через слово получить не могут, как слепой от рождения увидеть свет солнца только через слово не может.
54. Это слышащий, видящий и чувствующий знает говоримого силу – уже понеся образ небесного, придя в мужа совершенного исполнения Христа, и так держась, может достойно вести по пути заповедей Бога Христово стадо. Неведающий или держащийся иначе показал, что чувства души проясненные и здравые отнюдь не носит – ему много лучше ведомым быть, чем вести на беду.
55. Взирая на учителя и наставника своего как на Бога, прекословить не смей. Кто думает и говорит, что и то, и другое иметь, знай, обманулся, и какое Божии (люди) имеют расположение к Богу, не знает.
56. Верящий, что в руке его пастыря собственные жизнь и смерть, не воспрекословит. К этому невнимание рождает прекословие, помощника умственной и вечной смерти.
57. Перед приговором ответчику дается возможность самому сказать судье о том, что сделал. После выяснения содеянного и приговора судьи он ни в малом, ни в большом наказывающим не прекословит.
58. Перед вхождением монаха в это судилище и открытием своего сердца, может, прекословить можно ему – по невниманию ли, или как мнящему скрыть свое. После откровения и ясного объявления о мысленном нельзя прекословить после Бога судье и властителю своему до смерти. Монах, войдя в это судилище и обнажив тайное сердца своего, от начала известился из предисловия – если по крайней мере и как-то внимание стяжал – что тысяч смертей налицо достоен и за свое послушание и смирение от любого мщения и мучения искупленным быть верит, и если правильно, образ таинства, конечно, познает.
59. Это неизгладимо в своей мысли хранящий сердцем не дрогнет – наказуясь, обличаясь и вразумляясь. Впадающий в таковые злобы – говорю, конечно, в прекословие и неверие своему духовному отцу и учителю – в западню и глубину адову еще живым плачевно сносится и домом сатаны и всей его нечистой силы становится как противления и погибели сын.
60. Умоляю тебя к слышанию этого устремленно обращаться мыслью твоей и со всем тщанием подвизаться, да не сойти в реченные адовы злобы, но постоянно горячо Бога молить и говорить так: «Бог и Господь всех, Владыка каждого дыхания и души, единый исцелить меня могущий! Услыши моление мое, окаянного, и во мне угнездившегося дракона Всесвятого Твоего Духа нашествием, умертвив, потреби, и меня, нищего и нагого от любой добродетели, к святого моего отца стопам со слезами припасть удостой и святую душу его в сострадание – сжалиться надо мной – привлеки; и дай, Господи, смирение сердцу моему и помыслы, подобающие грешнику, положившему Тебе каяться, да не вконец оставишь душу, однажды устроенную и исповедавшую, и всему миру предпочтившую и избравшую Тебя. Знаешь, Господи, что желаю стать спасенным, пусть лукавый мой обычай мне преткновение творит – но возможно Тебе, Владыко, все, что человекам невозможно».
61. Доброе основание веры и надежды в обители благочестия кладущие, со страхом и трепетом на камне послушания духовным отцам стопы непоколебимо утверждающие и как из уст Бога теми повеленное слушающие, и на это основание послушания небесчинно это назидающие в смирении души – вскоре преуспевают, и преуспевает к ним такое великое и главное преуспеяние – себя отвергнуться. Исполнение чужой воли, а не своей, не только отвержение своей души, но и умерщвление мира все исполняет.
62. Своему отцу прекословящему радуются демоны, до смерти смиряющемуся дивятся ангелы. Этот дело Бога делает, Сыну Бога подобным становясь, исполнившему послушание своему Отцу до смерти, смерти крестной.
63. Многое и неуместное сокрушение сердца смущает и омрачает мышление и чистую молитву, и смирение души уничтожает, и сердечную болезнь творит. Здесь ожесточение и неискусное ослепление, через которые отчаяние в духовных (людей) демоны проталкивают.
64. Когда бы то тебе ни встретилось, монах, в твоей душе обрети ревность и великое желание совершенства, чтобы хотеть тебе исполнить все заповеди Бога, вплоть до праздного слова не проронить и не согрешить, и ни от кого из древних святых не отстать по делу, вниманию и пониманию; и если увидишь себя препятствуемого от бесплодствующих плевелы отчаяния – пусть высота святости на таком не умалится при подъущении ей в тебе помыслов и говорении: «Невозможно тебе среди мира спастись и все без упущения соблюсти заповеди Бога». Тогда ты наедине в один угол сев, себя собери и направь свой помысел, и добрый совет дай душе своей, и скажи: «Что прискорбна, душа моя, и что смущаешь меня? Уповай на Бога, раз исповедуешь Его – ведь спасение лица моего не дела мои, но Бог мой. „Кто оправдался делами Закона?“ – „Перед Тобой не оправдан никто из живых“, но по вере в самого Бога моего уповаю быть спасенным ради дара Его неизреченного милосердия. Иди за мной, сатана – я Господу Богу моему поклонюсь и от юности моей Ему служу – по одной милости своей спасти меня могущему. Так отступи от меня – Бог, сотворивший меня по образу и по подобию своему, да упразднит тебя».